АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

ШЕСТАЯ СКРИЖАЛЬ

Читайте также:
  1. ВТОРАЯ СКРИЖАЛЬ
  2. Глава Двадцать Шестая
  3. Глава Шестая
  4. Глава шестая
  5. Глава шестая
  6. Глава шестая
  7. Глава Шестая
  8. Глава шестая, в которой Ким Ок Кюн пытается привнести в Корею свет цивилизации, устроив пожар у почтамта, а Юань Шикай начинает свою карьеру политика
  9. Глава шестая.
  10. Глава шестая. Стратегия. Основы.
  11. Глава шестая. Христианское учение о любви к человеку.
  12. Двадцать шестая серия: язык

 

Но что значит «совершенствоваться»? — продолжал Андрей. — Кажется, что челове­ку, достигшему целей, описанных в четырех первых Скрижалях, дальше просто некуда рас­ти. Но это заблуждение... Ведь у нас еще, как минимум, две Скрижали!

Андрей сказал это своим шутливым то­ном, который предвещал всю степень серьезности, которую только можно себе пред­ставить.

— Указание на шестую Скрижаль мы на­ходим уже в «Маленькой принцессе», — Андрей взял в руки книгу. — Помните, тот раз­говор — в машине Гаптена?.. Данила тогда признался, что не ощущает себя Избранным, не чувствует в себе необходимой силы, вдохновения.

«Трудно сказать себе: „Знаешь, дружи­ще, а ты ведь Избранный! На твою долю вы­пала ответственная работа. И никто в целом мире, не сделает ее за тебя. Тебе будут помо­гать, за тебя будут болеть. Но сделать ее ты должен сам, потому что Избранный — ты". Трудно себе это сказать».

Анхель и Гаптен тогда удивились: «Как так?! Это же очевидно!» У вас-то не было никаких сомнений: «Данила — Избранный! И никак иначе!» Но одно дело — думать так о ком-то, и другое дело, думать так о себе. О другом — легко. О себе — почти невозможно.

Если ты Избранный, значит, на тебе от­ветственность, от тебя все зависит. И ты не только за себя отвечаешь, ты за всех отвеча­ешь. Ты играешь, а они болеют, сидя на трибунах. И если ты проиграешь — ты сам виноват, а если выиграешь — это ваша «об­щая победа».

Почему христианское учение имело такой успех? Оно уверяло, что есть Тот, кто взял на Себя бремя. Остальные могут ни о чем не беспокоиться. И довольная паства расположилась на трибунах... Но что это, если не предательство? Самого себя. Ведь это твоя жизнь, твоя душа, твой Свет.

И Данила сказал тогда: «Дело не в том, что я — Избранный, а кто-то другой — не Избранный. Это каждого касается!» Потому что каждый Избранный, да и зачет по по­следнему.

— «Зачет по последнему»? — не понял я, — Что это значит?

Данила улыбнулся и объяснил:

— Это, Анхель, в армии есть такая шту­ка. Солдат тренируют, чтобы они могли выдерживать нагрузки. И солдаты сдают эк­замены — каждый сам за себя. Пока не сдашь, будешь тренироваться по полной про­грамме — день и ночь. Но есть один особен­ный экзамен, который сдают всем взводом или отделением. Обычно это марш-бросок — не­сколько километров, в полном военном обмун­дировании, с оружием, противогазами, по жаре или в дождь, по болотам, по пересеченной ме­стности.

— Ив чем различие между этими экзаме­нами?

— Очень просто, Анхель, — пожал пле­чами Данила. — Если идет «зачет по последнему», то секундомер выключается только в тот момент, когда финишную черту пересека­ет последний из стартовавших. Поэтому ты можешь бежать лучше всех, впереди всех, бы­стрее всех, быть первым. Но... твой резуль­тат — это результат самого слабого твоего товарища. По нему зачет. По последнему.

— Да, и поэтому самые сильные, быст­рые, выносливые не бегут на этом экзамене впереди всех, — добавил Андрей.

— А что же они делают? — не сообра­зил я.

— Они несут на себе тех, кто выбился из сил, — ответил Андрей. — Никто не может выбыть из строя. Зачет по последнему.

Это прозвучало так просто, так буднично, но для меня — словно настоящее откровение. «Зачет по последнему» — неважно кто ты, неважно, что ты можешь, а чего нет, ты отве­чаешь и за себя и за всех. И так — каждый.

— Ааа, — протянул я и вдруг понял, что потерял нить разговора. — Андрей, а почему ты об этом вспомнил?

— Почему я об этом вспомнил? — Анд­рей выглядел задумчивым. — Потому что я вспомнил о бодхисатвах.

— О бодхисатвах? О буддийских просвет­ленных?

— О Буддах? — с подвохом в голосе пе­респросил Андрей.

— Ну, да. О Буддах...

— А почему тогда их зовут бодхисатвами, а не Буддами? — улыбнулся Андрей.

— Ну, потому что Будды — это просто просветленные, — принялся объяснять я, чувствуя, что не до конца понимаю эту разни­цу. — А бодхисатвы... Бодхисатвы — это реинкарнации просветленных.

— В самом общем виде это действительно так, — согласился Андрей и стал рассказывать нам о буддизме — просто, весело и, как всегда, очень точно.

Как, согласно буддийской доктрине, устро­ен мир? Существует временное, проходящее, не имеющее подлинной ценности — это Майя. Майя — это то, что мы обычно называем «миром» или «земной жизнью». Истинное же никак не связано с Майей. Истинное — это Нирвана, и это не просто внутреннее состоя­ние человека, это иная реальность.

Многие связывают свои надежды на счас­тье с теми изменениями, которые произойдут в Майе. «Когда-нибудь жить станет лучше, потому что наука и технологии защитят нас от всех горестей и страданий», — говорят они и даже не пытаются меняться внутренне. Дру­гие пытаются это делать, но еще не стремятся к истинному.

Буддизм говорит: и то, и другое — уто­пия. Даже если в окружающем мире не будет поводов для страданий, люди не перестанут страдать. И даже внутренние изменения недостаточны. Ведь если душа пребывает в Майе, она и радуется, и страдает. Эти чув­ства связаны — на каждую толику счастья приходится пригоршня страдания.

Поэтому буддизм говорит о третьем пути. В чем он заключается? Изначально души всех живых существ принадлежат Нирване — иной реальности. Но пока душа не осознает этого, пока не пробудится, она возвращается в Майю. Рождение, смерть и новое воплощение — это круги Сансары, где действует непреложный Закон Кармы.

— Майя, Сансара и Карма — это одного поля ягоды, — пошутил Андрей. — А Нир­вана — Она не с поля, Она с неба! И вот к чему я все это рассказываю... Бодхисатва — это пробужденная душа, то есть душа, вы­рвавшаяся из Майи и кругов Сансары, душа, стоящая над непреложным Законом Кармы, душа, пребывающая в Нирване. Ну счастье! Счастье! И вот она зачем-то возвращается в Майю! Какого черта?! Зачем?!

Я даже как-то опешил от внезапности это­го вопроса:

— Зачем?

— Потому что Нирвана может быть толь­ко целостной! Каждое чувствующее суще­ство принадлежит Целому, и поэтому не мо­жет быть никакого истинного блаженства, пока все не достигнут Другого Берега. И путь каждого существа, каждой души не пройден до конца, пока другие души не зна­ют Света, пока они не пробудятся, не попадут в Нирвану, пока они не станут Буддами. Зачет по последнему!

— И бодхисатва — он что, как провод­ник? — догадался Данила.

— Да! — подтвердил Андрей. — Бодхи­сатва — это пробужденная душа, которая добровольно отказывается от радостей нирванического состояния, от блаженства, и возвращается на круги Сансары. Этот поступок на­зывают «Великим Самоотречением Бодхисатвы». Бодхисатва оставляет наслаждение, что­бы помочь другим существам достичь Нирваны, стать Буддами. Он помогает им, и одновре­менно с этим он помогает самому себе. Он не жертва, как Христос в христианстве. Просто нельзя быть счастливым, когда кто-то несчас­тен. И радея за другого, ты, на самом деле, радеешь за самого себя.

И тут я наконец понял, о чем идет речь! Более того, я вдруг осознал сущность шестой Скрижали. Да, мне казалось, что я знал ее и раньше, когда писал «Исповедь Люцифера». Но теперь, когда я услышал скупой рассказ Данилы об этом «зачете по последнему», эти объяснения Андрея о «Великом Самоотре­чении Бодхисатвы», все вдруг встало на свои места.

— То, что я прочел в «Исповеди Люци­фера», по-моему, притча, — Андрей тем временем продолжал свой рассказ. — Это прит­ча о девушке, которая повстречалась с ангелом. Самым прекрасным из самых прекрасных ан­гелов, но, правда, падшим. Проще говоря — Дьяволом.

Религии говорят, что нужно победить в себе страждущего, избавиться от желаний, стать чистым. Этот ангел был избавлен от всех же­ланий. Он перестал желать, когда понял, что любое его желание может быть исполнено. Если у тебя все есть, тебе ничего не хочется. Но с этим откровением к нему пришло и дру­гое. Он вдруг ощутил невыносимую тоску. Ему теперь незачем было жить.

Люди живут, движимые своими желания­ми. Без желаний нет жизни. Все, что они делают, они делают ради определенных, желан­ных целей. Они хотят удовольствий, любви, знаний, денег, славы. И им кажется, что в их жизни есть смысл. Но какой? Ответа нет. Есть лишь желания, и это дает человеку силы жить. Не будет этих желаний...

И поэтому Дьявол стал искать смерти... пока не повстречал одну девушку.

«Ты должен жить, ведь я люблю тебя», — сказала Дьяволу девушка.

«Что с того? — ответил он. — Любовь — пустышка. В ней нет никакого смысла. Влюбляясь, человек мечтает о вечности, а жаждет скорого завершения — удовлетворения желания, разрядки. Вот почему все красивые истории заканчиваются в тот миг, когда возлюбленным предоставляется возможность вдо­воль насладиться друг другом».

Девушка заплакала и ушла. Ночью ей при­снился кошмар. Ей снилось, что она разочаровалась в своем возлюбленном. Но если она разочаровалась, разве она любила?..

Она проснулась в холодном поту и поняла, сколько мук пережил ее возлюбленный. Мно­гие девушки влюблялись в него, но ни одна из них по-настоящему не любила.

«Да, любовь эгоистична, — согласилась де­вушка. — И она быстро проходит. Возмож­но, она превратится в дружбу или душевную близость. Но любовью она больше не будет. Это правда».

«Тогда почему я должен жить для тебя? — Дьявол повел изогнутой бровью. — Не ради же твоего мимолетного удовольствия!»

«Ты должен жить, потому что благодаря тебе моя жизнь наполняется смыслом, — сказала девушка. — Я понимаю тебя. Я смотрю в твое сердце, и я вижу в нем Свет. Ты хочешь выглядеть страшным и злым. Но я живу твоим Светом, и ты не сможешь скрыть Его от меня».

Дьявол горько усмехнулся и повернулся к девушке спиной. Он не хотел, чтобы она ви­дела его слезы.

«Что с того? — сказал он. — Если дол­го смотреть в бездну, ты почувствуешь, что она тебя манит. Кто сказал, что это хо­рошо?»

И девушка опять ушла, а ночью ей сно­ва приснился кошмар. Она стояла на краю гигантской расщелины и смотрела вниз. Ка­залось, эта пропасть уходит в бесконеч­ность.

Но там, в глубине, кто-то был. Девуш­ка физически ощущала его дыхание. Стран­ная, непреодолимая тяга возникла в ней. Еще секунда — и она бросилась бы в эту пропасть.

И в самый последний миг, она вдруг слов­но что-то почувствовала, подняла голову, и... над ней было небо. Прозрачно-голубое, вы­сокое-высокое небо!

«Нет, я не чувствую отчаяния, любимый, — сказала она Дьяволу на следующий день. — Я вижу твою бездну, но я вижу и мир во­круг. Да, он больше, чем мое чувство к тебе. Больше, потому что всегда есть что-то боль­шее. Но мое чувство — это то лучшее, что есть в нем!»

«Но зачем мне жить?! — закричал Дья­вол. — Я не хочу жить для кого-то!»

«А ты живешь не для кого-то», — отве­тила девушка и улыбнулась.

«Как?!» — удивился Дьявол.

«Просто ты нужен, — ее лицо оставалось спокойным, а глаза лучились, словно рассвет­ное солнце. — Ты просто должен это осоз­нать — ты нужен. Ты нужен. И все».

«Это говорит твое тело?» — Дьявол вни­мательно посмотрел в глаза девушке.

«Нет», — ответила она.

«Это говорит твое сознание?» — переспро­сил он.

«Нет», — снова сказала девушка.

«Тогда это дух говорит в тебе», — решил Дьявол.

«Нет», — в третий раз ответила девушка.

«Но что же тогда?!» — удивился он.

«Ты», — улыбнувшись, ответила девушка.

И после этих слов она обняла Дьявола, а бодхисатва (а это был именно бодхисатва — ангел, вернувшийся в мир, чтобы пробуждать людей) прошептал ее душе: «Я приходил, что­бы ты проснулась. Теперь мы принадлежим единому целому. Навсегда».

«Найди для меня смысл жизни — спаси се­бя», — проговорил Данила словно сквозь сон.

— Что? — встрепенулся Андрей. — Я не расслышал...

— Это из книги, — объяснил Данила. — Из «Исповеди Люцифера». 6322 почти в самом конце говорит Саше: «Найди для меня смысл жизни. Спаси себя». Его смысл жиз­ни — спасти Сашу.

Я смотрел на Данилу и думал — понимает ли он, что это и его смысл жизни? Что и он спасает людей, вырывая их крута Сансары, из Майи? Понимает ли Данила, что он бодхисатва?! И тут же мне вспомнился самый последний разговор Саши с Андреем. Заоч­ный разговор, когда Саша уже находилась в горячке. Тогда Андрей сказал ей:

«Разумеется, мы не можем доподлинно знать, каково именно наше предназначение. Но что с того?! Да, Бог не высылает ин­струкций. Было бы даже глупо, если бы Он стал перед нами отчитываться! Просто мы должны помнить, что оно — это пред­назначение — у нас есть. И помни, Са­ша, вопрос не в том, что тебе нужно. Де­ло в том, что ты нужна. Осмысли не случайность, а необходимость себя, и тогда все в твоей жизни встанет на свои места».

— Ну да! — воскликнул Андрей. — Он же у вас бодхисатва! «Найди для меня смысл жизни — спаси себя» — звучит как пара­докс, но ведь в самую точку! Спасая себя, Саша делает приход 63-22 в этот мир небес­смысленным. Каждая душа, откликнувшаяся на призыв бодхисатвы к пробуждению, в пер­вую очередь оказывает услугу самому бодхисатве. Хотя, конечно, объективно повезло этой душе...

Мишель Монтень хорошо объясняет этот парадокс на примере дружбы. Он говорит, что друг не может ждать от друга благодарности. Не «не должен», а именно «не может». Потому что возможность сделать другу или лю­бимому человеку приятное, помочь ему — это само по себе счастье. Представьте, что вы любите кого-то, он нуждается в помощи, а вы не можете ему помочь. Как бы вы себя чувствовали?..

Вот Монтень и говорил, что любой дар в дружбе, да и в любви, я думаю, это взаимная штука. Когда вы дарите, вы радуетесь тому, что радуете. А когда вам дарят, вы... вы тоже радуетесь, потому что радуете.

— И это очень важно знать, что ты сле­дуешь своему предназначению, — сказал вдруг Данила. — Просто понять — то, что ты де­лаешь, это важно. Только вот это трудно.

Андрей посмотрел на Данилу с сердечно­стью и сочувствием, как будто ощутив его боль и растерянность. Затем взял Данилу за плечо и сказал, глядя ему прямо в глаза:

— Именно поэтому шестая Скрижаль и говорит, как я думаю, о важности осознания своего присутствия в мире. Просто понять этот факт — ты не случаен, ты нужен этому миру. Ты или пришел, чтобы пробуждать, или при­шел, чтобы пробудиться. В любом случае — ты при деле!

За окном сгрудились тучи. Небо готови­лось разразиться грозовым дождем. Сумрач­но. Но слова Андрея прозвучали настолько светло, что казалось, нет ни этих туч, ни даже Тьмы, а лишь солнце и люди, осознающие свою причастность к Свету.

— И кстати, вы это здорово придума­ли! — Андрей обратился ко мне. — Хоро­шая идея: символически изобразить вну­треннюю красоту главного героя физичес­кой привлекательностью: «Абсолютно голый, абсолютно... красивый». Замечательная на­ходка!

Мы с Данилой уставились на Андрея, как Два барана на одни новые ворота.

— Не придумали, — сказали мы хором.

— Не придумали, — недоуменно, поч­ти по слогам, повторил за нами Андрей. — Да, но...

— Но ты не можешь думать, что мы это придумали, - чуть не закричал я, - твоя же ученица! Ты же хорошо ее знаешь! Ты можешь у нее спросить! Почему «приду­мали»?!

— Но ведь она сама... Как это сказать?.. «Старая душа», — все с тем же недоумением ответил Андрей. — Это в ней произошло. В ней самой! Это же так очевидно... Мозг во сне обрабатывает информацию. Он выделяет главное, группирует отдельные информацион­ные блоки. Но он это не тупо делает, он идет к определенной цели, к некой развязке, кото­рую он уже предчувствует.

Поэтому все, что человек видит во сне, уже есть в его мозге. Только сам человек этого не осознает. А спящий мозг выходит из-под кон­троля сознания и складывает части истины в еди­ное целое. Это самое сложное — увидеть кар­тинку в отдельных, разомкнутых пазлах. Тут наитие нужно, тут логика не срабатывает. Часто именно поэтому только во сне все и складывается.

— Постой! — воскликнул я. — Нет...

Шальная мысль буквально выстрелила в моей голове. Я хотел сразу же ее высказать, но решил проверить, убедиться. Вдруг это мне пригрезилось? Я схватил «Всю жизнь ты жда­ла» и начал судорожно листать, пока не на­ткнулся на слова Андрея, на то его интервью, которое он давал журналистке, сидя в кафе. Все так и есть...

— Андрей, ты помнишь, о чем вы тогда беседовали с той молодой журналисткой? — спросил я.

— Да, в общих чертах, — Андрей кивнул головой в знак согласия. — А почему ты об этом заговорил?

— Просто ты ей тогда рассказал о всех Скрижалях! — закричал я. — Посмотри сам! И про отказ от своего «эго», и про Другого, и про иллюзии, и про доверие к жизни, и про правду! И шестая Скрижаль есть — когда вы рассказываете ей про предназначение. О том, что у каждого из нас свои задания, и все по-разному их исполняют, но «конечный ре­зультат — он один на всех»...

Андрей взял книгу и просмотрел эти стра­ницы. Данила сидел как в воду опущенный. Он потирал голову и что-то беззвучно буб­нил себе под нос.

— Да, Анхель, похоже на то, — согла­сился Андрей и пожал плечами.

По его реакции я понял, что Андрею по­казалось это забавным. А я за эти две-три минуты чуть с ума не сошел! Мы все это время искали истины, которые были озвучены Андреем еще до того, как нашли хотя бы одну скрижаль!

— Только есть, как минимум, три «но», — Андрей посмотрел мне прямо в глаза. — Во-первых, как мы могли знать, что все перечисленное мною — цели? Во-вторых, здесь нет той логической связи, которую мы получили, благодаря последовательности Скри­жалей. И наконец, в-третьих, там нет седь­мой Скрижали...

— И все-таки, даже я не могу понять, как это все умещается у тебя в голове... — услышали мы задумчивый голос Данилы,

Все это время, как оказалось, Данила ду­мал о чем-то своем.

— Что умещается? — растерялся Андрей.

— Ну, например, эти «старые души» и наука — теория сна, мозга... Потом вот, ты же неверующий, а так о буддизме рассказы­ваешь, что в него не то что не поверить, в не­го не влюбиться после этого нельзя!

— Странно, правда? — Андрей улыбнул­ся, встал и прошелся по комнате. — И я думаю, что странно. Теперь вы понимаете, о чем седьмая Скрижаль?..

— Седьмая Скрижаль?! — переспросил Данила. — Уже?..

— Нет, похоже, надо сделать вам ко­фе, — Андрей смерил нас сочувственным взглядом, улыбнулся и отправился к плите.

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.009 сек.)