ТРЕТИЙ ЭТАП: РАЗВИТИЕ ТЕОРИИ НА СОБСТВЕННОЙ ОСНОВЕ 2 страница

«мягкие» аспекты менеджмента считались ими не менее, а порой даже более важными, чем «жесткие» (стратегия, структура, система), что позволило не­которым специалистам вполне резонно оценивать концепцию Питерса и Уотермена как третий этап школы человеческих отношений в теории менеджмента (см. предисловие Л. И. Евенко к русскому изданию: [Питере, Уотермен, 1986, с. 13-14]).

⁶ Данная концепция впервые была изложена в книге 1990 г. «Машина,
которая изменила мир» и была «отчетом» по итогам многолетнего проекта
ученых Массачусетского технологического института во главе с Дж. Бумеком
по сравнительному изучению организации производства в мировом автомо­
билестроении. В этой книге было точно спрогнозировано скорое вне­
дрение концепции и в других отраслях, где есть сборочное производство.
К сожалению, первое русское издание одной из книг авторов концепции «бе­
режливого производства» [Вумек, Джонс, 2004] вышло спустя почти 15 лет
после ее представления международной аудитории менеджеров.

⁷ Данный принцип соответствовал основному выводу знаменитого ис­
следования Питерсом и Уотерменом причин неудач американских компаний
в международной конкуренции 1980-х гг.: проблемы этих фирм коренились
не в «плохом правительстве» или других национальных особенностях внеш­
ней среды, а в неадекватности их менеджеров новым требованиям бизнеса
[Питере, Уотермен, 1986]. В России этот образ мышления приживается пока
весьма медленно.

5.1. Причины возникновения нового этапа ТСУ

ющих» 1950-60-х гг.) наиболее глубоко были проанализированы Дракером в книге 1985 г. «Инновации и предпринимательство» (русское издание 1992 г. — «Рынок: как выйти в лидеры»).⁸ Дра-кер предложил понимать под предпринимательством не просто создание новой деловой единицы (например, очередной торго­вой точки в сети ресторанов быстрого питания), а оригинальную идею и способы ее коммерциализации, и тем самым существен­но расширил привычную трактовку этого явления, относя теперь к нему не только малый бизнес и технологические инновации, но также реорганизацию компаний и социальные инновации (в частности, в области мотивации и развития персонала). Не­удивительно, что попытки выработать формулы и стимулы, по­ощряющие предпринимательство внутри корпораций, привели к появлению специального термина «интрапренерство» (intrapre-neurship, в отличие от entrepreneurship, — предприниматель­ство).⁹ Суть этих концепций состояла в признании предпринима­тельства важным стратегическим ресурсом компании и факто­ром ее конкурентных преимуществ.

Таким образом, в рассматриваемый период новые реалии обеспечения конкурентоспособности компаний вошли г; серьез­ное противоречие с ранее незыблемыми постулатами многих концепций стратегического управления. Как уже отмечалось в гл. 3 настоящей монографии, в условиях нараставшей неопреде­ленности бизнес-среды резко упал авторитет школы планирова­ния, доминировавшей в теории и практике стратегического уп­равления в конце 1960-х и в 1970-е гг. Вместе с тем, хотя к началу

⁸ В отечественной литературе самым обстоятельным исследованием
данных вопросов была книга А. И. Агеева «Предпринимательство: проблемы
собственности и культуры» (М., 1991).

⁹ Термин был введен Г. Пинчо, автором книги 1985 г. «Интрапренер­
ство: почему вы не должны покидать корпорацию, чтобы стать предприни­
мателем». Целью интрапренерства было обнаружение ценных новаторских
талантов в компании и создание условий, при которых талантливые и дина­
мичные люди не только будут оставаться в компании, но и смогут действо­
вать со значительной свободой, как бы ведя собственный «бизнес в бизнесе
(компании)». При этом интрапренеры (люди и группы) наделялись как ши­
рокой властью и ресурсными возможностями, так и ответственностью за
прибыли и убытки.

Глава 5. Третий этап: развитие теории на собственной основе

1990-х гг. также накопились веские основания утверждать, что и «теория отраслевой организации, возможно, уже исчерпала весь свой важный вклад в исследования стратегий фирм» [Rumelt et al., 1991, p. 20], концепция рыночного позиционирования пока удерживала роль преобладающей парадигмы в теории стратеги­ческого управления. Помимо преимуществ в системности и ин-струментальности, устойчивая популярность данной концепции отчасти объясняется отсутствием достойной альтернативы. Дело в том, что хотя каждая из перечисленных выше «революцион­ных» концепций менеджмента была в отдельные периоды зако­нодателем мод в управленческом консалтинге и вместе взятые они указывали на приоритет внутренних факторов успешных стратегий фирм, ни одна из них не могла претендовать на роль адекватной замены школы позиционирования, имевшей строгую научную платформу. Такую миссию выполнила ресурсная кон­цепция, предложившая альтернативную логику экономического анализа стратегий фирм.

Вызревание в 1980-е гг. ресурсной концепции правомерно рассматривать как третий процесс, способствовавший возник­новению третьего этапа теории стратегического управления. Формирование в этот период интеллектуального потенциала ре­сурсной концепции было связано как с реанимацией более ран­них идей экономистов, исследователей организаций и их страте­гий, которые пытались раскрыть внутренние механизмы роста фирмы или «черного ящика» фирмы и утверждали, что устойчи­вые успехи фирмы есть функция ее внутренних и уникальных конкурентных ресурсов, так и с новыми подходами к анализу этих вопросов на основе экономической теории организации.

На фоне нарастания общего внимания к роли ресурсов фир­мы как основы ее успешной стратегии, у исследователей и практи­ков менеджмента возродился интерес к экономическим теориям прибыли и конкуренции, ассоциируемым с трудами Д. Рикардо, Й. Шумпетера и Э. Пенроуз. Вновь стали актуальными идеи Ч. Барнарда, Ф. Селзника, А. Чандлера и К. Эндрюса.

Среди экономических трактатов XX в. наибольшее влияние на теоретиков ресурсной концепции, безусловно, оказала книга 1959 г. Э. Пенроуз «Теория роста фирмы». Признавая, в отличие

5.1. Причины возникновения нового этапа ТСУ

от общепринятых тогда в экономической науке взглядов, разли­чие фирм, Пенроуз видела причиной тому их ресурсный потен­циал: «Именно неоднородность... продуктивных услуг, доступ­ных или потенциально доступных от использования ее ресурсов, обеспечивает каждой фирме уникальность» [Penrose, 1959, р. 75]. При этом она первой отметила зависимость конкурентных пре­имуществ от организационных способностей фирмы, которая в ее трактовке «по сути, является пулом ресурсов, использование которых организуется в рамках административной системы» [Penrose, 1959, р. 149]. Более того, обсуждение Пенроуз «унасле­дованных ресурсов» прямо указывало на одну из важнейших причин сложности их копирования ввиду уникального организа­ционного прошлого каждой фирмы.

К началу 1960-х гг. представления о важной роли ресурсов в повышении эффективности фирм и о разной результативности использования ими одинаковых ресурсов получили обоснование и в передовых для своего времени исследованиях проблем управ­ления организациями. При этом Барнард видел залог успеха в эффективной внутренней «кооперативной организации», а Селз-ник, отмечая, что разные фирмы развивают разные «отличитель­ные компетенции», выделял роль лидерства в создании послед­них. Чандлер добавил к лидерству значение организационной структуры, уточнив тем самым влияние административной сис­темы на внутрифирменные процессы использования ресурсов. В целом, классические работы 1960-х гг. основоположников тео­рии стратегического управления («Стратегия и структура» А. Чандлера; гарвардский учебник 1965 г. «Политика бизнеса», от­метивший в концепции SWOT-анализа роль внутреннего потен­циала фирмы; и книга «Корпоративная стратегия» И. Ансоффа, который указал на значение для успеха стратегии внутрифирмен­ных синергетических эффектов) уделяли большое внимание ре­сурсному потенциалу фирмы, но не обсуждали его в экономиче­ских категориях рент и прибылей.

Поэтому вызревание в 1980-е гг. ресурсной концепции зави­село от появления оригинальных исследований стратегий, вы­полненных с применением методологии и инструментария неор­тодоксальных экономических теорий фирмы — теории прав

Глава 5. Третий этап: развитие теории на собственной основе

собственности, теории агентских отношений, теории трансакци­онных издержек и эволюционной теории экономических измене­ний — и придавших важный импульс аналитическим выкладкам ресурсного подхода.

В классической для теории прав собственности статье 1972 г. А. Алчян и Г. Демсец (русский перевод см.: [Алчян, Демсец, 2003]) выступили с оригинальной трактовкой причин существования фирм, которые, с их точки зрения, являются механизмом органи­зации и мониторинга командного (группового) производства. В таком случае передача и имитация ресурсов между фирмами затруднена, так как их стоимость не поддается легкой оценке вви­ду их разнородности и командной организации работы, при ко­торой индивидуальная производительность трудно измерима. Следовательно, конкуренты не могут легко скопировать сочета­ния ресурсов, а в таком случае их успешные сочетания могут быть источником сверхвысоких доходов.

Учет степени специфичности активов фирмы при оптими­зации ее стратегических решений стал главной темой теории трансакционных издержек О. Уильямсона, изложенной в книгах «Рынки и иерархии» (1975) и «Экономические институты капи­тализма» (1985).¹⁰ Наиболее глубоко значение логики специфич­ных активов для минимизации издержек (производственных и трансакционных) было обосновано им для ситуации выбора между вертикальной интеграцией и внешними закупками. В со­временной научной и учебной литературе по стратегическому управлению обсуждение проблемы размеров фирм (а зачастую и разнообразия их видов деятельности) отталкивается, как прави­ло, от ее трактовки Уильямсоном. Его подход также стал самым серьезным оппонентом теории отраслевой организации, по­скольку Уильямсон обосновал и показал на многих приложениях приоритет фактора экономической эффективности, а не «рыноч-

¹⁰ Изначально Уильямсон рассматривал четыре типа специфичных ак­тивов — специфичность местоположения, специфичность физических акти­вов, специфичность человеческих активов и целевые активы (результат ин­вестиций для обеспечения конкретной трансакции). Позднее он ввел в ана­лиз также специфичность (капитал) торговой марки и временную специ­фичность.

5.1. Причины возникновения нового этапа ТСУ

ной власти» для объяснения выбора организационной формы и развития институциональных устройств.

В свою очередь, глубокое изучение одного из центральных для ресурсной концепции понятий — «способности», довольно традиционного для теоретиков стратегического управления, ста­ло возможным лишь после появления в 1982 г. эволюционной экономической теории Р. Нельсона и С. Уинтера. Эти ученые раз­работали концепцию организационных рутин (способностей), определяемых как регулярно повторяющиеся и предсказуемые способы ведения деятельности, которые являются последова­тельностью скоординированных действий индивидов [Нельсон, Уинтер, 2002, с. 36-37, 140]. Рутины — это результат процесса организационного обучения, в ходе которого накапливается не­доступное конкурентам неявное знание, что делает уникальными способности фирмы в использовании ее ресурсов.

Отметим, что вклад экономической теории организаций в эволюцию научных исследований стратегического управления может рассматриваться не только сквозь призму отдельных эко­номических моделей организации, но и с точки зрения ее как синтетической теории. Уже во второй половине 1980-х гг. в иссле­дованиях стратегий фирм стал набирать силу подход, основан­ный на сочетании потенциалов теории трансакционных издер­жек и эволюционной теории и потому впервые способный одно­временно изучать внутреннюю организацию и динамические ас­пекты фирм. Одним из наиболее ярких первых подтверждений большого аналитического потенциала этого подхода была новая трактовка Д. Тисом сути стратегического управления технологи­ческими инновациями. В быстро ставшей классической статье [Теесе, 1986] он аргументировал очень свежую идею: возмож­ность извлечения фирмой — создателем новых продуктов — прибыли из технологических инноваций зависит от ее способно­сти генерировать и поддерживать необходимые для этого коспе-циализированные активы. Важно подчеркнуть также, что эконо­мическая теория организации в этом синтетическом толковании дополняет другие экономические теории фирмы в плане расши­рения спектра анализируемых аспектов стратегического управле­ния и выработки нормативных рекомендаций. Каждая из этих

Глава 5. Третий этап: развитие теории на собственной основе

теорий фирмы по-своему помогает понять возможности генери­рования экономических рент и механизмы их сохранения и при­своения, причем особый акцент на значение этих рент в страте­гическом управлении стал делаться именно в рамках исследова­ний на основе экономической теории организации. Между тем к началу 1990-х гг. экономисты, добившись видимых достижений в изучении вопросов распознания стратегических возможностей и формулирования успешных стратегий, мало преуспели в во­просах реализации последних [Теесе, 1990]. Иначе говоря, они по-прежнему мало знали о процессах осуществления организацион­ных изменений и должны были обращаться за этими знаниями к другим научным дисциплинам.

Проведенный в настоящем разделе анализ закономерностей формирования третьего этапа теории стратегического управле­ния можно резюмировать следующим образом. Во-первых, необ­ходимость новой парадигмы этой теории стала очевидна к кон­цу 1980-х гг. в силу как нарастания неадекватности школы пози­ционирования системным переменам в экономике отраслевой конкуренции и источниках преимуществ в ней фирм, так и наме­тившегося сдвига в методологии исследований стратегического управления к их проблемной ориентации (которая позволяла эффективно использовать возможности междисциплинарных подходов взамен мультидисциплинарных, больше помогавших развивать теорию «не вглубь, а вширь»). Во-вторых, достаточ­ным условием формирования новой парадигмы стало бурное развитие в 1980-е гг. на основе экономической теории органи­зации и ее ответвлений исследований стратегий фирм и меха­низмов создания и поддержания ими уникальных внутренних ресурсов и способностей (компетенций). В-третьих, смысло­вым стержнем становления третьего этапа теории стратегиче­ского управления был перенос акцента исследований с рынков на фирмы, внутриорганизационные потенциалы которых те­перь понимались как главный источник конкурентных преиму­ществ.

В целом 1980-е гг. можно охарактеризовать как период ак­тивной ферментации идей ресурсной концепции, в том числе посредством сближения и пересечений неортодоксальных эконо-

5.2. Содержание и методологические особенности ресурсной концепции

мических теорий фирмы, теории организации и непосредствен­но исследований стратегического управления. В следующем деся­тилетии ресурсная концепция оформилась в самостоятельное и влиятельное течение научной мысли, оказавшее значительное воздействие на практику стратегического управления.

5.2. СОДЕРЖАНИЕ И МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ОСОБЕННОСТИ РЕСУРСНОЙ КОНЦЕПЦИИ¹¹

За последние 15 лет ресурсный подход стал доминирующей парадигмой в теории стратегического управления [McKiernan, 1996; Foss, 1997; Катькало, 20026; 2003а; в; г]. Если в начале 1990-х гг. обзор состояния исследований в духе ресурсной концепции ох­ватывал немногим более 100 книг и статей [Mahoney, Pandian, 1992], то десять лет спустя эта библиография превысила 1000 наи­менований, причем ныне ежегодно она пополняется более чем 100 публикациями [Роуз, Даелленбах, 2003]. На основе ресурсного подхода был написан ряд учебников нового поколения по стра­тегическому управлению [Кау, 1993; Collis, Montgomery, 1997; Barney, 2002], самый успешный из которых уже выдержал 4 изда­ния [Grant, 2002]. Базовые понятия концепции («ресурсы», «спо­собности» и «ключевые компетенции») ныне активно использу­ются в мировой деловой периодике и стали частью профессио­нального лексикона выпускников программ МВА. Полученная в результате развития этого подхода ресурсная теория фирмы счи­тается гораздо более перспективной для анализа практики биз­неса (особенно вопросов диверсификации), чем другие экономи­ческие теории фирмы [Foss, 1997; Piscitello, 2004]. Показательно, что ресурсный подход и его ответвления, концепции динамиче­ских способностей (dynamic capabilities approach) и интеллекту­ального потенциала (knowledge-based theory) фирмы нашли при­менение в развитии исследований в таких разнообразных смеж­ных областях, как информационные стратегии, проектирование информационных систем, управление человеческими ресурсами и теория организации (см.: [Bowman et al., 2002]).

¹¹ Этот и последующие разделы настоящей главы в значительной мере опираются на результаты, полученные в серии более ранних работ автора: [Катькало, 20026; 2003а; в; г].

Глава 5. Третий этап: развитие теории на собственной основе

К сожалению, пока еще ресурсный подход привлек внима­ние небольшого числа российских ученых: немногочисленны специальные работы по вопросам его развития (см.: [Катькало, 20026, 2003а; в; г; Ефремов, Ханыков, 2002; 2003]), логика ресурс­ного подхода нашла применение лишь в нескольких отечествен­ных исследованиях стратегий фирм (см.: [Тамбовцев, 2000; Клей-нер, 2002а; 2004; Котелкин, Мусин, 2003; Мильнер, 2003; Мэтьюз и др., 2003]) и легла в основу только одного учебника по страте­гическому управлению [Гурков, 2004]. Такое расхождение нашей экономико-управленческой науки с общемировой эволюцией теории стратегического управления тревожно и потому, что ов­ладение ресурсной концепцией быстро становится насущной по­требностью для отечественных фирм. Недавнее совместное ис­следование Ассоциации менеджеров России и компании Ассеп-ture показало, что рост их бизнеса все меньше зависит от внеш­ней среды и все больше — от эффективности использования внутренних ресурсов [Литовченко и др., 2003].

Поэтому, несмотря на постановочный характер ряда выво­дов автора монографии, хочется верить, что предлагаемый ниже анализ содержания и дискуссионных вопросов ресурсной кон­цепции послужит стимулированию обсуждений этих проблем в отечественной литературе по стратегиям фирм. В настоящем разделе сначала будут кратко исследованы процессы формирова­ния ресурсной концепции в классических для нее работах, а за­тем систематизированы ее основные идеи и методологические особенности.

Ресурсная концепция заняла доминирующие позиции в теории стратегического управления потому, что смогла вырабо­тать жизнеспособную альтернативу господствовавшим здесь прежде традиционным концепциям стратегий (школы проекти­рования и планирования) и школе позиционирования. Хотя многие базовые идеи ресурсного подхода были сформулирова­ны еще Пенроуз в ее теории роста фирмы [Penrose, 1959], лишь в контексте бурного развития в 1980-е гг. в теории фирмы и консалтинговой практике интереса к организационным аспек­там эффективности появился ряд статей профессоров ведущих школ бизнеса США и Европы, в которых фирма трактовалась не

5.2. Содержание и методологические особенности ресурсной концепции

как набор бизнес-единиц (в духе школы позиционирования), а как набор ресурсов и компетенций.

Пионерной для современной ресурсной концепции приня­то считать статью профессора Высшей школы бизнеса Мичиган­ского университета Б. Вернерфельта «Ресурсная трактовка фир­мы», в которой впервые было указано на «полезность анализа фирмы скорее с точки зрения ее ресурсов, чем продуктов» [Wernerfelt, 1984, р. 171] и высказана гипотеза о том, что такой подход может стать новой парадигмой теории стратегического управления. Этот подход к созданию теории конкурентных пре­имуществ был парным или комплементарным теории Портера, которую Вернерфельт переформулировал в ресурсной термино­логии. По аналогии с входными барьерами ученый изучал взаи­мосвязь между ресурсами и результатами фирм через категорию барьеров по ресурсной позиции (resource position barriers), счи­тая, что преимущество первопроходца является важным ресур­сом, который должен генерировать высокие прибыли на тех рын­ках, где подобный ресурс имеет определяющее значение. Кроме того, по аналогии с матрицей BCG «Рост-доля» он применял мат­рицу «Ресурсы-продукты» для выявления оптимального сцена­рия роста фирмы на основе баланса между эксплуатацией имею­щихся ресурсов и развитием новых. Успешное преобразование Вернерфельтом известных инструментов анализа продуктового портфеля фирмы для изучения портфеля ее ресурсов открывало для диверсифицированных фирм различные варианты поведе­ния. Однако в течение нескольких лет после публикации данная новаторская статья по ресурсной концепции практически не ци­тировалась как в силу субъективных причин,¹² так и вследствие господства тогда школы позиционирования.

Между тем в 1980-е гг. параллельно с Вернерфельтом или в развитие его идей был выполнен ряд исследований, вкупе обра­зовавших теоретическую конструкцию ресурсной концепции. Эти работы шли по двум направлениям: выяснения того, каким

¹² Спустя 10 лет сам автор отмечал, что статья была «очень сжатой и абстрактной, скрывая тем самым практическое значение и общий смысл изложенных в ней идей» [Wernerfelt, 1995, р. 171].

Глава 5. Третий этап: развитие теории на собственной основе

образом различия в ресурсных багажах фирм влияют на неодно­родность их результатов (включая сверхвысокие показатели), и создания новой теории диверсификации на основе ресурсной логики.

В первом случае особую роль сыграли опубликованные в этот период статьи Р. Рамелта, Дж. Барни, И. Дирекса и К. Кула. В изданной в один год со статьей Вернерфельта работе «К стра­тегической теории фирмы» Рамелт [Rumelt, 1984] рассмотрел влияние стохастических факторов на результаты фирм и доказал, что фирмы, поначалу являющиеся однородными, впоследствии накапливают различия и оказываются не в состоянии точно ко­пировать модели поведения друг друга. Тем самым исходная по­сылка Вернерфельта о разнородности ресурсов фирм получила весомую аргументацию. Для обозначения преград на пути ими­тации того, чем фирма обладает, или того, как она оперирует, Рамелт ввел в этой статье термин «механизмы изоляции» (isolating mechanisms) и предложил свой список таких барьеров. Однако в остальном он иначе подошел к концептуализации раз­личий фирм в экономических результатах и начал формулиро­вать некую «стратегическую теорию фирмы», призванную объяснить причины существования фирм сквозь призму способ­ности фирм генерировать экономические ренты. При этом, при­знавая, как и Уильямсон, достоинства иерархических управлен­ческих структур (фирм) по сравнению с рыночными механизма­ми координации, Рамелт считал причиной бытия фирм не мини­мизацию ими угроз оппортунизма в процессе реализации трансакций (точка зрения Уильямсона), а большую эффектив­ность фирм по сравнению с другими управленческими структу­рами в генерировании и присвоении рент.¹³

В свою очередь, Барни [Barney, 1986b], рассуждая в духе Вер­нерфельта, утверждал, что необходимым условием конкурентно-

¹³ Толкование специфичности активов в современной теории страте­гического управления также не является унифицированным. В традицион­ной ресурсной концепции активы понимаются специфичными относи­тельно фирмы. Сторонники же теории трансакционных издержек Уильям­сона трактуют специфичность активов применительно не к фирмам, а к трансакциям.

5.2. Содержание и методологические особенности ресурсной концепции

го преимущества является наличие несовершенных «рынков стратегических факторов производства» («strategic factor mar­kets»), т. е. рынков, где имеет место расхождение между рыноч­ной ценой ресурсов и их реальной ценностью для фирмы-поку­пателя. Вывод Барни состоял в том, что ресурсы, которыми фир­ма обладает и которые она уже, скорее всего, оригинальным спо­собом использует для реализации своих рыночных продуктовых стратегий, с большей вероятностью будут для нее источниками экономических рент, чем ресурсы, которые она заново закупает извне. Данные идеи получили развитие в статье Дирекса и Кула [Diericx, Cool, 1989], предложивших схему анализа тех характери­стик имеющихся у фирмы ресурсов, которые позволяют таким ресурсам генерировать экономические ренты. Следуя концепции «механизмов изоляции» Рамелта, эти ученые утверждали, что наименьшие шансы быть предметом купли-продажи на рынках стратегических факторов имеют ресурсы, являющиеся частью «багажа активов» фирмы, а не «потока активов». Дирекс и Кул трактовали устойчивость конкурентных преимуществ (экономи­ческих рент) как следствие наличия ресурсов с ограниченной стратегической заменяемостью на эквивалентные активы, а так­же угроз экономического ущерба для фирм, пытающихся в сжа­тое время скопировать ресурсы других фирм.

Другим направлением усиления ресурсной концепции были разработки в ее русле Д. Тисом, С. Монтгомери, К. К. Прахаладом и Г. Хамелом проблемы диверсификации — одной из самых по­пулярных и устойчивых тем исследований в теории стратегическо­го управления.¹⁴ Д. Тис [Теесе, 1980] первым соединил при изуче­нии диверсификации созвучную ресурсной логике идею извлече-

¹⁴ Основная часть эмпирических работ здесь сфокусирована на анализе разнообразия продуктов или бизнесов фирмы, и начало исследований в этом направлении было положено классической монографией Р. Рамелта «Страте­гия, структура и экономические результаты» [Rumelt, 1974]. Географическое разнообразие деятельности фирмы стало предметом интереса ученых позд­нее: здесь одной из отправных работ является книга К. К. Прахалада и И. До­за «Многонациональная миссия» [Prahalad, Doz, 1987]. Анализ различных механизмов управленческого контроля в ситуации многопрофильной фир­мы представлен в статье [Чандлер, 2003].

Глава 5. Третий этап: развитие теории на собственной основе

ния рент из обладания специфичными активами и тезисы теории трансакционных издержек. Как и Пенроуз, этот ученый полагал, что решение фирмы о расширении спектра ее продуктовых ли­ний есть следствие наличия у нее избыточных (недоиспользуе­мых) ресурсов, накопленных ранее и имеющих широкое приме­нение (fungible) при создании различных продуктов.¹⁵ В свою очередь, приложение идей Уильямсона проявилось в другом центральном тезисе Тиса: тот тип взаимосвязей между бизне-сами, который будет источником прибылей для фирм, следую­щих корпоративной стратегии диверсификации, одновременно является случаем тех взаимосвязей, которыми трудно управлять посредством неиерархических (рыночных) механизмов коорди­нации. Искомые структуры управления, с помощью которых фирма может извлекать конкурентное преимущество из своих ресурсов, были изучены Тисом на примерах диверсификации в нефтяной промышленности [Теесе, 1980] и в случае наукоемких фирм [Теесе, 1982]. Изложенные в этих статьях идеи о том, что диверсификация есть экономически эффективная форма хо­зяйствования в случае, если экономия от разнообразия основана на использовании специализированных ноу-хау и активов, бы­стро приобрели широкое признание. Важное развитие и про­верка (на американских материалах) этой концепции были сде­ланы в статье Монтгомери и Вернерфельта [Montgomery, Wernerfelt, 1988], установивших, что по мере роста степени ди­версификации фирмы сталкиваются со снижением средних уровней экономических рент.

Однако, несмотря на важность всех названных разработок, настоящий взрыв интереса в академических и деловых кругах к ресурсному подходу в целом и к ее трактовкам диверсификации в частности, произошел только после публикации в 1990 г. в

¹⁵ Примеры организационных ноу-хау, имеющих широкое примене­ние: использование автомобилестроительными компаниями в период вой­ны своих ноу-хау для производства танков, пивоваренных компаний — для производства безалкогольных напитков и т. д. Другими случаями ресурсов широкого применения могут быть специализированные неделимые физи­ческие активы, технологические ноу-хау и бренды (феномен «растяжения брендов»).

5.2. Содержание и методологические особенности ресурсной концепции

Harvard Business Review статьи К. К. Прахалада и Г. Хамела «Клю­чевая компетенция корпорации» (русский перевод см.: [Праха-лад, Хамел, 2003]).¹⁶ Опираясь на опыт лучших компаний мира 1980-х гг., ученые сделали вывод о том, что настоящие источни­ки устойчивых конкурентных преимуществ заключаются в спо­собности менеджмента консолидировать рассредоточенные по корпорации технологии и производственные навыки в компетен­ции, наделяющие отдельные бизнесы потенциалом быстрой адап­тации к изменяющимся рыночным возможностям. Авторы пока­зали, что в исследуемый период ведущие японские компании, по сравнению с американскими, значительно больше преуспели в развитии ключевых компетенций (Sony — в миниатюризации, NEC — в интеграции компьютеров и средств коммуникации), яв­ляющихся результатом коллективного обучения организации.¹⁷ Эта статья Прахалада и Хамела не только открыла новый раздел в исследованиях в духе ресурсной концепции благодаря резкому усилению роли фактора организационного обучения и введению яркой терминологии ключевых компетенций,¹⁸ но и впервые доходчиво разъяснила менеджерам суть отличий кон­цепции диверсифицированной корпорации как «портфеля ком­петенций» (концепции «стратегической архитектуры») от тради­ционной для школы позиционирования трактовки диверсифика­ции как «портфеля бизнесов» (концепции стратегических хозяй­ственных центров). Знаменитой здесь стала метафора большого дерева (его корневая система есть аналог набора ключевых ком-

Поиск по сайту: