АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Положение арабов в Халифате

Читайте также:
  1. I. Прокурор: понятие, положение, функции и профессиональные задачи.
  2. IV. Возмещение вреда в связи с особым положением ответственного за него лица
  3. Взаимное расположение рабочих мест
  4. Вопрос 12. Спрос и предложение на рынке труда. Индивидуальное предложение труда. Равновесие на рынке услуг труда. Монопольное положение профсоюза на рынке труда.
  5. Вопрос 22. Обвиняемый и его процессуальное положение
  6. ВОПРОС 24. ПРАВОВОЕ ПОЛОЖЕНИЕ РАБОВ
  7. Временное Положение о территориальном общественном самоуправлении в г. Самаре. (В ред. от 27.09.2001 г.).
  8. Географическое положение
  9. Географическое положение и климатические условия
  10. Геополитическое положение России и его изменение в 20 веке
  11. Гражданская война в России. Причины и последствия. Положение в стране после Гражданской войны.
  12. ДАННОЕ ПОЛОЖЕНИЕ ЯВЛЯЕТСЯ ВЫЗОВОМ НА СОРЕВНОВАНИЕ

Положение, которое заняли арабы в покорённых ими землях, очень напоминало военный лагерь; проникнутый религиозным рвением к исламу Умар I сознательно стремился укрепить за Xалифатом характер воинствующей церкви и, имея в виду религиозный индифферентизм общей массы арабов-завоевателей, запретил им владеть в покорённых странах земельным имуществом; Усман это запрещение отменил, многие арабы сделались в завоёванных странах помещиками, а вполне понятно, что интересы помещика более влекут его к мирной деятельности, чем к войне; но в общем, даже при Омейядах посёлки арабов среди инородцев не успели потерять характер военного гарнизона.

Тем не менее, религиозный характер арабского государства быстро изменялся: мы видим, как одновременно с распространением пределов X. и утверждением Омейядов совершается его быстрый переход из религиозной общины, руководимой духовным главой правоверных, наместником пророка Мухаммеда, в светско-политическую державу, управляемую государем единоплеменных ему арабов и покорённых инородцев. У пророка Мухаммеда и первых двух Праведных халифов политическая власть была лишь дополнением к его религиозному главенству; однако, уже со времён халифа Усмана начинается поворот, как вследствие вышеуказанного разрешения арабам иметь недвижимую собственность в завоёванных областях, так и вследствие отдачи Усманом правительственных должностей своим родственникам-Омейядам.

Положение неарабских народов Халифата

Уплачивая поземельный налог (харадж) в обмен на предоставление им защиты и неприкосновенности со стороны мусульманского государства, а также поголовный налог (джизья), иноверцы имели право исповедовать свою религию.

Даже вышеупомянутым постановлениям 'Умара, принципиально признавалось, что закон Мухаммада вооружается только против язычников-многобожников; «люди Писания» — христиане, иудеи и зороастрийцы — могут, взнося плату, оставаться в своей религии; по сравнению с соседней Византией, где всякая христианская ересь преследовалась, закон ислама даже при 'Умаре был относительно либерален.

Так как завоеватели были совсем не подготовлены к сложным формам государственной администрации, то даже 'Умар принужден был сохранить для новообразованного огромного государства старый, хорошо заведённый византийский и иранский государственный механизм (до Абдуль-Малика даже канцелярия велась не по-арабски), — а потому иноверцам не был отрезан доступ ко многим должностям по управлению.

Из политических соображений Абд аль-Малик счёл нужным удалить немусульман с государственной службы, но с полной последовательностью это распоряжение не могло быть проведено ни при нём, ни после него; да и у самого Абд аль-Малика близкие его придворные бывали христианами (известнейший пример — отец Иоанн Дамаскин).

Тем не менее среди покорённых народов заметна была большая наклонность отрекаться от своей прежней веры — христианской и парсийской — и добровольно принимать ислам. Новообратившийся, пока Омейяды не спохватились и не издали закон 700 г., не платил податей; наоборот, по закону Омара, он пользовался от правительства годовым окладом и полностью уравнивался с победителями; ему делались доступны более высокие государственные должности.

С другой стороны, обращаться в ислам покорённые должны были и по внутреннему убеждению; — как же иначе объяснить массовое принятие ислама, например, теми христианами-еретиками, которые перед тем в царстве Хосровом и в империи византийской никакими преследованиями не могли быть отклонены от веры своих отцов? Очевидно, ислам с его простыми догматами вполне говорил их сердцу. К тому же, ислам не представлялся ни для христиан, ни даже для парсов каким-нибудь резким новшеством: во многих пунктах он был близок к обеим религиям.

Известно, что Европа долгое время видела в мусульманстве, высоко почитающем Иисуса Христа и Пресвятую Деву, одну из христианских ересей: православный архимандрит-араб Христофор Жара доказывал, что религия Мухаммада есть то же арианство.

Принятие ислама христианами и затем— иранцами имело чрезвычайно важные последствия как религиозные, так и государственные.

Ислам вместо индифферентных арабов приобретал в новых своих последователях такой элемент, для которого веровать было существенной потребностью души, и так как это были люди образованные, то они (персы гораздо больше, чем христиане) занялись к концу этого периода научной обработкой мусульманского богословия и соединённой с ним юриспруденции, — предметов, скромно разрабатывавшихся до тех пор лишь немногочисленным кружком тех мусульман-арабов, которые, без всякой симпатии со стороны омейядского правительства, пребывали верны учению пророка.

Общий дух, которым проникнут Халифат в первом веке своего существования, был староарабским (этот факт, гораздо яснее даже, чем в правительственной омейядской реакции против ислама, выразился в тогдашней поэзии, продолжавшей блистательным образом разрабатывать те же языческо-племенные, жизнерадостные темы, какие были намечены и в староарабских стихотворениях).

В виде протеста против возвращения к доисламским традициям была образована небольшая группа сподвижников («сахабов») пророка и их наследников («табиинов»), которая продолжала блюсти заветы Мухаммада, вела в тиши покинутой ею столицы — Медины и кое-где в других местах Халифата теоретическую работу над правоверным истолкованием Корана и над созданием правоверной сунны, то есть над определением истинно мусульманских традиций, согласно которым должна была бы перестроиться нечестивая жизнь современного им омейядского X.

Эти традиции, которые, в числе прочего, проповедовали уничтожение племенного принципа и уравнительное объединение всех мусульман в лоне Мухаммадовой религии, пришлись новообращённым инородцам, очевидно, по сердцу более, чем высокомерное неисламское отношение правящих арабских сфер, и потому мединская богословская школа, забитая, игнорируемая чистыми арабами и правительством, нашла себе в новых мусульманах-неарабах деятельную поддержку.

Оказывались, пожалуй, известные невыгоды для чистоты ислама от этих новых, верующих его последователей: отчасти бессознательно, отчасти даже сознательно в него начали вкрадываться идеи или тенденции, Мухаммаду чуждые или неизвестные.

Вероятно, влиянием христиан (А.Мюллер, «Ист. исл.», II, 81) объясняется появление (в конце VII в.) секты мурджиитов, с её учением о безмерном милосердном долготерпении Господа, и секты кадаритов, которая учением о свободной воле человека подготовила торжество мутазилитов; вероятно, и мистическое монашество (под именем суфизма) позаимствовано было мусульманами на первых порах у сирийских христиан; в нижн. Месопотамии новообращённые из христиан мусульмане пополнили собой ряды республиканско-демократической секты хариджитов, одинаково противной как неверующему омейядскому правительству, так и мединским правоверам.

Ещё более обоюдоострым пособием оказалось в деле развития ислама участие персов, позже наступившее, но более активное. Значительная их часть, не будучи в состоянии отделаться от векового старинно-персидского воззрения, что «царственная благодать» (фаррахи каяник) передаётся лишь путём наследственности, примкнула к секте шиитов, стоявшей за династией Али (мужа Фатимы, дочери пророка); к тому же стоять за прямых наследников пророка значило для инородцев составлять сугубо-законную оппозицию против омейядского правительства, с его неприятным арабским национализмом.

Эта теоретическая оппозиция приобрела очень реальный смысл тогда, когда Умар II (717—720), единственный из Омейядов преданный исламу, вздумал проводить в жизнь благоприятные для мусульман-неарабов принципы Корана и, таким образом, внёс в омейядскую систему правления дезорганизацию. Через 30 лет после него, хорасанские персы-шииты свергли династию Омейядов (остатки которой убежали в Испанию).

Правда, вследствие хитрости Аббасидов престол X. достался (750) не Алидам, а Аббасидам, тоже родственникам пророка (Аббас — его дядя), но, во всяком случае, ожидания персов оправдались: при Аббасидах они получили перевес в государстве и вдохнули в него новую жизнь.

Даже столица Xалифата перенесена была на границы Ирана: сперва — в Анбар, а со времён Аль-Мансура — ещё ближе, в Багдад, почти в те же места, где была столица Сасанидов; и наследственными советниками халифов сделались на полстолетия члены визирской семьи Бармакидов, происходившей от персидских жрецов.


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.003 сек.)