Глава 8 (первая часть)

★ Сборная России ★

Так сложилось, что в Юношескую сборную России меня привез Владимир Александрович Казаченок. Когда я еще выступал за «Светогорец», он позвонил Александру Сергеевичу Гребневу, тренировавшему российских юношей, и попросил посмотреть «одного мальчика». «Мальчиком» был я. Гребнев согласился, и мы приехали к нему на сбор. У Александра Сергеевича тогда пошла волна новых ребят, поэтому я для него оказался «одним из» и никакого повышенного внимания, естественно, не вызывал.

Юношеская сборная
Самое яркое впечатление от того сбора — то, что я впервые надел футболку с надписью «Россия», а также получил шикарный спортивный костюм. И еще — дружеские подколки ребят, уже тогда представлявших команды высшей лиги, — Пиюка, Измайлова, Карена Оганяна. Они считали своим долгом осведомиться у меня, «как там дела в области, нормально?» Я улыбался и говорил, что нормально, и что-то едкое отпускал им в ответ.

Потом была «молодежка», куда я попал, будучи игроком «Зенита» Это произошло после домашней победы над московским «Динамо» — 2:1. Сборную тогда тренировал Валерий Гладилин, ныне главный тренер петербургского «Динамо». Но... после трех тренировок он сказал мне, что может взять с собой на ближайший выезд в Югославию только трех нападающих, и остановил свой выбор на Руслане Пименове, Дмитрии Булыкине, Спартаке Гогниеве. Пришлось вернуться домой. Юрий Андреевич прокомментировал этот неудачный вояж в том духе, что я уже не тот. И следующие пять игр за «Зенит» пришлось сидеть на скамейке.

Потом Гладилина сняли. У руля «молодежки» стал Газзаев, который тогда еще не был главным тренером ЦСКА. Он меня вызвал на матч с Францией, где я провел победный гол, и как-то сразу стало гораздо легче психологически. Появилось ощущение, что я достоин этой команды. Как следствие, меня начали приглашать постоянно, и в этом цикле удалось сыграть со Словенией и Швейцарией. В первой встрече я вышел на замену, забил гол, и мы выиграли 3:1, а во второй... Во второй я опять вышел на замену и не сделал НИЧЕГО! Мы сыграли вничью 3:3, ведя по ходу поединка два мяча, и для нас это было равносильно поражению. Трудно описать разочарование, охватившее меня тогда...

Саша, ты уже не тот
— Обычно Саша отходит от поражений на следующий день, — говорит Татьяна Вениаминовна, — а тут он почти трое суток молчал. Ходил мрачный, потерянный какой-то, ни с кем не общался, на нас не реагировал... Так его расстроила эта ничья.

У нас тогда была очень сильная сборная, быстрая, мобильная, техничная. Если бы мы удержали победу и попали на молодежный чемпионат Европы, то наверняка бы произвели там фурор. Ведь многие ребята сейчас выступают на ведущих позициях в клубах премьер-лиги. Неудивительно, что в этой команде мне приходилось выходить на замену. Такое тактическое решение Валерия Георгиевича, судя по всему, было оправдано, поскольку я забивал «со скамейки».

Ничья, равнозначная поражению
Тренер Газзаев и тренер Морозов очень отличаются, как, впрочем, два любых наставника. У них разное видение игры, разная методика ведения тренировки. Газзаев очень эмоциональный человек. Нет, не так. Газзаев ЧРЕЗВЫЧАЙНО эмоциональный человек. Если Морозов, например, во время матча может промолчать, то голос Валерия Георгиевича обязательно звучит. И, как ни странно, порой с Газзаевым мне было легче, чем с Морозовым. Может быть, потому, что он бывший нападающий.

Кстати, поражение от газзаевского ЦСКА стало для нас в сезоне 2002 года одним из самых обидных. Мы пропустили гол со штрафного буквально на последних минутах и оказались в середине турнирной таблицы. Весна 2002 года вообще как-то не задалась: потеряли довольно много очков, и к тому же столкнулись с непредвиденными проблемами.

В футбол играют настоящие мужчины
Нам оказалось негде тренироваться! В городе элементарно не было поля, на котором можно было играть в футбол. Юрий Андреевич договорился со своим старым другом, ныне покойным Валерием Лобановским, чтобы мы в паузе между матчами готовились в Киеве. И когда мы вылетали на сбор в столицу Украины, начальник команды Юрий Михайлович Гусаков подошел ко мне и попросил паспорт, чтобы оформить эстонскую визу. Спрашиваю: «Зачем?» Он отвечает." «Тебя вызывают в Национальную сборную на товарищеский матч «Эстония — Россия». Честно говоря, подумал, что Юрий Михайлович шутит.

Однако все было серьезно. Мы вернулись из Киева, сыграли с «Торпедо», где мне удалось открыть счет своим голам в сезоне, после чего я отправился сначала в Москву, а затем в Прибалтику. Из Петербурга в столицу летел на самолете. В аэропорту меня встретили, отвезли на машине в гостиницу «Международная». Там была молодежная сборная, в которой я почти всех знал, а национальная приехала только на следующий день. Легионеры же подъехали прямо в Эстонию. Первое время я немного стеснялся и контачил лишь с Антоном Бобром из «Крыльев Советов», «железнодорожниками» Маратом Измайловым, Дмитрием Сенниковым и спартаковцем Дмитрием Сычевым. Потом постепенно привык и тренировался в обычном режиме. Сама игра, правда, нам не удалась — мы уступили 1:2, а у меня, как в том памятном первом матче за «Зенит», опять ничего не получалось. На следующий матч, во Францию, меня не взяли. Поехал вместе с молодежной сборной в Германию. Там мы хоть и уступили в товарищеской встрече 1:2 (единственный гол забил Андрюха Аршавин), однако немецкие комментаторы признали меня лучшим. Это порадовало, поскольку Олег Иванович Романцев в одном из интервью заметил, что специально отправил меня и Бобра в Германию, чтобы просмотреть в качестве кандидатов в национальную сборную. Дескать, шансов выйти на поле Сен-Дени против французов у нас не было, а в «молодежке» мы бы получили необходимую игровую практику. Так что вопрос о моем участии в подготовке к чемпионату мира решался в Германии.

Встреча не удалась
— Я очень хотел, чтобы Саша поехал на чемпионат мира, — признается Анатолий Рафаилович. — Ведь такое событие в жизни может и не повториться. Игра в Германии была определяющим фактором, и, судя по тому, как развивались события, впечатление о Саше было хорошим.

Почти сразу по возвращении из «молодежки» Романцев вызвал меня на «Кубок LG» — последний этап подготовки к мировому первенству. «Зенит» как раз вернулся из Москвы, где проиграл в финале Кубка ЦСКА. Решающий матч в таком турнире — этапный в карьере каждого футболиста. Но увы... Встреча нам не удалась, — ЦСКА полностью нас переиграл как в тактическом, так и в физическом плане. У меня вообще не было моментов, а если нападающий не создает остроты у ворот соперника, это означает, что он провалил матч. Впрочем, даже то, что «Зенит» дошел до финала, уже стало для нас большим успехом. Ведь на предыдущих стадиях мы побеждали за счет «золотых» мячей, то есть при определенной доле везения. И потом, уступить более сильному противнику не так обидно, как поражение в равной борьбе.

Кубок LG
Я тогда испытывал смешанные чувства — горечь от поражения и ожидание чего-то неизведанного, но очень интересного. Причем родителям я ничего не говорил, пока у меня на руках не было приглашения и билета. В первой игре — против Белоруссии — вышел в стартовом и довольно-таки экспериментальном составе. Отыграл чуть больше тайма, ничего не забил. Проиграли по пенальти. Потом вышел во встрече с югославами вместе с Сычевым, поучаствовал в его ответном мяче и четко исполнил послематчевый одиннадцатиметровый.

— Когда он поехал в Москву на этот турнир, — говорит Анатолий Рафаилович, — я, честно говоря, думал, что шансы у него мизерные. Но потом оказалось, что травму получил Попов из ЦСКА, и в распоряжении Романцева остались только четыре форварда, то есть столько, сколько нужно для заявки. И когда он вышел против югославов, я все понял...

Владимир Владимирович каждому пожал руку
Собственно говоря, особой конкуренции за место в составе среди нападающих не получилось. Нас было, четверо, и все четверо поехали в Японию. Однако мысль, что меня могут взять на чемпионат мира, пришла ко мне только после матча с Югославией — сыграл-то я неплохо. А вот среди полузащитников «отцепить» могли многих. Впрочем, на эту тему в расположении команды старались не говорить — нервничали. Но в результате решение Романцева восприняли спокойно, и когда Андрей Аршавин уезжал домой, он пожелал мне удачи. Состав тогда зачитывали в прямом эфире на ОРТ в 21.20, а нам сказали, кто поедет, примерно за полчаса до этого. А у моих родителей телефон стал разрываться от поздравлений.

— Звонков было столько, что мы не успевали на них отвечать, — говорит Татьяна Вениаминовна. — Поздравляли все: друзья, знакомые, родственники и даже люди, с которыми мы очень давно не общались.

С питанием нам явно повезло
Для меня появление в сборной — такой же качественный скачок, как при переходе из «Светогорца» в «Зенит». Судите сами: три тренера, два врача, три массажиста, пресс-атташе — и тех сразу двое плюс переводчики и, что немаловажно, свой повар. Обстановка, естественно, рабочая, каждый знает, что нужно делать. Среди футболистов какого-то деления на «стариков» и «молодых» я не заметил. Перед отъездом в Японию к нам на базу приехал президент России Владимир Владимирович Путин. Такого ажиотажа я не видел никогда. Одной охраны четыре машины! Мы его немного заждались и не вовремя завершили тренировку, зато Владимир Владимирович каждому пожал руку. Интересно, что он оказался невысоким, примерно 170 сантиметров, то есть даже ниже меня. Вместе с ним на базу приехала сборная России по хоккею, завоевавшая «серебро» на чемпионате мира. Как и президент, они пожелали нам удачи, но, видно, мы были уже настолько «накрученные», что особенного эмоционального подъема это не вызвало.

За время подготовки мы участвовали в съемке для телевидения, принимали у себя эстрадных артистов во главе с Аркадием Аркановым и однажды выбрались в церковь. Кроме того, у нас за пару дней до отлета была большая пресс-конференция в прямом эфире на ОРТ. Народу там было немного: команда и человек двадцать-тридцать болельщиков. Вел пресс-конференцию Кирилл Клейменов, который адресовал мне всего один вопрос: «Как будешь праздновать голы?» Вроде намека на наше с Аршавиным катание по траве. Я ответил примерно следующее, что были бы голы, а как их отметить, продумаем. Потом Арканов написал мне в книжечке: «Саша, ты прав! Забивай и празднуй!» Это было последнее публичное появление перед Японией.

Поиск по сайту: