Массовое общество как новое социальное состояние

Теория массового общества у Х. Ортеги-и-Гассета имеет в равной степени систематический и критический характер. Он создает целостную теорию массового общества, сохраняя при этом не только теоретическую, но и этическую дистанцию по отношению к той реальности, которую он описывает. Обратимся сначала к тому, что можно назвать описательной частью концепции Ортеги-и-Гассета.

Массовость проявляется в обществе самым различным образом. Эпоха масс - это эпоха гигантомании - в архитектуре, в многотысячных общественных и политических мероприятиях, в господстве вкуса ко всему крупномасштабному. Крупномасштабными стали условия жизни, они приобрели планетарные размеры. Жизнь рядового человека вмещает события, происходящие на всей планете, <простой смертный привычно обживает весь мир>, все пространство. Но мир вырос и во времени. Археология, приводит пример Ортега, чудовищно расширила историческое пространство. Империи и целые цивилизации, о которых мы вчера еще не подозревали, входят в сознание, как новые континенты. Экраны и журналы доносят эту незапамятную древность до глаз обывателя. К сказанному следует добавить культ скорости, который ныне исповедуют все, культ движения, культ автомобиля и самолета.

Но еще более существенным, чем увеличение мира, является то, что <в мире всего стало больше>. Всего, что можно придумать, пожелать, создать, разрушить, найти, употребить или отвергнуть. Возможности выбора, самопроявления, потребления расширились многократно. Фильмы и фотографии развлекают рядового человека самыми недоступными ландшафтами, газеты и репродукторы приносят ему новости о рекордах и достижениях, технических новинках. Все это создает ощущение сказочного всемогущества. <Я говорю, - подчеркивает Ортега, - не о качестве жизни, а о ее напоре, о ее количественном или потенциальном росте. Я надеюсь таким образом точнее обрисовать мироощущение современного человека, его жизненный тонус, обусловленный сознанием небывалых возможностей>[3].

Массовое общество - это многолюдное общество в самом прямом смысле слова. Это общество растущего столпотворения, всеобщей переполненности. <Города переполнены. Дома переполнены. Отели переполнены. Кафе уже не вмещают посетителей. Улицы - прохожих. Приемные медицинских светил - больных. Театры, какими бы рутинными ни были спектакли, ломятся от публики. Пляжи не вмещают купальщиков. Становится вечной проблемой то, что прежде не составляло труда, - найти место>[4].

Такая внешняя многолюдность, массовость является самым первым и внешним проявлением массового общества, которое оформилось в XX в. Суть же явления состоит в полном захвате массами общественной власти. Этот захват свидетельствует, по мнению Ортеги, о серьезном кризисе европейских народов и культур, который он именует <восстанием масс>.

Это <восстание> проявляется, во-первых, в том, что сегодня массы достигли такого уровня жизни и благосостояния, который прежде предназначался лишь для немногих. Это колос сальным образом расширило их материальные возможности. Они довольно успешно овладевают и пользуются техникой, которая прежде требовала специалистов. При этом особенно важно то, что они в равной мере успешно пользуются техникой не только материальной, но также юридической и социальной. Во-вторых, массы вышли из повиновения, не подчиняются никакому меньшинству, не следуют за ним, не считаются с ним, а вытесняют его и его замещают.

Определение массового общества, данное Ортегой в эссеистической форме, выглядит следующим образом: толпа, возникшая на авансцене общества, внезапно стала зримой. <Прежде она, возникая, оставалась незаметной, теснилась где-то в глубине сцены; теперь она вышла к рампе - и сегодня она главный персонаж. Солистов больше нет - один хор>[5]. Ключевым моментом для понимания того, что такое массовое общество, является именно эта фраза: солистов больше нет - один хор. Масса упраздняет меньшинство. Суть дела, как подчеркивает Ортега, в уравнивании. Мы живем в эпоху уравнивания: уравниваются богатства, культура, слабый и сильный пол, уравниваются континенты.

Общество, как указывает Ортега, всегда было динамичным единством меньшинства и массы. Меньшинство - это совокупность лиц, выделенных особыми качествами. Масса - не выделенных ничем, это <средний человек>, <общий тип>, определяемый совпадением мыслей, целей, образом жизни, который и ощущает себя таким же, как все, и доволен этой своей неотличимостью. Типологическое деление на меньшинство и на массы не совпадает ни с делением на социальные классы, ни с их иерархией. <Понятие <масса>... не подразумевает рабочих и вообще обозначает не социальную принадлежность, а тот человеческий склад или образ жизни, который сегодня преобладает и господствует во всех слоях общества, сверху донизу, и потому

олицетворяет собой наше время>[6]. Это деление, скорее, этическое - деление на тех, кто требует от себя многого и сам на себя взваливает тяготы и обязательства, и на тех, кто не требует ничего и для кого жить - это плыть по течению, оставаясь таким, как он есть, не силясь превзойти себя. Ортега сравнивает это деление с двумя ветвями ортодоксального буддизма: Махаяной (большим путем) и Хинаяной (малым путем). <Особенность нашего времени в том и состоит, что заурядные, не обманываясь насчет собственной заурядности, безбоязненно утверждают свое право на нее и навязывают ее всем и всюду>[7]. Приоритет человека без примет и отличий превратился из общей идеи или правового идеала во всеобщую психологическую установку.

Ортега называет следующие обстоятельства становления массового общества. Во-первых, это причины демографического характера. За многовековой период своей истории население Европы не превышало ста восьмидесяти миллионов человек, но с 1800 по 1914 гг. оно выросло до четырехсот шестидесяти миллионов. Людей объективно стало значительно больше. Во-вторых, экономические возможности, материальная обеспеченность как средних, так и низших слоев серьезно возросли. В-третьих, Ортега указывает на социальный порядок и ощущение гарантированности социального существования (что звучит несколько странно, если вспомнить количество революций в Европе в XIX в., в том числе в Испании). Структурную и идеологическую основу, причины всех этих явлений составляют либеральная демократия, экспериментальная наука и промышленность. Два последних фактора Ортега объединяет в одно понятие - <техника>.

Поиск по сайту: