Менений

Эта постройка названа лэндформной, поскольку метафорически воспроизводит

стихию самоорганизации земного рельефа, идею геологических сдвигов.

Внутреннее пространство Аронофф-Центра несет в себе качество лабиринта. Оно про-

думано как вполне логичный, но совсем не просто читаемый путь, который постоянно нуж-

но открывать самому.

Формы „встряхиваются“ и „опрокидываются“, сводятся одна к другой, напоминая движе-

ния надкрыльев жука, выбирающегося из воды»

Вовлекая зрителя в высокие игры архитектуры, Эйзенман добивается своего рода шока,

он децентрирует перспективу настолько, что в ней отсутствует какая бы то ни было приви-

легированная точка обзора. Ему удается затушевать, скрыть границу между старой уступча-

той частью сооружения и волнообразной пристройкой. Здесь, как в перспективных рисун-

ках Пиранези, зритель не найдет такой точки обзора, с которой он мог бы обнаружить пере-

ход одного типа пространства в другое. И, безусловно, высокая степень сложности, нели-

нейные расчеты, непривычные приемы переплетения формальных стратегий — все это мог-

ло быть разработано только на компьютере, а выполнено только с помощью лазерной тех-

нологии и специальной системы координации узловых точек конструкции, не говоря уже о

монтажных бригадах высочайшей квалификации.

2. Музей Гуггенхейма в Бильбао Френка Гери

Созданный Гери новый Музей Гуггенхейма, который расположен в небольшом про-

мышленном испанском городе Бильбао, сегодня одна из самых знаменитых построек мира.

Это огромное сооружение, внутренние помещения которого насчитывают 24 тысячи квадратных метров, выстроено из титана, стекла и известнякового камня, и на его возведение

истрачено 100 миллионов долларов. Для музея Гуггенхейма Гери создал структуру, обладающую истинно органической

гибкостью. Это серия изменчивых текучих фракталов. Гладкие протяженные формы из ти-

тана и известняка плавно перетекают по направлению к центральной точке, взрываясь где-

то посередине многолепестковым цветком. Грамматика строится на бесшовных соединени-

ях различных форм и материалов, перетекающих друг в друга на громадной протяженности.

Результат усилий Гери — новый тип архитектуры, «складчатой» по своей сути.

Каждая металлическая панель обшивки корпуса здания совершенно не похожа на дру-

гие. Ни один участок нелинейной поверхности нельзя заменить плоскостью.

При всем том, что музей в Бильбао полон разнообразия по форме и по цвету, главное,

что остается в памяти, — это метафора органического происхождения — мощный цветок с

пышными «лепестками», играющими на ветру. Здание состоит примерно из 26 самоподоб-

ных «лепестков», которые прорастают из ряда точек, рассредоточенных в линию. Часть га-

лерей имеет прямоугольную форму, что создает дополнительное напряжение.

Музей Гуггенхейма в Бильбао –– это один из первых опытов работы с неевклидовыми

кривыми. Это изящный дебют криволинейной оболочки, намного опережающий опыт дру-

гих архитекторов по ее созданию и тем более реализации. Это первый выход новой формы,

ставшей брендом в архитектуре к началу ХХI столетия. Опыт тем более удивителен, что

собственно формальное решение Гери создавал вручную как скульптор, как художник.

Конструктивное решение, доверенное компьютеру, только уточнило абрис постройки.

Как и многие другие постройки, связанные с парадигмой «складки», «нелинейности»,

«сложности», здание музея досконально выверено с помощью компьютера в специальной

программе для самолетов-истребителей CATIA, созданной французской самолетострои-

тельной компанией «Дессо».

4. Стори-Холл Группы АRМ

Еще одна постройка — совсем небольшая, но весьма выразительная. Молодые австра-лийские архитекторы — Эштон, Реггетт и МакДуголл (группа АRМ) построили небольшоездание офиса Стори-Холл в Мельбурне, поражающее новизной формального решения. Авторы создали чрезвычайно выразительное здание, ярко воплощающее новую эстетику, рожденную нелинейными методами. Наиболее выразительным элементом Стори-Холла выступает геометрия бронзовых «фракталов» — ромбовидных форм, широких и узких, толстых и тонких, — которые разбросаны по бетонной поверхности. Критики усматривают в них своего рода версию знаменитых геометрических орнаментов математика Роджера Пенроуза, но основанную, конечно же, не на расчетах Пенроуза. Здесь фрактальные формы построены по принципу самоподобия по отношению к рисунку очертаний самого портала и к некоторым другим элементам здания. Все они согласованы и родственны.

Орнаменты приведены в некий особый архитектурный порядок, с помощью которого строится связанность фасада и интерьера, всех внутренних элементов —

пола, стен, потолка в некую единую орнаментальную систему. Два обособленных ритма,

пятиугольника и десятиугольника, нарочито противопоставлены один другому и выступают

вместе в мягком синкопированном соединении.

5. Еврейский музей в Берлине Даниэля Либескинда

6. терминал порта Йокогамы
“Пассажирский терминал порта Йокогамы как бы маскируется под природный рельеф. Потому что речь идет о гигантском помещении, которое большую часть времени будет стоять пустым. Корабли все-таки не так часто заходят в порт. Мы спроектировали терминал таким образом, чтобы в свободное время его можно было использовать как рынок, концертную площадку или художественную галерею”, - объясняет архитектор.

Кратко:

Направление архитектуры, которое осваивает сложную математическую парадигму нелинейности и новые динамические принципы формообразования, назвали нелинейной архитектурой.

Предпосылки развития – новые течения в науке и быстрое развитие компьютерных технологий. Больше всего из науки повлияли – 1. теория сложности 2. теория катастроф 3. теория хаоса

Основа – нелинейность, множество систем, скачки

Теоретические работы:
1. П. Сондерс - «Нелинейность. Что это такое и почему это так важно»
ньютоновскую теорию можно поставить под сомнение и пришла пора к новым подходам

2. Мэй Вэн Хо «Новая эпоха в понимании организма». Опираясь на квантовую теорию - Концепт свободной формы в архитектуре связан с попыткой теоретически осмыслить произведение архитектуры не как вещь, не как объект, а как некую топологическую структуру, выявить его родство с другими системами, соотносимыми с классом сложных систем.

3. 1988 - Жиль Делез «Складка. Лейбниц и барокко» - теория складок в архитектуре.

За понятием складка здесь стоит идея нового метода — бесшовного соединения различий —противоположных по своей природе образов, структур, фигур. Это новое для архитектуры понятие рождает ассоциации с генетикой, с природными и виртуальными мутационными процессами.

В архитектуре складка — это пространственное выражение события. Топология произведения архитектуры выстраивается, таким образом, как серия складок. Но синтезирующую функцию обеспечивает теперь не созидатель-архитектор в момент озарения, а компьютерная программа. Топологические структуры фрактальны, и это позволяет архитектору математически моделировать сложнейшие организмо-подобные структуры и поверхности.

4. Грега Линн «Криволинейная архитектура» (1993 предлагает освоить два понятия: гладкосмешанности и гибкости, которые, как он считает, согласовывают новую стратегию архитектуры с топологической геометрией.

Поиск по сайту: