Здоровы будьте. (Уходит.)

Затемнение.

Двадцатые числа октября.
Комната Земцовых, все так же чисто прибранная. Все расставлено по местам с какой-то даже вызывающей тщательностью. За столом сидит Маша, она не разделась, даже ушанки не сняла, только куртка расстегнута. Сидит неподвижно, смотрит перед собой. На другом табурете выжидательно расположился Ловейко — тоже дорожное не снял. Позднее утро — осеннее, тусклое, без надежд.

Л о в е й к о (нарушая молчание). Не идет Нелька...
М а ш а. Послали за ней.
Л о в е й к о (стеснительно). В контору разведки успеть бы. Второй кран требовать надо.
М а ш а. Думай, что говоришь. Мне сейчас все едино.
Л о в е й к о. В руках себя держать следует. Горе горем, а дело остается. В данный момент люди на нас с надеждой смотрят.
М а ш а. Может, мне еще и станцевать тебе?
Л о в е й к о. Обижаешь, Земцова.
М а ш а. Если ты от хворостей своих временно излечился, то не думай, что тебе во всем удача вышла. На то не рассчитывай, Ловейко, — теперь все вокруг изменилось.
Л о в е й к о. О своих чувствах промолчу, Марья Павловна, я человек негромкий. Тем более что хозяйка между нами ты. Во всех смыслах. Но все же, как ни горюй, о деле забывать не позволю.

Звук хлопнувшей деревянной двери, скрип деревянных ступенек.

Поиск по сайту: