Праязыковая реконструкция

После безраздельного господства в языкознании первой половины 20 в. проблематики синхронной лингвистики вторая его половина ознаменовалась возрастанием интереса к диахронической лингвистике, к проблемам языковых изменений и преобразований во времени.

Одним из основных условий праязыковой реконструкции и всего сравнительно-исторического языкознания вообще является положение о языковом развитии, понимаемом не как движение языка от простого к сложному или более совершенному, а как диахроническая изменчивость, вариабельность языка, способность его к преобразованиям на всех уровнях языковой структуры. На звуковом уровне подобные диахронические преобразования языка выражаются в изменениях определенных фонем в другие фонемы, представляющих собой по существу «расщепление» или «слияние двух фонем»,характерных для более раннего состояния языка. Такие фонемные преобразования осуществляются в условиях избыточности языковой системы, которая и определяет возможность звуковых изменений языка. Избыточность языка как «неполной системы» и является тем структурным фактором, который делает возможной звуковую изменчивость языка. Вследствие этого языковая система не является застывшей структурой в отношении звуковых изменений и диахронического «движения» фонем. Однако характер подобных преобразований системы зависит уже не от степени избыточности системы, варьирующей от языка к языку, а от более глубинных характеристик языковой структуры. Одной из таких характеристик языковой системы является иерархическое отношение «маркированности» или «доминации» между лингвистическими, а в частности фонологическими единицами.

Целый ряд диахронических фонемных изменений в системе, кажущихся на первый взглядоразрозненными и не связанными друг с другом, может быть осмыслен как взаимозависимые, взаимообусловленные преобразования, регулируемые подобной иерархией фонологических значимостей. В частности, выделяемая доминантность переднего ряда звонких смычных и фрикативных по сравнению с задним рядом и, наоборот, доминантность заднего ряда незвонких смычных и фрикативных по сравнению с передним, общая доминантность смычных согласных по отношению к соответствующим фрикативным. Позволяют определить последовательность фонемных изменений в конкретных языковых системах и установить универсально значимые модели диахронических фонемных преобразований.

При обнаружении формально-смыслового сходства между двумя или несколькими языками, т.е сходства в двух планах одновременно, как означающих, так и означаемых знаков этих языков,

естественно встает вопрос о причинах возникновения такого сходства в знаках различных языков.

Вполне возможно допустить, что по совершенно случайным факторам комбинаторики совпали в двух или даже более языках несколько слов, схожих по фонетическому звучанию и по значению. Можно даже вычислить с некоторым приближением вероятность случайного совпадения в двух или более языках двух или более совпадающих или сходных слов определенной длины. Вероятность гипотезы о случайном совпадении для объяснения такого сходства будет уменьшаться в соответствии с увеличением количества языков, в которых обнаруживаются такие сходные знаки, и еще в большей степени с увеличением количества знаков в этих языках, обнаруживающих такие сходства или совпадения.

Другой более вероятной гипотезой для объяснения подобных совпадений в соответствующих знаках двух или более языков должно считаться объяснение этого сходства историческими контактами между языками и заимствованием слов из одного языка в другой либо в оба эти языка из третьего источника.

Сравнение языков, ориентированное на установление закономерных фонемных соответствий, должно привести логически к реконструкции той языковой модели, преобразование которой в разных направлениях и дало нам исторически засвидетельствованные языковые системы. Сравнение родственных языков, не имеющее целью реконструкцию праязыковой системы, не может считаться завершающим этапом исследования истории рассматриваемых языков. Бесписьменная история родственных языков восстанавливается тогда, когда удастся свести к общим исходным моделям все разнообразие исторически засвидетельствованных языковых структур. В таком случае удается восстановить пути возникновения и развития этих систем, начиная с исходного состояния вплоть до исторически засвидетельствованных событий.

Установление генетического родства языков ставит естественным образом вопрос о реконструкции исходной, так называемой праязыковой, системы и о ее лингвистических методах. Реконструкция праязыковой системы достигается путем сопоставления исторически засвидетельствованных родственных языковых систем и ретроспективного движения от одного языкового состояния к другому, более раннему. Ретроспективное движение должно продолжаться до тех пор, пока не будет достигнуто языковое состояние, из которого могут быть выведены все исторически засвидетельствованные родственные языковые системы при допущении определенного множества последовательных трансформаций, которые и определяют «диахроническую выводимость» системы. Подобные трансформации предполагают установление исходной языковой системы и более поздних языковых состояний, являющихся результатом ее структурных преобразований. С помощью таких диахронический трансформаций и постулируются исходные структурные модели.

При сопоставлении этих языков, естественно встает вопрос о причинах возникновения такого сходства в знаках различных языков.

Вполне возможно допустить, что по совершенно случайным факторам комбинаторики совпали в двух или даже более языках несколько слов, схожих по фонетическому звучанию и по значению. Можно даже вычислить с некоторым приближением вероятность случайного совпадения в двух или более языках двух или более совпадающих или сходных слов определенной длины. Вероятность гипотезы о случайном совпадении для объяснения такого сходства будет уменьшаться в соответствии с увеличением количества языков, в которых обнаруживаются такие сходные знаки, и еще в большей степени с увеличением количества знаков в этих языках, обнаруживающих такие сходства или совпадения.

Другой более вероятной гипотезой для объяснения подобных совпадений в соответствующих знаках двух или более языков должно считаться объяснение этого сходства историческими контактами между языками и заимствованием слов из одного языка в другой либо в оба эти языка из третьего источника.

Сравнение языков, ориентированное на установление закономерных фонемных соответствий, должно привести логически к реконструкции той языковой модели, преобразование которой в разных направлениях и дало нам исторически засвидетельствованные языковые системы. Сравнение родственных языков, не имеющее целью реконструкцию праязыковой системы, не может считаться завершающим этапом исследования истории рассматриваемых языков Бесписьменная история родственных языков восстанавливается тогда, когда удастся свести к общим исходным моделям все разнообразие исторически засвидетельствованных языковых структур. В таком случае удается восстановить пути возникновения и развития этих систем, начиная с исходного состояния вплоть до исторически засвидетельствованных событий.

После безраздельного господства в языкознании первой половины 20 в. проблематики синхронной лингвистики вторая половина ознаменовалась возрастанием интереса к диахронической лингвистике,к проблемам языковых изменений и преобразований во времени. Это явилось некоторым возвратом, уже на новом методологическом уровне, к разработке проблем, возникших в классическом, сравнительно-историческом языковедении прошлого века. Такой интерес к проблемам языковых изменений в диахронической лингвистики обусловлен общим развитием лингвистической мысли последних десятилетий: преодолевая соссюровскую антиномию между синхронной и диахронической лингвистикой, она стремится к построению такой лингвистической теории, которая обладала бы большей объяснительной силой по сравнению с сугубо синхронными теориями описательной, таксономической грамматики, строящейся строго на основе эмпирической языковой данности. В этом отношении лингвистическая наука не стояла особняком. Возврат к некоторому историзму, ранее характерному для науки конца 19 в., является, как правило, одной из общих тенденций развития научной мысли второй половины нашего столетия, пришедшей на смену строго синхронному структурализму и антиисторизму в науке первых десятилетий 20 в.

Однако лингвистическая наука вернулась к разработке старых, традиционных проблем обогащения новыми методами лингвистического анализа, разработанными в недрах системной синхронной лингвистики. Новизна этих методов в применении к традиционным идеям заключается не только в использовании разработанных в синхронной лингвистике точных операционных приемов лингвистического анализа, но и в глобальном подходе к феномену развивающегося, постоянно меняющегося во времени языка как к явлению сугубо системному, поддающемуся последовательному системному анализу.

Одним из основных условий праязыковой реконструкции и всего сравнительно-исторического языкознания вообще является положение о языковом развитии,понимаемом не как диахроническая изменчивость, вариабельность языка, способность его к преобразованиям на всех уровнях языковой структуры.

Лингвистическая реконструкция-установление родственных связей между несколькими языками и восстановление их общего праязыка. Обычно для этого используется сравнительно-исторический метод. Наиболее типичный пример-реконструкция праиндоевропейского языка. Установление генетического родства языков ставит естественным образом вопрос о реконструкции исходной, так называемой праязыковой, системы и о ее лингвистических методах. Реконструкция праязыковой системы достигается путем сопоставления исторически засвидетельствованных родственных языковых систем и ретроспективного движения от одного языкового состояния к другому, более раннему. Ретроспективное движение должно продолжаться до тех пор, пока не будет достигнуто языковое состояние, из которого могут быть выделены все исторически засвидетельствованные родственные языковые системы при допущении определенного множества последовательных трансформаций, которые и определяют «диахроническую выводимость» системы. Подобные трансформации предполагают установление исходной языковой системы и более поздних языковых состояний, являющихся результатом ее структурных преобразований.

При лингвистической реконструкции обычно осуществляется переход от современной к более ранним стадиям развития языковой семьи. Производится сравнение сходных в фонетическом и семантическом отношениях слов в родственных языках. Они записываются в виде таблицы, и каждой общей форме систематически приписываются значения в праязыке. Как правило, чем чаще какая-либо форма встречается в семье языков, тем она древнее. Формы, не поддающиеся анализу, считаются более древними, чем другие.

Человечество испокон веков интересовалось происхождением слов. В первом дошедшем до нас европейском памятнике-диалоге Платона «Кратил» подробно рассматриваются имена богов и мифологических героев. Собеседников интересует, установлены ли эти имена по природе, или по положению, соответствует ли их звучание их значению, или же имена–это условные значки, придуманные людьми для названия вещей. Конечно, большинство конкретных этимологий в «Кратиле» наивны, и иначе и быть не могло: строгих научных методов этимологизирования во времена Платона не существовало. Но до сих пор идея о том, что происхождение слова помогает раскрыть сущность как его самого, так и названного им предмета.

Любопытно, что хотя «Кратил» во многом посвящен этимологии, т.е.происхождению слов, этого термина там нет. Он появился в 6 в. в сочинениях испанского ученого Исидора, архиепископа Севильского, которое так и названо–«Этимологии». Слово это Исидор образовал из греческих «Etumos» истинный, верный и «Logos»-слово. В представлении Исидора этимология–наука о природе вещей. Его «Этимология» – одна из первых энциклопедий. Впоследствии утвердилось иное значение этого слова. Этимология стала пониматься как наука а природе слова-–вначале о его изменении, затем – о его происхождении.

До 19 в. не существовало корректных методов лингвистической реконструкции, так что этимологии предлагавшиеся до этого времени, мало отличались от платоновских. Так, выдающийся русский поэт и филолог В.К.Тредьяковский задался целью доказать, что все названия европейских народов происходят из русского языка. По его мнению, Норвегия ни что иное,как искаженное русское «Наверхия»-страна наверху карты; Италия-«Удалия»,удаленная страна;жители южнорусских, уральских и сибирских степей скифы- «скиты»,скитающиеся; амазонки-«омужонки»,мужеподобные женщины, а древнее италийское племя этруски ни что иное, как «хитружки», мастера на всякие хитрости и изобретения. В.К.Тредьяковский не был дилетантом в словесности. Ему принадлежат блестящие работы по русскому стиху и русской орфографии. Но его этимологические построения построены на на случайных созвучиях, а не научных закономерностях.

Эти закономерности были установлены только тогда, когда ученые, исследовав большое количество языков, установили, что некоторые из них, например, древнеиндийский язык санскрит и современные индийские, а также греческий, латынь, славянские, германские и кельтские языки родственны между собой.

Родство языков означает их общее происхождение из одного источника, который называется языком-предком, или праязыком. В словах, происходящих из праязыка, определенные звуки в одном языке соответствуют определенным же звукам в других. Например греческому «duo»,санскритскому «dva» «два» в армянском соответствует «erku»- «то же».Такие закономерности называются фонетическими законами и обладают всеми свойствами законов: они позволяют предвидеть праязыковые звуки в словах, пришедших из языков-предков в язык-потомок.

Открытие фонетических законов и превратило этимологию в строгую науку, отсекло от нее всякие домыслы, основанные на случайных созвучиях. И оказалось, что не только в родственных языках, но и в одном языке родственные слова могут существенно изменяться.

Среди хорошо изученных языковых семей нас более всего интересует индоевропейская. Происходит это по двум причинам: с одной стороны романские языки являются ее частью, с другой стороны эта семья включает большинство языков, которые повлияли на судьбу романских диалектов.

Индоевропейская семья носит это практичное название, поскольку факт ее существования был установлен при изучении совокупности говоров, распространенных по преимуществу на территории Европы и Индии. Это не означает, что данная семья не представлена за пределами указанной территории, а также то, что на той же территории нет языков, не принадлежащих к этой семье.

То, что было сказано выше о методах лингвистической реконструкции, ясно показывает, что не следует думать, будто индоевропейский представлял собой единый язык. Он происходит от него точно так же, как и от всех остальных, которые мы встречали: он видоизменялся. Схема, полученная в результате реконструкции, не обязательно существовала в действительности: так называемая индоевропейская эпюра, включает факты, восходящие к различным языковым вариациям: пространственным, социальным или временным.

Лексические характеристики общеиндоевропейского языка в соединении с некоторыми другими признаками позволяют определить, что местность, в которой развивалась индоевропейская культура, находится в умеренной зоне. Некоторые не сомневаются в том, что она локализована на Украине. Другие в последнее время высказываются в пользу восточной Анатолии. В любом случае, локализация этого ядра служит объектом многочисленных дебатов.

Индоевропейский язык обладает следующими лингвистическими характеристиками:

1. Фонология:

*Глухие и звонкие взрывные согласные,а также звонкие придыхательные и сонорные

*Десять гласных:пять двойных гласных,каждая из которых может быть долгой или краткой.

Поиск по сайту: