Судебная реформа

Большую роль в процессе централизации английского государства играла судебная реформа. Как мною сообщалось ранее, она, как и другие реформы Генриха II Плантагенета, проходила посредством издания ассиз. Судебные распоряжения были направлены на изменение методов судопроизводства и против сосредоточения юрисдикции в руках сеньоров.

В середине XII века в Англии существовали такие судебные учреждения, как королевская курия, собрания графств и сотен и манориальный (вотчинный) суд. За королевской курией была установлена высшая юрисдикция по ряду преступлений, в основном все они защищали членов королевской семьи и касались ближайших подданных двора. Большинство судебных дел на местах разбиралось сотенскими и графскими собраниями и манориальными судами, применявшими устаревший процедуры, такие как «божий суд».

Стремясь расширить компетенцию королевской курии за счет сеньориальных судов, Генрих II проводит судебную реформу, суть которой заключалась в том, что каждый свободный человек мог за определенную плату получить разрешение перенести свой иск из любого вотчинного суда в королевский, где дело расследовалось через присяжных, тогда как в вотчинных судах судебный процесс осуществлялся по-прежнему с помощью «божьего суда» – судебного поединка – способа разрешения конфликтов путем вооруженной борьбы двух сторон. Появившаяся в ходе реформы альтернативная судебная процедура, существенно отличавшаяся от манориального подхода к рассмотрению дела, внушала веру в то, что суд примет справедливое решение, тем самым делая короля в глазах нации источником объективного суда. Однако процедура, которая велась в королевской курии, не была бесплатной.

Ассиза не отменяла судебный поединок. Предполагалось, что она должна постепенно вытеснить «божий суд». Благодаря Генриху II Плантагенету Англия стала первой страной, которая нашла достойную альтернативу изжившей себя судебной расправе. Этим новым решением стало учреждение новой судебной системы, в основе которой стоял суд присяжных. «Начинают дело по этой ассизе в таком порядке. Тот, кто с самого начала положил себя на ассизу, испросит приказ о мире для того, чтобы впредь не быть привлеченным в суд противником силою приказа, благодаря которому между ними перед этим возникло судебное дело о держании, из-за которого держащий положил себя на ассизу. Посредством таких приказов приобретает мир тот, кто держит и кладет себя на ассизу до тех пор, пока противник, явившись в курию, испросит другой приказ, чтобы четырьмя полноправными рыцарями из графства и из соседства было избрано двенадцать полноправных рыцарей из того же соседства, которые под присягою скажут, кто из тяжущихся имеет больше прав на искомую землю[5]».

Расследование гражданских дел с помощью присяжных было привилегией королевского суда. Теперь необъективный суд сеньориальный суд явно уступал разбирательству королевской курии.

Однако Великая ассиза формально не запрещает судебного поединка. Наряду с расследованием присяжных, вооруженная борьба конфликтующих сторон продолжает существовать в английском обществе. Гленвилль в своем трактате называет учреждение суда присяжных «благодеянием» и противопоставляет его поединку, отмечая преимущества нового способа решения земельных споров и недостатки старого: «Если кто желает сохранить за собою право на ту землю, какою он владеет как свободным держанием, то люди могут отстранить двусмысленный исход поединка... Из великой справедливости ведь возникло это правовое установление; ибо право, которое после многих и длинных отсрочек едва выясняется через поединок, благодаря благодеянию этого установления удобнее и скорее обнаруживается. Ибо ассиза эта не ожидает столько законных отсрочек, сколько поединок, как это будет видно из последующего. А благодаря этому сберегаются и труд людей и издержки бедных. Кроме того, насколько больший имеет вес в судебных делах данное слово многих достойных свидетелей, чем только одного, настолько на большей справедливости зиждется это установление, чем поединок. Ибо в то время, как поединок возникает из свидетельства одного присяжного, это установление требует присяги по меньшей мере двенадцати полноправных людей[6]». Интересен тот факт, что если человек «положит себя на ассизу», то есть обратится в суд присяжных, его дело будет конфисковано из сеньориального суда.

Так что же из себя представлял институт присяжных, разбирающих споры о земельных владениях? «Но следует иметь в виду, что когда в курию появляются в назначенный заранее день четыре рыцаря, готовые избрать двенадцать других.., то явится ли или не явится тот, кто держит, тем не менее этими четырьмя рыцарями и под их присягой будет произведено избрание двенадцати... После того, как произведено будет избрание двенадцати рыцарей, они должны быть приглашены явиться в курию, готовые сказать под присягой, кто из них, то есть держащий или ищущий большее имеет право в своем иске... В день же, заранее назначенный двенадцати рыцарям для производства расследования, придет ли тот, кто держит, или не придет, расследование это без замедления должно быть произведено[7]».

Ряд новшеств в уголовный процесс вводила Кларендонская ассиза. В основе дореформенного суда по уголовным делам в XII веке лежал «Божий суд» – ордалия. Этот метод заключался в прохождении подозреваемым испытаний огнем, кипящей водой или раскаленным металлом. Неудивительно, что такого рода пытки могли продемонстрировать лишь иммунитет и выносливость предполагаемого преступника. Она также не отменяла «божьего суда», но значительно ограничивала практику его применения.

Кларендонская ассиза передавала все уголовные дела в юрисдикцию королевского суда. В этой сфере права происходят значительные изменения. Преобразования коснулись как судебной, так и следственной практик. Тем самым Генрих вновь нанес удар по судебным правам крупных феодалов. Король создает профессиональный разветвленный судебный аппарат, в котором особую роль играли присяжные. Их функции заключались в предварительном следствии и составлении списка лиц, которых признавали подозреваемыми по конкретному делу. «Прежде всего постановил названный выше король Генрих по совету всех баронов своих для охраны мира и сохранения правосудия, чтобы по отдельным графствам производилось расследование и по отдельным сотням через посредство двенадцати полноправных людей сотни и через посредство четырех полноправных людей каждой деревни под клятвой, что они будут говорить правду: есть ли в их сотне или в их деревне какой-либо человек, которого на основании фактических данных или по слухам обвиняют в том, что он разбойник, тайный убийца или грабитель или такой, который есть укрыватель разбойников или тайных убийц или грабителей после того, как государь король стал королем[8]»

Дальнейшим расследованием занимались шерифы и судья. Шериф – должность назначаемая правителем. Человек, занимающий этот пост, являлся представителем королевской власти в графстве. В его обязанности входит розыск и арест подозреваемых. Кларендонской ассизой были сильно расширены полномочия шерифов. «И пусть никого не будет в городе, или в бурге, или в замке, или за их пределами, а также и в баронии Уолингфорд, кто вздумал бы воспретить шерифам вступать на свою землю или на свою соку для ареста тех, о которых на основании фактических данных или на основании слухов говорят, что они разбойники, или тайные убийцы, или грабители, или укрыватели их, или объявлены вне закона, или обвиняются в нарушении лесных законов; но повелевает (государь король), чтобы все помогали шерифам в задержании (преступников)[9]». Такое распоряжение короля делало доступным шерифу для расследования любую область государства. Шерифы могли, не считаясь с правами феодалов, вступать в их владения с целью поимки преступников и проверки соблюдения круговой поруки.

Кларендонское распоряжение учреждает институт разъездных судов – выездных сессий королевских судей. В 1176 году были организованы шесть объездных округов, которые объезжались королевскими судьями. Назначение разъездных судей производилось королевским приказом о начале общего судебного объезда. Приказ наделял судей рядом полномочий. Они выполняли не только судебные, но и административные функции, которые проявлялись в разборе всех исков и контроле за действиями местных чиновников. «И когда разбойник, или тайный убийца, или грабитель, или укрыватели их будут арестованы на основании названных выше клятвенных показаний, то если судьи так скоро не явятся в графство, где они были арестованы, то шерифы доведут до сведения ближайшего судьи через какого-либо сведущего человека, что они арестовали таких людей, и судьи с своей стороны известят шерифов, куда они хотят, чтобы к ним привели арестованных; и шерифы пусть приведут их перед судьями; и вместе с ними пусть приведут из сотни и из деревни, где они были арестованы, двух полноправных людей для доставки ведомости графства и сотни о том, почему они были арестованы[10]». Выездные судьи регулярно объезжали четко очерченные округа, выносили окончательный вердикт по делу и проверяли деятельность присяжных. К каждому приезду судьи присяжные обязаны были подготовить список нарушителей королевского мира, который тщательно изучался судьей.

Внимания заслуживает и тот факт, что согласно статье № 18, все свободные граждане, в том числе и местные сеньоры, являлись в собрания графств для принесения клятвы королю. Этот факт несомненно подчеркивает стремление монарха стать главенствующим источником справедливости в своем государстве. Лорды и бароны теряют свой юридический авторитет для местных жителей.

Что касается имущества осужденных, то статья № 5 гласит, что собственность арестантов достается королю. «И над теми, кто был арестован на основании названных выше клятвенных показаний этой ассизы, никто не имеет права суда и никто не может брать их имущество, кроме государя короля в своей курии перед судьями его, и государь король будет получать все имущество их[11]».

В ассизе несколько статей посвящены вопросу профилактики бегства вилланов, а также распространения бродяжничества. Рассматривая таких людей как потенциальных преступников, ассиза предусматривает строжайший запрет предоставлять пристанище больше одной ночи малознакомым лицам. «И запрещает государь король, чтобы какой-либо бродячий человек (vaibus), то есть бродяга (vagus) или никому неизвестный, находил пристанище где-либо, кроме бурга, и чтобы и здесь он находил пристанище не больше, как лишь на одну ночь, если только он здесь не заболеет, сам он или его конь, благодаря чему может указать вполне допустимое оправдание. И если он пробудет там больше одной ночи, он должен быть арестован и находиться под арестом, пока не явится его сеньор, чтобы поручиться за него, или пока не представит надежных поручителей; и тот подобным же образом должен быть арестован, кто дал ему пристанище. И все шерифы должны заносить в списки всех беглых, которые бежали из их графств; и это они должны делать перед собраниями графств; и имена их, внесенные в списки, они принесут судьям, как только они явятся к ним (в графства), чтобы они разыскивались по всей Англии, а имущество их было взято в пользу короля[12]».

Несмотря на то, что в уголовном судопроизводстве кардинально меняется процедура следствия, испытания еще остаются частью судебного процесса. «И если кто будет арестован, у кого найдено было что-либо, что было взято во время разбоя или грабежа и если он имеет худую славу, и о нем имеются дурные свидетельства, и у него нет поручителя, то он не должен подвергаться испытанию. А если он не имел дурной репутации, то за найденное у него он должен идти на испытание водой[13]». Данный пример демонстрирует явное ограничение применения ордалии, которая остается актуальной лишь в случае, если не хватает доказательств вины подсудимого.

Таким образом, на территории английского королевства воцарилось спокойствие. В результате реформ Генриха II судебная система приобретает немало прогрессивных черт, хотя она еще и очень далека от современной. При первом короле династии Плантагенетов развивается судебная и следственная процедуры: появляются такие понятия, как розыск и допрос; поиск свидетелей становится необходимым условием для расследования.

Поиск по сайту: