АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

НЕКОТОРЫЕ ТЕХНИЧЕСКИЕ ПРЕДПОСЫЛКИ

Читайте также:
  1. I. Предпосылки структурного анализа
  2. Анализ текущей ситуации – предпосылки создания системы повышения финансовой грамотности
  3. Биологические предпосылки речи
  4. Биологические предпосылки формирования агрессивности
  5. Биологические предпосылки формирования юного спортсмена
  6. В.43 Научно технические парки: принципы создания, направления деятельности
  7. Виды лицензий и лицензионные платежи. Производственно-технические связи и их организационные формы. Международные кооперационные соглашения. Виды производственной кооперации.
  8. Влияние соотношения составов основного металла и металла швов на некоторые особые служебные характеристики сварных соединений
  9. Возникновение философии. Исторические предпосылки.
  10. Вопреки тому, что утверждают некоторые учебники, самые важные решения в корпорациях фактически принимаются не коллективными органами, не комитетами, а отдельными лицами.
  11. Вопрос. ПРЕДМЕТНО-РАЗВИВАЮЩАЯ СРЕДА. МАТЕРИАЛЬНО-ТЕХНИЧЕСКИЕ УСЛОВИЯ И ПЕДАГОГИЧЕСКИЕ КАДРЫ.
  12. Вопрос. Предпосылки возникновения социологии

Связь между психическим аппаратом и вегетативным возбуждением невозможно понять, не освободившись от источника ошибок, свойственных теоретическим методам. В нашей работе теория и практика неразделимы. Ошибочная теоретическая позиция непременно породит некорректную технику, а та в свою очередь может привести к ложным теоретическим воззрениям. Если поискать источник, из которого возникла теория инстинкта смерти, то можно обнаружить, что вдобавок к социальным причинам, которые я уже упоминал, есть еще и технические. Многие практики Венского Семинара психоаналитической терапии будут вспоминать, насколько трудно было теоретически и практически справиться с проблемой латентного отрицательного переноса.

Хотя понятие отрицательного переноса уже давно было сформулировано Фрейдом, понадобилось время (с 1923 года по 1930-й), чтобы научиться понимать его с точки зрения практики. Клиническим основанием, на котором Фрейд построил свою теорию инстинкта смерти, была так называемая «отрицательная реакция на терапию». Этот термин подразумевает, что многие пациенты реагировали на наши интерпретации не улучшением состояния, а, напротив, усилением своих невротических реакций. Тогда Фрейд сделал заключение, что это — результат бессознательного чувства вины или того, что было названо «потребностью в наказании», которая заставляет пациента сопротивляться аналитической работе и продолжать невротически страдать. Я признаю, что на протяжении первых лет после публикации его работы «Я и оно», сам придерживался такого мнения и только со временем начал сомневаться в точности этой формулировки. Секрет негативной терапевтической реакции постепенно проявился в технических отчетах на Семинаре. Они показали, что негативные тенденции пациентов, соответствующие вытесненной ненависти, анализировались недостаточно, если вообще подвергались анализу; что аналитики оперировали почти исключительно позитивными проявлениями переноса; что даже наиболее опытные из них не составляли исключения; и, что самое важное, проявления латентной, замаскированной и вытесненной ненависти, как правило, ошибочно принимались за признаки положительного переноса. Мне не удавалось точно сформулировать это до встречи в Осло со скандинавскими психоаналитиками в 1934 году. Наша аналитическая работа освобождала психическую энергию, которая стремилась к разрядке. Если анализ переноса с самого начала производится преимущественно или исключительно как положительный перенос, без предварительного раскрытия негативных тенденций, то произойдет следующее: освобожденная любовь будет требовать удовлетворения и во время анализа столкнется с фрустрацией, так же как внутреннее сдерживание, вызванное вытесненным импульсом ненависти по отношению к объекту любви. Короче говоря, можно пребывать в уверенности об «освобожденности» импульсов любви, но обнаружить, что пациент продолжает оставаться неспособным любить.

Фрустрированная любовь оборачивается ненавистью. Бессознательные импульсы ненависти действуют на искусственно вызванную ненависть подобно магниту. То и другое смешивается, и вторичная ненависть тоже становится бессознательной, не получает разрядки и оборачивается самодеструктивными импульсами. Потребность в наказании, которую мы обнаруживаем у наших пациентов, является не причиной, а следствием, результатом невротического конфликта. Негативная терапевтическая реакция возникает, потому что не было адекватной техники для того, чтобы иметь дело со скрытым отрицательным переносом. Доказательством здесь служит тот факт, что негативная терапевтическая реакция не возникает, если выполняются два правила. Первое — надо обязательно выкристаллизовать скрытый отрицательный перенос пациента и вывести его в сознание; обеспечить разрядку всей высвободившейся агрессии; лечить любую склонность к мазохизму не' как выражение первичного самодеструктивного инстинкта, а как замаскированную агрессию, направленную против объектов внешнего мира. Второе правило — оставить в покое позитивные проявления, пока они не обернутся ненавистью, то, есть невыявленной реакцией, или пока они в конце концов не сконцентрируются на идее генитального инцеста. В этом пункте появилось то самое возражение, которое возникло у Фрейда, когда я представил ему свои ранние представления о технике анализа характера, и которое постоянно высказываются моими коллегами. Возражение это состоит в следующем: нельзя производить никакого отбора, надо анализировать все в том порядке, в котором подается материал. Ответ на это возражение содержится в моей книге «Анализ характера», и я не вижу необходимости повторять его здесь. Возражение, однако, требует фундаментального разъяснения теории, которая заложена в основу техники анализа характера и которую мне бы хотелось кратко изложить здесь.

Задача нашей техники — вывести бессознательное в сознание. Это называется интерпретацией. Такая работа детерминирована топической точкой зрения. При интерпретациях нам необходимо принимать во внимание тот факт, что между бессознательным психическим материалом и нашими интерпретациями вмешиваются сопротивления; эти сопротивления необходимо устранять, если интерпретации направлены на терапевтический эффект. Это динамический взгляд на терапевтический процесс. Опыт контролируемого анализа и опыт технического семинара проясняет, что хотя обе точки зрения теоретически известны аналитикам, они, как правило, действуют, исходя только из одной, топической. Это в чистой форме выражено в концепции Штекеля и Ранка, касающейся аналитической техники. Необходимо признать, однако, что все мы ранее в своей практической работе в той или иной степени упускали из виду динамическую точку зрения, просто потому, что не знали, как ее применить.

Работа по анализу характера добавляет к топической и динамической структурную и экономическую точки зрения. По крайней мере, для меня включение совокупности наших представлений о психических процессах в практическую работу имеет даже большее значение, нежели переход от прямых интерпретаций содержания бессознательного к технике сопротивления. Если учитывать структурную и экономическую точки зрения, идея о том, что необходимо анализировать все, что всплывает на поверхность, становится несостоятельной.

Пациент даже на протяжении одного сеанса представляет очень разнообразный материал из разных пластов психики и разных стадий развития. Сексуально-экономический подход заставляет нас строго придерживаться предписанного пути, который начинается с разрешения прегенитальных и негативных установок и оканчивается концентрацией всей высвобожденой психической энергии на генитальном аппарате. Установление оргастической потенции является самой важной целью терапии. Надо еще отметить экономическую обусловленность того, что вытесненные аффекты должны обнаруживаться в различных формах поведения. Их необходимо выкристаллизовывать при последовательном анализе поведения и снова устанавливать связь с детскими идеями. Анализ характера, следовательно, происходит по плану, который определяет структура индивидуальной истории болезни. Точно проведенный анализ характера, несмотря на множество возможных вариантов содержания, конфликтов и структур, проходит следующие фазы:

а) ослабление панциря в процессе анализа характера;

б) разрушение панциря, то есть определенное нарушение невротического равновесия;

в) прорыв глубоко вытесненного и эмоционально заряженного материала с возрождением детской истерии;

г) проработка высвобожденного материала без сопротивления; выкристаллизование либидо из прегенитальных фиксаций;

д) возрождение детской генитальной тревоги (невроз застоя) и генитальности;

е) появление оргастической тревоги и установление оргастической потенции, которая является предпосылкой полноценного функционирования.

Хотя сегодня установление генитальности уже осуществляется в процессе работы многих аналитиков, оргастическая потенция все еще недостаточно известна и остается недопонятой.

До 1923 года единственной понятной целью терапии было «осуждение инстинктов» и сублимация. Импотенцию и фригидность не считали специфическими симптомами невроза, а рассматривали в общем ряду с многими другими симптомами, которые могли как присутствовать так и отсутствовать. Правда был еще один известный критерий — оргазм, но некоторые утверждали, что есть некоторое количество неврозов с «совершенно ненарушенным оргазмом». Неврозы считались выражением сексуального отклонения вообще, и только сексуально-экономические открытия показали, что не бывает неврозов без нарушения генитальности. Стало понятно, что такие неврозы невозможно вылечить, если не устранить это отклонение. Фрейд, Сакс, Нанберг, Дейч, Александер и многие другие аналитики отказались принять мою концепцию психо-эко-номической и терапевтической значимости генитальности. В своем «Введении в психоанализ», опубликованном в 1933 году, Фрейд даже не упоминает о проблеме генитального оргазма; ничего не говорит о нем и Нанберг в «Общем курсе неврозов». Таким образом, вопрос об источнике энергии невроза остался открытым. Включение функции оргазма в теорию невроза всегда оказывалось неудобным и оставалось обделенным. Правда, его все же начали изучать, но не психоанализ, а физиология. Ференци пытался рассматривать теорию генитальности только как психологизированную физиологию или как биологический феномен. Оргазм — не психический феномен. Напротив, это явление, которое означает только снижение всей психической активности до базового вегетативного функционирования, то есть устранение психической активности. И тем не менее это решающая проблема психической экономики. Включение ее в психологию даст возможность конкретного понимания количественного фактора психического функционирования и установления связи между психическим и вегетативным функционированием, что в свою очередь приведет к важным изменениям психоаналитического понимания невротического процесса. Раньше наличием у современного человека эдипова комплекса легко объясняли его невротическое заболевание. Сегодня этот тезис перестал иметь такое значение: детско-родительский конфликт становится патогенным только в результате отклонений в сексуальной экономике ребенка. Таким образом, он обуславливает более позднюю неспособность регулирования либидинальной экономики и получает энергию как раз из того, что помогает сохранять это состояние, а именно — из застоя генитальной сексуальной энергии[‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡‡].

Если правильно понять этот момент, то акцент смещается с эмпирического содержания на экономику вегетативной энергии.

В начале анализа не слишком важен объем предоставляемого материала и то, насколько изучено прошлое пациента. Решающим вопросом становится четкая логика исследования тех переживаний, которые представлены концентрацией вегетативной энергии.

Многие аналитики, которым приходилось иметь дело с сексуальной экономикой, не заметили данного расхождения в концепциях невроза, а следовательно, не поняли центрального места и значимости проблемы оргазма. Если учесть, что только с помощью техники анализа характера можно проникнуть в физиологический феномен нарушения оргазма и его отражения в психике, а также, что эту технику одни опровергают, а другие ею еще не овладели, то можно ясно понять, почему аналитики удивляются, обнаружив, что мазохисты обязательно характеризуются специфическим видом страха оргастических ощущений. Человек, который не прошел анализ характера, не способен критически оценить его открытия просто потому, что для этого у него нет соответствующего органа восприятия. Он, в лучшем случае, сможет его понять с интеллектуальной точки зрения, но сущность теории оргазма останется недопонятой. Однажды я проводил аналитическую работу с обучающимся аналитиком, уже имеющим некоторый опыт. Тот был настроен очень скептически и совершенно уверен, что уж он-то «во всяком случае знает об этом все». Часто люди убеждают себя в том, что их переживания во время анализа характера были им до сих пор неизвестны просто потому, что их можно вывести на поверхность, используя только определенную технику; особенно это относится к основным оргастическим ощущениям, которые впервые проявляются как непроизвольные сокращения генитальной мускулатуры.

Я ограничусь следующим кратким заключением. Включение структуры и либидинальной экономики в аналитическую работу значительно изменяет и дополняет не только всю картину работы в целом, но и основные технические понятия. Технические проблемы более комплексны, но это компенсируется большей уверенностью и лучшими и более стойкими результатами в тех случаях, когда успешно развертывается анализ характера.

В результате изменений техники и ряда основных понятий динамического и психического функционирования аналитики, которые последние двенадцать лет ничего не знали о развитии моих технических и теоретических концепций, не способны понять их. Боюсь, что возникшее препятствие труднопреодолимо, даже если человек утверждает, что разделяет мои взгляды. В связи с этим мне бы хотелось прояснить, в чем состоит ошибочность понимания моих представлений.

Аналитики, как правило, делятся на две группы. Одни считают, что все эти вещи давно известны, что они банальны и не представляют собой ничего нового, а другие провозглашают, что все это ошибочно и ни к чему не приведет. Почему так получается? Это нетрудно понять, если принять во внимание путь, по которому шло развитие моих научных открытий. Моя техника анализа характера возникла из фрейдовской техники работы с сопротивлением, более того, она является ее наиболее последовательным продолжением. По этой причине моя техника должна в своей основе совпадать с фрейдовской. И первая группа аналитиков уверена, что пользуется совершенно такой же техникой, как и я. На основании огромного числа повторных анализов я могу заверить читателя, что нет ничего более далекого от истины. Это не просто утверждение, существуют очень глубокие и фундаментальные отличия. Исходя из новой точки зрения, в частности, понятия о том, что оргастическая потенция представляет собой цель терапии, техника изменилась таким образом, что вторая группа аналитиков не улавливает в ней аналитической техники как таковой. Это объяснение верно для истории развития любой науки: новые открытия, концепции и методы никогда не возникают из ничего, они всегда базируются на твердом фундаменте тщательной работы, которую провели другие исследователи.

3. ИЗМЕНЕНИЕ ФУНКЦИИ ИМПУЛЬСА

Необходимо сказать, что теоретические выводы, к которым я пришел, стали возможными и подтвердились только благодаря использованию техники анализа характера, а не устаревшей технике сопротивления и прямых интерпретаций. Основной принцип моей техники состоит в том, что к вытесненному материалу надо подходить, анализируя защиту против него, и никогда не производить директивный анализ инстинкта.

Мои критики ошибочно истолковали этот принцип. Они посчитали, что для меня характер и защита являются чем-то идентичным, что я неоправданно ограничиваю значение характера. На самом деле я считаю, что важная черта характера на протяжении анализа превращается в ведущее сопротивление, которое в детстве сформировалось именно в целях защиты. Кроме того, это сопротивление выполняет много других функций, особенно сексуально-экономических: помогает установить взаимоотношения с внешним миром, создает психическое равновесие. Об этом я подробно написал в своей книге «Анализ характера», поэтому полагаю, что такая критика не имеет достаточных оснований.

Наиболее важный теоретический вопрос в данном контексте состоит в том, какова структура, функционирование и генезис эго, порождающего защиты. Для нашей терапевтической работы было бы полезно расширить понимание эго-защиты, и если наши терапевтаческие возможности имеют шанс возрасти, то произойдет это не за счет лучшего понимания ид, а за счет более полного осмысления эго[§§§§§§§§§§§].

Здесь связанная с анализом характера проблема совпадает с проблемой, которой психоанализ занимается почти сорок лет: как функционирует эго? Все мы помним, какое впечатление произвели на нас слова Фрейда о том, что мы изучили и поняли только вытеснение, но очень мало знаем об источнике вытеснения и о структуре эго-защит. Удивительно, но наши знания об эго настолько малы, что оно кажется гораздо более недоступным, чем ид. Тем не менее для этого должны быть причины, и они состоят не только в трудностях понимания психологии.

Правда, в «Я и Оно» Фрейд размышляет об источнике энергии инстинкта эго, что в то время (в 1922 году) было чем-то новым. Он объясняет его собственной теорией инстинкта смерти, говоря о нем как о результате трудностей, которые создает эго, сопротивляясь устранению вытеснения и выздоровлению. Согласно этой теории трудности возникают из врожденного мазохизма, то есть из желания страдать. Но теория инстинкта смерти не говорит о том, какова структура эго-защиты и вытеснения либидинальных импульсов и что же такое инстинкт эго.

Давайте вспомним, что в понимании инстинктов эго всегда имела место некоторая неясность, сопутствующая аналитической теории. Изначально голод, в противоположность сексуальности, считался эго-инстинктом, служащим самосохранению. Эта формулировка противоречила другой, которая утверждала, что эго-инстинкты антагонистичны сексуальности. Позже сексуально-экономический подход показал, что голод не может считаться инстинктом в строгом смысле этого слова, так как в отличие от сексуальности он не является выражением избыточной энергии, а, напротив, указывает на пониженный энергетический уровень организма. Кроме того, голод обычно осмысливается как нечто, по структуре относящееся к ид, а не к эго. Это подтверждает, что голод не может быть составной частью энергии эго-инстинкта.

Шилдер утверждает нечто противоположное: цеплятельный и хватательный инстинкты относятся к сексуальности. Эта концепция тоже несостоятельна, потому что данные импульсы, несомненно, являются частью функций мышечного аппарата и вместе с ним вегетативного функционирования. Последняя попытка Фрейда заместить таинственные эго-инстинкты инстинктом смерти, то есть антагонистом сексуальности, всего лишь подразумевала замену антагонизма между эго и ид на антагонизм между двумя тенденциями внутри ид. Это еще больше осложнило проблему.

Характерно-аналитическая работа над эго-защитами отвечает на вопрос, кажущийся столь очевидным, что стоит задуматься, почему же аналитическая теория, неоднократно наталкиваясь на этот факт, оставила его без должного внимания.

Нам вновь придется обратиться к базовому конфликту между влечением и внешним миром. Влечение, направленное на объекты внешнего мира, противостоит запретам этого внешнего мира (рис. 2 (I). Возникает вопрос: откуда берется энергия, за счет которой существуют и действуют запреты внешнего мира? Ответ таков: только содержание запрета возникает извне, а энергия (катексис) запрета берет начало из энергетического резервуара самого индивида. Давление внешнего мира образует раскол, диссоциацию единого стремления человека. Таким образом, становится возможным, что одно влечение оборачивается против другого или даже одно и то же влечение расщепляется и образует две тенденции, одна из которых по-прежнему будет направлена вовне, а другая обернется против самого человека. Это обращение против себя описано Фрейдом во «Влечениях и судьбах влечений». Однако в связи с процессом внутренней диссоциации и противопоставленности возникает новая проблема. К примеру, когда мальчик мастурбирует, сопровождая это инцестуозными фантазиями, его любовь к себе и объектная любовь становятся единым целым; влечение к матери и любовь к себе имеют одно и то же направление, они не противоречат друг другу. Запрет на мастурбацию, наложенный матерью, фрустрирует объектно-либидинальное стремление и воздействует на нарциссическую целостность угрозой кастрации. Но когда внешняя фрустрация становится активной, нарциссическое влечение к самосохранению формирует антитезу объектно-либидинальному влечению к мастурбации (рис. 2(11, III). Другой вариант — противопоставленность нежного отношения к матери и страха утратить любовь, с одной стороны, и чувственного сексуального влечения — с другой; первоначально они тоже формируют единое целое. Диссоциация единого влечения следует из противопоставленности частей, на которые расчленено данное влечение. Теперь понятно, что запрет, исходящий из внешнего мира, может оказать влияние только с помощью противопоставленной энергии.

Я разъясню это схематическое изображение на примере из практики. Пациента, о котором пойдет речь, характеризовали преувеличенное стремление оказывать помощь посторонним, отсутствие агрессии, склонность полагаться на других людей и пассивное поведение. Все черты пассивно-фемининного характера конценти-ровались в определенном назойливом поведении, которое помогало ему устанавливать и сохранять контакты с окружающими. Было нетрудно понять, что инстинктивной силой, поддерживающей эту позицию, была пассивно-анальная гомосексуальность. Таким образом эго использовало влечение ид, чтобы сохранить объектные связи. Это было объектно-либидинальное функционирование анальности или ид-функционирование анальности.

Рис. 2. Изменение функционирования влечения, внутренняя диссоциация и противопоставленность

I. Базовый конфликт между влечением и внешним миром

II. Диссоциация единого влечения под влиянием внешнего мира

III. Противопоставленность диссоциированных влечений ид=ид в функционировании эго-инстинкта (защита, изменение функционирования)

IV. Влечение при двойственном функционировании (ид = защита; 3 — замещающий контакт), И — место, где происходит изменение функционирования; С — структурное отсутствие контакта. Защита (ид) и актуальная ситуация внешнего мира становятся единым (внутренняя мораль, социальная идеология)

 

 

Во время анализа характер пациента проявился в виде сильного сопротивления. С точки зрения анализа характера было бы ошибочно интерпретировать его поведение как выражение бессознательных анально-гомосексуальных влечений, хотя именно это имело место «в нем самом». Экономический и структурный подходы диктовали другое направление. Если верно, что основной характерной чертой стало ведущее характерное сопротивление лечению, то тот факт, что пациент дорос до анально-пассивно-фемининных объектных влечений, становится малозначительным по сравнению с тем вопросом, где кроется энергия защиты? Спустя некоторое время обнаружилось, что та же анально-пассивно-гомосексуальная позиция, которая поддерживает связи с внешними миром, одновременно выполняет и функцию защиты эго. То есть одно и то же влечение, расчленившись, служит или попеременно, или одновременно двум противоположным функциям: то как объектное влечение, то как защита влечения эго. Тщательная проверка других случаев показала, что эта смена функций, одновременное обслуживание ид и эго-защиты представляет собой универсальный феномен. Прежде чем сделать теоретические выводы, мы представим несколько клинических иллюстраций, знакомых всякому аналитику. Двойственность функционирования отчетливо видна на примере сексуального кокетства истерического характера. С одной стороны, это выражение вытесненного генитального желания, направленного вовне, а с другой — защита от генитальности, выражение опасения, направленного на объекты, вызванное необходимостью определить, откуда может угрожать генитальная опасность. Именно этим объясняется тот факт, что женщина с истерическим характером, несмотря на интенсивную сексуальную тревогу, имеет богатый сексуальный опыт. То же верно и для садистской установки женщины с компульсивным характером: ее агрессия к объекту любви удовлетворяет ее садистские объектные отношения и одновременно отводит реальное желание вагинального коитуса.

Инстинкты эго, таким образом, представляют собой не что иное, как совокупность вегетативных потребностей в их защитной функции. Инстинкт эго — это инстинкт ид, направленный либо на себя, либо против другого инстинкта. Психический процесс в целом характеризуется расчленением и противопоставлением единых стремлений. Но все это будет представлять лишь академический интерес, если не последуют определенные выводы.

Во-первых, теоретический вывод: если наша концепция структуры эго и защитной функции верна, то системы «эго» и «ид» представляют собой всего лишь разные функции психического аппарата[************], а не отдельные сферы. Раньше считалось, что ответом на подобный вопрос служит та форма, в которой инфантильный исторический опыт человека представлен в актуальной реальности. Клинические исследования показали, что это совсем не скрытая, а активная форма характерных установок, и эта форма, содержащая детские переживания, может быть выкристаллизована. Мы обнаружили нечто подобное в психической системе: вытесненное и вытеснение не являются какими-то различными, топически отделенными сферами или силами, они, скорее, составляют функциональное единство с синхронными противоположностями. Топическая концепция психического аппарата — понятие вспомогательное, и Фрейд был прав, отказавшись переместить систему «бессознательного» на нижний уровень невротической системы. Восприятие со стороны эго, к примеру, является функцией вегетативной системы в не меньшей степени, чем инстинкт.

Во-вторых, технический вывод: опыт показывает, что мы не высвобождаем энергию вытесненного инстинкта или высвобождаем ее недостаточно, если начинаем интерпретировать ее ид-функционирование. В этом случае пациент может достичь значительного интеллектуального понимания и, возможно, убежденности в теоретической точности аналитической работы. Истинная цель, состоящая в высвобождении инстинкта от вытеснения, остается недостигнутой, а следовательно, структура почти не изменяется. Но мы получим совсем иной результат, если согласно нашим принципам сперва разрушим защитную функцию этого же самого инстинкта. Клинический опыт показывает, что только таким образом можно вновь «оживить» вегетативные источники личности. Неизбежен вывод: если мы интерпретируем ид, то на самом деле не устраняем вытеснение, это произойдет, если изолировать вытесненный инстинкт от характерного защитного образования не как вытеснение, а с самого начала как то, что уже вытеснено. Вернемся к нашему пациенту: он оставался безучастным, пока ему не удалось понять, что его подчиненная позиция была не любовью, не удовлетворением, не кооперацией, не гомосексуальностью, а, прежде всего, защитой от чего-то еще. Это «что-то еще» было завистью, сдерживаемой агрессией, деструктивными тенденциями и т. д.

Другой пациент сдерживал импульсивные, беспорядочные движения, которых не сознавал, — некая разновидность тика[††††††††††††]. Если бы я интерпретировал либидинальные мотивы этих движений, скажем, их мастурбационный смысл, результат был бы иным. Я отметил, что эти движения напоминали смущение, защиту от болезненного восприятия своего внешнего вида, что его тщеславие затрудняло осознание определенных телесных черт. Моя интерпретация защиты вызвала у него очень сильное возбуждение, обострение тика и смущения и, к моему большому удивлению, сильные конвульсии брюшной мускулатуры. Эти конвульсии проявили себя как защита от воображаемой раздутости его «беременного» живота. Фантазии были интерпретированы не как идентификация с матерью, а как защита от импульса агрессии, направленной на объект. Сразу последовали импульсивные подергивания ног, затем усиленные тазовые движения, сопровождаемые мастурбацией и завершившиеся оргазмом. Интерпретировать эти напоминающие тик движения как замещение мастурбации было совершенно излишне: он испытал эту связь прямым и очевидным образом. Такой результат был бы невозможен при малейшем отступлении от правила, гласящего, что установки необходимо лечить последовательно, как защиты.

У читателя может возникнуть вопрос, каково основное отличие интерпретации ид от интерпретации сопротивления. Оно состоит в следующем: при точном анализе защитных функций и избегании интерпретаций их ид-функционирования проявляется состояние вегетативного возбуждения и напряжения, которое прежде было незнакомо пациенту. В случае интерпретации ид эти состояния не возникают или, если все же возникают, это происходит случайно и непредсказуемо. К примеру, пациент ощущает то, что было ему незнакомо благодаря периоду сильного вытеснения в пубертатном периоде: яркий румянец, тяжесть в области сердца и сосание под ложечкой, как при катании на американских горках. В иных случаях такие ощущения возникают одновременно с ощущением, будто человек плавает или падает.

Более важными симптомами вегетативного возбуждения являются ощущение тяжести в области сердца, специфическая сердечная угнетенность, ощущения вегетативного течения и приятные ощущения, напоминающие те, что переживаются после завершения полового акта, принесшего удовлетворение; напряжение в голове; жар и холод; гусиная кожа; зуд, особенно в уретре и промежности; обильное слюноотделение или высыхание слизистой оболочки рта; удушье; ощущение неспособности сделать вдох; головокружение; тошнота; «давящие ощущения» в гениталиях (как при падении); сосание под ложечкой (как при катании на американских горках); непроизвольные подергивания мускулатуры; приятные ощущения от сокращений гладких мышц и т. д.

Прежде чем разобраться в этом феномене с теоретических позиций, давайте вернемся к началу, к структуре характерного панциря, к тому моменту, когда мы отметили, что этот панцирь является тем, из чего мы, используя нашу характерно-аналитическую технику, высвобождаем энергию.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 | 34 | 35 | 36 | 37 | 38 | 39 | 40 | 41 | 42 | 43 | 44 | 45 | 46 | 47 | 48 | 49 | 50 | 51 | 52 | 53 | 54 | 55 | 56 | 57 | 58 | 59 | 60 | 61 | 62 | 63 | 64 | 65 | 66 | 67 | 68 | 69 | 70 | 71 | 72 | 73 | 74 | 75 | 76 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.008 сек.)