Глава 6. Мы приближались к деревне осторожно, с подветренной стороны

Мы приближались к деревне осторожно, с подветренной стороны. Шансов на то, что наш носильщик Мхику еще жив, практически не было, но я решил попробовать его спасти. Открывшееся перед нами зрелище оказалось намного хуже, чем я мог предположить. Деревня была окружена частоколом из копий с нанизанными на них человеческими черепами. Один был свежим – с плотью и волосами. А патронессы «Олмака» считают, что это они недружелюбны.

Из дневников капитана Беннета Вулфа

– Жаль, что он не видел меня читающей его книгу, – сказала Оливия, потянувшись, через плечо Филиппы за заколкой. – Мне следовало подумать об этом.

– Не трогай, это моя заколка, – сказала Филиппа. – И я вовсе не пыталась произвести на него впечатление, а хотела только немного развлечься.

– Там было шесть джентльменов, не считая Беннета Вулфа. И потом, ты же разговаривала с Джоном.

– Джон – мой друг. А все остальные мужчины пришли, чтобы увидеться с тобой.

Оливия нахмурилась, потом бросила взгляд в зеркало и пригладила бровь.

– Даже если так, Флип, ты все равно могла бы поболтать с ними. Как они узнают, насколько ты хороша, если ты никогда с ними не разговариваешь?

– Но я разговариваю с ними. К примеру, часто говорю: «Да, она там» или «Нет, боюсь, она уже обещала этот танец».

Сестра чмокнула ее в макушку.

– Попытайся еще раз. Все они вовсе не плохи, но ты никогда не сможешь в этом убедиться, уткнувшись носом в книгу.

Филиппе понравилась манера, в которой сестра завела этот разговор. Создавалось впечатление, что решение оставаться свободной и не иметь привязанностей принадлежало только ей, и дело было вовсе не в том, что большинство молодых людей считали ее странной.

– Ладно, если мне случится, увлекшись чтением, сбить кого-нибудь из них с ног, я непременно приглашу его нанести визит, – ответила Филиппа и на мгновение отчетливо вспомнила темные растрепанные волосы и пронзительные зеленые глаза. И что в этом особенного? Просто она восхищается им.

Удостоверившись, что на ней две серьги, причем одинаковые, Филиппа вслед за Оливией вышла из спальни и направилась в утреннюю гостиную, чтобы подождать родителей. Она взяла с собой книгу, но не могла сосредоточиться на чтении. Что, если капитан Вулф решит посетить сегодняшний бал? Что, если он пригласит ее на танец?

– Иди сюда, Филиппа, – позвала сестра. В руке Оливии был листок бумаги. – Пока есть время, помоги мне решить, кого пригласить на ужин и вечер с сэром Беннетом Вулфом. Именно так я напишу в приглашениях: «Вечер с сэром Беннетом». По-моему, звучит грандиозно.

С шумом выдохнув, Филиппа взяла листок из рук сестры.

– Ты не можешь пригласить только мужчин, – сказала она, просмотрев список.

– Я включила Соню.

– Ливи, число приглашенных обоего пола должно быть одинаковым. И, честно говоря, полагаю, твои подруги с большим удовольствием придут на вечер с сэром Беннетом Вулфом, чем, например, Генри Камден. Если, конечно, ты не опасаешься конкуренции – вдруг капитана привлечет другая красавица.

– Нет! – Оливия щелкнула языком и, насупившись, принялась энергично вычеркивать одни имена и добавлять другие.

– И ты не можешь вычеркнуть Джона. Он близкий друг капитана и действительно читал его книги. Кто-то же должен задавать умные вопросы, не все же интересоваться ростом капитана и его любимым блюдом.

– Я передумала, – заявила Оливия. – Я сама решу, кого приглашать.

– Я надеялась, что ты скажешь именно это. – Филиппа усмехнулась, встала и пошла навстречу матери, которая в этот момент вошла в комнату. – Прекрасно выглядишь, мама. Ты уверена, что достаточно хорошо себя чувствуешь и сможешь пойти на бал?

– Я же ничего не буду делать, только сидеть и смотреть, как танцуют мои красавицы дочери, – ответила маркиза. – К тому же я буду счастлива сменить обстановку – ужасно надоели стены моей комнаты.

– Что ж, хорошо, мы будем следить за тобой как ястребы, – улыбнулась Филиппа, – и, как только увидим бледные щеки, сразу увезем тебя домой.

– Не медля ни минуты, – добавил ее отец, войдя в комнату и нежно поправив выбившийся из прически жены локон.

Филиппа молча наблюдала за родителями. Их привязанность друг к другу проявлялась во всем – простых жестах, случайных взглядах, ласковых прикосновениях. Ей понравилось, когда Беннет Вулф коснулся ее руки и даже юбки. Была ли это привязанность или только спровоцированная длительным пребыванием в джунглях похоть, она не знала, но оба варианта приятно волновали ее. Мужчины не испытывали к ней влечения. Они давали ей подержать свои шляпы, пока флиртовали или танцевали с Оливией. А вот Беннет едва удостоил Оливию взглядом.

Она нахмурила брови. Что это было? И почему он провел так мало времени, болтая с очаровательными подружками Оливии? Это было непонятно. А Филиппа любила, когда все ясно.

– Как ты думаешь, сэр Беннет придет? – спросила Оливия, когда они садились в свой фамильный экипаж.

– Я немного сбит с толку, – признался лорд Лидс, укутывая пледом ноги жены. – Он остается героем? Или мы должны испытывать недоверие и разочарование, прочитав, что он, возможно, преувеличил некоторые из своих предыдущих подвигов?

– Мы проявим терпимость, – сообщила Оливия, не дав Филиппе произнести ни слова. – В конце концов, он пользовался всеобщим уважением в прошлом и к тому же очень красив и имеет пять тысяч в год от Короны.

– Пока имеет, – возразил отец. – Если капитан разочарует Принни и палату лордов, то очень скоро будет вынужден изучать дроздов в Девоне, а не крокодилов в Конго.

– Прекрасная аллитерация, Генри, – улыбнулась маркиза.

– Спасибо, дорогая.

– Он не глуп, – вмешалась Филиппа. – Полагаю, совершенно очевидно, что капитан Лэнгли кое-что преувеличил, считая капитана Вулфа мертвым. Еще Марк Антоний заметил:

«Дела людей, порочные и злые,

Переживают их и часто также

То доброе, что сделали они,

С костями их в могилу погребают» ^[3] .

– Ты действительно считаешь, что ему необходима помощь и поддержка Шекспира? – ухмыльнулся маркиз. – Похоже, это… серьезно.

Филиппа повела плечами.

– Ты знаешь, о чем я, папа. Капитан Лэнгли воспользовался ситуацией. Ты должен сам встретиться с Беннетом. Он очень образованный и остроумный человек.

– Беннет?

– Он сам просил меня так его называть. Я помогла найти его обезьянку.

– Что ж… больше никаких поисков мартышек, что бы, черт возьми, это ни значило.

– С ним все должны быть осторожны, – сказала маркиза. – Капитан провел много времени в диких местах, и, вероятнее всего, намерен туда вернуться. Не думаю, что в Конго часто устраиваются балы.

– Если он не придет сегодня, – продолжила Оливия, явно не обратив внимания на предостережения, – вы сможете познакомиться с ним в пятницу, когда он придет к нам.

– Надеюсь, он умеет пользоваться ножом и вилкой?

– Папа! – с упреком в голосе воскликнула Филиппа. – Капитану Вулфу не нужны лишние слухи. Не кажется ли тебе, что с него достаточно?

– Ты права, дочь моя, – с комичной торжественностью ответил маркиз. – И если он ест руками, клянусь никогда не упоминать об этом.

Она подавила улыбку.

К тому времени как Филиппа и ее отец нашли удобное кресло для маркизы в бальном зале у Фордемов, Оливию уже поглотила привычная толпа поклонников и воздыхателей. Уверенная, что ни один молодой человек не обратит на нее внимания, Филиппа села рядом с матерью.

– Ты же знаешь, Оливия с радостью сделает для тебя все, что ты захочешь, – сказала маркиза дочери, когда ее супруг отошел за бокалом мадеры. – Она отдаст тебе любого кавалера.

– Знаю, но дело в том, что все ее поклонники вызывают у меня только головную боль. Очень уж они глупы.

– Нет ничего ужасного в том, что человек не ведет высокоинтеллектуальных бесед.

– Может быть, и нет. Впрочем, и хорошие шутки мне тоже нравятся, как и любому другому человеку. Просто я не умею хихикать, трепетать и флиртовать, даже если от этого будет зависеть моя жизнь, – вздохнула Филиппа. Маркиза покачала головой.

– Умеешь, я уверена в этом. Просто не хочешь. Да, я знаю, что у тебя другие интересы, но ведь мужа не найдешь между страницами книги.

– Я…

– Добрый вечер, леди Филиппа.

Она вскочила так поспешно, что ее стул определенно упал бы назад, не будь он прислонен к стене.

– Капитан Вулф… Беннет… Здравствуйте.

Он был в тех же поношенных сапогах. Впрочем, остальная одежда была выбрана с учетом последних требований моды. Его темно-синий сюртук, серый жилет и коричневые бриджи сидели идеально. Выше всяких похвал. Только слишком длинные волосы и не вполне цивилизованное сияние потрясающих зеленых глаз отличали его от совершенного джентльмена. И еще мартышка на плече.

– Вы потанцуете со мной сегодня? – спросил он. Филиппа едва сумела справиться с охватившим ее восторгом.

– Конечно. – В чувство ее привел весьма ощутимый удар по лодыжке. Она опешила, потом быстро обернулась и увидела, что ее мать в недоумении смотрит на нового гостя. – О, капитан, позвольте представить вам мою мать, леди Лидс. Мама, это капитан сэр Беннет Вулф и Керо.

Капитан с сожалением отвлекся от созерцания очаровательного личика и обратил свой взор на маркизу.

– Миледи. – Вулф склонился к ее руке.

– Капитан, добро пожаловать домой в Англию.

– Благодарю вас. – Решив, что все формальности выполнены, Беннет снова сконцентрировал внимание на Филиппе. – Я бы хотел пригласить вас на вальс.

Вальс. Танец, в котором партнеры находятся так близко друг к другу… и ведут ничего не значащие разговоры.

– Я…

– Позвольте вашу бальную карточку. – Он протянул руку.

– Вы умеете танцевать вальс? – спросила она, поспешно выуживая бальную карточку и карандаш из ридикюля.

Уголки губ капитана слегка приподнялись, в глазах блеснула усмешка.

– Вы, должно быть, знаете, что вальс изобрели не в Англии. Возможно даже, его создал именно я. Случайно, конечно, пытаясь избежать железной хватки одной излишне дружелюбной княжны в Вене.

Филиппа улыбнулась.

– А когда вы были в Вене?

– Меня туда посылали во время войны, – ответил Беннет, взял карточку, карандаш и вписал свое имя. Чуть помедлив, он записал свое имя снова и начал писать еще раз.

– Перестаньте, – пробормотала Филиппа, отобрав у него карандаш. – С вами все захотят танцевать. Я не могу монополизировать все ваше внимание. И, кроме того, два танца… это почти скандал, а уж три и вовсе неслыханная вещь.

Капитан наклонился чуть ближе к ней.

– Вы уже целиком завладели моим вниманием, – еле слышно проговорил он и улыбнулся. – А я не люблю терять время.

Филиппа не могла не улыбнуться в ответ.

– Терять время на что? – На…

– Керо будет танцевать с вами? – поинтересовалась маркиза.

Беннет прочистил горло и выпрямился.

– Полагаю, она приятно проведет время, объедая какое-нибудь приглянувшееся ей растение в горшке. – Он погладил пальцем длинный хвост мартышки. – Или покатается на канделябре, если это покажется ей более интересным.

Все еще улыбаясь, Филиппа протянула мартышке палец. Та что-то прощебетала в ответ и схватила палец – получилось нечто вроде рукопожатия.

– Я бы предложила все же растение. Леди Фордем слишком трепетно относится к своим хрустальным канделябрам.

– Спасибо, что предупредили. – Другие гости заметили его присутствие. Капитан вздохнул и кивнул Филиппе. – Увидимся позже.

Он отошел – несколько десятков человек следовали за ним по пятам, причем говорили все одновременно. В основном выражали удивление его чудесным воскрешением. Впрочем, некоторые дамы вполголоса обсуждали между собой книгу Дэвида Лэнгли.

Филиппа нахмурилась. Капитан должен знать, что говорят в обществе, правда, она не представляла, как он сможет противостоять подобным пересудам. Одни только рассказы о рельефе, флоре и фауне Конго могут показаться не вполне уместными, словно он слишком старается убедить общество в своих заслугах. Они даже могут оказать прямо противоположное воздействие и подтвердить мнение Дэвида Лэнгли, изложенное в книге.

– Теперь я вижу, почему Оливия так увлечена этим человеком, – задумчиво проговорила маркиза. – Он действительно очень красив. – Она взяла Филиппу за руку. – Но ты, конечно, восхищаешься только его умом.

– Я восхищалась его умом задолго до того, как познакомилась с ним. – Щеки Филиппы предательски зардели. – Но я не слепая… Он… потрясающий.

– Да, это правда. Но только, пожалуйста, не дай ему встать между тобой и Ливи. Вы сестры и друзья. Помни об этом. А Беннет Вулф – всего лишь… бесполезный искатель приключений.

– Я бы не назвала его бесполезным, – громко сказала Филиппа. – Он уже завоевал славу, заработал состояние, хотя его путешествия в Африку устраивались ради открытий, а не ради почета.

– Ах, вот вы где, мои дорогие. – Маркиз протянул жене бокал вина. – Этот импозантный молодой человек, который только что отошел, случайно, не Беннет Вулф?

– Да. Он выпросил вальс у Флип. По правде сказать, даже два танца сразу.

– Он пригласил меня, а не выпросил, – уточнила Филиппа, хотя ее мнения никто не спрашивал.

– Ну, можно сказать и так, – согласилась ее мать. – Вообще-то он не слишком похож на того, кто может что-то выпрашивать.

– Да что же это такое? – воскликнул маркиз. – Неужели ты тоже влюбилась, Венора?

Леди Лидс тихо засмеялась и взяла мужа за руку.

– Он красив, но какой-то дикой, первобытной красотой.

– Иначе говоря, я должен организовать экспедицию куда-нибудь далеко, чтобы моя семья меня заметила?

Пока родители добродушно подтрунивали друг над другом, Филиппа обвела взглядом бальный зал. Женщины буквально забросали Беннета Вулфа бальными карточками, и на нескольких он написал свое имя. Один раз. Или два. Но не было и намека на скандальное число «три».

Беннет однажды наблюдал великую миграцию диких животных. Тысячи, миллионы зверей сбиваются вместе и двигаются по тропе шириной несколько миль по саванне, через реки и холмы, туда, куда ни разу не ступала нога белого человека. Сегодня вечером он чувствовал себя в самом центре стаи, которая влечет его к краю глубокого ущелья, а остановиться невозможно – затопчут.

О чем, черт побери, он думал, явившись сюда? Одна половина гостей гадала, все ли он выдумал в написанных им книгах или только часть, другая строила предположения, не собирается ли он отказаться от дальнейших экспедиций и осесть с семьей в своем поместье в Кенте.

Капитан бросил взгляд в другой конец зала. Филиппа стояла, словно олицетворяя собой лето. Ее ярко-желтое платье с впечатляющим вырезом светилось, выделяясь среди одеяний более сдержанных тонов. Его будто обдало жаром – темным, первобытным, сильным. Она знала все правила хорошего тона, но, как он успел понять, испытывала некоторые трудности с их выполнением. Ему хотелось бы знать, как далеко ему удастся увести ее с проторенного пути.

Одна из девиц преградила ему дорогу и присела в реверансе.

– Это наш танец, сэр Беннет, – прощебетала она, мило улыбнувшись.

Уже? Беннет понимал, что не может танцевать только с Филиппой. Но это ему совершенно не нравилось. Коротко вздохнув, он посадил Керо на большую пальму в кадке.

– Веди себя прилично, – сказал он и положил горсть орехов в углубление у основания листа. – Тогда позвольте вас пригласить, – вздохнул он и направился в центр зала.

Когда заиграла музыка, он поклонился, повернулся и протянул девушке руку.

– Я читала книгу капитана Лэнгли, – прощебетала она. – Я бы тоже очень испугалась, если бы за мной гнался леопард.

– Да? – Вместе со всеми он сделал несколько шагов вперед, потом повернулся и снова приблизился к, партнерше.

– Мне всегда хотелось знать, почему вы не взяли с собой лошадей. Ехать верхом было бы намного быстрее, чем идти пешком.

– Они не помещаются в каноэ, – вежливо пояснил он и стиснул зубы, чтобы не сказать лишнего.

– Но… – Она неуверенно рассмеялась. – Если бы у вас были лошади, каноэ были бы не нужны!

Боже правый!

– Я подумаю над этим в следующий раз.

– Рада, что смогла помочь, – просияла девица.

Едва музыка смолкла, капитан взял Керо и возобновил прогулку по залу. Ему посчастливилось избежать кадрили, после которой должен был последовать вальс с Филиппой.

Совершая очередной круг по залу, Беннет заметил герцога Соммерсета. Для человека, который провел много времени, путешествуя по самым диким уголкам Земли и при обстоятельствах, далеких от идеальных, Николас Эйнсли весьма органично вписался в высшее общество. Удивительно хорошо.

– Капитан, – поприветствовал его герцог, – позвольте отвлечь вас на несколько слов.

Через минуту они уже стояли на балконе, с которого открывался восхитительный вид на сад Фордемов. Керо спрыгнула с плеча хозяина на гранитные перила, а Беннет с наслаждением вдохнул свежий воздух.

– Спасибо, ваша светлость, – с чувством сказал он.

– Одна из недоступных мне тайн женского ума, – медленно, растягивая слова, проговорил герцог, – заключается в том, что девицы готовы преследовать искателя приключений до самого края света, но, как только поймают его, не желают, чтобы он уезжал из дома.

– Вы это говорите на основании собственного опыта?

– Пока меня еще никому не удалось поймать, хотя, вероятнее всего, когда-нибудь это все же произойдет. – Герцог искоса взглянул на Беннета. – Вы перевезли вещи в резиденцию Феннингтона?

– Я хотел иметь возможность постоянно наблюдать за ним и его партнером по литературному творчеству.

Соммерсет кивнул.

– Что ж, думаю, это мудро. И если позднее вы оспорите… некоторые преувеличения в книге, связь с Феннингтоном добавит вашим словам убедительности.

– Значит, вы позвали меня сюда, чтобы обсудить мои жилищные условия?

Герцог пригладил ладонью свои черные как вороново крыло волосы и тихонько фыркнул.

– Предполагается, что вы должны доказать свою ценность пэрам. Лучшим средством для этого являются светские разговоры.

– Плевать на светские разговоры. Что вы хотите?

– Вам следует еще раз зайти в наш клуб Беннет. Там вы можете ворчать и чертыхаться сколько душе угодно. На публике не надо. – Вздохнув, Соммерсет повернулся спиной к каменному ограждению балкона и прислонился к нему. – Отец Лэнгли – граф Трашелл.

– Я знаю. За три года он мне буквально все уши прожужжал размерами своего будущего наследства.

– Так вот. Трашелл обратился с просьбой о приеме его в Африканскую ассоциацию. Для вступления требуется, чтобы две трети голосов было подано «за». Он их пока не набрал. Но наберет. Книга его сына привлекла к нам большое внимание. Поэтому серьезных возражений против его членства не будет, несмотря на тот факт, что он не обогатил никаким ценным достижением ни ассоциацию, ни Англию. Можно сказать, его вклад – он сам.

Беннет выругался и с размаху стукнул кулаком по каменным перилам.

– Полагаю, вы проголосовали «за», – проворчал он.

– Отнюдь. Я уже сказал, что верю, вашему рассказу и не хочу, чтобы отец мошенника участвовал в выработке направления дальнейших исследований Африканского континента. И не хочу иметь связи с этим семейством.

Беннет повернулся к собеседнику и несколько мгновений молча смотрел на него.

– Спасибо.

– Знаете, у меня был шанс пригласить Лэнгли в наш Клуб авантюристов, когда он вернулся, а вас все считали мертвым. Иногда меня восхищает собственная проницательность. – Он усмехнулся, выпрямился и направился в бальный зал – Не разочаруйте меня, капитан.

Герцог ушел. Проводив его взглядом, Беннет снова обратил свой взор на освещенный фонарями сад. Все его инстинкты кричали, чтобы он немедленно отправлялся в Дувр и отобрал у Лэнгли свои дневники, пока тот не успел их уничтожить или как следует спрятать. Вот только он был убежден, что Лэнгли не возил дневники с собой. Если он поторопится с обвинениями, то не видать ему своих дневников. Ему никогда не удастся доказать, что в действительности экспедицию возглавлял он, а Лэнгли всю дорогу только ныл и задирался, и несколько раз из-за него чуть не перебили всю экспедицию.

Нет, капитан Вулф решил, что останется на своем месте, а Лэнгли пусть поломает голову, стараясь угадать, какую игру он затеял. Он нанесет удар в подходящий момент, и не раньше.

Такое решение позволяло Беннету позаботиться о том, что неожиданно захватило его и теперь не желало отпускать. Каковы бы ни были остальные проблемы, он был твердо намерен как можно ближе познакомиться с Филиппой Эддисон, и сделать это в самое ближайшее время.

Поиск по сайту: