Мельбурн, 1975 год

Мы покупаем эти огромные здания только для того, чтобы дать возможность людям услышать о Кришне.

Из письма Шрилы Прабхупады.

Суббота, 17 мая 1975 года.
Альберт-Парк, улица Данкс, 197

Работы в новом мельбурнском храме шли безостановочно уже полгода. Команда молодых преданных жила прямо на стройке и самоотверженно трудилась изо всех сил, чтобы поспеть к сроку. Оба двухэтажных здания подверглись радикальному наружному ремонту. Большее из них, в котором должны были разместиться апартаменты Прабхупады, управление, библиотека и кухня, потребовало особенного внимания. День за днем балансируя на лестницах и строительных лесах, преданные вычистили все здание снаружи пескоструйным аппаратом, заменили водосточные трубы и оконные рамы, заново оштукатурили стены и заменили старые механизмы в поднимающихся окнах. Наконец, все здание покрасили.

Внутри все двадцать пять комнат обоих зданий также требовали большого ремонта. Буквально каждый квадратный сантиметр стен зашпатлевали, отшлифовали и покрасили. В окна вставили новые стекла, на кухне установили полный комплект нового оборудования. Ванные и туалеты были сделаны вообще с нуля.

К тому времени, как Шрила Прабхупада прибыл в Перт, всеобщее внимание было сосредоточено на храме. Две смежных классных комнаты превратились в зал для киртан и комнату Божеств. Мадхудвиша Свами не останавливался перед расходами. Для Божеств выписали прямо из Джайпура три огромных резных мраморных постамента. В деревянных полах вырезали отверстия, в них сложили из кирпича три массивных основания и залили все бетоном. Затем пригласили итальянских мастеров, которые выложили пол роскошной мраморной плиткой — из розового и белого мрамора, привезенного из Италии и Греции — врезав в него лотосы из зеленого пакистанского оникса.

Зал от комнаты Божеств отделяли раджастханские колонны. В основании их распускались резные лотосы с розоватыми кончиками лепестков, а капители были украшены львиными головами. Колонны соединялись изящными арками, а потолок украшали массивные карнизы. Между колонн установили филигранные кованые решетки ручной работы и массивные окованные металлом двери. Сверкающие люстры довершали картину.

По мере того, как приближался срок прибытия Прабхупады, из Аделаиды и Сиднея целыми автобусами съезжались преданные. В последние дни работа кипела круглые сутки. Преданные развешивали тяжелые занавеси из пурпурного бархата, докрашивали алтарную, подключали люстры, убирали и обставляли мебелью комнаты Прабхупады и делали еще сотни больших и малых дел. Утром в день прибытия Прабхупады переехали из старого храма в Сент-Кильде Божества.

* * *

После долгого ожидания в аэропорту Перта и последовавшего за ним четырехчасового перелета Шрила Прабхупада, прибыл, наконец, около восьми вечера в Мельбурн. Выйдя из самолета, Шрила Прабхупада со свитой, состоявшей из пяти человек, прошел в зал прилета. Вокруг было тихо. Но вдруг откуда-то донесся, словно грохот железнодорожного состава, шум приближающейся киртаны. Через несколько секунд в зал влилась толпа поющих преданных, бивших в барабаны и гонги и трубивших в раковины. Вел их кипучий, безудержный Мадхудвиша Свами, который вдохновенно пел: «Джая Прабхупада! Джая Прахупада!» Улыбающегося Шрилу Прахупаду захлестнула волна любящих учеников, предлагавших ему гирлянды, осыпавших его цветочными лепестками и обрызгивавших дорогу перед ним розовой водой. Он вошел в эту ликующую толпу, как любимый отец входит в толпу любящих детей. После короткой пресс-конференции, Прахупаду, утопающего в цветочных гирляндах, проводили к ожидавшему его «форду».

* * *

Когда Шрила Прабхупада подъехал к храму, солнце уже село, и оба здания были скрыты тьмой. Однако, только он вышел из машины, где-то в здании преданный повернул рубильник, и все вокруг внезапно озарилось светом сотен разноцветных лампочек. Прабхупада, сияя от удовольствия, вошел, сопровождаемый киртаной, в главные ворота. Когда он дошел до подъезда того здания, в котором располагались его апартаменты, с веранды на него пролился дождь розовых лепестков.

Мадхудвиша помог Прабхупаде взойти на три ступеньки крыльца, открыл перед ним дверь и ввел его в роскошный вестибюль. Пол здесь сиял итальянской глазурованной плиткой. Изящные бело-голубые люстры свешивались с потолка и отражались в полированных резных кедровых перилах. Прабхупада на минуту остановился, любуясь всей этой роскошью, а затем стал медленно подниматься по устланной красным ковром лестнице на второй этаж.

На площадке Прабхупада приостановился, а Мадхудвиша шагнул вперед и отворил пред ним белую дверь его спальни. Старая часовня была отремонтирована с большим вкусом. Посередине комнаты, на блестящем паркете лежал большой бельгийский ковер. Полок украшали итальянские лепные карнизы и светильники, свисавшие из лепных розеток. Прабхупада вошел в комнату и огляделся — цветные стекла в окнах, зеленовато-голубые бархатные занавеси, стены такого же цвета, окаймленные белым бордюром, старинная мебель черного дерева с голубой бархатной обивкой.

Обернувшись к преданным, Прабхупада смиренно и по-детски простодушно спросил:

— Это все мне?

* * *

По дороге из аэропорта Шрила Прабхупада, так же, как и в предыдущие годы, спрашивал Мадхудвишу о распространении своих книг в Австралии. Мадхудвиша назвал последние высокие цифры.

Сейчас, опустившись на свою новую, изысканно украшенную кушетку, Прабхупада продолжил расспросы:

— Значит, вы продаете в основном трехтомник «Кришна»?

— Да, — ответил Мадхудвиша и добавил, указывая на преданных, сидевших на полу, — вот некоторые из распространителей. Они любят продавать книгу «Кришна», особенно толстую, в твердой обложке.

— О! — приподнял брови Прабхупада.

— Это их любимая книга, — пояснил Мадхудвиша.

— По какой цене вы продаете ее? — спросил Прабхупада.

— По два пятьдесят том, — ответил Мадхудвиша. — Ниже мы не можем. Трехтомник стоит семь пятьдесят. Иногда люди дают больше.

— Какая следующая по популярности книга?

— «Чайтанья-чаритамрита», но в последнее время мы продали больше «Шримад-Бхагаватам», потому что «Чайтанья-чаритамрита» еще относительно новая книга.

Шрила Прабхупада задумчиво посмотрел на Мадхудвишу:

— Чайтанья-чаритамрита — самое возвышенное духовное сознание.

Он помолчал.

— Что ж, это замечательное здание. Во сколько оно вам обошлось?

— Сто восемьдесят пять тысяч долларов, — ответил Мадхудвиша.

Прабхупада кивнул. Повернувшись к маленькому Джанаке — уменьшенной копии своего отца, в маленьком дхоти, курте и жилете, с выбритой до блеска головой и с шикхой — Прабхупада улыбнулся.

— Яблоко от яблони недалеко падает, — произнес он, и все засмеялись.

В комнату вошел Двайпаяна, неся большую серебряную миску с чидвой — смесью пряного воздушного риса и арахиса. Прабхупада стал угощать Джанаку:

— Иди-ка сюда! На!

Раздав всю чидву преданным, Прабхупада попросил разрешения удалиться и, приняв немного фруктов и молока, ушел спать.

Поиск по сайту: