О хранении познанных истин

Не должно без нужды другому открывать сердца своего; из тысячи можно найти только одного, который бы сохранил твою тайну.

Когда мы сами не сохраняем ее в себе, то как можем надеяться, что может она быть сохранена другим.

С человеком душевным надобно говорить о человеческих вещах; с человеком же, имущим разум духовный, надобно говорить о небесных.

Исполненные духовною мудростию люди рассуждают о духе какого-либо человека по Священному Писанию, смотря, сообразны ли слова его с волею Божиею; и потому делают о нем заключение.

Когда случится быть среди людей в мире, о духовных вещах говорить не должно, особенно, когда в них не примечается и желания к слушанию.

Надобно в сем случае следовать учению святого Дионисия Ареопагита (в книге «О Небесной Иерархии» гл. 2): соделавшися сам божествен божественных вещей познанием, и в тайне ума святая сокрыв от неосвященного народа, яко единообразная, храни: не бо праведно есть, яке же Писание глаголет, световидное и драгоценное благоукрашение. Надобно содержать в памяти слово Господне: не пометайте бисер перед свиниями, да не поперут их ногами своими и вращшеся расторгнут вы (Мф. 7:6).

А потому всеми мерами должно стараться скрывать в себе сокровище дарований.

В противном случае потеряешь, и не найдешь. Ибо, по опытному учению святого Исаака Сирина, лучше есть помощь, яже от хранения, паче помощи, яже от дел (Слово 89).

Когда же надобность потребует, или дело дойдет, то откровенно в славу Божию действовать должно по глаголу: Аз прославляющия Мя прославлю (1 Цар. 2: 30); потому что путь уже открылся.

О многословии.

Одного многословия с теми, которые противных с нами нравов, довольно расстроить внутренность внимательного человека.

Но всего жалостнее то, что от сего может погаснуть тот огонь, который Господь наш Иисус Христос пришел воврещи на землю сердца: ибо ничто же тако устужает огнь, от Святого Духа вдыхаемый в сердце инока ко освящению души, якоже сообращение и многословие и собеседование, кроме оного, еже со чады таин Божиих, еже к возвращению разума его и приближению (Исаак Сирин, Слово 8).

Особенно же должно хранить себя от обращения с женским полом: ибо как восковая свеча, хотя и не зажженная, но поставленная между возженными, растаевает, так и сердце инока от собеседования с женским полом неприметно расслабевает, о чем и святой Исидор Пелусиот изъясняет так: аще (глаголющу Писанию) кия беседы злыя тлят обычаи благи: то беседа с женами, аще и добра будет, обаче сильна есть растлити внутреннего человека тайно помыслы скверными и, чистоту сущу телу, пребудет душа осквернена: что бо твердее есть камене, что же воды мягчае, обаче всегдашнее прилежание и естество побуждает; аще убо естество едва подвижимое, подвизается, и от тоя вещи, юже имать ни во чтоже, страждет и умаляется, тот како воля человеческая, яже есть удобь колеблема, от обыкновения долгого не будет побеждена и превращена (Исид. Пелус. Письмо 284, и Чет. Мин. В житии его февр. 4)

А потому для сохранения внутреннего человека надобно стараться удерживать язык от многословия: муж бо мудр безмолвие водит (Притч. 11: 12), и иже хранит свои уста, соблюдает душу свою (Притч. 13:3), и помнить слова Иова: положих завет очима моима, да не помышлю на девицу; и слова Господа Иисуса Христа: всяк, иже воззрит на жену, во еже вожделети ея, уже любодействова с нею в сердце своем (Мф. 5: 28).

Не выслушав прежде от кого-либо о каком-либо предмете, отвечать не должно: иже бо отвещает слово прежде слышания, безумие ему есть и поношение (Притч. 18: 13).

О молитве.

Истинно решившиеся служить Господу Богу должны упражняться в памяти Божией и непрестанной молитве ко Иисусу Христу, говоря умом: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго; в часы же послеобеденные можно говорить сию молитву так: Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, молитвами Богородицы помилуй мя грешнаго; или же прибегать собственно ко Пресвятой Богородице, моляся: Пресвятая Богородице, спаси нас; или говорить поздравление ангельское: Богородице Дево, радуйся. Таковым упражнением при охранении себя от рассеянности, и при соблюдении мира совести, можно приблизиться к Богу и соединиться с Ним. Ибо, по словам святого Исаака Сирина, кроме непрестанныя молитвы мы приблизиться к Богу не можем (Слово 69).

Образ молитвы весьма хорошо расположил святой Симеон Новый Богослов (Добротолюбие, ч. 1, л. 61. Слово о трех образах молитвы).

Достоинство же оной очень хорошо изобразил святой Златоуст: велие, говорит он, есть оружие молитва, сокровище неоскудное, богатство никогда же иждиваемо, пристанище безволнено, тишины вина и тьмам благих корень, источник и мати есть (Маргарит, Слово 5. О непостижимом).

В церкви на молитве стоять полезно с закрытыми очами во внутреннем внимании; открывать же очи разве тогда, когда уныешь, или сон будет отягощать тебя и склонять к дреманию; тогда очи обращать должно на образ и на горящую пред ним свещу.

Если в молитве случится плениться умом в расхищение мыслей, тогда должно смириться пред Господом Богом и просить прощения, говоря: согреших, Господи, словом, делом, помышлением и всеми моими чувствы.

Почему должно всегда стараться, чтоб не предавать себя рассеянию мыслей; ибо чрез сие уклоняется душа от памяти Божией и любви Его по действию диавола, как святый Макарий говорит: «Все супостата нашего тщание сие есть, да мысль нашу от памятования о Боге и страха и любви отвратить» (Слово 2, гл. 15).

Когда же ум и сердце будут соединены в молитве, и помыслы души на рассеяны, тогда сердце согревается теплотою духовною, в которой воссияет свет Христов, исполняя мира и радости всего внутреннего человека.

О всем мы должны благодарить Господа и предавать себя Его воле; должны также представлять ему все свои мысли, слова и деяния, и стараться, чтобы все служило только к Его благоугождению.

О слезах.

Все святые и отрекшиеся от мира иноки во всю жизнь свою плакали, в чаянии вечного утешения, по уверению Спасителя мира: блажени плачущи, яко тии утешатся (Мф. 5:4).

Так и мы должны плакать о оставлении грехов наших. К сему да убедят нас слова Порфироносного: ходящии хождаху и плакахуся, метающее семена своя: грядущее же приидут радостию, вземлюще рукояти своя (Пс. 125: 6), и слова святого Исаака Сирина: омочи ланите твои плачем очию твоею, да почиет на тебе Святый Дух и омыет тя от скверны злобы твоея. Умилостиви Господа твоими слезами, да придет к тебе (Слово 68. Об отречении мира).

Когда мы плачем в молитве, и тут же вмешивается смех, то сие есть от диавольския хитрости. Трудно постичь врага нашего тайные и тонкие действия.

У кого текут слезы умиления, такового сердце озаряют лучи Солнца Правды, Христа Бога.

О печали.

Когда злой дух печали овладеет душею, тогда, наполнив ее горестию и неприятностию, не дает ей совершать молитву с должным усердием, мешает заниматься чтением Писаний с надлежащим вниманием, лишает ее кротости и благодушия в общении с братиями и рождает от всякого собеседования. Ибо душа, исполненная печали, делаясь как бы безумною и исступленною, не может спокойно ни принимать благого совета, ни кротко отвечать на предлагаемые вопросы. Она убегает людей, как виновников ее смущения, и не понимает, что причина болезни внутри ее. Печаль есть червь сердца, грызущий рождающую его мать.

Печальный монах не движет ума к созерцанию и никогда не может совершать чистой молитвы.

Кто победил страсти, тот победил и печаль. А побежденный страстями не избежит оков печали. Как больной виден по цвету лица, так обладаемый страстью обличается от печали.

Кто любит мир, тому невозможно не печалиться. А презревший мир всегда весел. Как огонь очищает золото, так печаль по Бозе очищает греховное сердце (Антиох, Слово 25)

Поиск по сайту: