ТОМ ВТОРОЙ 7 страница

«Чис­то энер­ге­ти­че­ское» ви­де­ние – от­но­сит­ся к «безвидному», «без-об­раз­но­му» (вне об­ра­зов) вос­при­ятию «чис­той» энер­гии в ви­де раз­лич­ных на­прав­лен­ных энер­го­по­то­ков или струк­тур оп­ре­де­лён­но­го ка­че­ст­ва. Это энер­гия как она есть в на­стоя­щем вре­ме­ни и те­ку­чем ви­де.

«Мгно­вен­ное» - «эли­тар­ное» ви­де­ние – это «не­по­сред­ст­вен­ное» про­зре­ние вся и все­го в счи­тан­ные до­ли се­кун­ды и «схва­ты­ва­ние» ка­ко­го-ли­бо на­блю­дае­мо­го объ­ек­та сра­зу в про­шлом, на­стоя­щем и бу­ду­щем вре­ме­ни – в об­ход всей ин­тер­пре­та­ци­он­ной сис­те­мы вос­при­ни­маю­ще­го. Это «без­молв­ное зна­ние» вне мыс­лей и слов обо всём том, на чём мис­тик со­сре­до­та­чи­ва­ет­ся…

Особ­ня­ком сто­ит «транс­пор­тив­ное» ви­де­ние. Оно от­но­сит­ся не толь­ко к ха­рак­те­ру и фор­мам вос­при­ни­мае­мо­го, но и к осо­бо­му спо­со­бу по­лу­че­ния эзо­те­ри­че­ской ин­фор­ма­ции – к уме­нию на­ме­рен­но от­де­лять бо­ди от фи­зи­че­ско­го те­ла и пе­ре­ме­щать соб­ст­вен­ное соз­на­ние в лю­бую точ­ку фи­зи­че­ско­го или не­ма­те­ри­аль­но­го про­стран­ст­ва. Это вос­при­ятие по­сред­ст­вом бо­ди «вне те­ла»…

Под «ино­ка­наль­ном» же ви­де­ни­ем под­ра­зу­ме­ва­ет­ся ис­поль­зо­ва­ние иных ка­на­лов вос­при­ятия при по­лу­че­нии све­де­ний о бу­ду­щем или про­шлом, или «не­ви­зу­аль­ное яс­но­ви­де­ние» - обо­ня­тель­ное, ося­за­тель­ное, вку­со­вое…

«За­пра­ши­вае­мое» ви­де­ние – это обретение зна­ния «по за­про­су», при об­ра­ще­нии к ду­хов­но­му Не­бу. Пер­во­на­чаль­но оно фор­ми­ру­ет­ся как от­вет на мо­лит­вен­ную прось­бу по по­во­ду по­лу­че­ния ка­ко­го-ли­бо оп­ре­де­лён­но­го ви­да зна­ния и при­хо­дит к мис­ти­ку по­сле мо­лит­вы спус­тя ка­кое-то вре­мя в лю­бой фор­ме, лю­бы­ми спо­со­ба­ми, пе­ре­чис­лен­ны­ми вы­ше. Но по­том оно ста­но­вит­ся пря­мым «диа­ло­гом»: мыс­лен­ный за­прос – «от­вет» Свы­ше и, ча­ще все­го, Го­ло­сом (при­ме­ры рас­смот­рим поз­же)…

И, на­ко­нец, «ор­га­ни­за­ци­он­но-со­бы­тий­ное» и «зна­ко­вое» ви­де­ние – име­ет де­ло с те­ку­щи­ми со­бы­тия­ми в их сме­не, по­сле­до­ва­тель­но­сти и це­ло­ст­но­сти, вос­при­ни­мае­мых как оп­ре­де­лён­ное мис­ти­че­ское со­об­ще­ние, по­сла­ние че­ло­ве­ку или груп­пе лю­дей; это уме­ние по­ни­мать смысл про­ис­хо­дя­щих со­бы­тий, явлений, от­дель­ных сиг­на­лов и ука­за­тель­ных «зна­ков». На­при­мер, вы пред­при­ни­мае­те не­что, но у вас это не по­лу­ча­ет­ся, то­гда вы про­буе­те сде­лать иной ход (в этом же на­прав­ле­нии), и здесь ту­пик, вы по­сту­пае­те по-дру­го­му – и сно­ва «за­кры­тие». По­сла­ние оче­вид­но: не сто­ит реа­ли­зо­вы­вать этот свой план, так как на не­го на­ло­жен «за­прет». Но это, ко­неч­но, уп­ро­щён­ный при­мер: ви­де­ние смыс­ла со­бы­тий и зна­ков от­ли­ча­ет­ся боль­шим раз­но­об­ра­зи­ем, сво­ей «глу­би­ной» и пред­по­ла­га­ет го­раз­до раз­ви­тое, «рас­ши­рен­ное» осоз­на­ние…

Под «зна­ка­ми» же по­ни­ма­ют­ся осо­бые яв­ле­ния, за­час­тую, не­ожи­дан­ные для че­ло­ве­ка, ко­то­рые он вос­при­ни­ма­ет как «об­ра­щён­ные» к не­му «лич­но». Сю­да же от­но­сят­ся и как бы «слу­чай­ные» не­обыч­ные сов­па­де­ния, в ко­то­рых так­же про­смат­ри­ва­ет­ся ка­кая-то не­глас­ная ин­фор­ма­ция. «Зна­ки» мо­гут пре­ду­пре­ж­дать, де­мон­ст­ри­ро­вать со­гла­сие или не­со­гла­сие (с дей­ст­вия­ми и пла­на­ми че­ло­ве­ка), ука­зы­вать на что-то, на­прав­лять и пр. Это мо­жет быть и пти­ца, кру­жа­щая­ся над го­ло­вой, и по­рыв вет­ра, сбро­сив­ший под но­ги вет­ку де­ре­ва, и бес­при­чин­ный крик про­хо­же­го, и т. д.[9]

Вто­рое Те­ло пре­по­доб­ных гар­мо­нич­но опе­ри­ру­ет все­ми ви­да­ми про­зор­ли­во­сти в за­ви­си­мо­сти от об­стоя­тельств! По­сколь­ку в од­них слу­ча­ях бо­лее эф­фек­тив­ным яв­ля­ет­ся один вид вос­при­ятия, а в дру­гих – иной спо­соб по­лу­че­ния зна­ния. Впро­чем, те или иные воз­мож­но­сти мо­гут быть ещё и су­гу­бо ин­ди­ви­ду­аль­ны­ми, так как за­ви­сят от об­ще­го ко­ли­че­ст­ва и ка­че­ст­ва об­ре­тён­но­го (пре­по­доб­ным) ду­хов­но­го Све­та…

Та­ким об­ра­зом, есть наи­бо­лее ти­пич­ная и «ес­те­ст­вен­ная» (в «дан­ном» хри­сти­ан­ском по­то­ке соз­на­ния) склон­ность к оп­ре­де­лён­но­му ви­ду про­зор­ли­во­сти, об­щей для всех пра­во­слав­ных свя­тых; и есть сре­ди них «лич­но­ст­ные» осо­бен­но­сти и от­ли­чия в этом во­про­се.

§ 2. ПРО­ЗОР­ЛИ­ВОСТЬ ПРАВОСЛАВНЫХ МИСТИКОВ

По­ра от тео­рии пе­ре­хо­дить к прак­ти­ке и об­зор­но по­ка­зать всё раз­но­об­ра­зие ви­де­ния. В ни­же­сле­дую­щих при­ме­рах мы не бу­дем сле­до­вать «ли­ней­но-вре­мен­но/й» по­сле­до­ва­тель­но­сти – по­ток соз­на­ния с его чу­дес­ны­ми воз­мож­но­стя­ми – един. И дей­ст­ву­ет-«те­чёт» он вне вре­ме­ни и про­стран­ст­ва сквозь ве­ка точ­но так ­же, как и в на­ча­ле сво­его воз­ник­но­ве­ния, про­яв­ляя свои вол­шеб­ные свой­ст­ва и ка­че­ст­ва и «се­го­дня». Ис­то­рии…

О прп. Кос­ме, под­ви­зав­шим­ся в че­ст­ном мо­на­сты­ре Зо­гра­фе в XIII-XIV ве­ке.

«Сей пре­по­доб­ный отец наш Кос­ма был бол­га­ри­ном, и ро­дил­ся по обе­ту, от ро­ди­те­лей бла­го­чес­ти­вых и знат­ных. Он по­лу­чил хо­ро­шее вос­пи­та­ние, а в шко­ле изу­чил гре­че­скую и бол­гар­скую гра­мо­ту…

Од­на­ж­ды при­шли к не­му из Хи­лан­дар­ско­го мо­на­сты­ря двое ие­ро­мо­на­хов, ко­то­рые спря­та­ли по до­ро­ге ты­к­ву с ви­ном, что­бы на об­рат­ном пу­ти за­брать её. По­лу­чив от пре­по­доб­но­го бла­го­сло­ве­ние, они уже со­би­ра­лись ухо­дить, как про­зор­ли­вый ста­рец ска­зал им: “Ты­к­ву, что спря­та­ли вбли­зи до­ро­ги раз­бей­те, по­то­му что в неё вполз­ла змея; и не пей­те это ви­но, ина­че от­ра­ви­тесь”. Ие­ро­мо­на­хи так и по­сту­пи­ли: раз­бив ты­к­ву, они об­на­ру­жи­ли внут­ри змею и про­сла­ви­ли Бо­га, Ко­то­рый из­ба­вил их от смер­ти, при этом бла­го­да­ри­ли и пре­по­доб­но­го Кос­му».

Да, ви­де­ние пра­во­слав­ных мис­ти­ков по боль­шей сво­ей час­ти – спа­си­тель­но, со­зи­да­тель­но ори­ен­ти­ро­ван­ное…

Вот один из слу­ча­ев про­зор­ли­во­сти стар­ца Ам­вро­сия Оп­тин­ско­го (1812-1891), рас­ска­зан­ный од­ним из по­се­ти­те­лей стар­ца - не­ким мас­те­ро­вым…

«Не­за­дол­го до кон­чи­ны стар­ца, го­доч­ка этак за два, на­до бы­ло мне ехать в Оп­ти­ну за день­га­ми. Ико­но­стас мы там де­ла­ли, и при­хо­ди­лось мне за эту ра­бо­ту от на­стоя­те­ля по­лу­чить до­воль­но круп­ную сум­му де­нег. По­лу­чил я свои день­ги и пе­ред отъ­ез­дом за­шёл к стар­цу Ам­вро­сию взять бла­го­сло­ве­ние на об­рат­ный путь. До­мой ехать я то­ро­пил­ся: ждал на сле­дую­щий день по­лу­чить боль­шой за­каз - ты­сяч на де­сять, и за­каз­чи­ки долж­ны бы­ли быть не­пре­мен­но на дру­гой день у ме­ня в К. На­ро­ду в этот день у стар­ца, по обык­но­ве­нию, бы­ла ги­бель. Про­знал он про ме­ня, что я до­жи­да­юсь, да и ве­лел мне ска­зать че­рез сво­его ке­лей­ни­ка, что­бы я ве­че­ром за­шёл к не­му чай пить. Хоть и на­до бы­ло мне то­ро­пить­ся ко дво­ру, да честь и ра­дость быть у стар­ца и чай с ним пить бы­ли так ве­ли­ки, что я рас­су­дил от­ло­жить свою по­езд­ку до ве­че­ра в пол­ной уве­рен­но­сти, что хоть всю ночь про­еду, а ус­пею во­вре­мя по­пасть.

При­хо­дит ве­чер, по­шёл я к стар­цу. При­нял ме­ня ста­рец та­кой ве­сё­лый, та­кой ра­до­ст­ный, что я и зем­ли под со­бою не чув­ст­вую. Про­дер­жал ме­ня ба­тюш­ка, ан­гел наш, до­воль­но-та­ки дол­го, уже поч­ти смер­ка­лось, да и го­во­рит мне: “Ну, сту­пай с Бо­гом. Здесь но­чуй, а зав­тра бла­го­слов­ляю те­бя ид­ти к обед­не, а от обед­ни чай пить за­хо­ди ко мне”. Как же это так? - ду­маю я. Да не по­смел пе­ре­чить. Пе­ре­но­че­вал, был у обед­ни, по­шёл к стар­цу чай пить, а сам скорб­лю о сво­их за­каз­чи­ках и всё со­об­ра­жаю: Авось, мол, ус­пею хо­тя к ве­че­ру по­пасть в К. Как бы не так! От­пил чай. Хо­чу стар­цу ска­зать: “Бла­го­сло­ви­те до­мой ехать”, а он мне и сло­ва не дал вы­го­во­рить: “При­хо­ди, - го­во­рит, - се­го­дня но­че­вать ко мне”. У ме­ня да­же но­ги под­ко­си­лись, а воз­ра­жать не смею. Про­шёл день, про­шла ночь! На ут­ро я уже ос­ме­лел и ду­маю: Бы­ла не бы­ла, а уж се­го­дня я уе­ду; авось де­нёк-то мои за­каз­чи­ки ме­ня по­до­ж­да­ли. Ку­да те­бе! И рта мне не дал ста­рец ра­зи­нуть. “Сту­пай-ка, - го­во­рит, - ко все­нощ­ной се­го­дня, а зав­тра к обед­не. У ме­ня опять за­но­чуй!” Что за прит­ча та­кая! Тут я уже со­всем за­скор­бел и, при­знать­ся, по­гре­шил на стар­ца: вот и про­зор­ли­вец! Точ­но и зна­ет, что у ме­ня, по его ми­ло­сти, уш­ло те­перь из рук вы­год­ное де­ло. И так-то я на стар­ца не­по­ко­ен, что и пе­ре­дать не мо­гу. Уж не до мо­лит­вы мне бы­ло в тот раз у все­нощ­ной - так и тол­ка­ет в го­ло­ву: “Вот те­бе твой ста­рец! Вот те­бе и про­зор­ли­вец! Сви­стит те­перь твой за­ра­бо­ток”. Ах, как мне бы­ло в то вре­мя до­сад­но! А ста­рец мой, как на грех, ну, точ­но вот, про­сти, Гос­по­ди, в из­дёв­ку мне, та­кой ме­ня по­сле все­нощ­ной ра­до­ст­ный встре­ча­ет!..

Горь­ко, обид­но мне ста­ло: и че­му, ду­маю я, он ра­ду­ет­ся? А скор­би сво­ей всё-та­ки вслух вы­ска­зать не ос­ме­ли­ва­юсь. За­но­че­вал я та­ким-то по­ряд­ком и тре­тью ночь. За ночь скорбь моя по­нем­но­гу по­уле­глась: не во­ро­тишь то­го, что плы­ло да сквозь паль­цы уп­лы­ло... На­ут­ро при­хо­жу к стар­цу, а он мне: “Ну те­перь по­ра те­бе и ко дво­ру! Сту­пай с Бо­гом! Бог бла­го­сло­вит! Да по вре­ме­ни не за­будь Бо­га по­бла­го­да­рить!”

И от­па­ла тут у ме­ня вся­кая скорбь. Вы­ехал я се­бе из Оп­ти­ной пус­ты­ни, а на серд­це-то так лег­ко и ра­до­ст­но, что и пе­ре­дать не­воз­мож­но... К че­му толь­ко ска­зал мне ба­тюш­ка: “По­том не за­будь Бо­га по­бла­го­да­рить!?” Долж­но, ду­маю, за то, что Гос­подь в хра­ме три дня удо­стаи­вал по­бы­вать.

Еду я се­бе до­мой не­спеш­но и о за­каз­чи­ках сво­их во­все не ду­маю, уж очень мне от­рад­но бы­ло, что ба­тюш­ка со мной так обо­шёл­ся. Прие­хал я до­мой, и что вы ду­мае­те? Я в во­ро­та, а за­каз­чи­ки мои за мной; опо­зда­ли, зна­чит, про­тив уго­во­ру на трое су­ток прие­хать. Ну, ду­маю, ах ты мой стар­чик бла­го­дат­ный! Уж под­лин­но див­ны де­ла Твои, Гос­по­ди!.. Од­на­ко не тем ещё всё это кон­чи­лось. Вы по­слу­шай­те-ка, что даль­ше бы­ло!

Про­шло с то­го вре­ме­ни не­ма­ло. По­мер наш отец Ам­вро­сий. Го­да два спус­тя по­сле его пра­вед­ной кон­чи­ны за­бо­ле­ва­ет мой стар­ший мас­тер. До­ве­рен­ный он был у ме­ня че­ло­век, и не ра­бот­ник был, а пря­мо зо­ло­то. Жил он у ме­ня бе­зыс­ход­но го­дов по­бо­лее два­дца­ти. За­бо­ле­ва­ет к смер­ти. По­сла­ли мы за свя­щен­ни­ком, что­бы ис­по­ве­до­вать и при­час­тить, по­ка в па­мя­ти. Толь­ко, смот­рю, идёт ко мне от уми­раю­ще­го свя­щен­ник да и го­во­рит: “Боль­ной вас к се­бе зо­вёт, ви­деть вас хо­чет. То­ро­пи­тесь, как бы не по­мер”. При­хо­жу к боль­но­му, а он, как уви­дел ме­ня, при­под­нял­ся кое-как на ло­ко­точ­ки, гля­нул на ме­ня да как за­пла­чет: “Про­сти мой грех, хо­зя­ин! Я ведь те­бя убить хо­тел...” “Что ты, Бог с то­бой! Бре­дишь ты…” “Нет, хо­зя­ин, вер­но те­бя убить хо­тел. Пом­нишь, ты из Оп­ти­ной за­по­здал на трое су­ток прие­хать. Ведь нас трое, по мо­ему уго­во­ру, три но­чи под­ряд те­бя на до­ро­ге под мос­том ка­рау­ли­ли; на день­ги, что ты за ико­но­стас из Оп­ти­ной вёз, по­за­ви­до­ва­ли. Не быть бы те­бе в ту ночь жи­вым, да Гос­подь за чьи-то мо­лит­вы, от­вёл те­бя от смер­ти без по­кая­ния... Про­сти ме­ня, ока­ян­но­го, от­пус­ти, Бо­га ра­ди, с ми­ром мою ду­шень­ку!” “Бог те­бя про­стит, как я про­щаю”. Тут мой боль­ной за­хри­пел и кон­чать­ся на­чал. Цар­ст­вие не­бес­ное его ду­ше. Ве­лик был грех, да ве­ли­ко по­кая­ние!»

А вот по­хо­жая ис­то­рия «ви­де­ния-за­щи­ты» о стар­це Ио­не Ки­ев­ском (ос­та­вил мир в 1902 г.); рас­ска­зы­ва­ет оче­ви­дец…

«Жил на стан­ции Сла­вянск Фео­дор Оси­по­вич Сер­ге­ен­ко. Прие­хав в Ки­ев с же­ной, тё­щей и дву­мя сы­новь­я­ми, он ра­зы­скал ме­ня, от­го­вел, ис­по­ве­до­вал­ся у ба­тюш­ки и со­брал­ся в об­рат­ный путь. При­дя к о. Ио­не, он ска­зал, что по­сле­зав­тра он дол­жен ехать. “Нет, ещё день ос­тань­тесь”. - “Да не мо­гу, ба­тюш­ка, ме­ня со служ­бы уво­лят”. - “И не уво­лят, для Вас луч­ше бу­дет, не ез­ди­те зав­тра, по­еде­те по­сле­зав­тра”. - “Да не мо­гу я, ба­тюш­ка, ос­тать­ся”. - “Не бла­го­слов­ляю ехать, не бла­го­слов­ляю”. Он при­шёл ко мне и го­во­рит: “Ну, что мне тут де­лать? Не хо­чет­ся ли­шить­ся мес­та и про­тив стар­ца не хо­чет­ся ид­ти”. - “Уж ес­ли Вы до­ве­ри­лись стар­цу, - от­ве­чаю я ему, - так де­лай­те, что он ска­жет, не без ос­но­ва­ний же он го­во­рит”. Так он про­жил в мо­на­сты­ре лиш­ний день и по­ехал, а че­рез две не­де­ли при­слал мне пись­мо и не на­хо­дил слов вы­ра­зить сво­ей при­зна­тель­но­сти стар­цу. Тот по­езд, на ко­то­ром он дол­жен ехать, не вер­нул­ся в срок, по­тер­пел кру­ше­ние, и бы­ло мно­го уби­тых. За­тем он вско­ре при­слал мне ещё пись­мо, он не толь­ко не по­тер­пел по служ­бе, но в его хо­зяй­ст­ве за два ме­ся­ца по­лу­чил­ся та­кой до­ход, ка­кой он рань­ше по­лу­чал за це­лый год».

Да, со­ве­ты пре­по­доб­но­го луч­ше рас­смат­ри­вать как при­ка­зы, по­сколь­ку ук­ло­не­ние от них бу­дет, за­час­тую, оз­на­чать бе­ду, ведь он ис­хо­дит из осо­бо­го «зна­ния». И во­об­ще та­ких ис­то­рий спа­си­тель­но­го про­ви­де­ния вплоть до се­го­дняш­них вре­мён – ог­ром­ное ко­ли­че­ст­во; од­на­ко о них ста­но­вит­ся из­вест­но толь­ко по­сле смер­ти пре­по­доб­но­го, да и на при­зна­ние свя­то­го свя­тым, иной раз, ухо­дят мно­гие де­ся­ти­ле­тия.

§ 3. «ЭЗО­ТЕ­РИ­ЧЕ­СКИЙ СИМ­ВО­ЛИЗМ» ВИ­ДЕ­НИЯ

И здесь я об­ра­щаю вни­ма­ние чи­та­те­ля на осо­бый стиль «по­да­чи» сво­его по­зна­ния, на «ма­не­ру» пра­во­слав­ных стар­цев - по­лу­со­кры­тие и не­на­вя­зы­ва­ние сво­его зна­ния (о бу­ду­щем), да­вать толь­ко «на­мёк», а то и во­все пред­став­лять ка­кой-ни­будь знак, «ка­ри­ка­ту­ру», ино­ска­за­тель­ность, «за­гад­ку»; здесь нет мес­та дик­та­ту, «яче­ст­ву», гор­ды­ни и де­мон­ст­ра­ции сво­ей спо­соб­но­сти («мой дар», «я ви­жу»…), а при­сут­ст­ву­ет толь­ко мяг­кость, про­сто­та, не­вин­ность – че­ло­ве­ку (ко­то­ро­го пре­ду­пре­ж­да­ют) все­гда пре­дос­тав­ля­ет­ся сво­бо­да вы­бо­ра и дей­ст­вия, ес­ли толь­ко его бу­ду­щее не фа­таль­но…

О бла­жен­ном Си­мо­не, Юрь­е­вец­ком чу­до­твор­це XVI ве­ка…

«Жен­щи­ны не толь­ко са­мо­го Юрь­е­вец­ка, но и жи­ву­щие в со­сед­них се­ле­ни­ях, при­хо­ди­ли к бла­жен­но­му со свои­ми деть­ми, осо­бен­но, ес­ли он был на рын­ке; об­сту­пив­ши его, они по­ка­зы­ва­ли ему сво­их де­тей и спра­ши­ва­ли, бу­дет ли тот или иной ре­бё­нок жить или ум­рёт? Пред­ви­дя бу­ду­щее, бла­жен­ный иных из де­тей брал на свои ру­ки, на иных на­кла­ды­вал толь­ко свою ру­ку, - и этим по­ка­зы­вал, что де­ти бу­дут жить. Ма­те­ри по­ни­мая это, с ра­до­стью воз­вра­ща­лись до­мой и бла­го­да­ри­ли Бо­га. Но ес­ли де­ти долж­ны бы­ли ско­ро уме­реть, то про­зор­ли­вец Си­мон от­во­ра­чи­вал­ся от них и, не ­гля­дя на них, от­хо­дил. Та­ко­вые не­глас­ные ука­за­ния бла­жен­но­го все­гда сбы­ва­лись».

А фраг­мент об од­ном от­но­си­тель­но со­вре­мен­ном мо­на­хе из за­ме­ча­тель­но­го ки­но­филь­ма «Ост­ров» (реж. Пав­ла Лун­ги­на) – тот бро­сил под но­ги на­стоя­те­ля мо­на­сты­ря ды­мя­щую­ся го­лов­ню и, тем са­мым (как по­том по­ня­ли), пре­ду­пре­ж­дал-со­об­щал о пред­стоя­щем по­жа­ре, - был взят из жиз­ни Хри­ста ра­ди юро­ди­во­го Фео­фи­ла, прозорливца Кие­во-Пе­чер­ской Лав­ры (XIX в.); этот слу­чай имел ме­сто на са­мом де­ле. Св. Фео­фил во­об­ще «имел обык­но­ве­ние да­вать по­се­ти­те­лю ка­кую-ли­бо вещь, не­зна­чи­тель­ную са­му по се­бе, но про­ро­че­ски на­ме­кав­шую ему на участь, ожи­даю­щую его. Че­ре­пок, щеп­ка, гни­лое яб­ло­ко, гру­ша, ку­сок пи­ро­га, огу­рец, тряп­ка, про­сфо­ра, ога­рок све­чи, да­же гор­сточ­ка на­во­за, час­то на­хо­див­ше­го­ся в его кор­зи­не, - всё это име­ло у стар­ца сим­во­ли­че­ское зна­че­ние...»

В ре­аль­но­сти же ис­то­рия с «го­лов­нёй» (до са­мо­го^/ по­жа­ра) име­ла ещё и та­кое про­дол­же­ние… Вла­ды­ка, по­сле то­го как мо­нах подбросил ему го­лов­ню, по­обе­щал по­се­тить Фео­фи­ла в его же ке­лье.

«- Ми­ло­сти про­сим, Ва­ше Вы­со­ко­пре­ос­вя­щен­ст­во, - от­ве­чал на это Фео­фил, кла­ня­ясь Ар­хи­пас­ты­рю до зем­ли.

Не­из­вест­но, бы­ло ли у ми­тро­по­ли­та дей­ст­ви­тель­ное на­ме­ре­ние по­бе­се­до­вать с бла­жен­ным или же, вспом­нив бро­шен­ную то­гда под но­ги го­лов­ню, он по­же­лал уз­нать у не­го зна­че­ние это­го по­ступ­ка, толь­ко, вый­дя из церк­ви по­сле обед­ни, Вла­ды­ка на­пра­вил­ся пря­мо к Фео­фи­лу... Что же сде­лал бла­жен­ный? По воз­вра­ще­нии сво­ём в ке­лью, он тот­час при­ка­зал ке­лей­ни­ку на­пол­нить боч­ку во­дой и на­бро­сать ту­да пес­ку. Ко­гда по­лу­чи­лась из­ряд­ная “ка­ша”, бла­жен­ный об­ля­пал гря­зью сте­ны сво­его жи­ли­ща, вы­ма­зал две­ри и ко­ся­ки, гус­то на­лил гря­зи на пол, сам вы­пач­кал­ся, как арап, и усел­ся по­сре­ди ком­на­ты на ска­мью в тор­же­ст­вен­ном ожи­да­нии вы­со­ко­го гос­тя… Че­рез пол­ча­са дверь в ке­лью от­во­ри­лась, и во­шед­ший в неё ми­тро­по­лит ос­та­но­вил­ся на по­ро­ге в изум­ле­нии: по­всю­ду грязь и бес­по­ря­док, а сам хо­зя­ин ке­льи был по­хож не на мо­на­ха, а на че­ло­ве­ка, вы­лез­ше­го из ды­мо­вой тру­бы.

- Это что та­кое? - гнев­но во­про­сил Ар­хи­пас­тырь.

- Не со­мне­вай­тесь, Ва­ше Вы­со­ко­пре­ос­вя­щен­ст­во. По­жа­луй­те! Это я по­сле по­жа­ра так. У ме­ня по­жар слу­чил­ся, так я его по­ли­вал, по­ли­вал, да и пе­ре­пач­кал­ся…

Раз­гне­ван­ный Вла­ды­ка бро­сил на юро­ди­во­го пре­зри­тель­ный взгляд и по­спеш­но уда­лил­ся. Но пе­ред тем как ему са­дить­ся в ка­ре­ту, под­бе­га­ет к ми­тро­по­ли­ту ке­лей­ник Фео­фи­ла Иван и по­да­ет ему три бу­тыл­ки во­ды.

- От ко­го? За­чем это? - спра­ши­ва­ет ми­тро­по­лит.

- От стар­ца Фео­фи­ла, Ва­ше Вы­со­ко­пре­ос­вя­щен­ст­во. Гос­ти­нец вам пе­ре­дать ве­лел.

Ска­жи, го­во­рит, что го­лов­ню за­ли­вать при­го­дит­ся.

- Го­лов­ню за­ли­вать? Это ещё что та­кое?

- Ис­тин­но так, Ва­ше Вы­со­ко­пре­ос­вя­щен­ст­во.

- А в бу­тыл­ки че­го на­лил? Ис­про­буй!

- Во­да, - от­ве­чал ке­лей­ник. - Про­стая во­да, Вла­ды­ко свя­тый.

- Про­стая во­да?

- Ис­тин­но так, Ва­ше Вы­со­ко­пре­ос­вя­щен­ст­во.

- Ну, так по­ло­жи её ку­че­ру, на пе­ре­док. Вид­но на­про­ро­чить, про­каз­ник, что-то за­хо­тел...

Про­шло не­сколь­ко не­дель и в Лав­ре слу­чил­ся силь­ный по­жар. Го­ре­ли дро­вя­ной склад и мно­гие де­ре­вян­ные при­строй­ки… Огонь раз­го­рал­ся всё силь­нее и силь­нее и ох­ва­тил всю про­сфор­ню и хлеб­ню - по­ту­шить по­жар из-за силь­но­го вет­ра не уда­ва­лось. Огонь гро­зил пе­ре­ки­нуть­ся и на все глав­ные по­строй­ки мо­на­сты­ря…

Ис­пу­ган­ный ми­тро­по­лит, не на­де­ясь бо­лее на сла­бые си­лы че­ло­ве­че­ские, при­ка­зал от­во­рить Ве­ли­ко­цер­ков­ную дверь и во­шёл ту­да для мо­лит­вы… Дол­го и со сле­за­ми мо­лил­ся Вла­ды­ка, стоя на ко­ле­нях пред свя­тым чу­до­твор­ным об­ра­зом Ус­пе­нии Бо­го­ма­те­ри… Че­рез не­ко­то­рое вре­мя он, утом­лён­ный, встал.

- Ну, что? - с дро­жью в го­ло­се спро­сил ми­тро­по­лит у сто­яв­ше­го в сто­ро­не по­но­ма­ря.

- Сла­ва Бо­гу! - от­ве­чал по­но­марь, - Ва­ши­ми свя­ты­ми мо­лит­ва­ми Лав­ра спа­се­на, огонь по­ту­шен…

По­сле это­го со­бы­тия Вла­ды­ка при­вя­зал­ся к бла­жен­но­му Фео­фи­лу всей ду­шой».

Та­ко­ва «го­лов­ня». Та­ков «сим­во­лизм» ви­де­ния в пра­во­слав­ной тра­ди­ции.

О бла­жен­ной Лю­буш­ке Ря­зан­ской (1860-1921):

«Лю­буш­ка мог­ла без при­гла­ше­ния прий­ти в лю­бой дом, най­ти нож­ни­цы, вы­ре­зать из бу­ма­ги фи­гур­ку и по­да­рить её хо­зяй­ке или хо­зяи­ну до­ма. Та­ким не­обыч­ным об­ра­зом она пре­ду­пре­ж­да­ла, пред­ска­зы­ва­ла: ко­му даст ло­шад­ку или па­ро­во­зик, то­му пред­сто­ит до­ро­га, ко­му ве­но­чек - за­му­же­ст­во, а ко­му гро­бик - смерть гря­дёт... Сле­ду­ет от­ме­тить, что фи­гур­ки она по­да­ва­ла мол­ча, по­даст - и уй­дёт…»

§ 4. «ИНО­КА­НАЛЬ­НОЕ» ВИ­ДЕ­НИЕ

Рас­смот­рим при­ме­ры «ино­ка­наль­но­го» ви­де­ния – осо­бо­го «чув­ст­воз­на­ния»…

«Пре­по­доб­ный Ила­ри­он Ве­ли­кий (IV в.) по­лу­чил от Бо­га та­кую бла­го­дать, что по­сред­ст­вом обо­ня­ния и ося­за­ния ве­щей уз­на­вал, кто ка­кою одер­жим стра­стью. Раз один ску­пой и среб­ро­лю­би­вый брат при­слал свя­то­му пло­дов из сво­его са­да. Ко­гда на­сту­пил ве­чер, и свя­той сел за тра­пе­зу, уче­ни­ки пред­ло­жи­ли ему пло­дов, при­слан­ных ску­пым бра­том. Уви­дав их, Ила­ри­он от­вер­нул­ся.

- Убе­ри­те их от­сю­да, - ска­зал он, - я не мо­гу вы­но­сить смра­да, ис­хо­дя­ще­го из этих пло­дов.

Уче­ник его, бла­жен­ный Иси­хий, стал на­стаи­вать на том, что­бы он вку­сил и бла­го­сло­вил лю­бовь бра­та.

- Не гну­шай­ся от­че, - го­во­рил он, - при­но­ше­ни­ем бра­та, так как он с ве­рою при­нёс те­бе пер­вые пло­ды сво­его ви­но­град­ни­ка.

- Раз­ве ты не чув­ст­ву­ешь, - от­ве­тил свя­той, - что от сих пло­дов ис­хо­дит смрад ску­по­сти?

- Как же мо­гут пло­ды, кро­ме сво­его ес­те­ст­вен­но­го за­па­ха, из­да­вать ещё смрад ка­кой-ни­будь стра­сти? - спро­сил Иси­хий.

- Ес­ли ты не ве­ришь мне, то дай эти пло­ды во­лам, и смот­ри, бу­дут ли они есть?

Иси­хий от­нёс и по­ло­жил пло­ды в яс­ли пе­ред во­ла­ми, но во­лы, по­ню­хав, на­ча­ли не­ис­то­во мы­чать и, бу­ду­чи не в со­стоя­нии вы­но­сить смра­да, ис­хо­див­ше­го от тех пло­дов, ото­рва­лись от яс­лей и убе­жа­ли».

По­хо­жее про­ис­хо­ди­ло и с прп. Ни­лом Сто­ло­бен­ским, Нов­го­род­ским (XVI в.):

«Бо­го­бо­яз­нен­ные жи­те­ли, за­ни­мав­шие­ся близ ост­ро­ва ры­бо­лов­ст­вом, по­чи­тая свя­то­го, по­сы­ла­ли ему на про­пи­та­ние ры­бу от сво­его уло­ва. Од­на­ж­ды они по­сла­ли к не­му с ры­бою од­но­го из сво­их то­ва­ри­щей. Свя­той, про­ви­дя ду­хом сво­им, что ры­барь ос­к­вер­нил се­бя пре­лю­бо­дея­ни­ем, за­крыл пред ним окон­це кел­ьи и не при­нял от не­го ры­бу. Ры­барь, воз­вра­тясь к то­ва­ри­щам, по­ве­дал им о слу­чив­шем­ся. Они по­сла­ли дру­го­го к пре­по­доб­но­му с ры­бою, и пре­по­доб­ный с ра­до­стью при­нял от не­го ры­бу и, бла­го­сло­вив, от­пус­тил».

О прп. Алек­сан­д­ре Свир­ском (XVI в.):

«Од­на­ж­ды бо­го­моль­цы де­ла­ли по­жерт­во­ва­ния в мо­на­стырь, был сре­ди них и некто Гри­го­рий, прие­хав­ший из Пидь­мо­зе­ра. Он про­тя­нул ру­ку, что­бы по­ло­жить свой вклад, но свя­той от­толк­нул её. Гри­го­рий спро­сил Алек­сан­д­ра Свир­ско­го, по­че­му он не при­нял при­но­ше­ния. “Ведь ты ме­ня не зна­ешь!” - ска­зал он. “Вер­но! - от­ве­тил свя­той. - Я те­бя не знаю и ли­ца твое­го не ви­дел, но ру­ка твоя так ос­к­вер­не­на, что от неё идёт смрад. За­чем ты мать свою ста­рую бьёшь?” Ве­ли­кий страх обу­ял то­гда Гри­го­рия, тща­тель­но скры­вав­ше­го свой грех. Он по­про­сил на­став­ле­ния, как ему ис­пра­вить­ся. Пре­по­доб­ный по­со­ве­то­вал про­сить про­ще­ния у ма­те­ри».

§ 5. ВИ­ДЕ­НИЕ ИС­ТО­РИ­ЧЕ­СКИХ СО­БЫ­ТИЙ

Ви­де­ние пре­по­доб­ных про­сти­ра­ет­ся на все со­бы­тия – от ма­лых и «лич­ных» (о се­бе и ком-ли­бо) – до со­бы­тий в мас­шта­бах стра­ны, и во мно­гих под­роб­но­стях.

Так, на­при­мер, свя­ти­тель Ти­хон За­дон­ский (1724-1783) «об­ла­дал да­ром про­зре­ния и со­вер­ше­ния чу­дес. В 1778 го­ду, ко­гда ро­дил­ся им­пе­ра­тор Алек­сандр I, свя­ти­тель пред­ска­зал мно­гие со­бы­тия его цар­ст­во­ва­ния и в ча­ст­но­сти, что Рос­сия спа­сёт­ся, а За­хват­чик (На­по­ле­он) по­гиб­нет. “Гос­подь Бог во мно­гих слу­ча­ях его слу­шал”, - пи­сал ке­лей­ник свя­ти­те­ля Ти­хо­на».

А бла­жен­ная Пе­ла­гея Ря­зан­ская (1890-1966) «пред­ска­за­ла вой­ну с Гер­ма­ни­ей ещё за­дол­го до её на­ча­ла, да­же день зна­ла! Се­го­дня, - го­во­рит, - вой­на на­ча­лась... Ни­кто не ве­рил, ведь со­об­щи­ли нам толь­ко на чет­вёр­тый день-то. По­люш­ка го­во­ри­ла: не­мец дой­дёт до на­шей ха­ты, а от неё его и по­го­ним! Так и бы­ло всё: за­дер­жа­лись на один день, как пред­ска­за­ла По­ля, и на­зад...»

О бла­жен­ной Али­пии (1910-1988) из Пен­зен­ской об­лас­ти:

«Кто час­то бы­вал у Ма­туш­ки, го­во­ри­ли, что она ещё за 5 лет пред­ска­за­ла Чер­но­быль. Я бы­ла у неё за 2 не­де­ли до ава­рии, она смот­ре­ла на ико­ноч­ки и го­во­ри­ла: “Смот­ри, как они бле­стят, ка­кой по­жар!” Но что я мог­ла уви­деть? Че­рез две не­де­ли - ава­рия. В этот день Ма­туш­ка бы­ла оде­та во всё чёр­ное и по­вто­ри­ла не­сколь­ко раз: “Жи­вём бо­ля­ми дру­гих!»

О бла­жен­ной Оль­ге Мо­с­ков­ской (1871-1973) из Егорь­ев­ска:

«Ста­ри­ца Оль­га пред­ска­за­ла мно­гие со­бы­тия в жиз­ни на­шей стра­ны...

Как-то к ма­туш­ке Оль­ге при­шёл диа­кон с деть­ми. Ста­ри­ца ста­ла диа­ко­на ук­ла­ды­вать в по­стель. Тот ни­че­го по­нять не мог, де­ти с удив­ле­ни­ем смот­ре­ли на про­ис­хо­дя­щее. А ма­туш­ка тем вре­ме­нем дос­та­ла про­сты­ню и уку­та­ла диа­ко­на с го­ло­вой. Вспом­ни­ли об этой встре­че, ко­гда че­рез не­сколь­ко ме­ся­цев диа­кон умер... Был год, ко­гда из-за жар­ко­го и без­вод­но­го ле­та го­ре­ли ле­са и тор­фя­ни­ки. Ма­туш­ка ска­за­ла в один из дней это­го ле­та: “Все сол­да­ти­ки упа­ли в торф и сго­ре­ли. По­мо­лим­ся за них!” Че­рез не­сколь­ко дней поя­ви­лось со­об­ще­ние, что дей­ст­ви­тель­но сол­да­ты, ту­шив­шие лес­ные по­жа­ры, сго­ре­ли в тор­фя­ни­ке...»

§ 6. ОБЪ­ЯС­НЕ­НИЯ ПРО­ЗОР­ЛИ­ВО­СТИ

Так ка­ким всё же об­ра­зом у пра­во­слав­ных мис­ти­ков по­яв­ля­ет­ся спо­соб­ность «ви­деть» что-ли­бо скры­тое, не­ви­ди­мое, тай­ное? В чём при­чи­на это­го эзо­те­ри­че­ски?

Са­мый об­щий от­вет: ви­де­ние Бо­же­ст­вен­но­го Све­та, то есть пря­мое вос­при­ятие это­го Све­та, – вот при­чи­на всех ви^/де­ний и во­об­ще всех про­чих чу­дес­ных спо­соб­но­стей!

А те­перь не­сколь­ко под­роб­нее…

Су­щий Свет про­би­ва­ет­ся-со­чит­ся ото­всю­ду – изо всех «ще­лей», «дыр» и «пор». Он лу­чит­ся бу­к­валь­но из все­го, пре­бы­ва­ет за «всем» и во «всём». Он – Ми­ро­вое Зер­ка­ло, от­ра­жаю­щее весь ма­те­ри­аль­ный и энер­ге­ти­че­ский кос­мос. Он - все­лен­ский Эк­ран, на ко­то­рый «на­слаи­ва­ет­ся-про­еци­ру­ет­ся» всё из­вест­ное че­ло­ве­ку и по­ка не­из­вест­ное ему: элет­ро­маг­нит­ные по­ля, ка­кие-ни­будь Х-лу­чи и «вол­ны»… Это так­же всё «пси­хи­че­ское», эфе­мер­ное для че­ло­ве­ка: мыс­ли, фор­мы, об­ра­зы, идеи, чув­ст­ва… И это же - вся­кое, уже «на­ме­чен­ное» бу­ду­щее, бу­ду­щее «все­го»…

Дос­тиг­ший же ис­ко­мо­го вол­шеб­но­го Све­та - са­мой ко­неч­ной «плос­ко­сти», са­мо­го «по­след­не­го» уров­ня бы­тия, дос­тиг­ший это­го «Зер­ка­ла» или «Эк­ра­на», уров­ня, «за» Ко­то­рым уже ни­че­го нет, ста­но­вит­ся ис­тин­но «ви­дя­щим» - «все­ви­дя­щим»… И пре­ж­де все­го, ви­дя­щий ви­дит Свет вез­де и во всём – в пред­ме­тах, энер­ги­ях, ве­щах и яв­ле­ни­ях, и толь­ко по­том, или же «на­ря­ду» с этим, всё «ос­таль­ное» - са­ми пред­ме­ты, энер­гии, ве­щи, яв­ле­ния…

Прп. Гри­го­рий Си­на­ит (XIV в.) кон­ста­ти­ру­ет:

«Тот, кто воз­вы­ша­ет­ся к Бо­гу бла­го­да­тью Свя­та­го Ду­ха, ви­дит, как бы в зер­ка­ле, всю тварь световидной - ви­дит до тех пор, по­ка не встре­тит­ся с ка­ким-ни­будь пре­пят­ст­ви­ем во вре­мя со­зер­ца­ния, за­став­ляю­щим его прий­ти в са­мо­го се­бя»)[10].

А св. Г. Па­ла­ма пи­шет:

«…Са­мый блеск оно­го Све­та, не­по­сти­жи­мо поль­зую­щий­ся как ве­ще­ст­вом взо­ром смотрящего, обо­ст­ряю­щий че­рез еди­не­ние ду­хов­ное око и де­лаю­щий его всё бо­лее спо­соб­ным к вос­при­ятию са­мо­го се­бя, ни­ко­гда во всю веч­ность не пе­ре­ста­нет осия­вать его всё бо­лее яр­ки­ми лу­ча­ми, на­пол­нять его всё бо­лее со­кро­вен­ным све­том и оза­рять со­бою то, что вна­ча­ле бы­ло тём­ным…»

«Итак, со­зер­ца­ние све­та есть еди­не­ние, хо­тя оно и не­стой­ко у не­по­свя­щён­ных; а что та­кое еди­не­ние со све­том, как не зре­ние? По­сколь­ку же оно со­вер­ша­ет­ся по­сле пре­кра­ще­ния ум­ных дей­ст­вий, то как оно мо­жет со­вер­шить­ся, ес­ли не Ду­хом? В са­мом де­ле, свет ви­дит­ся в све­те, и в по­доб­ном же све­те – ви­дя­щее; ес­ли нет ни­ка­ко­го дру­го­го дей­ст­вия, то ви­дя­щее, отой­дя от все­го про­че­го, са­мо ста­но­вит­ся все­це­ло све­том и упо­доб­ля­ет­ся ви­ди­мо­му, вер­нее же ска­зать, без сме­ше­ния еди­нит­ся с ним, бу­ду­чи све­том и ви­дя свет по­сред­ст­вом све­та: взгля­нет ли на се­бя – ви­дит свет; на то, что ви­дит, - всё тот же свет; на то ли, че­рез что ви­дит, - свет и здесь; и еди­не­ние в том, что­бы все­му это­му быть од­ним, так что ви­дя­ще­му уже не рас­по­знать ни чем он ви­дит, ни на что смот­рит, ни что это всё та­кое, кро­ме толь­ко то­го, что он стал све­том и ви­дит свет, от­лич­ный от вся­кой тва­ри».

Св. Па­ла­ма о ви­де­нии бу­ду­ще­го:

«Од­но де­ло оза­ре­ние, дру­гое - дос­та­точ­ное со­зер­ца­ние све­та и ещё но­вое - ви­де­ние ве­щей в све­те, ко­гда от­да­лён­ное вста­ёт пе­ред оча­ми и гря­ду­щее яв­ст­ву­ет как на­стоя­щее…»[11]

Из вы­ска­зы­ва­ния пра­во­слав­но­го свя­то­го прп. Си­луа­на Афон­ско­го:

«Об­ра­зом Бо­же­ст­вен­но­го све­та в ми­ре фи­зи­че­ском яв­ля­ет­ся ес­те­ст­вен­ный свет. По­доб­но то­му, как ви­де­ние ок­ру­жаю­щих нас пред­ме­тов воз­мож­но толь­ко при све­те, и ес­ли свет ма­лый, то глаз ед­ва раз­ли­ча­ет пред­ме­ты; ес­ли свет обиль­нее, то ви­дит их луч­ше, и, на­ко­нец, при пол­ном сол­неч­ном све­те ви­де­ние дос­ти­га­ет из­вест­ной пол­но­ты; так и в ми­ре ду­хов­ном вся­кое ис­тин­ное ви­де­ние воз­мож­но не ина­че, как при све­те Бо­же­ст­вен­ном. Но свет сей не в рав­ной ме­ре да­ёт­ся че­ло­ве­ку: и ве­ра есть свет, но ма­лый; и на­де­ж­да – свет, но не со­вер­шен­ный; и лю­бовь – свет, но уже со­вер­шен­ный…»

Поиск по сайту: