Самотождественность

Второй существенной составляющей в конструировании перма­нентно пребывающих объектов является понятие самотождественно­сти (individual identity). Условием формирования категории самотож­дественности служит операция сравнения - сравнения между пережи­ваемой опытной данностью и ре-презентацией объекта, что в результа­те и порождает классификации различия и одинаковости. Понятие са­мотождественности усложняет положение вещей тем, что допускает конструирование двух видов одинаковости. С одной стороны, сущест­вует одинаковость двух эмпирических объектов, которые считаются тождественными по всем сравниваемым параметрам (как это происхо­дит при ассимиляции); назовем это «эквивалентностью». С другой сто­роны, можно говорить об одинаковости двух опытных данностей, оп­ределяемых нами как эмпирические проявления одного и того же объ­екта.

Различие между конструированием эквивалентности как основы для классификации, с одной стороны, и конструированием перманент­ности как основы для установления самотождественности, с другой, является результатом смыслового расщепления понятия «прочности» («perdurance»).⁷ В первом случае определенная совокупность характе­ристик, служащая основой для дифференциации некоей опытной дан­ности - в качестве единой группы - от всех других конструктов, абст­рагируется и сохраняется (с приданием ей определенного рода прочно­сти) в сознании для использования в будущем. По сути, она составляет тот первичный шаблон, прототип, к которому дальнейшие опытные события могут присоединяться (ассимилироваться) в качестве членов данного класса. Указанная процедура служит основой для всякого рода классификаций и категоризации.

С другой стороны, концепция «объектной перманентности» яв­ляется производной абстракцией из понятия одинаковости второго ти­па. Она характеризует ситуацию, когда ребенок начинает осознавать предмет, перцептивно конструируемый в данный момент, как тожде­ственный (тот же самый) тому, что воспринималось некогда ранее.⁸ С этого времени свойство прочности атгрибутируется объекту вне зави­симости от того, переживается ли он актуально как опытная данность или нет. Соответственно, отныне ребенок может говорить о его «суще­ствовании».

В качестве неотъемлемого элемента понятие самотождествен­ности участвует в конструировании некоторых других базовых кон­цепций, таких как состояние, изменение, процесс, движение, простран­ство, причинность, а также время. Каждой из трех последних концеп­ций Пиаже уделил отдельную главу в своей работе «Конструирование реальности в детском сознании» (1937). Только путем интеграции в единое целое указанных трех глав с материалом первой части книги можно прийти к осознанию глубинной связи всех трех концепций. По сути дела, они являются не чем иным, как конструктивистским заме­щением Кантовских «категорий», имеющих априорный характер.

Чтобы быть способным утверждать, что объект, воспринимаемый в данный момент, является тем же самым, что и наблюдавшийся неко­гда ранее в эмпирическом потоке субъекта, становится необходимым научиться мыслить данный объект таким образом, как будто бы он укоренен (perduring) где-то по ту сторону опытного поля. Некая об­ласть, в которой объекты могли бы пребывать в промежутках времени между их актуальным восприятием, составляет сущность того, что я назвал «прото-пространством». Данное пространство, не имеющее по­ка ни строения, ни измерений, служит лишь в качестве временного хранилища тех объектов, которые могут быть репрезентированы, но в данный момент не выказывают никакого проявления. Именно в этом пространстве ребенок конструирует свой внешний мир.

Как только формируется прото-пространство, в котором одни объекты ожидают своей очереди на внимание к себе, пока другие не покидают пределы эмпирического потока, тут же конструируется «прото-время» - как условие непрерывности, позволяющее ожидаю­щим предметам сохранять самотождественность. Таким образом, взя­тые вместе, прото-пространство и прото-время конституируют единый континуум, к которому мы обращаемся, когда используем такие слова обыденного языка, как «существование» или «бытие». Должно быть совершенно ясно, что такого рода континуум является абстракцией од­ного из аспектов нашего опытного мира и никоим образом не подразу­мевает абсолютной онтологии, столь желанной для традиционных фи­лософов.

В последней главе «Конструирования реальности в детском соз­нании» Пиаже затрагивает проблему субъект-объектных отношений, терзающей умы западных философов со времени своего возникнове­ния. И здесь, как и во многих других местах, чрезвычайно важно помнить о том, что автор имеет дело с генетической эпистемологиеи, т.е. с онтогенезом знания, но не с онтологией или метафизикой сущего. Пиаже предполагает наличие познающего организма, и что этот орга­низм постепенно обособляет себя от всего того, что ему удается в ходе своей опытной деятельности автономизировать и категоризовать как «внешнее». Вот как он кратко характеризует этот процесс в одной из более поздних работ:

«...К концу данного [сенсомоторного] периода, т.е. когда поло­жено начало языку и мышлению, он [ребенок] становится сам для себя лишь одним из элементов, целостностей в мире других целостностей, который он сам постепенно сконструировал и ко­торый отныне будет воспринимать как внешний по отношению к ce6e»(Piaget 1967b, p.9).

То обстоятельство, что Пиаже не отделяет процесс непосредст­венного конструирования абстрактной модели, объясняющей когни­тивное развитие, от тщательных наблюдений и простых, но в то же время изобретательных экспериментов с детьми, по-видимому, послу­жило причиной неверного фокусирования многими читателями (в осо­бенности, психологами, мыслящими по более традиционным схемам) своего внимания на эмпирических деталях, а не на строительных бло­ках концептуального здания, построенного Пиаже. Результатом этого явился поток литературы по теории когнитивного развития Пиаже, ко­торая в значительной мере игнорирует его эпистемологические пред­посылки, что, в свою очередь, ведет к неверной интерпретации смысла самих экспериментов: как критериев соответствия, а не как процессов концептуального конструирования.

Поиск по сайту: