АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Письмо папе Льву Х 21 страница

Читайте также:
  1. E. Реєстрації змін вологості повітря. 1 страница
  2. E. Реєстрації змін вологості повітря. 10 страница
  3. E. Реєстрації змін вологості повітря. 11 страница
  4. E. Реєстрації змін вологості повітря. 12 страница
  5. E. Реєстрації змін вологості повітря. 13 страница
  6. E. Реєстрації змін вологості повітря. 14 страница
  7. E. Реєстрації змін вологості повітря. 15 страница
  8. E. Реєстрації змін вологості повітря. 16 страница
  9. E. Реєстрації змін вологості повітря. 17 страница
  10. E. Реєстрації змін вологості повітря. 18 страница
  11. E. Реєстрації змін вологості повітря. 19 страница
  12. E. Реєстрації змін вологості повітря. 2 страница

Приводя примеры доброты французов в наше время, достаточно напомнить о собрании штатов в Type после кончины нашего доброго повелителя короля Людовика — да помилует его господь! — в 1483 году. Тогда некоторые полагали, что собирать их опасно, а кое-кто из захудалых и недостойных людей не раз высказывался и до и после заседания штатов, что-де вести речь о собрании сословий — значит оскорблять величество и умалять власть короля; но это именно они оскорбляют бога, короля и общественное дело, поскольку такие речи служили и служат тем, кто недостойно пользуется властью и авторитетом и не способен ими пользоваться, ибо привык только нашептывать на ухо да рассуждать о вздорных вещах, и потому они боятся больших собраний, опасаясь того, что их самих разоблачат, а дела их осудят.

В то время, о котором я рассказываю, все люди — и большие, и средние, и малые — считали, что королевская власть обходится слишком дорого, поскольку в течение 20 лет они страдали от самой большой и страшной тальи, какая когда-либо была, — почти в 3 миллиона франков, которая, разумеется, взималась ежегодно. Король Карл VII никогда не взимал более 1 миллиона 800 тысяч франков в год, а его сын, король Людовик, к моменту своей кончины собирал 4 миллиона 700 тысяч франков, не считая поборов на артиллерию и другие подобные вещи. И поистине нельзя было не сострадать народу, видя его нищету. Однако было и одно достоинство у нашего доброго повелителя: он не накапливал деньги в казне, а тратил все, что собирал 81. Он вел широкое строительство для укрепления и обороны городов и крепостей королевства, причем большее, чем все короли — его предшественники. Он многое дарил церквам. Иногда, правда, стоило бы это делать поменьше, ибо он [212] брал у бедных и давал тем, кто не испытывал никакой нужды. В общем, в этом мире ни в чем нет идеальной меры.

Но разве в этом королевстве, перенесшем столько тягот, после смерти нашего короля вспыхнуло возмущение против ныне царствующего? Разве принцы и подданные взялись за оружие против своего юного короля? Пожелали они другого? Или захотели отнять у него власть? Или обуздать его, чтобы он не мог пользоваться своим королевским достоинством и повелевать? Конечно, нет 82. И не найдется столь дерзких людей, чтобы сказать «да».Все было сделано как раз наоборот, ибо все — как принцы и сеньоры, так и жители добрых городов — предстали перед ним, признали его королем и принесли ему присягу и оммаж; принцы и сеньоры покорно, преклонив колени, подали свои прошения и определили состав совета, в который вошло 12 названных ими человек. И с этого момента король, которому было лишь 13 лет, управлял посредством этого совета.

На своем собрании штаты весьма смиренно изложили просьбы и пожелания, направленные на благо королевства, и, полностью полагаясь на добрую милость короля и его совета, без возражений пожаловали ему все, что у них соблаговолили испросить и что было в письменном виде представлено им как необходимое для короля. Испрошенная сумма равнялась 2 миллионам 500 тысячам франков, которая была достаточна для удовлетворения всех потребностей, и скорее слишком велика, нежели мала; испрошено было и кое-что другое. Сословия покорно просили, чтобы через два года их вновь собрали, и если королю будет не хватать денег, то они ему пожалуют столько, сколько ему будет угодно, если случится война или кто-нибудь станет ему угрожать, то они представят в его распоряжение и себя, и свое имущество, не отказывая ни в чем, что ему только понадобится 83.

Разве при таких подданных, которые столь щедры, король имеет право ссылаться на привилегию, будто он может брать с них деньги по своему соизволению? Не будет ли справедливее по отношению к богу и миру взимать деньги таким способом, нежели творя произвол? Ведь ни один государь не может взимать их иначе, как в результате пожалования, чтобы не стать, как я сказал, тираном и не быть отлученным от бога. Однако есть немало людей слишком глупых, чтобы понять, что они в таком случае могут делать и дозволять.

Но есть также и народы, которые оскорбляют своих сеньоров, не повинуются им и не оказывают помощи в их нуждах, а когда видят, что они в затруднении, то вместо того, чтобы помочь, выказывают презрение или восстают и бунтуют, нанося оскорбление и нарушая клятву верности, которую они давали.

Когда я говорю о королях и государях, я подразумеваю их самих и их управителей, а под народом понимаю тех, кто под их властью обладает силой и главенствует 84. Ведь самые большие беды идут обычно от наиболее сильных, поскольку слабые ищут только покоя. [213] Среди сильных бывают также и женщины, которые, как и мужчины, иногда и кое-где пользуются властью и силой либо благодаря любви мужей, либо потому, что управляют от имени своих детей, либо потому, что владеют сеньориями. Если бы я пожелал говорить о средних и низших сословиях этого мира, то разговор слишком бы затянулся; мне достаточно указать на высших, ибо именно по ним распознается могущество и справедливость бога. Ведь когда случается несчастье с бедным человеком или даже с сотней их, никто над этим не задумывается, поскольку все относят это на счет его бедности и говорят, что за ним плохо ухаживали, а если он утонет или свернет себе шею, значит, ему некому было помочь, так что и говорить об этом нечего. Но когда несчастье случается с большим городом, то так не рассуждают, а еще менее прибегают к таким рассуждениям, когда дело касается государя.

Могут спросить, почему могущество бога проявляется чаще против больших людей, нежели против малых? Дело в том, что на малых и бедных людей всегда найдется достаточно таких, кто их накажет, если они того заслуживают. Их наказывают довольно часто и тогда, когда они не совершают никаких злодеянии, либо для того, чтобы преподать урок другим, либо чтобы захватить их имущество, а бывает, что и по ошибке судей; но нередко они действительно заслуживают того, чтобы над ними свершилось правосудие. Но кто займется расследованием деяний великих государей и государынь, их могущественных советников и губернаторов провинций, необузданных городов, не повинующихся своему сеньору, и их правителей? А если расследование проведено, то кто обратится к судье? И кто примет это во внимание и будет судить? Кто накажет их (я имею в виду дурных людей и не подразумеваю добрых, которых, впрочем, мало)? Но каковы, однако, с точки зрения божественной власти и справедливости причины преступлений, совершаемых ими и прочими во всех тех случаях, о которых я выше говорил, и во многих других, о которых я ради краткости умолчал и не стал приводить примера? По этому поводу я скажу, что причиной является отсутствие веры, а для невежественных людей — отсутствие ума и веры одновременно, но главным образом — отсутствие веры, отчего происходит все зло в мире, и особенно то зло, что вынуждает людей жаловаться на унижения и притеснения со стороны других, более сильных.

Ведь если бы у человека была истинная и добрая вера и он твердо верил в то, что муки ада таковы, каковы они на самом деле, и в то, что «я никогда не попаду в рай, если не дам полного удовлетворения обиженному и не верну того, что, как я сам отлично таю, захвачено у другого», то разве нашелся бы такой король или и королева, принц или принцесса либо иной человек любого сословия и положения, какие только есть в этом мире,— словом, человек среди высших и низших, всех мужчин и женщин, живущих на земле, который со спокойным и ясным сознанием, как сказано, пожелал бы удержать что-либо принадлежащее его подданному или подданным [214] либо другим каким людям — его близким соседям или еще кому, если он незаконно захватил чужое или пользовался тем, что захватил его отец или дед, и неважно что — герцогство или графство, город, замок, движимость, луг, пруд или мельницу? И разве нашелся бы такой, кто пожелал бы напрасно, незаслуженно предать кого-либо смерти, или незаконно держать в тюрьме, или отнимать у одних, дабы обогащать других (а это самое обычное занятие), или бесчестно поступать по отношению к своим родственникам и слугам, например женщинам, ради собственного удовольствия, или совершать другие подобные деяния? Право же, нет! Это невероятно! Таким образом, если бы у людей была твердая вера и они верили бы в то, что заповедует нам бог и церковь под страхом проклятья, и сознавали бы, что жизнь их столь кратка, а муки ада столь ужасны, бесконечны и беспрестанны, то были бы они такими, каковы они есть? Следует заключить, что нет и что все зло идет от отсутствия веры.

Когда, например, король или государь попадает в плен и страшится умереть в тюрьме, то разве есть в мире что-либо столь дорогое, что он не отдал бы, дабы вырваться из нее? Да он отдаст и собственное имущество, и имущество своих подданных, как сделал король Иоанн Французский, когда его в битве при Пуатье захватил принц Уэльский, которому он выплатил 3 миллиона франков и отдал всю Аквитанию или, по крайней мере, ту часть ее, которой владел, а также много других городов, селений и крепостей, составивших треть королевства 85, в результате чего поверг свое королевство в столь великую нужду, что еще долгое время в ходу была медная монета с небольшим серебряным вкраплением 86. И все это было отдано королем Иоанном и его сыном, королем Карлом Мудрым, ради освобождения упомянутого короля Иоанна. Если бы они не пожелали этого отдать, то англичане отнюдь не предали бы его смерти, а в худшем случае заключили бы в тюрьму. Но даже если бы они его и казнили, то эта кара не соответствовала бы и одной стотысячной доле малейшей кары ада 87.

Он отдал все то, о чем я сказал, разорив своих детей и королевство, потому что верил в то, что сам видел, и понимал, что иначе он не освободится 88. И надо полагать, что люди, поступающие таким образом по отношению к своим детям и подданным, за что их и настигает расплата, не обладают твердой верой и не понимают, что оскорбляют этим бога и нарушают его заповеди.

Разве найдется такой государь, кто, удерживая город своего соседа, по его требованию пожелает его вернуть из страха перед богом и адскими муками? А король Иоанн отдал так много единственно ради того, чтоб выйти из тюрьмы. И я еще раз скажу, что это —от недостатка веры.

Выше я задал вопрос: кто будет расследовать дела высших и кто обратится к судье, кто будет судьей и кто покарает злодеев? Я отвечу на это, что обвинением послужит плач и стон народа, который они угнетают и притесняют столькими способами без жалости [215] и сострадания; горестные жалобы вдов и сирот, чьих мужей и отцов они убили, заставив страдать тех, кто остался после них, и вообще всех, кого они преследовали и чьего имущества домогались. Это и послужит обвинением, и их пронзительные крики, плач и жалостные слезы дойдут до господа нашего, который и будет истинным судией и, вероятно, не захочет оттягивать наказания до того света, а накажет их на этом.

Таким образом, следует полагать, что они понесут наказание за то, что не пожелали верить и не имели твердой веры и убеждения. Потому необходимо, чтобы господь давал соответствующие знаки и предупреждения, дабы они сами и все люди верили, что не избегнут наказания за свою жестокость, и чтобы господь обратил на них свою силу, могущество и справедливость. Ибо никто иной в мире, кроме него, не способен на это.

На первый взгляд кары господни отнюдь не так велики, как они представляются по прошествии времени; и ни одна из них не постигает государя, или тех, кто управляет его делами, или же управляющих большими общинами без того, чтобы она не имела весьма больших и грозных последствий для подданных. Я считаю несчастьями лишь то, что ощущают на себе их подданные 89, ибо упасть с лошади, сломать ногу, схватить сильную лихорадку и затем излечиться — все это идет им на благо, и от этого они становятся мудрее. Несчастья же случаются тогда, когда господь настолько оскорблен, что не желает более терпеть и проявляет свою силу и божественную премудрость. Прежде всего он омрачает их разум, нанося тем самым великую рану всем, кого это затрагивает. Он вносит смуту в их дом, вызывая недовольство и раздоры. Государь тогда настолько восстает против господа нашего, что отвергает советы мудрых людей и возвышает людей новых, не наделенных мудростью, неблагоразумных, льстецов, которые поддакивают всем его словам. Если он хочет обложить налогом в один денье, то они предлагают два; если он хочет наказать человека, то они предлагают его повесить, и прочее в том же духе; и делают это ради того, чтобы государя сильнее боялись и чтобы придать ему в глазах других больше достоинства и доблести в надежде, что благодаря этому и их самих больше будут бояться, как если бы его престиж составлял их наследственное достояние.

Те же люди, которых такие государи с подобными советниками изгоняют, отказывая во всем, и которые долгие годы несли службу и завязали связи и дружбу в своих землях, выражают недовольство вместе со своими друзьями и благожелателями. И случается, что их так прижимают, что они вынуждены защищаться или бежать к каким-либо своим соседям, которые бывают врагами и недоброжелателями тех, от кого они бегут. И в раздоры внутренние вмешиваются со стороны. А существуют ли ненависть и вражда более сильные, чем между бывшими друзьями и приятелями?

От внешних врагов, когда внутри существует единство, защищаться легко, поскольку у них не найдется никаких сторонников и [216] единомышленников. Но думаете ли вы, что недостаточно мудрый государь, окруженный безрассудными людьми, сумеет заблаговременно распознать приближение такой беды, как раздоры среди своих, или осознать, что это будет ему во вред? Или же понять, что это идет от бога? Нет, он будет все так же обедать, спать, держать столько же лошадей и платьев и окружит себя еще большей свитой, ибо привлекает к себе людей, раздавая обещания и распределяя между ними все то, что осталось от имущества изгнанников, а также и свое собственное имущество, дабы пуще прославиться. А в тот час, когда он будет менее всего помышлять об этом, господь выдвинет против него врага, о котором он, возможно, никогда и не думал. Тогда возникнут у него дурные мысли и сильные подозрения насчет тех, кого он оскорбил, и начнет он бояться многих из тех, кто не желает ему никакого зла. И не станет он искать убежища у бога, не положится на свои силы.

ГЛАВА XX

Разве не наблюдали мы в наше время подобных случаев, происшедших совсем рядом с нами? Ведь видели мы короля Эдуарда IV Английского, столь рано умершего, главу дома Йорков. Разве удалось ему уничтожить род Ланкастеров, под властью которого его отец и он сам жили долгое время, принеся оммаж английскому королю Генриху VI, происходившему из этого рода? Нет, хотя Эдуард впоследствии и держал Генриха долгие годы в заключении в замке Лондона — главного города Английского королевства, а затем, наконец, велел умертвить.

И разве не видели мы также первого и главного распорядителя всеми делами упомянутого короля Эдуарда, графа Варвика, который перебил всех своих друзей, и прежде всего герцогов Сомерсетов, а в конце стал врагом своего господина, короля Эдуарда, выдал свою дочь замуж за принца Уэльского, сына короля Генриха VI, и возжелал восстановить на престоле дом Ланкастеров, но был разбит в сражении и убит вместе со своими братьями и сородичами? То же самое было и с многими другими сеньорами Англии, которые сначала убивали своих врагов, а затем, когда наступал подходящий момент, дети последних мстили им и убивали их самих.

Надо думать, что подобные удары наносит именно божественное правосудие. Но, как я говорил в другом месте, королевство Англии — единственное из всех королевств пользуется той милостью, что здесь страна и народ не разоряются и не разрушаются и не сжигаются постройки, а злая судьба преследует только военных, особенно знать. Таким образом, ничто не совершенно в этом мире.

После того как король Эдуард Английский справился со всеми своими делами в королевстве и получил от нашего короля 50 тысяч экю, ежегодно доставляемых в его лондонский замок, столь разбогатев, [217] что богаче и быть невозможно, он внезапно умер от меланхолии, вызванной женитьбой нашего короля, ныне царствующего, на мадам Маргарите, дочери герцога Австрийского. Он заболел сразу же, как только получил эту новость, ибо рухнули его надежды на замужество собственной дочери, которую он уже повелел называть мадам дофиной, и мы прекратили выплачивать ему пенсию, которую он считал данью, хотя она не была ни тем ни другим, как я выше объяснил.

Король Эдуард оставил жену и двух прекрасных сыновей: одного звали принцем Уэльским, а другого герцогом Йоркским. Герцог Глостерский, брат покойного короля Эдуарда, взял на себя руководство племянником, принцем Уэльским, и принес ему оммаж как своему королю, и отвез в Лондон якобы для коронации, а в действительности — чтобы извлечь из убежища в Лондоне его брата, который прятался там со своей матерью, не доверявшей ему.

В конечном счете с помощью одного епископа — епископа Батского 90, которого король Эдуард некогда сделал канцлером, а затем лишил должности и заключил в тюрьму, откуда освободил за большие деньги, он совершил поступок, о котором Вы сейчас услышите. Этот епископ открыл герцогу Глостерскому, что король Эдуард в свое время влюбился в одну английскую даму и обещал ей, что женится, если только она допустит его до своей постели, и она согласилась. И епископ сказал, что он их обвенчал, и при этом присутствовали только он сам и они оба 91. Он был человеком придворным и никому этого не сообщил, даже помог заставить молчать эту даму, так что дело оставалось в тайне. Позднее король Эдуард женился на дочери одного английского дворянина по имени монсеньор Ривере, которая была вдовой 92 и имела двоих сыновей и в которую он влюбился.

Когда епископ Батский раскрыл эти обстоятельства герцогу Глостерскому, тот воспользовался ими, чтобы привести в исполнение зловещий замысел. Он приказал убить двух своих племянников и провозгласил себя королем — королем Ричардом. Двоих дочерей брата он объявил на заседании парламента незаконнорожденными и лишил их королевского герба; всех добрых слуг покойного брата, во всяком случае тех, кого удалось схватить, он велел казнить.

Однако его жестокости продолжались недолго, ибо в то время, когда он был преисполнен самой великой гордыни, какой не преисполнялся ни один английский король за 100 лет, и когда он казнил герцога Бекингемского 93 и держал наготове большую армию, господь ниспослал ему совершенно ничтожного врага: это был происходивший из рода Ланкастеров граф Ричмонд 94, живший пленником в Бретани, а ныне являющийся королем Англии; правда, что бы там ни говорили, мне кажется, что он не близкий родственник королей, и в свое время, незадолго до того, как покинуть наше королевство, он рассказал мне, что его с пятилетнего возраста или охраняли как беглеца, или содержали в тюрьме. Этот граф Ричмонд в течение [218] 15 лет или около того пробыл пленником в Бретани у герцога Франциска, недавно умершего, в руки которого попал из-за бури, когда пытался бежать во Францию вместе с графом Пемброком, своим дядей. Я находился в то время у упомянутого бретонского герцога, когда они были схвачены. Герцог обходился со своими пленниками мягко и, когда умер король Эдуард, дал им большое число людей и суда и при поддержке герцога Бекингемского, который за это и был казнен, отправил в Англию. Но поднялся противный ветер, начался шторм, и они вернулись в Дьепп, а оттуда по суше в Бретань.

Вернувшись в Бретань, граф Ричмонд стал опасаться, как бы герцогу не надоело расходоваться на него, ибо при нем состояло около 500 англичан, и как бы он, в ущерб ему, не вступил в соглашение с королем Ричардом, поскольку тот этого добивался, поэтому он, не попрощавшись с герцогом, уехал вместе со своим отрядом.

Немного времени спустя ему оплатили переправу трех или четырех тысяч человек. И наш нынешний король дал его спутникам большую сумму денег и несколько орудий. На нормандском судне он добрался до Уэльса, откуда был родом. Король Ричард двинулся ему навстречу, но с графом Ричмондом соединился английский рыцарь сеньор Стенли, муж его матери, который привел к нему около 26 тысяч человек. Произошло сражение, и на поле боя погиб король Ричард, а граф Ричмонд на том же поле короновался короной Ричарда и стал королем Англии.

Разве можно назвать все это Фортуной? Это же истинный суд божий! Чтобы это стало более понятно, скажу еще, что, как только король Ричард совершил жестокое убийство двух племянников, о чем я выше говорил, он потерял свою жену 95, и некоторые говорят, что он сам умертвил ее. У него был единственный сын, и тот рано умер.

Разговор этот, что я веду, был бы более уместен дальше, где я буду говорить о кончине короля Эдуарда, ибо в то время, о котором говорится в данной главе, он был еще жив; но я сделал это, дабы продолжить тему моего рассуждения.

Подобным же образом мы наблюдали, как переходила и испанская корона после смерти короля Генриха 96, последнего из умерших, женой которого была сестра короля Португальского, родившая ему красавицу-дочь. Однако дочь не стала его наследницей и была лишена короны под тем предлогом, что была зачата матерью в прелюбодействе. И тут не обошлось без споров и войн, ибо король Португальский пожелал поддержать свою племянницу, а заодно с ним были и многие сеньоры королевства Кастилии. Тем не менее сестра короля Генриха 97, бывшая замужем за сыном короля дона Хуана Арагонского, добилась королевства и стала его государыней. И рассудили таким образом, передав ей корону, на небесах, где судят и многих других.

Немного позднее Вы наблюдали и то, как сошлись в сражении друг против друга король Шотландский и его сын, которому было 13 или [219] 14 лет. Сын и его сторонники выиграли сражение, и король, который убил своего брата 98 и обвиняется во многих других деяниях, подобных братоубийству, погиб на месте.

Вы видите также, что герцогство Гельдернское лишилось своих герцогов, и слышали о неблагодарности последнего герцога по отношению к своему отцу. Я мог бы рассказать и о многих других подобных случаях, которые легко можно распознать по проявлению божьей кары, вызывающей войны, которые влекут за собой смерть и голод; и все это зло происходит из-за отсутствия веры. Следовательно, нужно признать, что ввиду злонравия людей, особенно могущественных, которые не верят и не отдают себе отчета в том, что такое бог, необходимо, чтобы у каждого сеньора и государя был противник, дабы держать его в страхе и смирении; иначе было бы невозможно существовать ни под ними, ни при них.

Комментарии

1 Жак (Джакомо) Савойский, граф де Ромон, был генеральным наместником Карла Смелого в Нидерландах.

2 Людовик XI дал согласие на оккупацию Карлом Лотарингии, за что оставил за собой часть имущества казненного коннетабля.

3 Коммин сравнивает поведение Карла Смелого в битве при Грансоне (2 марта 1476 г.) с поведением французского короля Иоанна Доброго в битве при Пуатье (1356 г.), который держался до последнего, пока не был взят англичанами в плен.

4 Конфискация двух повозок с овчинами за нарушение действовавшего запрета, действительно имевшая место, была, конечно, лишь второстепенным мотивом конфликта.

5 Имеются в виду предложения швейцарцев, о которых Коммин говорит в начале этой главы.

6 Миланский герцог Галеаццо-Мария Сфорца заключил с Бургундией союзный договор 30 января 1476 г.

7 Т. е. от Северного моря до Средиземного.

8 Король Рене Анжуйский — глава Анжуйского дома; королем был лишь номинально после того, как потерял Южную Италию, захваченную ара-гонцами.

9 Под германскими лигами Коммин подразумевает швейцарскую конфедерацию и союз рейнских имперских городов.

10 Герцог Галеаццо-Мария умер 26 декабря 1476 г.

11 Герцог был женат на одной из сестер французской королевы Шарлотты — Боне Савойской.

12 Возобновление франко-миланского союзного договора произошло не сразу же по прибытии миланского посла Джованни Бьянко в Лион, в марте 1476 г., а позднее — в августе того же года.

13 Сир де Шатогион находился с дипломатической миссией в Северной Италии (1490 г.), когда Коммин работал над этой частью своего труда.

14 Король Рене Анжуйский (Сицилийский) прибыл в Лион в начале апреля 1476 г.

15 Блан — серебряная монета.

16 Анджело Като (позднее ставший архиепископом Вьеннским) прибыл вместе с принцем Тарентским, при котором служил врачом и астрологом.

17 Принц Тарентский — Федериго, второй сын короля Неаполитанского Ферранте I Арагонского. Стал королем Неаполитанским в 1496 г.

18 Т. е. швейцарской конфедерации и союза рейнских городов.

19 Граф Джулио-Антонио Аквавива, герцог Атри.

20 Анджело Като, занимавшийся астрологией, предсказывал исход сражений.

21 Сражение при Муртене произошло 22 июня 1476 г.

22 Карл I Савойский стал герцогом в 1482 г.

23 Жан-Луи (Джованни-Лодовико) Савойский.

24 Жак-Луи (Джакомо-Лодовико) Савойский граф Женевский.

25 Плесси-дю-Парк (или Плесси-ле-Тур) — замок близ Тура, излюбленная резиденция короля.

26 Коммин. вероятно, был знаком с медицинской литературой своего времени. Его рассуждения по поводу облегчения и укрепления сердца напоминают совет, который дает итальянский врач Гвидо Парато в своем трактате о способах сохранения и поддержания здоровья, перевод которого на французский язык был преподнесен Филиппу Доброму (рукопись хранится в собрании ГПБ им. М. Е. Салтыкова-Щедрина в Ленинграде — Фр. Qv. VI. 1): «...мы хотим без промедления заметить, что все же наиболее благотворным для сердца лекарством является добрый и верный Друг, которому можно свободно, без малейшей подозрительности раскрыть все тайны своего сердца».

27 Прево — должностное лицо местной администрации с судебно-полицейскими функциями.

28 Говоря о возможности усиления Бургундского дома, Коммин, вероятно, хочет сказать, что если бы Карл Смелый пережил Людовика XI, то он смог бы воспользоваться просчетами правительства Анны и Пьера Боже в малолетство Карла VIII и борьбой знати против этого правительства.

29 Коммин имеет в виду Жана де Сен-Пьера, королевского посла в Пьемонте. Он упоминает о нем в гл. XIII книги четвертой.

30 Т. е. для оплаты немецких солдат, состоявших на службе герцога Лотарингского.

31 Альфонс V.

32 Фердинанд Арагонский, женатый на Изабелле Кастильской, сестре кастильского короля Генриха IV. Изабелла после смерти брата отстранила от престола его дочь Хуану, как якобы незаконнорожденную. Альфонс V, которому Хуана приходилась племянницей, вступился за ее права, что и привело к конфликту между ним и Фердинандом и Изабеллой.

33 Георгий Палеолог, обосновавшийся во Франции в 1477 г.

34 Если бы король выдал племянницу замуж за дофина, он без труда добился бы от Франции помощи в борьбе с Испанией.

35 Договор от 8 сентября 1475 г.

36 4 января 1477 г.

37 Современная историография во многом реабилитировала Кампобассо, которого Коммин изобразил предателем и главным виновником поражения Карла Смелого. Так, по мнению крупнейшего исследователя Коммина Ж. Дюфурне, Кампобассо не совершил предательства, перейдя на службу к герцогу Лотарингскому, поскольку этот герцог был его законным сеньором, как наследник Анжуйского дома, чьим вассалом считался Кампобассо; к тому же он ушел с согласия Карла Смелого. Поэтому никто из бургундских хронистов и мемуаристов не винит Кампобассо в трагических для Карла событиях под Нанси. Коммин чрезвычайно усугубляет его вину с тем, чтобы оправдать собственную измену Карлу. «В Кампобассо,—пишет Дюфурне,— Коммин нашел своего двойника, и, чтобы стереть прошлое, причинявшее ему тайные муки, он накинулся на итальянца. Измена графу ему слишком напоминала его собственную измену, и, чтобы забыть самому и заставить других забыть о ней, он изображает чудовищной его измену» (см.: Dufournet ]. La destruction des mythes dans \es Memoires de Commynes. P., 1966, p. 29—64).

38 Во Франции в средние века год начинали с пасхи, поэтому по современному летосчислению битва произошла 5 января 1477 г.

39 Агнец и огниво — эмблема бургундского ордена Золотого Руна.

40 Под бывшими врагами-немцами Коммин подразумевает Максимилиана Габсбурга.

41 Почтовая служба была во Франции впервые учреждена королевским ордонансом от 19 июня 1464 г.

42 Коммин, вероятно, имеет в виду, что король вынашивал план женитьбы дофина на Марии Бургундской, от которого отказался, узнав о гибели герцога.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.013 сек.)