Расцвет античного философского мышления

В V веке до нашей эры в проблематике древнегреческой философии произошли сущест­венные изменения. В условиях греческого полиса человек стал осознавать себя в качестве са­мостоятельной личности, и философы все больше начали обращаться к социально-философским проблемам. Это было связано и с расцветом рабовладельческой демократии, когда в судах и народных собраниях умение говорить, убеждать и переубеждать стало весьма важным. Появились софисты (от греческого «софия» — мудрость), платные учителя мыслить и спорить. Они привлекли внимание к проблемам знания, общества и человека. Больше всего известны Горгий (около 483—373 гг. до н.э.) и Протагор (около 481—411 гг. до н.э.). Они впервые сознательно поставили основополагающий гносеологический вопрос, как относятся к объективному миру наши мысли о нем? Софисты учили, что окружающий нас мир непозна­ваем, то есть они были первыми агностиками. Им представлялось, что независимой от чело­века, то есть объективной истины нет, она у каждого своя, индивидуальная. Как кому кажет­ся, так оно и есть, все знания относительны. Такой подход называется гносеологическим ре­лятивизмом. Например, Протагор говорил: «О богах я не могу знать ни того, что они суще­ствуют, ни того, что их нет, ни того, каковы они по виду, ибо многое препятствует знать [это]: и неясность [вопроса], и краткость человеческой жизни». Правда, в богов лучше все же просто верить¹³.

В основе релятивизма Протагора лежат его представления о мире. Будучи материали­стом, он позаимствовал у Кратила положение об абсолютной изменчивости, текучести бы­тия. Поскольку меняется все сущее, то не остается никогда прежним и сам воспринимающий человек: «При течении ее [материи], на месте утрат ее возникают непрерывные прибавления, и восприятия перемешиваются и меняются, смотря по возрасту и остальному устройству тел»¹⁴. Кроме того, по мнению Протагора, все существует и возникает лишь в отношении к чему-то другому. Наконец, поскольку в мире все меняется и переходит в противоположное себе, то о каждой вещи всегда возможны два противоположных мнения. Человек сам выби­рает из них истину, правда, точка зрения мудреца все же предпочтительнее мнений обычных людей.

Гносеологический релятивизм софисты дополнили и релятивизмом нравственным: нет объективного критерия добра и зла, поэтому что кому выгодно, то и хорошо. Условными являются также правовые, моральные и все другие социальные нормы, они не более чем ис­кусственные построения людей. Протагор утверждал: «Человек — мера всех вещей, сущест­вующих, что они существуют, несуществующих же, что они не существуют».¹⁵ Это положение подчеркивало активность человека, говорило о развитии его личности, но одновременно свидетельствовало и о субъективизме софистов.

На основе своих философских воззрений софисты как мастера спора брались доказать все, что угодно, даже взаимно противоречивые утверждения (ведь главным для них была не истина, а польза). Софисты нарушали еще не открытые законы логики и подменяли понятия, ловко пользовались разными смыслами слов и в результате ставили своего оппонента в ту­пик. За таким методом доказательства закрепилось название софистическое. Например, оно применялось для обоснования скандально знаменитых утверждений Горгия.

Во-первых, этот софист говорил, что ничего не существует. Поскольку сущее вечно, то оно не имеет никакого начала, а следовательно беспредельно. Если же оно беспредельно, то его нигде нет, а так как его нигде нет, то его и вообще нет! Однако Горгий в этом доказа­тельстве подменил время местом и сделал неправильный вывод из отсутствия конкретного ограниченного места к отсутствию существования. Во-вторых, Горгий утверждал, что даже в случае доказательства наличия сущего, оно навсегда останется для людей непостижимым. Дело в том, что можно мыслить несуществующее (человек летит), и потому будто бы невоз­можно познать и существующее. Здесь философ смешивал мысль о предмете и предмет мыс­ли, не учитывал возможность проверки наших знаний с помощью практической деятельно­сти. В-третьих, доказывалось, что даже в случае правильного познания передать наши зна­ния другим людям нельзя, поскольку слова принципиально отличаются от тел (слова вос­принимаются слухом, тела — зрением).

Известен и более простой софизм — «Рогатый». Человеку задавали вопрос: «То, что ты не терял, то имеешь?». Следовал положительный ответ недостаточно искушенного собесед­ника, на что софист заключал: «Так как ты не терял рога, стало быть ты их имеешь». Хотя софисты обосновывали сегодня одно, а завтра — другое, подменяли истину выгодой, игно­рировали роль практики в проверке знания, их деятельность имела и положительное значе­ние для развития философии. Своим требованием доказательств всего утверждаемого они подрывали мифологически-доверчивый подход к знанию и способствовали развитию гно­сеологии. Софисты по сути дела завершили превращение античной философии из совокупно­сти вечных истин, изрекаемых вещающим устами мудреца мировым Логосом, в результат индивидуальных усилий рассуждающего человека.

Огромное влияние на античную и мировую культуру оказал первый философ-афинянин Сократ (469—399 гг. до н.э.). О нем мы знаем из трудов его учеников, так как сам Сократ работ не писал. По его мнению, письмена мертвы, и сколько их ни спрашивай, они всегда отвечают одно и то же, другое дело живой разговорный диалог. Кроме того, своим важней­шим призванием Сократ считал «воспитание людей» в дискуссиях и беседах, и именно им по­свящал все свое время. Поэтому он и не оставил трактатов с изложением своих взглядов. Из­вестно о том, как дельфийский оракул ответил почитателю Сократа, что тот мудрейший сре­ди греков. Узнав об этом, мыслитель пришел к выводу, что его мудрость заключается лишь в осознании ограниченности собственного знания. Другие горделиво думали, что они что-то знают, Сократ же скромно говорил: «Я знаю, что я ничего не знаю» и считал свою мудрость ничем в сравнении с высшей божественной мудростью.

Изучение природы мыслитель считал принципиально невозможным. Главным же своим философским девизом он избрал надпись над храмом бога Аполлона в Дельфах: «Познай самого себя». Согласно Сократу, необходимо изучать прежде всего человека: «местности и деревья ничему не хотят меня научить, не то что люди в городе».¹⁶ По убеждению мыслителя, обладающий бессмертной душой человек является целью всего в мире. Боги выделили его из мироздания, дав ему совесть и способность к самостоятельному выбору своего поведения. Однако только правильные поступки людей позволяют им достичь блаженства и счастья. По мнению Сократа, правильное поведение должно быть добродетельным. Но для этого чело­веку прежде всего следует представлять, что такое добродетель. Первый афинский философ был убежден: понимая, что хорошо и что плохо, никто не будет поступать плохо. Таким об­разом, мыслитель отождествил знание добродетели и саму добродетель. Однако Сократ не учитывал, что способность следовать этическим нормам достигается не только посредством понимания, но и воспитания. Некоторые люди сознательно игнорируют нормы морали, а другие знают о них, но преступают невольно и т.п. Представление о том, как нужно посту­пать, еще не есть убеждение в необходимости делать именно это.

Основными добродетелями Сократ полагал сдержанность (возможность укрощать стра­сти), мужество (способность преодолевать опасность) и справедливость (умение соблюдать божественные и человеческие законы). Все добродетели философ выводил из умения челове­ка различать добро и зло. Моральные нормы, законы и добродетели Сократ считал объек­тивными, вечными и неизменными. Поэтому стремящийся к познанию человек может их по­стичь. В результате великий греческий философ отверг понимание софистами истины как пользы и стал противником софистических доказательств, основанных на произвольных су­ждениях. Для достижения объективной истины (единственной при наличии множества субъ­ективных мнений) он разработал собственный философский метод.

В лице великого афинского мудреца человеческий разум впервые стал мыслить по опре­деленным, специально разработанным правилам, то есть логически. Истину Сократ стре­мился обнаружить в процессе диалога, спора, и выразить ее в понятии. На первом этапе он применял свою знаменитую иронию (сомнение), притворяясь простаком и прося собеседника объяснить ему то, что тот должен был хорошо знать по роду занятий. Когда же оппонент на­чинал свысока поучать Сократа, то тем задавались специально подобранные вопросы, ста­вящие спорящего с философом в тупик. Один из собеседников мыслителя в этой связи при­знался, что Сократ его «до того заговорил, что в голове у меня полная путаница... Ведь я ты­сячу раз говорил о добродетели на все лады разным людям, и очень хорошо, как мне каза­лось, а сейчас я даже не могу сказать, что она вообще такое».¹⁷

На втором этапе Сократ ставил задачу определить суть разных добродетелей, не огра­ничиваясь указанием на их отдельные проявления. С этой целью он старался исследовать предмет спора в процессе совместных рассуждений с потерявшим самоуверенность собесед­ником и помочь родиться в его душе истине. В ходе беседы выявлялись похожие черты раз­личных исследуемых случаев человеческого поведения, на основе чего делался вывод о том общем, что можно было бы считать единой основой поведения или характеристикой людей — скажем, что значит вести себя мужественно или что такое красота. Итак, на втором этапе познания посредством индукции (наведения) в результате восхождения от частного к общему получалось понятие (дефиниция). Очень важным является и то, что изучение проблемы на этом обычно не заканчивалось. Если это было необходимо, полученное знание подвергалось новой иронии и индукции, давалось новое, более полное и точное определение справедливо­сти, красоты, мужества и т.д. Таким образом, Сократ открыл так называемую субъективную диалектику (диалектику понятий), суть которой состоит в постоянном обнаружении проти­воречий в утверждениях, сталкивании их и нахождении в результате этого все более надеж­ного и полного знания.

Сократ приближался к идеалистическому пониманию мира, так как придерживался мнения, что все сущее является творением божества, «великого и всемогущего, вездесущего и обо всем пекущегося». Возможность для развития идеалистических воззрений содержалась и в том, что основой поведения людей великий афинский мыслитель считал не внешние естест­венно-природные причинные связи, а их внутренние идеальные мотивы (определяемые, в свою очередь, общими понятиями добра и истины, справедливости и красоты и т.п.). Значе­ние творчества Сократа заключается прежде всего в том, что он обратил внимание на чело­века как личность, нравственное существо, вступающее во взаимодействие с другими людь­ми.

Самым знаменитым учеником Сократа был Платон (All —347 гг. до н.э.). Он воспри­нял еще разрозненные, опирающиеся на интуицию идеалистические воззрения своего учите­ля и на их основе разработал и рационально обосновал систему объективного идеализма. Платон указывал, что зрение, слух и осязание нас часто обманывают, поэтому мир чувст­венно воспринимаемых вещей является кажущимся и нереальным. Кроме того, прежде чем человек создает, например, статую или чашу, он их мыслит, имеет образ будущего предмета. Наконец, все явления и предметы материального мира преходящи, они возникают, изменя­ются и гибнут. По этой причине они не могут быть подлинно сущими и должны иметь ка­кую-то порождающую их постоянную основу. Этой основой, субстанцией являются вечные, неподвижные и неизменные идеи. Именно мир идей и есть действительное бытие. Матери­альный же мир, согласно Платону, — это лишь «тень», и он произволен от царства идей. Воспринимаемые нами реальные вещи выступают как соединение вечной идеи (подлинного бытия) с пассивной и бесформенной материей (небытием). Например, все существующие в мире столы — это отблески вечной и неизменной идеи стола, а все качества вещей и явлений видимого мира, характеризуемые как прекрасные, есть отражение «прекрасного самого по себе».¹⁸ Платон даже употреблял существительные, отражающие общие свойства предметов и существующие отдельно от них в мире идей: столу соответствует «стольность», чашке — «чашность», а лошади — «лошадность».

Идеи, по Платону, — это сущность и причина воспринимаемых вещей, они представля­ют собой совершенную степень того, к чему стремятся отдельные предметы. Идея красоты совершенна, предметы же лишь относительно красивы. Более того, «царство идей» состоит лишь из благих сущностей. Зло появляется в нашем «мире теней» фактически как результат испорченности копий, когда они не соответствуют оригиналам из мира идей. Пребывающие в «занебесной области», вне времени и пространства, идеи (по гречески «эйдосы») имеют не­одинаковую ценность. Выше всего стоит идея блага, увенчивающая пирамиду из истины и справедливости, гармонии и соразмерности, добра и красоты, а также других эйдосов. Идеи соподчиняются между собой, например, эйдосы кошки как таковой и собаки как таковой входят в более общую идею четвероногого, а та, в свою очередь, - в идею животного и т.д. Платон аллегорически сравнивал философов, верящих в объективность и первичность пред­метов окружающего мира, с людьми, которые с рождения находятся в пещере и видят при слабом, пробивающемся через щели свете лишь тени вещей, а не сами вещи. Эти тени они и считают настоящим миром, не верят рассказам побывавшего за пределами пещеры человека (Платон имел в виду философа-идеалиста) о Солнце и реальных предметах, смеются над его призывами увидеть мир очами разума.

Идеализм Платона имеет основание в том, что мир не является хаотичным, а представ­ляет собой совокупность взаимосвязанных систем, похожих явлений и процессов, которые к тому же воспроизводят друг друга как бы по заранее готовым образцам (что наиболее за­метно в живой природе). Подметив этот факт, основоположник идеализма пришел к выводу о том, что подобными образцами служат первичные и независимые от материи идеи. Кроме того, Платон абсолютизировал значение идей, отрицая, что они есть результат отражения человеком предметов, явлений и процессов объективного мира, а потому содержатся только у него в сознании. Платон признавал Бога — создателя всего сущего. Вначале он выступает как творец идей (по гречески «футургос»), затем действует как демиург (ремесленник), имея перед собой идеи как заданные образцы и равняясь на них при создании предметов. Идеи со­единяются с материей как целесообразные причины вещей, поэтому разумно и все устройст­во космоса, похожего на живой организм.

Исходным в гносеологии Платона является положение о том, что знания о единичном быть не может и исследовать возможно только идеи. Знание не есть ни ощущение, ни пра­вильное мнение, поэтому понятия не происходят из данных опыта. Считают, например, что к идее равного мы приходим, наблюдая равные предметы. На это Платон возражает, говоря, что в природе нет ничего абсолютно равного. Все одинаковое лишь кажется нам таковым. Но почему нам мнится именно это? Следовательно, «мы непременно должны знать равное само по себе еще до того, как впервые увидим равные предметы»¹⁹. Таким образом, чувст­венное познание, предметом которого является материальный мир, выступает как несущест­венное, оно дает знание лишь о кажущемся бытии. Чувственной ступени постижения вещей предшествует рациональное познание, проникающее в мир идей. Платон разработал теорию воспоминания, согласно которой бессмертная душа содержит знания в самой себе и вспоми­нает идеи, с которыми она встречалась в то время, когда еще не соединилась с телом и сво­бодно существовала в царстве идей. Припоминанию способствует созерцание вещей, кото­рые, являясь отражением идей в материи, напоминают об идеях как по сходству с ними, так и по контрасту. Так, к идее красоты нас приводят по сходству красивые вещи, по контрасту — безобразные.

Платон усовершенствовал субъективную диалектику Сократа, понимая ее уже не толь­ко как диалог с оппонентом, но и как способ постижения сути вещей рассуждающим субъек­том. Диалектика в мышлении — это как бы разговор человека со своей душой, в ходе кото­рого он разрешает возникающие противоречия, поскольку душа «припоминает» все новые и новые идеи. Платон поддерживал учение Пифагора о переселении душ и выдвинул ряд аргу­ментов в пользу их бессмертия. Например, поскольку души были, по его мнению, сотворены один раз, то если бы они были смертны, все давно бы уже прекратили свое существование (закон «сохранения душ»). Хотя, согласно Платону, во Вселенной все закономерно и неиз­бежно повторяется в течение так называемого «мирового года» (10000 лет), в отношении че­ловека он воздержался от полного детерминизма. По его мнению, Бог не ответственен за творимое человеком зло, и характер жизни людей — это плод их свободного выбора.

Большое внимание Платон уделял социально-философским проблемам. Все современ­ные ему формы государственного устройства он осуждал. По его убеждению, демократия построена на «безумии большинства» и стремлении к иллюзорному равенству. «Жажда сво­боды» при ней оборачивается тем, что наглость там почитается просвещенностью, а бес­стыдство — мужеством, отец боится детей, старшие — младших, мужчины — женщин и т.д. При тирании, олигархии (власти богатых) и тимократии (власти военных) тоже нет справед ливости, и здесь правят не те, кто этого заслуживает. По мнению Платона, справедливость заключается в том, чтобы каждому заниматься своим делом и не вмешиваться в обязанности других. В этой связи мыслитель высказал верную догадку о роли разделения труда при воз­никновении государства, однако сделал неправильный вывод о том, что поскольку люди от природы лучше предназначены к выполнению какой-либо одной трудовой операции, то им и следует заниматься ею всю жизнь, не отвлекаясь ни на что другое. Поэтому симпатии Пла­тона были на стороне аристократической республики.

Платон разработал и концепцию идеального государства, в котором природное неравен­ство людей должно было полностью соответствовать их социальному неравенству. Такое го­сударство представляет собой сообщество трех закрытых (то есть не смешивающихся) соци­альных групп или сословий. Правителями в этом государстве являются философы; стратеги-воины стоят на страже безопасности государства, производители же всех благ (земледельцы и ремесленники) обеспечивают жизненные потребности. У первых преобладает разумная часть души, вторыми руководят воля и благородные страсти, а у третьих в умеренных преде­лах господствуют чувственность и влечения. При этом всем трем сословиям присуща одна главная добродетель — мера.

Высшей целью деятельности всех граждан идеального государства должно являться добро, но заключается оно не в личном счастье, а в достижении целей совершенного общест­ва (Высшего Блага). Спроектированное Платоном государство представляет собой тотали­тарную утопию, ибо все отношения в нем строго регламентированы. Упразднены частная собственность и семья, а для блага государства применяются насилие и ложь. Например, лю­дям должно быть внушено, что они не равны по той причине, что якобы боги при их творе­нии подмешивают в одних золото, в других — серебро, в третьих — медь. Автор теории иде­ального государства надеялся, что помочь осуществить задуманное сможет правитель, обла­дающий философской натурой. Однако попытки мыслителя в ходе своих трех поездок в Си­ракузы на остров Сицилия к тиранам Дионисиям убедить их осуществить на практике идеи Платона закончились для него печально — он едва не был продан в рабство.

Платон довел до логического завершения идею Сократа, заявившего о существования объективной и всеобщей основы человеческой души (общих понятий), но не ответившего на вопрос о ее природе. У Платона субстанцией уже всего сущего стали реально пребывающие в «занебесной области» идеи. Основоположник идеализма сделал упор не на материальную основу мира (из чего состоят вещи?), а на движущее, формообразующее и целеполагающее начало бытия (почему предметы именно такие?). Через призму объективного идеализма Пла­тон рассмотрел вопросы гносеологии и социальной философии, обратил внимание на диа­лектический характер познания и проблему наилучшего устройства общества. Мыслитель создал в Афинах философскую школу Академию, названную так потому, что она находилась в роще, посвященной греческому герою Академу. Учение Платона стало важнейшим источ­ником для всех последующих объективно-идеалистических философских систем.

Вершиной античного теоретического мышления стало творчество Аристотеля (384— 322 гг. до н.э.), разработавшего самую всеобъемлющую для своего времени философскую систему. Аристотель являлся наиболее талантливым учеником Платона. Однако в зрелые го­ды он подверг критике объективный идеализм своего учителя, сказав: «Платон мне друг, но истина дороже». Он не согласился с точкой зрения Платона о том, что идеи имеют самостоя­тельное существование, обособлены и отделены от чувственного мира: «ни всеобщее, ни род не есть [самостоятельная] сущность».²⁰ Кроме того, необоснованное разделение всего сущего на две реальности (неизменное царство идей и меняющийся мир вещей) не позволяет удовле­творительно объяснить возникновение и движение предметов. Реально существуют только индивидуумы (конкретные вещи), например, вот этот человек, вот эта чашка: «суть бытия и сама вещь — одно и то же».²¹ Виды и роды (человек вообще, лошадь вообще) — это лишь вторичные сущности, производные от первых. Тем не менее, сущность вещей познается именно через родовые понятия (чашка, стол, животное). Однако она сама по себе не есть что-то, доступное чувствам, ими мы воспринимаем только свойства какой-то сущности (ее каче­ство и количество, отношение и место, время и др.). Этих свойств нет самих по себе, так как сущность — их единый и неделимый носитель, она есть то, что делает данный предмет «вот этим», отличая его от всех других. Когда мы отражаем мир с помощью языка, то сущность выступает как подлежащее, а ее свойства (например, качество) — как сказуемое: «человек — добрый (высокий, молодой)».

Аристотель определил философию как науку о высших началах и причинах всего суще­го, исследующую благодаря разуму то, что находится за пределами нашего непосредственно­го опыта. Этим она отличается от конкретных наук (например, физики), занимающихся опытными данными. Высшие начала бытия («сущее как таковое») выражают философские категории — количество и качество, отношение, место и время, положение, сущность, дейст вие и др. По мнению Аристотеля, основой всякого бытия является так называемая первая материя, абсолютно бесформенная, воспринимаемая разумом и выступающая лишь как воз­можность. Для того, чтобы из этой возможности возникло нечто действительное и активно сущее, материю должна ограничить и определить как ту или иную вещь форма. Наипро­стейшей определенностью материи являются четыре элемента — огонь и воздух, вода и зем­ля. Соединяясь в разных пропорциях, они образуют вещественное наполнение предметов, воспринимаемое чувствами. Это так называемая вторая материя, например, металл, дерево, глина. Так, для медного шара материей будет медь, а формой — шарообразность, в живом же существе материей служит его тело, формой — душа. Таким образом, вещи для Аристоте­ля не являлись тенями идей, как у Платона, но представляли собой единство материи и фор­мы. Вместе с тем, форма все-таки понималась Аристотелем как идеальная сущность, и в этом выразилось его движение к идеализму.

К другому идеалистическому выводу привело и дальнейшее рассмотрение Аристотелем проблемы бытия. Как и Платон, он считал космос целесообразно устроенным. В этой связи предполагалось, что в любом бытии заключена цель, а у всякого движения должен иметься определенный результат. Поэтому особенно большое внимание Аристотель уделил разра­ботке учения о четырех видах причин, имеющихся у всякого бытия: материальной (то, из че­го состоят вещи), формальной (какая форма ограничивает материю), действующей (откуда берется источник движения предмета) и целевой (для чего совершается данное изменение). Телеология (по гречески «телео» — цель и «логос» — учение) мыслителя достигла логическо­го завершения в его идее о наивысшей сущности. По мнению Аристотеля, есть «некоторая сущность, вечная, неподвижная и отделенная от чувственных вещей».²² Это чистая форма, она составляет причину и конечную цель всего сущего, является перводвигателем, ибо по­скольку все имеет источник своего изменения, то должен быть и самый первый, неподвиж­ный источник. Таким образом, Аристотель по сути дела обосновывал бытие Бога. Правда, философ высказывал и не совсем согласующиеся с этой идеей положения о том, что «движение помимо вещей не существует», оно является самодвижением и существует вечно. Время и пространство Аристотель связывал с движением и признавал их объективное бытие. Однако у него это отдельные от материи начала, особые субстанции (с чем несогласна со­временная наука).

Значительное внимание Аристотель уделил проблемам гносеологии. Хотя специально посвященных познанию работ у него нет, важнейшая из них («Метафизика») начинается словами: «Все люди от природы стремятся к знанию».²³ Мыслитель был убежден в позна­ваемости мира и критиковал «теорию воспоминаний» Платона. Взгляды Аристотеля на проблемы познания базировались на его представлении о том, что в душе человека имеют­ся две части: бессмертная разумная и смертная животная. Первая образовалась в результа­те привнесения Богом разума в животную душу и ее последующего развития. В трудах фи­лософа довольно отчетливо прослеживаются сенсуалистическая и эмпирическая тенденции. Познание представлялось Аристотелю как развивающийся процесс, оно начинается с чув­ственных восприятий, которые «составляют самые главные наши знания об индивидуаль­ных вещах».²⁴ Затем следует опыт, возможный благодаря повторяемости чувственных вос­приятий и накоплению их в памяти. Однако Аристотель не рассмотрел трудности чувст­венного и опытного познания мира, полагая, что восприятие с помощью чувств «свойственно всем, а потому это легко и ничего мудрого в этом нет».²⁵

Далее изучение мира идет к пониманию общего и причин явлений. В частности, мысли­тель охарактеризовал такие методы познания, как дедукция (получение частных суждений из общих выводов) и индукция (выведение знания об общем на основе единичных примеров). Аристотель считал, что знание общего заложено потенциально в разумной части души чело­века, и выявляется благодаря изучению единичного. Вершиной развития познания выступает наука, которая опирается на чувственное познание действительности и постигает посредст­вом абстрагирования понятия, общие начала бытия. Таким образом, Аристотель все же больше склонялся к рационализму, поскольку знание в конечном итоге существует, по его мнению, до процесса познания благодаря связи бессмертной разумной души человека с все­ленским Разумом (чистым мышлением), непреходящим и неизменным, и поэтому единствен­но способным к постижению вечного бытия.

Аристотель весьма серьезно исследовал и социально-философские проблемы. Он опре­делил человека как общественное существо, «политическое животное». Поэтому сущность государства виделась ему в политическом сообществе людей, которые соединились для дос­тижения определенного блага. Учение Аристотеля о человеке и обществе было направлено на то, чтобы поставить личность на службу государству (различия между обществом и госу­дарством мыслитель не делал). Государство возникает из более простых форм общежития людей — семьи и селения. Главным принципом в жизни общества должна быть справедли вость, то есть определенное отношение людей друг к другу. Справедливость состоит в равен­стве среди равных и в неравенстве среди неравных, то есть, скажем, не может быть справед­ливым равенство между греком и варваром. По убеждению мыслителя, неравенство является вполне нормальным состоянием общества. В этой связи Аристотель защищал рабство, счи­тая, что одни люди с самого рождения предопределены к господству, а другие — к подчине­нию. Тот, кто предпочтет жизнь свободе есть потенциальный раб.

Идеалом государства по Аристотелю является общество, которое опирается на частную собственность на орудия труда, земли и рабов. Он критиковал Платона за желание отменить частную собственность и тотально подчинить человека обществу. Если никто в «идеальном государстве» не счастлив, то как же может быть счастливо общество в целом? Кроме того, Аристотель замечал, что отмена частной собственности вредна, ибо «люди заботятся больше всего о том, что принадлежит лично им, менее заботятся они о том, что является общим, или заботятся в той мере, в какой это касается каждого»²⁶. При этом мыслитель критиковал как чрезмерное богатство, так и крайнюю бедность, считая, что они не способствуют стабильно­сти государства. Аристотель обосновал принцип активной деятельности человека. Достой­ной свободного гражданина он считал не стремление к наслаждениям, а жизнь либо практи­ческую (то есть наполненную политической деятельностью), либо теоретическую (состоящую в познавательной деятельности и размышлениях). Аристотель открыл в Афинах свою фило­софскую школу — Ликей.

Поиск по сайту: