Варварское королевство (его характер и социальная сущность) 5 страница

Обычное право уже в начале V в. стало сменяться писаным. Первые законы были изданы еще Теодерихом I. Эйрих издал уже кодекс законов.⁵⁸⁾ В основе этого кодекса лежит еще германское обычное право, но оно подверглось глубокому влиянию [50] римското постклассического права. В сохранившихся фрагментах кодекса обнаруживаются такие черты германского права, как денежные композиции за правонарушения, очистительная клятва, выдача преступника родственникам потерпевшего, утренний дар жениха невесте (моргенгабе), следы семейной ответственности за преступление, совершенное родичем (против чего выступает законодатель), опека родственников над женщиной, выплата вознаграждения за дарение (сходная с лангобардским лаунегильдом).⁵⁹⁾

В то же время в законах Эйриха широко отражено римское гражданское и уголовное право. Так, в частности, применяются римская процедура защиты собственности, римская форма завещания. По римскому образцу оформляются залог и отчуждение имущества, не отличаются, как правило, от римских образцов нормы, регулирующие статус рабов.⁶⁰⁾

Утверждение писаного права у вестготов было существенным сдвигом в общественном развитии вестготов, и это отмечалось современниками.⁶¹⁾ Но издание законов не устранило еще прежних родовых обычаев. В исторической литературе отмечается, что наряду с романизированным писаным правом, сохраняло свое значение неофициальное готское обычное право, которое уцелело еще и значительно позднее в христианских испанских государствах после мусульманского завоевания.⁶²⁾

Параллельно с готской системой управления функционировали римские органы управления в городских общинах.

Готское и римское население составляло в Тулузском королевстве обособленные этнические сообщества. Готы были доминирующей группой: они несли военную службу и не платили налогов. Готские законы охраняли право собственности и личную безопасность римских подданных готских королей, но в практике общественной жизни положение гота было более прочным, чем римлянина.⁶³⁾ Сохранялся старый римский закон, запрещавший смешанные браки римлян с варварами. Вестготы оставались арианами, хотя и проявляли религиозную терпимость. Но постепенно происходило сближение галло-римской знати с правящим слоем Тулузокого королевства. Еще в то время, когда готские короли отвоевывали новые области в Галлии, они получали поддержку со стороны отдельных высших чинов римской администрации.⁶⁴⁾ Префект претория из Нарбонны Магн в конце 50-х годов играл такую роль при Теодерихе II, римский магнат Лев — при Эйрихе. Католические епископы в некоторых случаях вели переговоры с имперским правительством по поручению готского короля. Правда, некоторые галло-римские магнаты оказывали противодействие вестготам. Наиболее упорную борьбу против экспансии Эйриха вела знать Оверни, возглавляемая Экдицием и Сидонием Аполлинарием. Последний характеризовал соглашение между вестготским королем и римским правительством, предусматривавшее уступку Клермона готам, как осуждение овернцев на рабство.⁶⁵⁾ [51]

На занятой готами территории отношения между пришельцами и местным населением были в общем мирными. Законы готских королей охраняли право собственности и личные права галло- и испано-римлян. Правда, как можно судить по законам вестготских королей, гот имел обычно несколько более высокий социальный вес, чем галло-римлянин.⁶⁶⁾ В произведениях галло-римских авторов V в. отразилось различное отношение местных кругов к готам. Настроения тех, кто видел в готах избавление от жестокого римского налогового гнета, оказали влияние на взгляды Сальвиана. Марсельский клирик подчеркивал нравственное превосходство варваров над «испорченными» римлянами, проявлял даже снисхождение к их арианской вере, утверждая, что варвары — «еретики по неведению».⁶⁷⁾ Взгляды тех галло-римских кругов, которым расширение готского господства грозило если не катастрофой, то ограничением привилегий, отражены в произведениях Сидония Аполлинария. В них ясно выражены антипатия и враждебное отношение к варварам.⁶⁸⁾ Правда, позиция Сидония Аполлинария не была безоговорочно антиготской. Она видоизменялась в соответствии с политической ситуацией. В свое время Сидоний писал о Теодерихе II как об опоре и спасении Рима.⁶⁹⁾

В конечном счете решающим обстоятельством, определявшим отношение верхушки местного населения к готам, было ее экономическое и правовое положение в королевстве. В целом же галло-римская знать, как отмечалось выше, смогла сохранить свои экономические позиции и свой социальный вес. Готское правительство, в свою очередь, учитывало интересы галло-римской знати. Примером может служить издание Аларихом II свода законов для римского населения, в подготовке и обсуждении которого участвовали епископы и местная знать.⁷⁰⁾ Бревиарий Алариха представляет собой образец германской кодификации римского права. Из конституций Кодекса Феодосия, новелл Феодосия II, Майориана, Севера, а также из трудов римских юристов классического периода в новый свод права были включены те положения, которые казались соответствующими новым условиям. Бревиарий основывался на признании принципа частной собственности на землю, делении всех людей на свободных и рабов, сохранении институтов рабства и колоната, муниципального устройства с куриями и коллегиями. Бревиарий предусматривал для сенаторов, обозначавшихся теперь терминами nobiles и maiores, некоторые привилегии по суду.

В свод законов, изданный Аларихом II, не вошли конституции Кодекса Феодосия, касавшиеся римской должностной системы, военной организации, законы, запрещавшие патроцинии, постановления против ереси, арианства и др. Бревиарий Алариха II был предназначен для галло-римского населения, тогда как готы пользовались Кодексом Эйриха.⁷¹⁾Как видно из законов Эйриха, в ряде случаев тяжбы между готами и римлянами решались по готскому праву. В целом же готы и римляне в V в. по положению [52] в государстве, по уровню общественного и культурного развития оставались отличными друг от друга этническими группами. Интеграции варварского и местного населения в Тулузском королевстве не произошло. Римское население испанских областей, завоеванных готами, до конца V в. вообще оставалось лишь весьма поверхностно связанным с готским королевством. Разумеется, вестготское поселение и создание Тулузского королевства оказали влияние на положение галло-римского населения, а сами германцы в свою очередь испытали воздействие со стороны римских социальных и политических институтов.

Высвобождение из-под власти имперского правительства означало для масс галло-римского населения некоторое уменьшение бремени государственных налогов и повинностей; несколько ослабела зависимость деревни от города. Местные колоны и мелкие крестьяне, вероятно, приобрели возможность использовать общие угодья в смешанных римско-германских деревенских общинах. Местные магнаты утратили часть своих прежних привилегий, но могли теперь легально содержать у себя военные дружины. Известное влияние на юридическую практику в королевстве (и по отношению к местному населению) стало оказывать обычное право германских завоевателей.

С другой стороны, готы, получая римские виллы (или их части), включались в сферу римского производства и римских экономических отношений. Это создавало условия для развития производства у готов, ускоряло разложение у них родовых отношений, стимулировало формирование частной собственности на землю и социальную дифференциацию.

Двойственность характерна также и для социально-экономических отношений и политического строя Вестготского королевства. С рабовладельческим укладом в его позднеримском варианте сосуществовало разлагающееся общинное устройство готов, приближавшееся по типу к марке; позднеантичная социальная структура перекрещивалась со стратификацией варварского общества; рядом с государственным аппаратом, унаследованным от Империи, функционировали органы германской военной демократии, причем главой и римских, и германских органов управления стала королевская власть. [53]

Глава 3.
Крушение римского господства в Испании. Свевское и Вестготское королевства

В Испании в V—VI вв. происходили типичные для всей Западной Римской империи социально-экономические, политические и демографические сдвиги, знаменовавшие собой разложение рабовладельческих отношений, крушение римского господства и формирование варварских королевств. Испания, одна из наиболее романизированных провинций Империи, в IV в. мало отличалась по своей экономической и социальной структуре от Италии и Галлии. Основой ее экономики были земледелие (зерновые культуры, оливководство и виноделие), а также скотоводство. Производство было рассчитано в большинстве хозяйств в основном на собственное потребление.¹⁾ Но хлеб и оливковое масло служили также предметами экспорта. Зерно экспортировалось в Италию еще в IV в. В Риме имелись торговцы, специализировавшиеся на торговле испанским маслом. Expositio totius mundi упоминает масло, свинину и лошадей из Испании, а в эдикте Диоклетиана о ценах говорится об испанской шерсти и ветчине. Предметами экспорта были также древесина, воск.

В Испании существовала текстильная и горная промышленность, добывались золото, серебро, свинец. В период Поздней империи заметно падает добыча металлов и сокращается их обработка. Импорт удовлетворял главным образом потребности высшего слоя общества.

О распределении земельной собственности достаточно определенных данных нет. Можно лишь полагать, что господствующее положение в стране занимало крупное землевладение. Виллы имелись в различных частях страны, особенно на юге, в Бетике, а также в центральной части полуострова.²⁾ На севере, в областях басков и кантабров, еще сильны были остатки племенного устройства, романизация слабо затронула местное население, сохранились черты общинного устройства. Некоторые группы населения и в других частях страны, например, турдетаны на Гвадиане, подверглись романизации лишь в очень малой степени.

Виллы, как и в других частях Империи, обрабатывались рабами и колонами. Судя по некоторым археологическим памятникам, в виллах помимо господского дома и хозяйственных построек [54] имелись помещения для работников (очевидно, сервов).³⁾ Испания принадлежала в эпоху Поздней Империи к тем римским провинциям, в которых применение рабского труда в хозяйствах выражено более отчетливо, чем в других частях государства.⁴⁾

В IV—V вв. в Испании, как и во всей Империи, заметен упадок городской жизни. Города и прежде были здесь менее значительны по своим размерам, чем в Галлии и некоторых других провинциях. С III в. заметна тенденция землевладельцев переселяться из городов в свои имения. Ряд городов теперь окружен стенами. Но еще в начале V в. Авзоний включал в число четырнадцати крупнейших городов Империи четыре испанских города: Гиспалис (Севилью), Кордубу (Кордову), Тарракон (Таррагону) и Бракару (Брагу). В административном отношении Испания со времени императора Константина представляла собой диоцез, который входил в состав Галльской префектуры. Римские войска в Испании уже в IV в. были немногочисленны. Лишь один легион, который Notitia dignitatum причисляла к limitanei, стоял в Леоне. Очевидно, на полуострове размещались лэты — германцы. Им приписывают некоторые некрополи в долине Дуэро.⁵⁾

Господство в политической жизни принадлежало сенаторским родам, наличие которых по данным эпиграфики отмечают в Тарраконе, Лузитании, Бетике.⁶⁾ Испанские сенаторы в IV в. были еще тесно связаны своими интересами с Империей. Некоторые испанские сенаторы занимали высокие должности в различных провинциях Римского государства. В то же время во главе управления самой Испании мог стоять имперский чиновник — выходец из другой провинции. Знатные римляне, не бывшие испанцами, имели владения на полуострове.⁷⁾ Сенаторы иногда располагали военными отрядами в своих имениях, а в случае нужды вооружали своих рабов и колонов.

Римский муниципальный строй уже к концу IV в. пришел в Испании в упадок. В ряде городов куриалы оставили свои муниципии. На севере же муниципальный строй вообще не получил развития.⁸⁾

Как и в Галлии, эксплуатация со стороны владельцев имений и налоговый гнет, осуществляемый государством, вели к острым социальным антагонизмам. Они проявлялись, как и везде, в бегстве рабов и колонов, в восстаниях багаудов. Участниками восстаний были свободные крестьяне, а также, очевидно, рабы и колоны. Эти движения в 40-50-х годах V в. были особенно устойчивы в Тарраконе.⁹⁾

К сенаторской знати тесно примыкали близкие к ним по происхождению и общественному положению епископы католической церкви. Они играли видную роль в городских общинах. Сельское население, особенно на севере страны, было еще в значительной степени языческим. Ведя борьбу против язычества, католическая церковь одновременно выступала против ереси присциллиан. В Галисии большинство епископов были присциллианами. Их поддерживали массы плебса. Галисийская церковь фактически [55] отделилась на время от испанской церкви. На Толедском соборе в 400 г. католическое духовенство добилось отречения большинства присциллианистских епископов от их взглядов, расходившихся с догмами ортодоксального вероучения, но эта ересь пережила римскую Испанию. Против нее вела борьбу католическая церковь и в Толедском королевстве вестготов вплоть до VII в.

Таким образом, Испания была страной, в которой кризис рабовладельческой системы протекал в целом в таких же формах, как и в других частях Западной Империи. К особенностям процесса разложения рабовладельческого строя на полуострове можно отнести довольно значительное сохранение роли рабского труда, замедленность процесса упадка внешней торговли, отсталость северных областей, где сохранялись дорийские формы общественного устройства, остроту социальных противоречий.

Будучи более отдаленной от рейнско-дунайоких плацдармов, наступления варваров на Империю, чем Галлия и Италия, Испания позднее, чем последние, подверглась натиску завоевателей. Правда, еще в III в. на полуостров прорвались франки, которые разрушили ряд городов. Но вскоре положение здесь стабилизировалось.

Ситуация изменилась в начале V в. К тому времени, когда стала реальной угроза нового вторжения варваров в Испанию, страна была отрезана от Италии в связи с захватом власти в Галлии Константином III. Попытка знатных испано-римлян из дома Феодосия с помощью собственного войска воспрепятствовать сыну узурпатора Константу проникнуть на полуостров закончилась неудачей. Испания оказалась под властью Константа и его полководца Геронтия. Константин III вел военные действия против варваров, нанес однажды поражение вандалам, но не смог ни изгнать варваров из Галлии, ни позднее воспрепятствовать дальнейшему их продвижению на юг. После продолжительных усилий в 409 г. варвары прорвались через Пиренеи на полуостров. В Испании к этому времени снова произошел политический переворот: Геронтий восстал против Константина III и объявил императором некоего Максима. Римские силы на полуострове оказались разобщенными на три части. Помимо администрации, подчинявшейся еще равеннскому правительству, здесь претендовали на господство также два боровшихся друг против друга узурпатора. В таких условиях варвары имели возможность опустошать страну в течение двух лет, не встречая серьезного сопротивления, но и не обнаруживая намерения прочно осесть на какой-либо территории и создать новую систему управления. Испанский хронист V в. Идаций, описывая бедствия, которые испытывало население страны, пишет о грабежах и насилиях, чинимых варварами, о голоде, каннибализме, чуме и притеснениях со стороны сборщиков налогов.¹⁰⁾ [56]

В 411 г. римские власти в Испании, очевидно Геронтий или его креатура Максим,¹¹⁾ заключили соглашение с варварами, по которому те получили различные области полуострова: вандалы-асдинги и свевы — Галисию, вандалы-силинги — Бетику, аланы — Лузитанию и Картахенскую провинцию. Тарракон оставался свободным от варваров. Геронтий нанес поражение Константу, но появление в том же году в южной Галлии имперских войск во главе с Констанцием и Ульфилой привело к полному поражению Геронтия. Другой узурпатор Максим бежал к варварам. Власть равеннского правительства была восстановлена в тех областях Испании, которые не были ранее захвачены варварами. Не имея возможности коренным образом изменить положение в Испании в свою пользу собственными силами, имперское правительство старалось удерживать свои позиции на полуострове, используя одних варваров против других. Во втором и третьем десятилетиях V в. основным своим противником в Испании правительство Гонория считало вандалов, против которых в 416—418 гг. воевали вестготские федераты Империи. Позднее римские войска поддерживали свевов против вандалов. После ухода вандалов и аланов в Африку (429) претендентом на господство на полуострове стали свевы, которые пытались распространить свою власть на Бетику и Картахенскую область, продолжая в то же время грабительские нападения на римское население Галисии и Лузитании, а также на области басков. В 30-40-х годах мирные переговоры римских властей со свевами перемежались с военными действиями. Нередко римское население, особенно в Галисии, самостоятельно вело военные действия против варваров, опираясь на свои города и укрепленные пункты (castella), и свевам приходилось заключать с ними мирные соглашения.¹²⁾ Положение римского правительства усложнилось в 40-х годах в связи с необходимостью направлять войска на борьбу с багаудами, угрожавшими римским землевладельцам в Тарраконе. В 440 г. свевский король Рехила нанес поражение римскому командиру Андевоту и установил свою власть над Бетикой и Картахенской провинцией, хотя вряд ли это завоевание было прочным.¹³⁾ В 446 г. он обратил в бегство другого римского военачальника Вита. В 448 г. свевский король Реккиарий опустошил область басков и Тарракон. В 449 г. он захватил Илерду и увел оттуда много пленных.¹⁴⁾ Равеннокий двор использовал против багаудов и свевов вестготских федератов. В 454 г. вестготское войско под командованием Фредерика, брата короля Теодериха II, нанесло решительное поражение багаудам Тарракона.¹⁵⁾

Вестготские войска размещались в центральной части полуострова, от Паленсии до Толедо и Калатаюда, но какого-либо массового поселения вестготов в этот период не происходило. В 455 г. Теодерих II по согласованию с императором Авитом выступил вместе с бургундами против свевского короля Реккиария, который опустошил Картахенскую провинцию и Тарракон. Свевы потерпели поражение, их король был убит и свевское королевство [57] в 456 г. утратило самостоятельность. Теодерих назначил правителем свевской территории своего приближенного Агивульфа.¹⁶⁾ Правда, свевы не примирились с вестготским господством. Агивульф вскоре отложился от Вестготского королевства, а в галисийских горах другая часть свевов избрала своим королем некоего Мальфа. Вестготы нанесли поражение Агивульфу. В 60-х годах V в. произошло сближение Свевского и Вестготского королевств. Эйрих стремился к союзу с вандалами и свевами, направленному против Империи.¹⁷⁾

Мы видим, что вплоть до 60-х годов V в., несмотря на возникновение на территории Испании варварских королевств, Римское государство не превратилось в некую номинальную величину, оно оставалось здесь, как и в Галлии, действенным политическим фактором. Падение Западной Римской империи изменило соотношение сил и в Испании в пользу варварских королевств.

История Свевского королевства после 469 г. почти не освещена в источниках. При короле Теодомире (560—570) это королевство охватывало территорию Галисии и северную часть Лузитании. В 70—80-х годах VI в. Свевское королевство вело активную внешнюю политику. В 572 г. свевы совершали походы на юг, разрушили Коимбру, вторгались в Кантабрию, но были вытеснены оттуда вестготами. В 70-х годах VI в. во время усобиц в Толедском королевстве свевский король Мир пытался оказать поддержку восстанию Герменгильда против короля Леовигильда. Свевы потерпели поражение и вынуждены были признать свою зависимость от Вестготского королевства. Позднее, избрав своим королем Авдеку (583—585), пытались вернуть себе независимость. Но Леовигильд в 585 г. нанес им поражение и превратил территорию свевов в вестготскую провинцию.

О внутреннем устройстве Свевского королевства и общественном строе свевов сведения крайне скудны. Источники не вполне едины даже в изложении обстоятельств их появления в Испании. Так, Проспер Тиро пишет о приходе в 409 г. в Испанию вандалов, не упоминая о свевах и аланах. Идаций утверждает, что вандалы, аланы и свевы вступили в Испанию в 409 г. По Галльской же хронике свевы появились на полуострове в 408 г.¹⁸⁾ Согласно традиционной точке зрения, которую разделяет большинство современных исследователей, свевы вместе с вандалами и аланами перешли через Рейн, проникли в Галлию, а в 409 г. в Испанию.¹⁹⁾ Об условиях поселения свевов также нет определенных данных. Л. Шмидт, основываясь на сообщении Идация, считал, что свевы осели в Галисии в качестве федератов Империи и разделили земли с местным населением.²⁰⁾ Некоторые исследователи полагают, однако, что согласие на поселение варвары получили в 411 г. не от имперского правительства, но от Геронтия или Максима и упомянутое сообщение Идация имеет в виду не раздел земель между свевами и римлянами, а раздел провинций между племенами варваров.²¹⁾ Свевы ко времени своего появления на полуострове, очевидно, стояли на более низкой ступени общественного развития, [58] чем вестготы во время создания ими Тулузского королевства. Они не подверглись еще романизации и были в основной своей массе язычниками. По-видимому, им чужда была и племенная сплоченность в такой мере, как это характерно для варваров, стоявших на более высокой ступени общественного развития, например, готов. Хамман высказывает предположение, что поселившиеся в Испании свевы представляли собой осколки различных свевских племен, которые были увлечены в поход вандалами и аланами, проходившими через их территорию.²²⁾

Свевы были малочисленны даже по сравнению с другими варварами, поселившимися на римской территории, например вестготами и вандалами, не говоря уже о франках. Их было не более 30-35 тыс. душ (8 тыс. воинов), в то время как общее население Испании составляло 7-8 млн. человек.²³⁾ Центром поселения свевов были Брага, Вилана де Кастело, Порто.

В источниках нет каких-либо данных ни о хозяйственных занятиях свевов, ни об условиях их поселения на занятой территории. Сообщение Орозия о том, что варвары в Испании перековали мечи на орала,²⁴⁾ очевидно, носит риторический характер. В то же время нет оснований видеть в свевах лишь «военное сословие», господствовавшее над галисийским податным населением.²⁵⁾ Ясно, что свевы, в отличие от вестготов в Аквитании или остготов, в Италии, установивших отношения мирного сосуществования с местным населением, вплоть до 60-х годов V в. видели в своих испано-римских соседях объект грабежа. Орозий отмечает, что варвары обращаются с местными жителями как с компаньонами и друзьями, так что те предпочитают бедную, но свободную жизнь среди варваров жизни под податным гнетом римлян.²⁶⁾ С этим утверждением плохо согласуются другие свидетельства источников. Правда, сообщение Идация, что испанцы «отдались в рабство» к установившим свое господство в провинциях варварам,²⁷⁾ является, по-видимому, таким же преувеличением, как и замечание Сидония Аполлинария о «рабстве», на которое осудил овернцев договор Анфимия с Эйрихом.²⁸⁾ Но вряд ли следует подвергать сомнению сообщения Идация о непрерывных набегах свевов на римские города и селения, о захвате добычи и пленных, об ожесточенном сопротивлении римского плебса варварам.²⁹⁾Позиция свевов по отношению к населению Галисии и соседних областей, как отметил Р. Рейнольде, обнаруживает сходство с тактикой датчан в Англии в IX в. Для нее характерны вооруженные нападения, опустошения территории и сбор дани с коренного населения, заключение мира, скрепленное обменом заложниками, частые нарушения соглашений и возобновление военных действий и т. д.³⁰⁾ Исключительная агрессивность свевов, по мнению Хаммана, была вызвана особыми обстоятельствами их поселения: территория, на которой разместились свевы, была экономически слабо развита, здесь не было условий для формирования крупного землевладения. Недостаток в средствах к существованию толкал свевов на [59] приобретение необходимого для жизни путем экспансии и ограбления местного населения.³¹⁾

Свевы жили по обычному праву, следы которого сохранились в Северной Португалии еще в IX в.³²⁾ Свевов возглавляли короли, область их господства со времени Рехилы (438—448) стала обозначаться как regnum. Центральным опорным пунктом свевов была Брага, где находился королевский двор — palatium; титул, короля — gloriosissimus rex, dominus. Королевская власть была наследственной, хотя требовалось, очевидно, утверждение кандидата на престол собранием свевов. Принцип избрания королей не исчез вовсе и снова начинал играть важную роль в критические периоды истории свевов, как, например, после разгрома Свевского королевства Теодерихом II в 456 г.³³⁾ В V в. у свевов созывались еще народные собрания.³⁴⁾

Со времени короля Реккиария (448—456) свевы приняли христианство в католической форме. При короле Ремисмунде, примерно в 465 г., они стали арианами, очевидно под вестготским влиянием. Незадолго же до завоевания Свевского королевства вестготами (585) свевы вернулись к католической вере. В течение длительного времени свевы и испано-римляне представляли собой обособленные группы населения. Галисийцы сохранили свою прежнюю социальную структуру и организацию управления. В источниках упоминаются знатные люди из местного населения (viri nobiles). Католические епископы здесь, как и в Галлии, играли активную роль в политической жизни, вели переговоры с имперскими властями, добиваясь помощи против свевов.³⁵⁾ Сохранялись черты муниципального устройства в городах. В ряде случаев местное ополчение, как отмечалось выше, оказывало сопротивление свевам и принуждало их к заключению мира. Характерным показателем самостоятельности местного населения служит тот факт, что свевы, по сообщению Идация, заключали мир не с имперским правительством, а непосредственно с галисийцами.³⁶⁾ Католическая церковь была в состоянии продолжать ту борьбу против инаковерующих и еретиков, которую она вела прежде: принимались меры для изгнания из городов манихеев и подавления присциллиан. В арианский период свевской истории католическая церковь не могла собирать свои соборы, но она продолжала бороться за влияние на все население королевства. Свевские короли, очевидно, вступали иногда в контакты с высшим католическим духовенством. Известен случай использования королем католического епископа для переговоров с имперскими властями.³⁷⁾ На соглашение со свевами шли иногда и представители светской городской администрации, например в Лиссабоне в 469 г.³⁸⁾ В ряде случаев свевы находились вместе с галисийцами в городах. Нет сомнений, что и здесь, на территории, занятой свевами, имело место взаимное влияние варваров и местного населения, хотя, по-видимому, значительно более слабое, чем в ряде других варварских королевств.

Как ни скудны данные источников о внутренней жизни Свевского [60] королевства, мы можем предположить, что свевы не представляли собой лишь некоего «военного сословия», которое жило только за счет военной добычи и дани с покоренного населения. Свевы не обладали таким превосходством сил, чтобы полностью подчинить себе римское население в самой Галисии и тем более — за ее пределами, в Бетике, или в областях басков. После упрочения власти вестготов на полуострове (60-80-е годы V в.) и затем после переселения масс вестготов в Испанию (90-е годы V в. и начало VI в.) свевы утратили возможность совершать свои грабительские рейды с такой легкостью и частотой, как в первой половине V в. Но тем не менее Свевское королевство оказалось достаточно жизнеспособным, чтобы сохранить свою политическую самостоятельность вплоть до 585 г. Это вряд ли было бы возможно, если бы это королевство не обладало достаточно прочной социальной базой. Такую базу не мог бы составить один лишь узкий военный слой; очевидно, существовало и свевское население, занимавшееся производительным трудом. В гипотетической форме можно высказать предположение, что основой Свевского королевства до последнего периода его существования оставалось смешанное варваро-испано-римское общество, в котором переплетались отношения разлагавшегося рабовладельческого строя и варварского общественного устройства.

* * *

Толедское королевство вестготов, как уже отмечалось в исторической литературе, не было непосредственным продолжением Тулузского королевства. Первый период после поражения вестготов при Вуйе и крушения их первого королевства был временем остготского преобладания в Южной Галлии и в Испании.³⁹⁾ Но в Толедском королевстве сохранили свое значение и получили дальнейшее развитие те институты, которые возникли в Тулузском королевстве. Ко времени войны с франками позиции вестготов в Испании, несмотря на военные успехи Эйриха, были непрочными. Победы вестготов не были закреплены колонизацией. Лишь в конце 90-х годов, как уже отмечалось, началась эмиграция вестготов на полуостров. В это время происходили восстания против готов, хотя и безуспешные.⁴⁰⁾ Области басков и кантабров на севере, а также Бетика на юге фактически были самостоятельны; на северо-западе находилось Свевское королевство. Политические события, последовавшие за поражением готов в войне с франками, обнаружили внутреннюю неустойчивость вестготской монархии. После смерти Алариха II у готов оказались два короля: в 507 г. готами Септимании был провозглашен королем незаконный сын Алариха II Гезалих; законного же наследника — Амалариха поддержал остготский король Теодерих. Остготские войска нанесли поражение Гезалиху у Барселоны. Амаларих стал королем, но регентом до 526 г. был король [61] Теодерих; вестготская казна была перевезена в Равенну, Испанией и Септиманией правили должностные лица остготского короля. В 531 г. после гибели Амалариха в войне против вторгнувшихся на полуостров франков королем был избран один из бывших остготских правителей Испании Тевдис (531—548), который принудил франков к отступлению. Тевдис предпринял экспедицию в Африку, где отобрал у византийцев Сеуту, но лишь на короткое время. Им издан был закон о судебных издержках, рассчитанный и на готов и на римлян. Тевдис проявлял терпимость по отношению к католической церкви; при нем созывались провинциальные католические церковные соборы.

Поиск по сайту: