АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

Уровни реальности

Читайте также:
  1. Базовые уровни в других системах
  2. БАЗОВЫЕ УРОВНИ ИЛИ ВОЛНЫ
  3. Виды материи. Структурные уровни
  4. Виды, уровни, функции межличностного общения
  5. Время — это горизонтальное измерение жизни, поверхностный слой реальности. Но еще есть вертикальное измерение глубины, доступ к которой пролегает через настоящий момент.
  6. Глава 1. Базовые Уровни или Волны
  7. Глава 10. «Уровни сознания».
  8. Глава 10. «Уровни сознания».
  9. Должность, виды деятельности, полномочия руководителя в организации. Уровни и звенья управления. Линейные и функциональные руководители.
  10. Задание 1. Уровни присутствия в беседе
  11. И изобилие, и нехватка — это внутренние состояния, проявляющиеся в твоей реальности.
  12. Из реальности в реальность. Разиль Гайнуллин

Ориентированный на достижение опыт часто характеризуется специфическими особенностями отношения к реальности. Он может одновременно затрагивать различные уровни реальности и перемещаться между ними. Вплоть до настоящего времени такие понятия, как «реальность» или «нереальность», включали в себя огромную массу совершенно различных вещей (см., например: Metzger, 1954, относительно различных видов «реальности»). Это различие не следует отождествлять с различием между «личностно значимым» и «незначимым», как это сделал Браун (J. F. Brown, 1933), обнаружив, что оба эти понятия связаны с различиями в воспоминании выполненных ранее заданий. Результаты, полученные им, были артефактами при измерении эффекта Зейгарник, вызванными тестовой процедурой, как показал впоследствии Фердинанд (Ferdinand, 1959). Также сомнительно, что нечто, относящееся к более отдаленному будущему, является более нереальным только потому, что отстоит дальше во временной перспективе. Ухудшение воспроизведения, которое, как обнаружил Ferdinand, связано с «удаленностью во временной перспективе» (что не было подтверждено Gotzl, 1960), не обязательно должно объясняться более высокой «степенью неопределенности (fluidity)» психических систем в плоскости нереальности (Lewin, 1935), скорее это может быть объяснено более низким уровнем выраженности данного элемента, то есть разницей с контекстуальным фоном. Кроме того, нечто весьма личностно-значимое может быть нереальным, и, напротив, абсолютно неважное может быть вполне реальным.

Часто считается, что различные уровни психической реальности можно соотнести с определенными поведенческими моделями. Так, деятельность считается более относящейся к реальности, чем речь, а речь более реальна, чем мышление. На самом деле в каждом из них может проявляться широкий спектр всевозможных уровней реальности. Тот способ, при помощи которого достигаемая цель «становится реальностью» зависит от сущности поставленной задачи (Mahler, 1933). В случае решения интеллектуальных задач физические действия обычно не уместны и не могут заменить собой мышление, которое делает выполнение задания возможным. Разница между серьезной и игровой деятельностью также не может приравниваться к различиям между реальностью и нереальностью (Sliosberg, 1934). Игра - это область жизнедеятельности, отдельная от реальности повседневных взаимоотношений человека с окружающей средой. Она обладает собственными определениями значений происходящего, в которых поступки рассматриваются как вполне реальные или, точнее, «квазиреальные» (Heckhausen, 1964b), но отнюдь не нереальные.

Определить уровни реальности можно, оперируя различными преходящими состояниями, существующими между чем-то действительным и чем-то только воображаемым, желаемым или вызывающим страх. Перспектива будущего времени включает в себя уровни, которые, начинаясь в области возможного, превосходят ее и уходят в абсолютно нереальное, изменяясь от определенного до немыслимого. Уровни перспективы прошедшего времени варьируются от чего-то реально произошедшего до того, что могло или должно было случиться. После появления работ Фрейда (1900, 1908) внимание многих приковано к нереальному поведению. Так, говорят, фантазии, воплощающие желания, обеспечивают замещающее удовлетворение для тех потребностей, которые не удовлетворены в реальности.

То, что подобное порождение фантазий может выполнять компенсаторную или замещающую функцию, было установлено только в отдельных случаях даже для таких табуированных мотивов, как сексуальность и агрессия (см. например: Feshbach, 1955). Возможно, существует необходимость признать за «нереальным поведением» катарсический эффект некоторого рода, но порождающие его условия еще не вполне определены (см.: Feshbach, 1961; Berkowitz & Rawlings, 1963). Часто уменьшение проявляемых вовне импульсов после выражения мыслей в области нереального обладает меньшим катарсическим эффектом, чем являющиеся следствием выражения мыслей и ориентированные на реальность запрещения (Epstein, 1962). С другой стороны, фантазии могут в определенных условиях действительно усилить склонность к соблюдению табуированного поведения, как, например, в ситуации пассивного эмпатического опыта наблюдателя (Berkowitz, 1964; также и Werner, 1966).

В отношении мотивации достижения замещение ценности - это, возможно, небольшое количество желаний, требующих осуществления и предполагающих преодоление трудностей или даже достижение цели. Нереальные поступки - «замещения» не приводят к разрядке при преследовании реальной цели достижения (Mahler, 1933). С ростом мотивирующего побуждения они воспринимаются как все более неудовлетворяющие (Sliosberg, 1934). С другой стороны, нереалистические попытки разрешения ситуации возникают, если цель не может быть достигнута, несмотря ни на какие усилия, а человек не имеет возможности «сойти с поля» (Dembo, 1931).

Было бы странно, если бы порождение ориентированных на достижение фантазий обладало бы большим замещающим эффектом. Ибо в данном случае это привело бы к постоянному поражению, так как реальность не изменяется даже при усиленном порождении фантазий, отражающих исполнение мечты, или замещающем поведении в области фантазии; а постоянные неудачи привели бы в конце концов к серьезным социальным санкциям. Иногда в особых патологических случаях обстоятельства реальности могут породить нереалистическую нормативную шкалу состояний в связи с нарушением процессов контроля реальности. Сомнительно, однако, можно ли все еще говорить о мотивации достижения в связи с нереальными оценочными диспозициями, предшествующими любому контакту с реальностью. Человек, отвечающий в опроснике, что он предпочитает осуществлять в фантазиях ориентированные на достижения мечты, показывает низкую мотивацию достижения (AM), согласно результатам Вуковича и его коллег (Vukovich et al., 1964), и высокую тестовую тревожность (TAQ); аналогичный результат получен Рейтер (Reiter, 1963) на женщинах. С другой стороны, Зингер и Шонбар (Singer и Schonbar, 1961) обнаружили, что женщины, часто погружающиеся в мечты и грезы своей внутренней жизни, демонстрируют достаточно большое количество тем достижения, описывая свои мечтания и сочиняя новые истории, включая также темы приобретения собственности и престижа без усилий.

Другое дело, когда человек выбирает более легкие или другие задачи в качестве замещения, не справившись с задачей или воспринимая какую-то задачу как слишком трудную. В большинстве подобных случаев это не настоящее замещение, а скорее выбор новой цели, в то время как прежняя цель оставляется им на время или насовсем. Даже если они действительно представляют собой замещения, новые цели в строгом смысле слова не являются «нереалистическими». Даже успех, достигнутый случайно и невоспринимаемыи как личное достижение, не должен переживаться как «ненастоящий», согласно Хоппе (Норре, 1930). Удача, случайное везение или невезение воспринимаются как нехарактерное для ситуации достижения, но не «нереальное». Кроме того, даже критически настроенные по отношению к себе взрослые склонны приуменьшать фактор случайности в достижениях, приписывая успех собственной компетентности; с другой стороны, они склонны винить неблагоприятные обстоятельства или невезение в своих неудачах, за которые ответственны только они (Норре, 1930; Heckhausen, 1955; Mehl, 1962). В обоих случаях это не вопрос различных уровней реальности данного опыта, а вопрос обмана и самообмана («рационализации») в отношении того, что на самом деле имеет место (см. гл. 5). В конце концов истории ТАТ не обязательно рассматривать как «нереалистическое» поведение, обеспечивающее замещающее удовлетворение, только потому, что они являются плодом воображения, как утверждают Лазарус и его коллеги (Lazarus et al., 1961; Vogel et al., 1958, 1959). Напротив, при соответствующих условиях, истории, создаваемые испытуемыми в ответ на стимулы ТАТ, содержат выражения ориентированных на достижение оценочных диспозиций, соотносящихся с психической реальностью, как показывает их взаимосвязь с множеством критериев поведения.

В процессе деятельности время от времени возникающее переживание «нереального» действия - это скорее правило, чем исключение: когда желаемая цель воспринимается в воображении как уже достигнутая, особенно при возникновении трудностей, препятствий к ее достижению, и необходима отсрочка. Это «нереальное», но не замещающее действительную реализацию цели действие, в том смысле, что оно не приводит к ослаблению попыток ее достижения. Являясь временной передышкой, остановкой для взгляда в будущее, она мотивирует и может послужить толчком к цели, усиливая попытки ее достижения. После выполнения теста достижений, нереальный опыт в виде фантазий увеличивает тревогу перед неудачей (Singer & Row, 1962).

Как правило, сопровождают события, происходящие во времени два уровня реальности. Над зданием реальности - событий прошлого, настоящего и будущего, считающихся реальными, - возвышается область нереального, состоящего из мыслей: «О, если бы я...», «Я бы...», «Следовало бы...» и т. п. Чувства надежды и страха, облегчения и разочарования (см.: Mowrer, I960; Feather, 1963c) -вот основные типы в трехмерном пространстве области соотнесения, построенной с учетом трех осей: текущего времени, времени в его перспективе и уровня реальности. Так, например, разочарование - это превращение в нереальное (уровень реальности) того, что прежде рассматривалось (текущее время) и ожидалось (время в перспективе) как реальное. Угрызения совести («Ах, если бы я только...») можно рассматривать как противоречие в прошлом между реальностью («Это было») и нереальностью («Это должно было быть»).

Сущность перспективы будущего времени - быть в некоторой степени нереально-ориентированной. Так, постановка целей может в отдельных случаях характеризоваться высокой степенью нереальности, как показали исследования уровня притязаний. Уровень нереальности не имеет прямой связи с силой мотивации. Он не увеличивается ни с ростом силы мотивации в целом, ни с увеличением какой-либо из мотивационных тенденций по отношению к успеху или неудаче (НУ или БН). Стоит сказать, однако, что ожидание успеха ведет к большей реалистичности в постановке целей, чем боязнь неудачи (если судить объективно по результатам). Мотивированные на успех испытуемые в большей степени учитывают свои реальные возможности, ставя те цели, которые они считают достижимыми, в отличие от мотивированных на неудачу, которые либо осторожничают, оставаясь ниже реально достижимого, либо существенно завышают их, но чисто умозрительно (Heckhausen, 1963b; Meyer et al., 1965).

Относительно процесса развития можно установить онтологическое преобладание нереальности в ориентированном на достижение опыте, поскольку он относится к прошлому или будущему. Но нереальность вынуждена уступить, даже в раннем детстве, все возрастающему давлению реальности, тому, что на самом деле происходит (Heckhausen & Roelofsen, 1962). Как только желаемое начинает соотноситься с реальным или возможным осуществлением события, тотчас, на четвертом году жизни, возникает возможность конфликта между реальностью и нереальностью в ситуации неудачи при анализе прошлого («как оно было и как оно должно было быть»); а если вероятность будущей неудачи выше, чем вероятность успеха, то ситуация аналогична и для будущего времени («как это, вероятно, будет и как хочется, чтобы это было»). Если неудача и успех в равной мере вероятны, то дети не способны испытывать этот конфликт еще где-то около года, до возраста четырех с половиной лет и старше. К этому времени можно уже исследовать первые постановки целей для изучения уровня притязаний (Heckhausen & Wagner, 1965).

Следует отметить, что проживаемую субъективно степень реальности ситуации не следует путать с ее объективной реальностью. Как бы тесно они ни были связаны, и не важно, насколько субъективная вероятность появления события может быть близка к объективной, более важной остается проблема определения того, как опыт и деятельность связаны с реальностью. В отношении ориентации на достижение на первом месте стоит вопрос о соотнесении субъективного представления о степени трудности задачи, с действительной ее сложностью, то есть о том, насколько соотносится субъективная вероятность успеха или неудачи с объективной вероятностью. Коэн и Хансел (Cohen & Hansel, 1955) обнаружили, что объективно высокая степень сложности часто недооценивается, а низкая - переоценивается; наиболее точно предсказывается ситуация с объективной вероятностью успеха около 30 %, по Говарду (Howard, 1963) эта цифра - 45 % (см.: Feather, 1963a; Schmidt & Zarn, 1964). Индивидуальные различия могут рассматриваться как характерные. Так, мотивированные на успех испытуемые переоценивают вероятность успеха по сравнению с ориентированными на неудачу, как показали Brody (1963, относительно n Ach) и Фивер (Feather, 1963а, с использованием ААТ, но не на параметре n Ach). Они обнаружили склонность оценивать свои шансы на успех так же высоко, как «боящиеся неудачи» испытуемые относительно предстоящих заданий средней трудности (Feather, 1965a, на комбинированных исследованиях n Ach и MAS). Очевидно, что если мотивация на успех преобладает, то перспектива успеха в противовес неудаче они являются дополнительными друг к другу (в математическом, но не в психологическом смысле), удерживаемая в голове, уменьшает рассматриваемую величину вероятности неудачи (Heckhausen, 1963b; см, ниже: Уровень притязаний, гл. 8).

В конце концов, субъективная вероятность успеха, как кажется, должна расти с увеличением стимулирующей ценности цели, особенно в средней области объективных возможностей. Это, однако, не было подтверждено относительно предсказаний событий, зависящих от достижений[9], хотя и было установлено для случаев, зависящих от случайности и предполагающих различную ценность выигрыша (Crandall, Solomon & Kellaway, 1955; Jessor & Readio, 1957). Тем не менее вплоть до настоящего момента эти вопросы поднимались только в рамках так называемых теорий принятия решения (см.: W. Edwards, 1954; Feather 1959b), которые рассматривают установки потребителя и предпочтения стратегии риска в ситуации неопределенности с различной значимостью выигрыша (см.: Feather, 1959а; Cohen & Hansel, 1961; Mehl, 1962)

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 | 10 | 11 | 12 | 13 | 14 | 15 | 16 | 17 | 18 | 19 | 20 | 21 | 22 | 23 | 24 | 25 | 26 | 27 | 28 | 29 | 30 | 31 | 32 | 33 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.005 сек.)