Все только что насладились хорошим обедом, отмечают семейное торжество и довольны собой

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Столовая в довольно большом пригородном доме преуспевающего фабриканта, обставленная хорошей, добротной мебелью того времени. Вся обстановка производит впечатление прочного и тяжеловесного комфорта, а не теплого домашнего уюта. (При использовании реалистических декораций следует поворачивать их, отодвигая назад, как это делалось в постановке «Олд Вик» на сцене Нового театра. Тогда обеденный стол в продолжение первого действия будет находиться по центру, недалеко от авансцены; во втором действии стол переместится в сторону и назад и станет виден камин; в третьем действии обеденный стол со стульями окажутся еще дальше, в глубине сцены, а перед камином, ближе к зрителям, может появиться столик с телефоном. Тем режиссерам–постановщикам, которым хотелось бы избежать сложностей, связанных с двумя перестановками декораций и тщательной пригонкой необходимых дополнительных задников, можно с чистым сердцем посоветовать обойтись без традиционной реалистической декорации — хотя бы потому, что обеденный стол может оказаться помехой. Вплоть до появления инспектора сцена освещена розовым светом, создающим интимную обстановку, а затем освещение делается более ярким и «жестким».)

Когда поднимается занавес, четверо Берлин г о в и Джеральд сидят за столом: Артур Берлинг — на одном конце, Сибил, его жена,— на другом, по сторонам — Эрик и, напротив него, Шейла. Горничная Эдна в момент поднятия занавеса убирает со стола, не покрытого скатертью, десертные тарелки, бокалы для шампанского и т. п., ставя на их место графин с портвейном, коробку с сигарами, папиросы. Рюмки для портвейна уже стоят на столе. Все пятеро одеты по–вечернему в духе того времени: мужчины не в смокингах, а во фраках и при белых галстуках. Артур Берлинг — осанистый, склонный к напыщенности мужчина лет пятидесяти пяти, с довольно непринужденными манерами, но с оттенком провинциализма в речи. Его жене около пятидесяти; это весьма чопорная женщина, по происхождению своему принадлежащая к более высокому общественному кругу, чем ее супруг. Шейла — хорошенькая девушка двадцати с небольшим лет, очень довольная жизнью и немного возбужденная. Джеральду Крофту лет тридцать, он привлекателен, и его можно было бы назвать денди, не обладай он весьма мужественной внешностью; впрочем, это законченный светский молодой человек, непринужденный в обращении и благовоспитанный, Эрику немногим более двадцати; держит он себя не вполне свободно — то слишком скованно, то излишне самоуверенно.

Все только что насладились хорошим обедом, отмечают семейное торжество и довольны собой.

Берлинг. Несете нам портвейн, Эдна? Славно. (Пододвигает графин Эрику.) Вам, Джеральд, портвейн должен понравиться. Как меня заверил Финчли, это тот самый портвейн, который покупает у него ваш отец.

Джеральд. Значит, лучшего не бывает. Отец знает толк в портвейне и страшно гордится этим. А вот я, но правде сказать, плохо в нем разбираюсь.

Ш е й л а (весело). Это и замечательно, Джеральд. Мне было бы прискорбно узнать, что ты разбираешься в портвейне, как какие–нибудь сизолицые старикашки.

Берли н г. Послушай, уж не я ли этот сизолицый старикашка?

Ш е й л а. Нет — пока что. Tы же не стал еще знатоком портвейна, полагаю?

Берлинг (заметив, что у жены не наполнена рюмка). Право, Сибил, сегодня ты должна немножко выпить. Ведь сегодня у нас особый случай, а?

Шейла. Действительно, мамочка. Ты должна выпить за наше здоровье.

Миссис Берлин г (с улыбкой). Ну хорошо. Только чуть–чуть… Спасибо. (Эдне, которая стоит с подносом и собирается выйти.) Идите, Эдна. Когда я позвоню из гостиной, подайте кофе. Примерно через полчасика.

Одна (уходя). Хорошо, мэм. (Выходит.)

Поиск по сайту: