Раскрытие через центр

В основном, описанного мной признания могло бы быть достаточно. Исцеление, сострадание и свобода возникают из свободного и открытого осознания. Однако иногда для того, чтобы обнаружить наши повторные стереотипы и глубочайшие узлы, требуется даже более тщательное и направленное внимание. Это четвёртый принцип работы с навязчивыми посетителями, называемый «раскрытием через центр». Стереотипы удержания в теле и уме подобны узлам энергии, в которых сплетено всё – телесные зажимы, эмоции, воспоминания и образы. В этой практике мы старательно направляем своё осознание к каждому уровню узла, проникая чувством в самый центр стереотипа. Этим действием мы можем растворить своё с ним отождествление и обнаружить фундаментальную открытость и благополучие, пребывающие по ту сторону зажима.

Как же это совершается на практике? Примером может служить то одиночество, с которым я встретился и которое вызывало появление сексуальных фантазий. Оно возвращалось часто и болезненно, хотя я называл его и с тщательностью чувствовал. Одиночество оставалось одним из моих глубочайших источников боли – оно проявлялось так давно, как я в состоянии припомнить. Я – близнец; иногда я думаю, что ещё в утробе матери получил в сопровождение себе брата, чтобы можно было иметь хоть какую‑то компанию. Как и в каждой описанной мной практике, лучше всего начинать работу с осознавания тела. Когда продолжало возникать одиночество, я обращал более пристальное внимание туда, где оно проявлялось; большей частью оно чувствовалось у меня сосредоточенным в области желудка. Затем я старался почувствовать то, что называется в нём физическими элементами: это земля (т. е. твёрдость или мягкость), воздух (покой или стереотип вибрации), огонь (температура) и вода (сцепление или текучесть), а также иногда цвет и текстура. То была твёрдая сфера, пульсирующая в центре, горячая и огненно‑красная. Вслед за этим я перенёс внимание на глубокое ощущение всех переплетённых в нём чувств. Страх, боль, печаль, желание и голод – все они присутствовали вместе с общим отвращением к чувствованию этих состояний. Я потихоньку называл каждое из них, а потом, вчувствовавшись в центр огня, боли и голода, позволял возникать любым образам, которые желали возникнуть. Далее появлялась целая серия воспоминаний и картин покинутости и отчуждённости, часто такие образы будут раскрывать периоды раннего детства или даже прошлых жизней (если мы пожелаем допустить их существование). Когда я проникал чувством в этот центр, я задавал себе вопрос: «Какие мнения и установки по отношению к нему я удерживаю?» Исходящее оттуда повествование звучало подобно словам ребёнка: «Во мне есть что‑то неполное и неправильное, и я всегда буду отвергнут». Именно с этой убеждённостью, а также с сопровождающими её чувствами я отождествлял себя и этим создавал зажимы.

По мере того, как в осознании раскрывался каждый из этих слоев, боль постепенно прекращалась, чувства смягчались, пламя утихало. Когда я продолжал углубляться чувством в центр уединения, я как будто ощущал в своем животе какую‑то дыру, некоторое пространство, вокруг которого замыкалась боль. Я мягко называл эту центральную дыру и чувствовал её глубокий голод, желание и пустоту. Затем я позволял ей раскрываться настолько, насколько ей хотелось, вместо того, чтобы замыкаться на ней, как я поступал в течение столь многих лет. Когда я сделал это, она увеличилась и, размягчилась; все вибрации вокруг неё стали очень тонкими. Дыра превратилась в открытое пространство, и её качество голода изменилось. Хотя она была пустой, она стала походить на чистое, пустое пространство. Постепенно это пространство всё более и более заполняло моё тело, а вместе с ним возникло ощущение света и завершённости. Я оказался наполнен ощущением покоя, глубокой удовлетворённости и мира. Когда я пребывал в этом пустом пространстве, самые понятия неполноты и отчуждённости делались целиком и полностью ненужными. Я мог увидеть, что всё это – одиночество, боль, печаль, мысли об отчуждённости – было зажимами тела и ума, основанными на весьма ограниченном и полном страха самоощущении, которое я носил в себе долгое время. Я смог даже сочувственно увидеть те сцены и условия, которые его создали. Но здесь, пребывая в состоянии простора и целостности, я знал, что это самоощущение было неправильным. И хотя боль одиночества, несомненно, продолжает появляться в моей жизни, теперь я твёрдо знаю, что это – не я. Я узнал, что все убеждения и приобретённые привычки личности основаны на страхе; но глубоко под всем этим находится подлинная целостность и подлинное благополучие, являющие собой нашу истинную природу.

Приведу более простой пример. Один человек, принимавший участие в нашем ежегодном трёхмесячном курсе интенсивной медитации прозрения, в течение первых шести недель достиг обладания спокойной и мощной медитацией. Затем совершенно неожиданно у него появилась боль в плече, и он погрузился в состояние дезориентированности, сонливости, неспособности к сосредоточению. Перед тем, как повидаться со мной, он неоднократно в течение некоторого времени делал эти состояния предметом медитации. Когда он описал мне эту повторную боль и сонливость, я попросил его сфокусировать внимание на центре ощущений в теле. Он закрыл глаза и с пристальным осознанием начал описывать физические элементы, чувства и образы в самом центре боли. Вдруг его лицо изменилось: он оживил у себя воспоминание о том, как в шестнадцатилетнем возрасте случайно сломал руку другому юноше во время игры в футбол. Он сказал: «Я чувствовал себя похожим на такого могучего футболиста, когда бросился его блокировать; и вот я сломал ему руку. Сейчас же после этого меня охватили страх, печаль, сожаление. Я испугался собственной силы». «Как же это связано с вашей медитацией?» – спросил я. Признание потрясло его: «Как раз тогда, когда я начал чувствовать, что обладаю мощнейшими медитациями, у меня появилась боль в плече, всё спуталось, появилась вялость, я как‑то сжался. Думаю, что подсознательно я опасался этой новой силы, боялся, что смогу также и ей кому‑то повредить».

Как только он ясно увидел этот факт и почувствовал глубину страха, боль в плече прекратилась, ум прояснился, а вместо страха, спутанности и сонливости возникло ощущение глубинного доверия. Его медитация снова раскрылась для включения в себя состояний мирной и мощной сосредоточенности; но теперь он мог оставаться с этим процессом и при этом чувствовать себя легко. Как только мы понимаем свои трудные стереотипы и растворяем их, наше сознание проясняется, а медитация без помех следует более естественные путём. Мы устанавливаем связь со своей истинной природой.

Когда осознание правдиво исследует наши зажимы, мы раскрываемся. Под поверхностью каждой сферы зажимов мы найдём лёгкость и простор. Это пространство можно почувствовать вполне физически внутри тела как последовательное раскрытие ощущений, пока не растворится ощущение плотности тела. Его можно почувствовать в сердце как открытое сострадательное приятие, а также в уме как чистое пространство осознания, содержащее в себе все вещи. В этом пространстве мы открываем свою истинную природу.

Когда мы не зажаты, пространство нашего тела и ума естественно наполнено качествами, отражающими его целостность. Мы переживаем благополучие, радость, ясность, мудрость и уверенность – эти свойства ясного сознания, подобные алмазам. Всякий раз, когда мы раскроемся и выйдем за пределы состояний, полных страха и зажимов, мы придём к этому переживанию. Качества, с которыми мы встретимся, являют собой дополнение, завершение того, что уже раньше в нас содержалось. Так, футболист нашёл уверенность, возникшую из его страха; и моё собственное одиночество растворилось в целостности и удовлетворённости, к которым я стремился с самого начала. Карл Густав Юнг знал это, когда сказал основателям Общества анонимных алкоголиков: «То, что они действительно ищут в духах бутылки, – это истинное целительство духа, который и есть наш дом».

В состоянии раскрытия мы можем увидеть, как часто ошибочно принимали мелкие личности и устрашающие верования за свою истинную природу, можем увидеть, какими ограничениями эти ошибки оказываются. С великим состраданием мы можем прикоснуться к боли тех зажатых личностей, которые мы вместе с другими людьми создали в этом мире. Из универсальной и вневременной перспективы открытости мы можем начать видеть глазами сострадания и понимающим сердцем будды весь человеческий танец жизни и смерти, можем увидеть, как процесс отождествления проносит нас по жизни, пока мы не пробудимся.

То, к чему страстно стремится человечество, нельзя найти в состояниях зажима, в требовательном уме и в битвах нашего малого «я». Вместо этого духовная практика предлагает нам глубокую перемену личности. Благодаря осознанию мы способны научиться освобождаться от вечно нуждающихся, полных страха или принуждения личностей, чтобы открыть целостность и душевное здоровье, ощущение свободы, естественное течение своего бытия.

Этот уровень духовной практики представляет собой революционный процесс исследования и открытий. Наши повторяющиеся трудности могут привести нас к этим новым раскрытиям. Самый конфликт, самая боль, которую мы несём с собой, может повести нас к новым уровням свободы. Каждое трудное обстоятельство содержит урок, способный привести нас к свойственному ему частному пробуждению. То, что от нас требуется, – это готовность идти к центру своего существа.

Помните, что противостояние своим повторным стереотипам и исследование нашей личности – это серьёзная работа. Часто для неё требуется помощь учителя или руководителя. Об этом мы ещё скажем в нескольких последующих главах, когда взглянем на то, как найти учителя и как использовать эту встречу.

Поиск по сайту: