Роль религии

Четвертый уровень представлен «духовным» элементом позиции России по Сирии и Ближнему Востоку в целом. Консервативный вариант российского патриотизма, становящийся сегодня новым мейнстримом Кремля, тесно связан с православным христианством. Религии теперь отводится важное место в рамках российской национальной идентичности, а ее традиционная этика принимается на вооружение в качестве одной из опор внешнеполитического курса. Ценности, поддерживаемые российским руководством, основаны, по словам Сергея Лаврова, на «выверенных тысячелетиями традициях, духовно-нравственном знаменателе, общем для основных мировых религий»¹⁰.

В последнее время руководители России, чиновники и многие простые граждане стали частыми гостями на Святой земле, чему способствует и введенный в 2008 г. безвизовый режим между Россией и Израилем. Возрожденному Императорскому православному палестинскому обществу, основанному еще в 1882 г. и сегодня пользующемуся поддержкой Кремля, удалось вернуть или отремонтировать российскую собственность в Иерусалиме, Вифлееме (где теперь, как и в Грозном, есть даже улица Владимира Путина) и других городах, усилив тем самым присутствие России на Святой земле. Глава Русской православной церкви патриарх Кирилл в 2011 г. побывал в Сирии, а годом позже посетил Израиль, палестинские территории и Иорданию.

В связи с событиями в Сирии, а также в Египте и Ираке российские официальные круги публично выражают озабоченность относительно безопасности и прав христианских меньшинств, захваченных вихрем активизации исламизма. Выступая на заседании Палестинского общества, Лавров отметил: «В наших интересах сделать все, чтобы не допускать создание государств, в которых доминировали экстремистские группировки и имела место дискриминация какой-либо этноконфессиональной группы». Министр пошел еще дальше: «Практика, которую сейчас применяют потомки европейских христиан (курсив мой. — Д. Т.) в сфере прав человека, — подчеркнул он, — все больше доказывает, что истина лежит не там»¹¹. Эта цитата свидетельствует об убежденности многих в Москве, что сегодняшняя Европа слишком отдалилась от своих корней, перегибает палку с толерантностью и отказывается от собственной христианской идентичности.

В этой ситуации Владимир Путин и его союзник патриарх Кирилл примеривают на себя тогу защитников христианской веры — не столько от других религий, к которым они относятся с уважением, сколько от «богохульников» внутри страны вроде панк-группы «Pussy Riot» и «безбожников-европейцев» по соседству. Налицо еще одна удивительная метаморфоза российской истории: президент Путин, конечно, не царь Николай I, правивший в 1825—1855 гг. и официально взявший на себя роль покровителя православных на территории Османской империи, но религия, несомненно, занимает определенное место в мышлении Кремля.

Поиск по сайту: