АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Сцена II

Читайте также:
  1. IV. Сновидение и «первичная сцена»
  2. Web-сценарии
  3. Web-сценарии — подход Dreamweaver. Поведения
  4. Анализ современного состояния и тенденций развития сценарной культуры
  5. Беседа одиннадцатая. О сценарии
  6. Более сложный Web-сценарий
  7. В) Реалистический сценарий
  8. Встречаем праздник - сценарий мини-сценарий
  9. Глава 7. Ночная сцена, голод
  10. Декор и сценарий выкупа
  11. Декорация и мизансцена
  12. ДЕНЬ СВЯТОГО ВАЛЕНТИНА (сценарій вечора відпочинку для старшокласників)

Кабинет Кривоноса - комната тех же размеров и планировки, что и программный отдел, только окно в глубине выходит не в эфирную студию, а в зал для переговоров, и вместо жалюзи прикрыто тяжелыми портьерами. Большой стол, модные кресла, больше напоминающие лежанки, много всевозможных игрушек — модели автомобилей, мягкие зверьки, сувениры из разных стран. На стене плазменная панель, вокруг

плакаты в стиле «хентай» с обнаженными красотками — героинями японских аниме. Кривонос играет в компьютерную игру, Ксения курит.

КСЕНИЯ. Ты любил когда-нибудь?

КРИВОНОС (не отрываясь от игры). Ага…

КСЕНИЯ. По-настоящему?

КРИВОНОС. Ага…

КСЕНИЯ. Взаимно?

В игре что-то не ладится, слышен звук взрыва, компьютерный голос произносит: «Игра окончена».

КРИВОНОС. А разве бывает, чтобы сразу и «любил», и «по-настоящему», и «взаимно»?

Пауза.

КСЕНИЯ. Надо же, я думала, ты меня не слушаешь.

КРИВОНОС. И к чему эти вопросы? Что ли, не знаешь, о ком я говорю?

КСЕНИЯ. Знаю. Потому и дразню.

КРИВОНОС. Я не ребенок! Пощупай мне лоб. Температуры нет?

Ксения наклоняется к нему, губами прикасается ко лбу, он притягивает ее к себе, целует, она отвечает на поцелуй, потом вдруг резко отшатывается.

КРИВОНОС. Что опять не так?

КСЕНИЯ. Я пойду. Надо работать.

КРИВОНОС. Когда я тебя целую, мне все время кажется, что в комнате кто-то третий.

КСЕНИЯ. Извини. (Идет к двери.)

КРИВОНОС. И кто из нас ведет себя по-детски?

КСЕНИЯ. Хорошо, я останусь. Но при одном условии.

КРИВОНОС. Мне не нужны одолжения. Я устал от них. Я хочу…

КСЕНИЯ. Чего? Чего ты хочешь? Реши уже раз и навсегда! А меня оставь в покое!

Пауза.

КРИВОНОС. Что за условие?

КСЕНИЯ. Скажи, куда от нас уходит Акулов?

КРИВОНОС. Откуда я знаю?

КСЕНИЯ. Думаешь, я не видела, как вы шушукаетесь, как две школьницы?

КРИВОНОС. Хорошо. Скажу. Только…

КСЕНИЯ. Ну?

КРИВОНОС. Завтра твой любимый Акулов улетает в Италию.

КСЕНИЯ. Тоже мне — великая тайна. Ему и правда надо отдохнуть.

КРИВОНОС. Он навсегда уезжает. С женой и дочкой.

КСЕНИЯ. Ты это говоришь, чтобы меня позлить?

КРИВОНОС. Месяц назад он попросил помочь с переездом. Мне было несложно. Да это и недорого стоит.

КСЕНИЯ. Леша, зачем ты врешь?

КРИВОНОС. Завтра Макс — помнишь Макса? ну рыжий такой, риэлтор! — встретит их в Катании и вместе с барахлом отвезет в Санта-Кроче-Камерина. Жить они будут на той самой вилле, где мы с тобой отдыхали прошлым летом. Пару месяцев перекантуются, пока Макс не подберет им что-нибудь подешевле.

КСЕНИЯ. Он не мог так поступить.

КРИВОНОС. Нам было так хорошо вместе, пока он не появился. Он все испортил.

КСЕНИЯ. Что он испортил? О чем ты говоришь? Человек попал в беду. И не чужой человек — мой однокурсник. Я должна была ему помочь.

КРИВОНОС. Ага, рассказывай! Что ли, я не видел, как ты на него смотрела?

КСЕНИЯ. Как?! Как я на него смотрела? Он только-только из больницы вышел! Едва мог ходить! С жалостью я на него смотрела! Я его пожалела! Это понятно?!

Пауза.

КРИВОНОС. Вот завтра он уедет. И мы снова будем вместе.

КСЕНИЯ. Как у тебя все легко.

КРИВОНОС. Никому не легко. (Берет ее за руку.)

Входит Акулов. Ксения вырывает руку.

АКУЛОВ. Извините, помешал?!

КРИВОНОС. Стучаться надо!

АКУЛОВ. Два слова. Репортажа не будет. Соколовасбежала по дороге в суд. Если хочешь, можем попытаться взять комментарий у оперов, которые занимаются поисками.

КСЕНИЯ. Леш, выйди, пожалуйста. Нам надо поговорить.

КРИВОНОС. Но это мой кабинет! Что ли, других мест для разговоров нету?

КСЕНИЯ (Акулову). У тебя с ней что-то было?

АКУЛОВ. Неожиданный поворот. С кем?

КСЕНИЯ. С Соколовой.

КРИВОНОС. Я, пожалуй, пойду. (Выскакивает из кабинета.)

АКУЛОВ. Что с тобой?

КСЕНИЯ. Так бы и дала тебе по морде.

АКУЛОВ. Приступ ревности? С чего вдруг? Не похоже на тебя.

КСЕНИЯ. Значит, Сицилия?

АКУЛОВ. Откуда?.. А, ну понятно… Золотой мальчик рассказал.

КСЕНИЯ. То есть завтра ты бы просто улетел, да?

АКУЛОВ. Ты слишком плохо обо мне думаешь. Я бы сказал тебе. Обязательно.

КСЕНИЯ. Когда?

АКУЛОВ. Вечером.

КСЕНИЯ. При всех? Чтобы я не заплакала?

АКУЛОВ. А ты собираешься плакать?

КСЕНИЯ. Не дождешься. У меня уже давно своя жизнь.

АКУЛОВ. Я вижу. Служебный роман. Классика!

Ксения дает ему пощечину.

Вот теперь я чувствую себя окончательно уволенным. Можно идти?

КСЕНИЯ. Что ты будешь там делать?

АКУЛОВ. Просто жить.

КСЕНИЯ. Не ври. Ты не умеешь.

АКУЛОВ. Не умею врать или не умею жить?

КСЕНИЯ. Вечная игра в слова. Ты можешь ответить прямо хоть на один вопрос?

АКУЛОВ. Задавай.

КСЕНИЯ. Ну… На что вы будете жить?

АКУЛОВ. А какая разница?

КСЕНИЯ. На ее деньги, да?Так я и думала!

АКУЛОВ. Ну, давай, выстави меня альфонсом, скажи, что я женился на Катерине ради денег.

КСЕНИЯ. Муж — журналист, жена — бизнесвумен. Очень удобно!

АКУЛОВ. Осокина, чего ты от меня хочешь?

КСЕНИЯ. Не знаю… Лешка сейчас напомнил, как я тебя на работу принимала. Все боялась, чтобы никто не догадался, что мы с тобой…

АКУЛОВ. Это было давно.

КСЕНИЯ. Да, но ведь я тебя не оставила, не бросила в беде. Я понимаю, оказанная услуга — уже и не услуга, но…

АКУЛОВ. Я тебе очень благодарен. Правда.

КСЕНИЯ. Да не хочу я благодарности!.. И жалость мне твоя не нужна!..

АКУЛОВ. Чего ты хочешь?

КСЕНИЯ. Справедливости. Я ее заслужила.

Пауза.

АКУЛОВ. Осокина, ты умная женщина. Но ты почему-то забываешь, что она тоже не оставила меня, не бросила в беде. Она была рядом, когда все отвернулись. И ты забываешь, что она… моя жена. У нас ребенок. Но самое главное — она все мне простила. Всех. Тебя. Других женщин…

КСЕНИЯ. Не хочу слышать!

АКУЛОВ. Как скажешь… Тогда придется читать.

КСЕНИЯ. Ты пишешь мемуары? Не смеши! Для кого? Кому это будет интересно? И потом… прости, как журналист ты уже умер.

АКУЛОВ. А что, по-твоему, мертвецы слова не имеют?

КСЕНИЯ. В нашей стране и живым-то не очень дают поговорить.

АКУЛОВ. Ты знаешь, я даже не обижаюсь, что ты намерена сделать из меня монстра. Пусть. Если тебе так легче, то…

КСЕНИЯ. Акулов, я поняла одну вещь…

АКУЛОВ. Пусть я буду монстром…

КСЕНИЯ. Если бы на свете существовало место, где бы мы с тобой могли быть счастливы…

АКУЛОВ. Ты не слушаешь меня…

КСЕНИЯ. Ты бы возненавидел это место…

АКУЛОВ. Перестань, ты все выдумала.

КСЕНИЯ. Что перестать? Любить тебя? Так я и не люблю.

АКУЛОВ. Ты хочешь поссориться?

КСЕНИЯ. Нет. Я хочу… Я ничего не хочу. Вообще. Устала. (Выходит из кабинета.)

АКУЛОВ (сидит неподвижно, затем достает телефон). Да где же… (Нажимает на клавиши.) На какую букву?.. Да? Нет… Вот он! (Набирает номер; после паузы, в трубку.) Здравствуйте… Меня зовут Евгений Акулов… Помните меня? Мы с Ольгой… Я делал репортаж о ее арт-группе… Мы снимали у вас дома…

ГОЛОС. Я знаю, кто вы.

АКУЛОВ. Очень хорошо! Вы не могли бы?.. Если она у вас появится… Или позвонит… Я хочу ей помочь!

ГОЛОС. Чем? Сделать еще один репортаж?

АКУЛОВ. Что? Нет! Конечно же, нет!

ГОЛОС. Мою дочь арестовали из-за вас!

АКУЛОВ. Нет, послушайте!..

ГОЛОС. Это вы убедили ее дать интервью о той акции возле приемной президента. После вашего репортажа к нам пришли с обыском и подбросили наркотики. Якобы Олюшка ими торговала… Нам не о чем с вами разговаривать.

АКУЛОВ. Погодите, не вешайте трубку!

Гудки. Пауза. В кабинет заглядывает Ярушев.

ЯРУШЕВ. Слышал, вы уезжаете.

АКУЛОВ. Все уже в курсе, да?

ЯРУШЕВ. Ксения Эдуардовна довольно громкая женщина. Особенно, когда выражает свое недовольство. (Пауза.) Значит, уезжаете…

АКУЛОВ. По-вашему, это плохо?

ЯРУШЕВ. Нет. Вовсе нет. Если на то пошло, то валить из этой страны надо было сразу после слов: «Я устал, я ухожу». Если вы понимаете, о чем я.

АКУЛОВ. Понимаю.

ЯРУШЕВ. Тогда почему сейчас?

АКУЛОВ. А почему бы и нет?

ЯРУШЕВ. Бросьте, давайте хоть в последний ваш день поговорим по душам.

АКУЛОВ. Мне неинтересна ваша душа. Вряд ли она у вас больше пуговицы.

ЯРУШЕВ (внимательно смотрит на него; внезапно). Хотите выпить? (Достает из кармана плоскую фляжку.)

АКУЛОВ. Чем угощаете?

ЯРУШЕВ. «Мортлах». Бочковой крепости.

АКУЛОВ. Не рано для виски?

ЯРУШЕВ. В самый раз. Люблю, когда после общения остается послевкусие, а не осадочек.

Пьют, передавая друг другу фляжку. Молчат.

ЯРУШЕВ. В последнее время многие мои знакомые принялись высчитывать, сколько лет им будет в двадцать четвертом году.

АКУЛОВ. Мне будет пятьдесят.

ЯРУШЕВ. Столько же, сколько сейчас мне.

АКУЛОВ. И что? К чему вы ведете?

ЯРУШЕВ. Я ни к чему вас не веду. Я не борец. Да и вы, скорее всего, тоже, раз бежите отсюда. Но вы производите впечатление неглупого человека… Скажите, неужели — живя здесь, имея доступ к информации — вы надеялись, что нам дадут право выбора?

АКУЛОВ. Знать, что тебе плюнут в лицо и получить плевок — не одно и тоже.

ЯРУШЕВ. Да поймите! Власти, с которой нет стилистических разногласий, в нашей стране можно ждать тысячелетиями.

АКУЛОВ. Тем более!

ЯРУШЕВ. Ребятушки, смотрю я на вас и офигеваю! Да неужели в вашей жизни нет ничего, кроме мира внешнего? Правда? Совсем-совсем? Неужели вы не понимаете, что не бывает «хороших времен» — да и не было никогда. Просто живите! Для себя! Для близких! Живите и радуйтесь! И для этого никуда не надо ехать!

АКУЛОВ. Внутреннюю эмиграцию предлагаете? Ну-ну. Плавали — знаем.

ЯРУШЕВ. А хотя бы и так. Чем плохо?

АКУЛОВ. У меня родители так жили. По кухням шептались.

ЯРУШЕВ. Мои тоже.

АКУЛОВ. Противно.

ЯРУШЕВ. Да вы посмотрите вокруг! Оглядитесь! Ну? Что видите?

АКУЛОВ (оглядываясь). Филиал магазина игрушек.

ЯРУШЕВ. Хорошо, возьмем для примера наших принца и нищего. Вот есть Кривонос и есть Покрышкин. У одного упакованные родители, а второй даже не знает, кто его отец. Казалось бы, какие разные судьбы — ничего общего. А вот поди ж ты! Оба живут где угодно, но только не здесь, не в реальности. В лесах, с эльфами и прочей нечистью они живут. Вот такой, мать его, эскапизм! И сколько таких? Сотни? Тысячи? Или вот Ростик наш. Чувак — гений! Звукарь такого уровня мог бы сводить альбомы звезд мировой музыки, а вместо этого вырезает матерные слова из ваших начиток. Тут кто угодно запьет. Потому что нету перспектив. Ни у кого!

АКУЛОВ. А у вас?

ЯРУШЕВ. Про меня вы все правильно сказали. Душа — размером с пуговицу.

АКУЛОВ. Я не хотел…

ЯРУШЕВ. Не извиняйтесь. Душу такого размера проще спрятать. Положил в карман и пошел, куда глаза глядят. Только — простите за профессиональную банальность — от себя не уйдешь.

Молчат. Пьют. Какой-то шум в зале для переговоров. Ярушев открывает дверь.

ГОЛОС МАТВЕИЧА. Давай, Ростик, бери больше, кидай дальше, отдыхай пока летит! Ставь! Да не сюда! Жрачку на стол, бухло под стол — потом само местами поменяется.

ЯРУШЕВ. Ну, вот и гонцы прибыли. Я тоже пойду. Засиделся. Да и в микрофон пора чего-нибудь брякнуть. Увидимся. (Выходит.)

ГОЛОС МАТВЕИЧА. Анечка, можно вас?

ГОЛОС АННЫ. Одну минуту.

ГОЛОС ЯРУШЕВА. Что, Рыжая, подружку привела? Познакомишь?

В кабинет заглядывает Анна.

АННА. Евгений Николаевич, к вам пришли.

АКУЛОВ. Я никого не жду.

АННА (входит в кабинет, закрывает за собой дверь). Она говорит, что знакомая.

АКУЛОВ. Имя у этой знакомой есть?

АННА. Думаю, вам самому стоит посмотреть. (Приоткрывает портьеру.)

АКУЛОВ (подходит к окну, смотрит в зал для переговоров).

Вот что, позови ее сюда. И никого к нам не пускай. Справишься?

АННА. А если Алексей Юрьевич захочет пройти в свой кабинет?

АКУЛОВ. Придумай что-нибудь! Ты же умница!

АННА. Да, я умница, но…

АКУЛОВ. Спасибо!

А нна открывает дверь, впускает гостью и выходит, плотно закрыв дверь за собой. Вошедшая молодая женщина — Ольга Соколова.

Ольга…

Она делает шаг в его сторону, останавливается. Пауза.

ОЛЬГА. Мне уйти?

АКУЛОВ. Нет! Что ты! Нет!

ОЛЬГА. Прости, я…

АКУЛОВ. Как… ты…

ОЛЬГА. Как я смогла?.. Я и сама не очень поняла, как это произошло. Был сильный удар… Машина перевернулась, двери настежь… Я выползла, побежала… За мной никто не погнался… Повезло.

АКУЛОВ. Ты не ранена?

ОЛЬГА. Все хорошо. Голова только немного болит.

АКУЛОВ. Тебе надо в больницу!

ОЛЬГА. Ну да, в тюремную…

АКУЛОВ. Я хотел сказать…

ОЛЬГА. Не будем об этом. Я в порядке. А ты?

Пауза.

АКУЛОВ. Сколько мы?..

ОЛЬГА. Год.

АКУЛОВ. Я могу?.. (Протягивает к ней руки.)

ОЛЬГА. Да, конечно. (Делает к нему шаг.)

АКУЛОВ (подходит к ней, неловко обнимает; пауза).

Ты похудела.

ОЛЬГА. Ты еще помнишь, какой я была.

АКУЛОВ. Я все помню.

ОЛЬГА. (нервно смеется, отходит от него). Помнишь, как мы познакомились? Ты приехал в нашу институтскую общагу, навестить каких-то знакомых телок. Ты кормил нас пельменями и вел себя как царь. Я тогда подумала: «Ну, надо же быть таким уродом и дебилом».

АКУЛОВ. Я и был дебилом.

ОЛЬГА. Все пили водку, а ты весь вечер на меня смотрел и очень этим смущал. И мы уже больше не расставались, пока… Ты прости, не о том говорю. Но если я остановлюсь, то начну плакать.

АКУЛОВ. Говори, я слушаю.

ОЛЬГА. Я не за этим пришла.

АКУЛОВ. А зачем тогда?

ОЛЬГА. Я все время повторяю себе: то, что со мной происходит — это такой тест. Тест на мразь.

АКУЛОВ. И кого ты проверяешь? Меня?

ОЛЬГА. Только себя. Если выдержу — я человек.

АКУЛОВ. Зачем ты пришла, если я тебе не нужен?

ОЛЬГА. Такое ощущение, будто ты опять берешь у меня интервью. Как тогда… Не хватает только видеокамеры.

АКУЛОВ. Прости. Но у меня столько вопросов!

ОЛЬГА. Хватит извиняться. Сделай что-нибудь!

АКУЛОВ. Я… Что?

ОЛЬГА. То, что можешь сделать только ты! Женя, мне нужно всего несколько минут… несколько минут!

Пауза.

АКУЛОВ. Ты не понимаешь, о чем просишь. Это невозможно.

ОЛЬГА (не сразу). Следователь мне сказал: «Радуйся! Вернешься с зоны, тебя сразу признают "великим художником", "борцом за права человека".

И тогда от самых лучших западных галерей не будет отбоя, сами будут за тобой гоняться. А наркотики — это так, досадное недоразумение». И ржёт.

А я не радуюсь. Я умереть хочу.

АКУЛОВ. Ты не должна так говорить! Я… я что-нибудь придумаю!

ОЛЬГА. Что? Денег мне дашь?

АКУЛОВ. Ну зачем ты… Мне нужно подумать… Могут пострадать другие люди…

ОЛЬГА. Думаю, мне лучше уйти. (Идет к дверям.)

АКУЛОВ. Нет!

Ольга останавливается, оборачивается, смотрит на него. Молчание. Звонит телефон Акулова. Он смотрит на дисплей, но не отвечает на звонок. Телефон продолжает звонить.

ОЛЬГА. Ответь.

АКУЛОВ. Это по работе. Неважно.

ОЛЬГА. Сейчас все может быть важно. Ответь.

АКУЛОВ (растерянно). Если ты настаиваешь… (Отвечает на звонок.) Да, Аня! Я же просил… Это не может подождать? Хорошо, сейчас подойду. (Ольге.) Принести тебе что-нибудь?

ОЛЬГА. Воды, если можно.

АКУЛОВ. Да, сейчас. Никуда не уходи.

Ольга усмехается.

Прости, сам не знаю, что говорю. Я быстро. (Уходит.)

Ольга осматривается, подходит к столу, берет пульт, направляет в сторону телевизора, нажимает на кнопку. Тяжелые портьеры начинают медленно разъезжаться, открывая окно, ведущее в зал для переговоров. Ольга нажимает на другие кнопки, пока наконец не находит нужную — портьеры закрываются.

Входит Анна.

АННА. Они внизу. Вам надо уходить.

ОЛЬГА. Я так и поняла. Вы ведь поэтому ему позвонили?

АННА. Я не знаю, что между вами было, меня это не касается, но… Вы к нему несправедливы! Он хороший человек!

ОЛЬГА. Думаете?

АННА. Прошу вас — уходите!

ОЛЬГА (прислушиваясь). Боюсь, уже поздно.

В зале для переговоров какой-то шум, возбужденные голоса, глухие удары.

Анна и Ольга отходят вглубь кабинета. Дверь распахивается. На пороге Оперативник, грузный мужчина неопределенного возраста.

ОПЕРАТИВНИК (с трудом переводит дыхание, как после долгого подъема по лестнице). Ну что, лапа, давно не виделись! Соскучилась по мне?!

Ольга издает звук, похожий не то на хрип, не то на стон.

(Хватает ее за волосы, валит на пол, коленом упирается в спину, заламывает ей руки, защелкивает наручники.) Ты че это? Мокрая? Ты аба-сца-лась?! Да?!! Ёбанаротсцыколоебучее! Она аба-сцалась! Сукатварь такая! (Встает во весь рост, несколько раз пинает лежащую женщину; замечает Анну.) А ты кто такая? (Ольге.) Кто это? Подружка твоя? Это к ней ты так резво бежала? Ну ничё, грязные лесбы, я объясню вам, для чего нужны ножки стула. (Анне.) Иди сюда. Живо!

АННА (отступая вглубь комнаты). Нет. Не надо!

ОПЕРАТИВНИК. Иди. Кому сказал?! Не зли меня, тварь! (Подбегает к Анне, хватает, валит ее на стол).

Девушка, сопротивляясь, случайно нажимает локтем кнопку пульта, лежащего на столе. Тяжелые портьеры медленно разъезжаются, открывая окно в зал для переговоров. Там, по другую сторону стекла, стоят вдоль стены Покрышкин, Акулов, Ксения, Ярушев, Кривонос, Ирина, Матвеич, держа руки за головой, - как их выстроила группа захвата. Мы не видим самих бойцов, только их тени падают на стену зала.

Бросив взгляд на окно, Оперативник отпускает Анну.

ПОКРЫШКИН (опускает руки, бьет кулаком в стекло.) Аня! Анечка! (Сотрудникам.) Сделайте что-нибудь!

АКУЛОВ (Оперативнику). Я хочу с вами поговорить! Пожалуйста, выслушайте!.. (Делает шаг к открытой двери в кабинет, но удар невидимого бойца возвращает его на место).

КСЕНИЯ (Акулову). Женя, не надо. У тебя завтра самолет.

АКУЛОВ. Плевать. (Оперативнику.) Она ни в чем не виновата!

КСЕНИЯ. Хоть раз в жизни. Подумай не только о себе.

АННА (Акулову). Евгений Николаевич! Со мной все будет хорошо. Правда.

ОПЕРАТИВНИК. Заткни пасть! Пшла! (Выталкивает ее из кабинета, возвращается к Ольге, которая все еще лежит ничком на полу, грубым рывком подымает ее на ноги, выбрасывает в зал.) Ну, чё, бля, кому еще показать, кто в доме хозяин? Хорьки ссыкливые! (Выходит из кабинета.)

Слышно, как из зала уходят бойцы, со стены исчезают их тени.

КСЕНИЯ. Все будет хорошо. Мы справимся. Идите на свои рабочие места. Я прошу вас. Пожалуйста… Пожалуйста… Прошу…

Никто не двигается с места.


1 | 2 | 3 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.023 сек.)