ГЛАВА 18. Скарлет не двигалась и не говорила пока Гидеон сползал по её телу

Скарлет не двигалась и не говорила пока Гидеон сползал по её телу. Также не спеша по пути он снимал ботинки, носки и штаны. Она могла бы возразить. Она не сделала это. Она поняла что нуждалась в этом. Только один раз. Мгновение красоты и удовольствия затмит целую жизнь ненависти и горя. Печали и боли. Обмана.

Забавно, Гидеон был хранителем Лжи, но все же он был единственным человеком, который был с ней честен.

Так что сейчас? Она хотела этого. Цеплялась за это. Что угодно с ним…нет. Пока жива её мать, пока её тетя может управлять её сознанием, она опасна для него.

Опасность, которую он не заслуживает. В каждом обвинении, которые она бросала в его адрес, он был невиновен.

Боги, она была дурой. Заслуживала только наказания. Ей следует уйти, а не нежиться в собственном эгоизме, крадя этот момент. Она задолжала ему это, самое меньшее. Но она не могла оторваться от него. Только один раз, напомнила она себе. Он должен принадлежать ей. Кажется он тоже хотел ее, действительно, уход сделает ее эгоисткой.

"Так уродлива", прошептал он проводя кончиками пальцев по внутренней стороне её бедер.

Её плоть покрылась гусиной кожей, но когда он понял что сказал, то замер и посмотрел на неё с зарождающейся паникой.

– "Я знаю, что ты имеешь в виду", сказала она мягко. Он оставил на ней футболку и трусики, так что не мог видеть твердые подсказки её сосков. Не мог видеть как сильно она его желала.

Медленно он расслабился.

– "Я не поражен вами, дьявол." Большими пальцами он ласкал впадинку под её коленом. – "Не говори мне, что знаешь об этом."

Как он мог быть таким нежным с ней? Как он мог терпеть прикасаться к ней? После того, что они только что узнали? Если вы хотите наслаждаться этим, вы должны прекратить обдумывать эти мысли.

Но она не могла остановиться. Мысли метались в её голове, тяжелые и неоспоримые. Она всё нафантазировала об этом мужчине. Она сделала это. Это её собственная вина. Ее тетя просто сделала предположение, что они были женаты, и Скарлет выдумала целую историю. Она была оскорблена. Она была полна раскаяния. Уязвлена. Обманута. Оскорблена. Или она уже упоминала об этом?

Но больше всего, она была полна горечи и скорби. Её красивой свадьбы никогда на самом деле не было. Она никогда не лежала на руках у этого мужчины, полная надежды и удовлетворения. Она не дала ему сына. Её подбородок задрожал, когда обжигающие слезы наполнили её глаза.

"Ты не должен этого делать." Может она и не хотела, чтобы он остановился, может она и хотела в этот момент быть с ним, но она должа предоставить ему выбор. Если он делал это из жалости, что ж, она не сможет справиться со смущением, и это больше чем что бы то ни было смутит её. "Ты на самом деле не мой муж."

– Продолжай говорить – пробормотал он, поднимая её рубашку и наклоняясь к её пупку. – Я обожаю то, что ты говоришь.

Её тело затрепетало от жара и жажды. – Продолжай говорить – в переводе Гидеона – Помолчи. Кто бы мог подумать что именно эти слова доставят ей столько удовольствия.

– Все что я пытаюсь сказать, это то, что ты мне ничего не должен. Неужели это её собственный голос?

– В любом случае, это я должна тебе.

Он снова поднял голову, ресницы сомкнулись, прикрывая его синие как океан глаза. "Ты должна мне многое." В его голосе была слышна сдерживаемая ярость. "Именно об этом я и говорю сейчас." Ну ладно.

"Я не хочу тебя отчаянно," сказал он жеско. "Ты меня не понимаешь? Мое тело не жаждет твоего. Я не мечтаю быть с тобой с того самого момента, как я первый раз увидел тебя. Прошлое имеет значение."

Несколько слезинок выкатились из её глаз и потекли по её щекам. Она плакала от смущения. Но все‑таки она не могла сдвинуться с места. Прошлое не имеет значения для него? "Правда?" Как она могла надеяться на такое?

Он кивнул не спуская с неё пристального взгляда. "Ты не моя."

Она принадлежала ему. Вот так просто. Что‑то оборвалось внутри неё, её сопротивление ему исчезло. Осталось только желание. Так много желания… Она хотела его. Только один раз, вновь напомнила она себе. Она отдаст ему все.

Что будет потом с её сердцем, она не могла сказать. Ложь! От него ничего не останеться, одни осколки. Но ей было абсолютно все равно. Сейчас Гидеон был с ней. Он хотел её. И этого было достаточно.

Каждый раз, когда он был рядом, она хотела броситься к нему, её тянуло к нему, но её злость к нему всегда её останавливала. Её обида и гордость приглушали все чувства. Но не сейчас.

Медленно Скарлет села, заставляя Гидеона сделать тоже самое, пока он не оказался на её бедрах. Её волосы упали на плечи. Обычно ей это не нравилось, но такие вещи были сексуальными, а она хотела быть сейчас сексуальной для него. Настолько, насколько это вообще было возможно.

Она желала, чтобы он её хотел. Чтобы он захотел её так же сильно, как она хотела его все эти годы. Все эти столетия.

Он прерывисто вздохнул. "Не надо больше."

Еще..

"Не сейчас. Я хочу видеть тебя." Она схватилась за воротник его рубашки и стянула её через голову.

Теперь у неё перехватило дыхание. О боже, он был великолепен. Совершенен во всем. Его кожа была золотистой, его живот олицетворял собой силу. Она провела кончиками пальцев по черным глазам и красным губам, вытатуированным на его шее и груди. Она прочертила ногтем воображаемую бабочку на его плече, оставляя красный след. Они не были женаты, но этот символ соеденил их.

"Немного остудиться плохо," сказал он, задыхаясь.

Обжигающе хорошо, вот что он имел виду, и это взволновало её. Она провела рукой по колечку цвета индиго, которое было вставлено в его сосок и, опустившись ниже, коснулась гвоздика, вставленного в его пупок, тоже синего цвета.

"Почему тебе так нравиится синий?" спросила она как раз перед тем, как быстро провести язычком рядом с колечком в его соске. Холодный металл и горячая кожа, восхитительное сочетание.

У него вырвался стон. "Ты не хочешь поговорить об этом прямо сейчас?" Он провел рукой вокруг своего эррегированного члена, натянувшего ткань на его штанах, и потер вверх‑вниз. "Нет чего‑то более лучшего, чем мы могли бы заняться."

И она подумала, что он стал еще прекраснее, чем прежде. А она глупее. Он был здесь, всем своим существом. Воин, который увидев то, что он хочет, брал это, посылая к черту возможные последствия. Но… "Да. Я хочу поговорить." Узнать его было для неё так же важно, как и быть с ним. Только в этот раз.

В тот момент она презирала все напонимания.

Стороны Гидеона прекратились, и он вздохнул, поставив ее желания выше своих собственных. Он не отодвинулся от нее, а обхватил руками её попку и придвинул ее вперед, пока ее естество не накрыло его. Он был твердый, горячий. Она чуть прикусила внутреннюю часть щеки, чтобы сдержать рвущийся наружу стон.

Он облизал губы. "В Тартаре не было одного ребенка, и он не был самым уродливым из всех, кого я видел. Однажды, когда я не приводил нового заключенного в его камеру, ребенок не попросил игру. Единственной вещью, которую я не смог найти, была бумага и мелок. Он не был синим. Когда я не отдал их ему, он не улыбнулся мне самой сладкой из всех улыбок, что я видел, и не сказал мне, что синий самый лучший цвет в мире, как небо, о котором он слышал, но никогда не видел. В тот день синий не стал для меня…символом свободы."

Пока он говорил у Скарлет перехватило дыхание. Дрожь пробежала по её позвоночнику.

"Этот мальчик," еле выговорила она. "У него была бритая голова и черные глаза?

Нахмурившись, Гидеон склонил голову набок. "Как ты – "

Он замер, его глаза расширились, он пристально посмотрел на неё.

"Это была не ты," выпалил он. "Но ты – "

"Да, меня брили под мальчика." Возможно, именно поэтому он помнил её глаза, но он не мог помнить её губ. Она подозревала, что он видел их, когда она вторгалась в его сны. Неужели он и правда знал её?

"Это был один из немногих добрых жестов моей матери. Большинство заключенных знали, что я девочка, но лучше было не напоминать им об этом. Лучше всего было выглядеть как можно… непривлекательнее."

"Кто‑нибудь…"

Она выгнула бровь. "Тартар был переполнен богами и богинями, привыкшими получать всё, что они захотят. Они привыкли к власти и получению желаемого в любое время. Они были злымии, расстроенными и опустошенными. Что скажешь?" Она могла солгать и быть для него чистой и нетронутой, но она хотела честности между ними.

Ирония – подумала она.

У него задергался мускул под глазом. "Знаешь, я не пошел к Зевсу и не попросил выпустить мальчика. Но мне не отказали." Каждое его слово было еще более резкое, чем предыдущее.

"Спасибо," сказала она и улыбнулась. "Это было очень мило с твоей стороны." Они разговаривали внутри той тюрьмы и это было на самом деле. Реальные воспоминания. И они разделили это. Вместе. Неудивительно, что она сразу же стала восхищаться им. "Я закончила с разговорами. Надеюсь, ты тоже?"

"Да," сказал он грубовато.

Он все еще был во власти прошлого, захваченный воспоминаниями. А она хотела, чтобы он сейчас сосредоточился на ней и только на ней. "Гидеон?"

"Мммм."

"Я хочу обладать тобой сейчас."

Он все еще был раздражен, когда она расстегивала его штаны. Черные складки скрывали его возбуждение. Её рот увлажнился. До конца ночи она собиралась сделать все, чтобы его член оказался внутри неё и у неё во рту. И она не собиралась отпускать Гидеона, пока они оба не кончат как минимум дюжину раз. Как минимум… Она использует эту ночь вдвоем по максимуму.

Быстрым движением она сняла с него штаны и нижнее белье и отбросила их на пол. Он уже скинул ботинки и носки. Носил ли он их когда‑нибудь? Она не могла этого вспомнить. Наконец, он был полностью обнажен. Наконец, он полностью принадлежал ей.

Она сидела у него в лодыжках, восхищенно разглядывая его. Его ноги были длинными и мускулистыми. Его яички были слегка покрыты темными волосами, которых было меньше у его бедер и больше вокруг его члена. Его яички были тяжелыми и тугими.

"Не трогай меня," прорычал он. "Твой взгляд не убивает меня."

Он думал что умирал? "Тогда сожалею, ведь я ещё даже не начинала мучить тебя."

Стон. От нетерпения? Она на это надеялась.

Скарлет проделала путь язычком по его татуировке‑бабочке до его яичек. Он издал еще более хриплый стон. Что бы помучить его еще больше, она подула на влажную кожу, которую она оставила позади, теплое дыхание на влажной коже. Он застонал и выгнул спину, прижимаясь ближе.

"Возьмись за спинку кровати и не отпускай," скомандовала она, пока он не успел кончить ей в рот. До этого он сделал все, что бы она кончила, теперь она хотела сделать для него то же самое. "Ты меня понял?" Он напрягся.

Сначала она думала, что этот грозный воин не позволит ей командовать им. Он смерил её взглядом, в котором сквозила неуверенность. Но в тот же момент он поднял руки над головой и обхватил пальцами спинку кровати так, что костяшки его пальцев побелели.

Тогда она поняла, что неуверенность была не от нежелания подчинятся ей, а от трепета предвкушения. Он боялся поверить, что она действительно это сделает.

И это означало… что он хотел подчиниться ей. Хотел потерять себя в страсти к ней, ни о чем не волнуясь. Конечно. Ведь смертные, с которыми он был, никогда не узнали бы этого, потому что он никогда бы не рассказал им. Ей захотелось убить тех смертных, которые трогали и пробовали его.

"Скажи, что ты хочешь, чтобы я сделала." Ей нужно было услышать это от него. Нуждаясь в нём, она хотела знать, чего хочет он, его настоящие желания. "Признайся мне в своих желаниях."

"Я – я ‑" Он снова облизал губы. Небыло ни капли стыда в его горящих глазах, только еще больше предвкушения. "Я не знаю, в чем ты хочешь, чтобы я признался."

Да он знал. "Скажи это, Гидеон, или я уйду. И на этом всё закончится."

Смогла бы она осуществить эту угрозу? Она не знала. Она надеялась, что он не позволит ей уйти. Она уже была влажной и горячей, и жаждала его.

И она задавалась вопросом, будет ли он таким же любовником, как она себе представляла? Или даже лучше?

"Я не хочу быть в твоей власти" прошептал он, как будто боялся, что она поймает его на слове.

"Хорошо. Это хорошо. Потому что в этой постели я буду решать, что тебе делать. В этой постели я владею тобой."

Облегчение, которое отразилось на его лице, она не забудет до конца своей жизни.

Пора переводить игру на следующий уровень. "Если ты хоть раз мне не подчинишься, я оставлю тебя неудовлетворенным. Тебе придется наблюдать, как я досталвяю удовольствие сама себе, зная что не сможешь помочь мне кончить. Понял?"

Он кивнул, не в силах скрыть свое рвение. Даже его член зашевелился.

Она никогда не была агрессивно‑сексуальной, но не могла лгать себе, что ей это не нравится. Она хотела быть такой, какой у Гидеона никогда не было раньше. Она хотела быть всем, в чем он нуждался, всем чего он так жаждал.

"Не шевелись," сказала она ему, наклоняясь к его эрекции. Не прикасаясь к нему, она ласкала его своим дыханием. На мгновение ей даже показалось, что он перестал дышать.

"Дьявол," скрипнул он зубами. Но он не двинулся. О нет, он не двигался. "Я могу ждать вечно. Пожайлуста, пожайлуста нет… делай что угодно. Пожайлуста…"

Она все еще ждала. До тех пор, пока её кровь не расплавилась в венах. До тех пор, пока он не стал дрожать. Пока она не почуствовала, что готова выпрыгнуть из кожи, темнота и крики кружились внутри неё, требуя освобождения. Тогда Скарлет провела языком от основания до кончика его члена.

Он хрипло выкрикивал её имя, молитвы и проклятия. Она очертила круг языком вокруг его кончика, пробуя на вкус его семя, затем наклонилась вперед и взяла его полностью в рот, до тех пор пока он не уперся в её горло. Мой мужчина.

Она двигалась ртом вверх и вниз по нему, но он не двигался. Он хотел этого, она чуствовала это по его напряженным мышцам. Он не был её мужем, но сейчас он принадлежал ей. Она владела им, владела его страстью, и осознание этого затмевало её разум, разжигая кровь еще больше.

Она обхватила его так крепко, как только могла и он закричал. Не от боли, а то удовольствия. Другой рукой она сжала его яички и слегка потянула. "Двигайся. Ты можешь двигаться."

Несмотря на то, что он был скован, он снова и снова качал своими бедрами, стараясь что бы его член освободился из её рук. Но она не отпускала его, не давала его семени высвободиться наружу. Его член оставался твердым как свинцовая труба.

"Хороший мальчик," сказала она приглушенно. "Ты заслужил награду."

Его единственным ответом было прерывистое дыхание. Его блестящее от пота тело задрожало, когда она проследила дорожку из поцелуев до его живота. Потом, остановившись, утонула языком в его пупке, затем поиграла его сосками, пососала один, потом второй. Вскоре его дрожь стала настолько сильной, что кровать трещала и сострясалась.

Ночные кошмары жужжал в её голове.

Когда Гидеон выгнул спину, пытаясь своим членом достать до её влажного центра, который все ещё прикрывали её трусики, она укусила его и потянула за кольцо на соске. Он застонал и упал на матрац. Его дыхание становилось все более прерывистым.

Скарлет села и замерла около его пояса. Медленно она сняла свою рубашку и бросила её рядом с его головой. Его огненно‑пристальный взгляд съедал её, пожирал её грудь. Под его взглядом она гладила свою грудь, пощипывая соски.

Он поднял голову, пытаясь до них добраться.

"Нет." Да! Это был крик её демона и мольба её тела, но она покачала головой. "Лежи."

Неохотно он повиновался.

Он не играл, когда дал ей контроль над собой, факт в том, что он к этому стремился. И это означало, что он хотел, чтобы кто нибудь сказал ему нет. Направлял его. Любая другая бы позволила ему действовать, но он этого не хотел, он не хотел то, что у него всегда было. Он хотел чего‑то другого, и она дала ему это. Неважно, как сильно она хотела, чтобы его рот касался её.

"Дьявол," простонал он.

Дорогая. "Положи мне руку между ног."

Спинка кровати наконец сломалась, когда он поспешил это сделать. И хотя она сказала только одну руку, он опустил одну руку ей между ног, а вторую положил ей на бедро со стонами, как от боли.

Она не стала его ругать. Пока что. Он действовал инстинктивно, и ей это понравилось. "Заставь меня кончить. Меня, только меня."

Он отодвинул полоску её трусиков в сторону, и его пальцы заскользили по влажному клитору. Теперь уже она была той, кто стонал. И Ночные кошмары тоже. Так чертовски хорошо. Тени и крики вырвались на свободу, просачиваясь сквозь неё наружу, окутывая кровать и струясь вокруг них.

Как и прежде Гидеон не возражал. И достаточно долго он просто гладил её чуствительный центр, пока она не начала двигаться вынуждая его пальцы опуститься ниже. О боги, он довёл её до крайней степени возбуждения, и тогда он проник в неё одним пальцем, после чего она немедленно достигла кульминации, сжимая его и удерживая внутри.

Она откинула голову назад и уплыла на волнах удовольствия к небу и звездам перед её глазами. Она не знала, сколько прошло времени, но когда она вернулась, Гидеон все еще ждал её последующих комманд со страхом в глазах и теле.

Это было недостаточно хорошо. Она хотела, чтобы он сходил с ума от желания, чтобы умолял её.

Теперь она кричала на него. "Ещё раз," не выдержала она. "Ты даш мне кончить еще раз, прежде чем кончишь сам. И, возможно, в следующий раз ты учтешь мои замечания."

Следующего раза не будет.

Эта мысль почти заморозила её желание. Почти. Но слишком сильно она желала его сейчас.

"Прости, прости" лепетал он, что означало, что он ни за что не извиняется.

Второй палец присоеденился к первому, скользя внутрь неё и обратно. В это время большой палец Гидеона играл с её маленьким комочкой нервных окончаний. Двойное удовольствие, так хорошо, так хорошо, так чертовски хорошо. Больше теней, больше криков.

"Не кончай, дьявол, не кончай." Его бедра двигались синхронно с его словами, терлись от неё, накаляя её удовольствие.

Вот так просто Скарлет возвращалась назад на небо, вращение, свобода, такой экстаз, её разум никогда не будет прежним. Разум? Ха.

"Не позволяй мне овладеть тобой, пожалуйста, не позволяй овладеть тобой. Пожалуйста."

Просьба, с которой он вероятно не обращался ни к кому другому. и он не взял её до сих пор, потому что ждал разрешения, это еще больше говорило о его сильном желании перестать контролировать себя, чем его нерешительное признание.

Вот почему она не давала ему то, чего он так жаждал. Пока еще нет.

"Сорви оставшиеся на мне трусики, но не входи в меня."

Синий кусочек ткани был сорван с неё менее чем за секунду и отправился к её бюстгальтеру. Гидеон взял её за бедра, его пальцы вонзились в её ягодицы. Он сжимал их так решительно, она знала, то потом останутся синяки. Синяки, которым она будет рада.

"Не сейчас?" От напряжения мощинки пролегли в уголках его глаз, и он с такой чилой закусил свою нижнюю губу зубами, что струйка крови стекала по его подбородку. Он был на краю пропасти, отчаянно желая её, но всё же он ждал.

Это заставило её достичь новой степени удовольствия, как если бы она уже не кончила два раза.

"О чем ты фантазировал с другими девушками?" спросила она у него.

"Другие девушки? Я помню всех других девушек." Это признание сломало её. Она напряглась. "Я могу думать о всех. кроме тебя."

Он думал только о ней. Мой милый. Она не могла больше заставлять его ждать.

"Войди в меня," сказала она, и он приподнял её, погружаясь глубоко в неё, громко ревя, словно зверь, задолго до того, как последний звук вылетел из её рта.

скарлет достигла кульминации мгновенно, содрогнувшись в оргазме, её собственый крик смешался с его. Боги, он растягивал её до боли, и этот оргазм был еще более интенсивный, чем любой другой, что она испытывала прежде. Даже крики и тени вздрогнули. Даже Ночные Кошмары взревел.

Гидеон, тоже кончил мгновенно, крича ее имя, выпуская струю горячего семени внутри нее. Он поставил на ней своё клеймо, заявив о своих правах на неё. Овладев ею. Она могла бы наслаждался своими ощущениями бесконечно, могла бы оставаться так, когда часть Гидеона была в ней, целую вечность.

Или, по крайней мере, до тех пор, пока дверь в спальню с грохотом не открылась и два разгневанных Повелителя с оружием в руках не ворвались внутрь комнаты.

Поиск по сайту: