ДУХОВНЫЙ ОПЫТ

Я люблю читать о чужих духовных опытах, но терпеть не могу описывать собственные. Я обычно говорю, что не хочу, чтобы кто-то подумал, будто я "не в себе" или слишком много о себе возомнила. Чего я не говорю, так этого того, что неписание о них позволяет мне сохранить их при себе.

Как и многие из нас, я нередко добровольно отказываюсь замечать награду за свою веру – синхронность происходящего вокруг и в душе. Часто я отметаю самые яркие ее проявления как случайность, отмахиваюсь от них, не верю, что бывает так хорошо. Я прошу о поддержке, о знаке, и не желаю читать огромные плакаты, что немедленно появляются в поле зрения. Я прошу указать мне путь и не обращаю внимания на скоростную автостраду прямо перед собой – или капризно направляюсь в обратную сторону – совершаю творческий разворот.

Я верю, но боюсь своей веры. Говорят, что вера помогает почувствовать себя в безопасности, а у меня все наоборот – мне безопаснее кажется ее недостаток. Тогда можно осторожничать и жаловаться. В этом есть свои преимущества. Можно откладывать риск на потом, не верить собственным откровениям, не обращать внимания на совпадения. Одним словом, можно оставаться в тупике чуть-чуть дольше.

Соня Чокет называет это синдромом "да, но". А мне так и хочется ответить на это: "Да, но ведь верить в невидимую реальность так страшно".

Так и есть. Страшно замечать невидимую длань Господню или иную помощь высших сил. С другой стороны, со временем гораздо страшнее становится отказываться их замечать. К своим годам я уже видела достаточно, чтобы верить. Достаточно, чтобы воспринимать собственное недоверие как увиливание. Я часто недооцениваю, преуменьшаю, ставлю под сомнение, опошляю и, если возможно, стараюсь не замечать неожиданные подарки свыше. Я забываю о них или просто отказываюсь от них. Я это делаю, потому что альтернатива меня пугает.

Когда духовные измерения так же реальны, как "обычная" жизнь, – это и страшно, и захватывающе. (То есть, я могу рассчитывать на поддержку свыше?.. Ничего себе...)

Но чем дольше вы увиливаете, тем менее комфортно себя чувствуете. А дискомфорт скорее, чем вера, убедит вас двигаться вперед, хотя это тоже по-своему неудобно. Скорость перемен пугает. Стоит ли удивляться, что многие из нас так и продолжают сомневаться и бездействуют как можно дольше?

Осознание, что духовная жизнь – реальна, влечет за собой определенные последствия. В конце концов, вам приходится выползти из духовного укрытия и признать, что вы все-таки верите... во Что-то. А это значит, что у вас уже есть некий духовный опыт. Именно он превращает веру из теории в нечто личное. Как только вы признаете, что она у вас есть, хоть и совсем чуть-чуть, вам будет гораздо проще решиться на риск, который заставит вас поверить еще больше и еще больше рисковать. Ничего странного, что мы упираемся!

Пока нам удается отрицать, что высшие силы поддержат наши начинания, мы можем спокойно ограничиваться низким "потолком" и довольствоваться малым. Фраза "я бы хотел(а), но" нередко оказывается симптомом синдрома "да, но". Духовные опыты кажутся нам чем-то подозрительным. Некоторым страшно или неловко переживать подобное. А если мы их отрицаем, то отказываемся и от духовной поддержки, и от творческих возможностей. Помните, фразой "здесь только чудо поможет" обычно пользуются, отказываясь приглашать его в свою жизнь.

Людям, чья жизнь полна приключений, нередко приходится решаться на маленькие и большие скачки веры. Когда Карл Юнг отошел от друга и учителя Зигмунда Фрейда, он рисковал крушением карьеры. Идеи Фрейда, что мысли, поступки и образы рождаются в бессознательном отдельного человека, были тогда очень популярны и уважаемы.

А Юнг осмелился возразить ему. Его собственные исследования привели к выводу, что все мы также черпаем из коллективного бессознательного и памяти рода. Его коллеги отвергли эту идею об океане сознания (основа любого мистицизма), посчитав ее примитивной. Им надоела вся эта "магическая" чепуха. Для них она была пережитком прошлого. А они – современными, здравомыслящими людьми. (И, очевидно, самоуверенными.) Они считали Юнга доверчивым неудачником, который разрушил блестящую карьеру и погнался за иллюзией – или скорее за собственным хвостом.

Они еще больше отвернулись от него, когда он начал исследовать оккультные науки – египтологию, астрологию и и-цзин. Эти науки основаны на многозначительных совпадениях, сверхъестественном переплетении микро- и макрокосма, внутреннего и внешнего мира. Юнг назвал это переплетение "синхронностью". Его исследования и опыты убедили его в том, что невидимый духовный мир взаимосвязан, поддается влиянию и отзывается на мысли и действия в нашем земном мире.

Современники Фрейда были убеждены, что такие наивные идеи, как синхронность Юнга, давно пройденный этап. Древние системы знаний давно устарели и заслуживают разве что улыбки. Юнг понимал, что рискует быть осмеянным и отвергнутым коллегами, но остался верен себе. Его личные духовные исследования положили начало великому и незаурядному труду, который будоражит воображение стольких людей даже через десятки лет после его смерти. А открытия в физике и математике, вроде морфического резонанса и Вселенной наблюдателя, только подтверждают, что теории Юнга не были ни устаревшими, ни преждевременными – они были вне времени.

Когда у пожилого Юнга спросили о вере, тот ответил: "Я не верю... я знаю". Такие слова требуют немалой смелости. Что же именно он знал?

Лично я предпочитаю считать духовные дары именно дарами, а не наградой за духовные достижения, но все-таки их можно заслужить и привлечь в нашу жизнь – именно об этом и идет речь в этой книге.

Я поделюсь с вами тем, что знаю сама, и тем, чего долго старалась не знать. Другими словами, я отыщу в своей истории жизни собственные духовные опыты, признаю, что они у меня были и есть, в надежде, что вы сделаете то же самое.

Прежде чем начать свой рассказ, я хотела бы процитировать Махаэль Райт Смит, выдающегося эколога, чью ферму "Переландра" называют "американским Файндхорном". (Файндхорн – это знаменитый шотландский сад, где на бесплодной почве растут разнообразные культуры.) Это отрывок из книги о ее духовной одиссее "Вести себя, как будто Бог есть во всем живом":

Я предлагаю этот рассказ о поиске духовной нити в собственной жизни как пример, когда вы будете оглядываться на свою. Невозможно выразить словами, насколько искренне я советую это упражнение каждому... В поисках этой духовной нити я увидела цель и значимость отдельных событий, увидела, что каждое из них вытекало из предыдущего, складываясь в целостный, неделимый узор. Я увидела свет единства. И теперь, оглядываясь в прошлое, я испытываю не гнев и разочарование, как раньше, а благодарность за все, что было, и даже радость.

А теперь моя история, только с одной оговоркой: я убеждена, что все мы разделяем общий духовный дар, что в каждом из нас от рождения есть способность развиваться духовно. Как и Юнг, я верю, что все мы – часть архетипического океана коллективного сознания и что личные духовные опыты разных людей очень похожи по своей природе и гораздо более распространены, чем мы думаем. Я также верю, что, если мы начнем работать над собой, чтобы открыться творческому потоку, духовные дары также обязательно придут в нашу жизнь. Они – неотъемлемая часть творческого возрождения, поэтому нам пора научиться не бояться и принимать их. Я понимаю, что вам, наверное, кажется, что это легче сказать, чем сделать, поэтому я поделюсь с вами собственным опытом в надежде, что вам будет легче справиться со своим.

Это любопытная история, хотя поначалу немного страшная, поэтому позвольте мне начать так, как обычно начинаются подобные истории: "Был темный ненастный вечер..."

Да, вечер и правда был мрачный и ненастный. Я тогда еще не жила в Таосе, а только гостила, и у меня была назначена встреча в северной части города, "за светофором, который всегда мигает желтым", с ранее незнакомой мне женщиной. Она была кем-то вроде предсказательницы, гадалки. Со мной тогда происходили совершенно непонятные для меня вещи, и я решила поговорить с ней о них, ведь происходившее было, в общем, по ее части. Луи Уэст – вполне нормальное имя. Я увидела ее визитку в местном эзотерическом магазине "Сад Мерлина" и позвонила.

– Я смогу вас принять сегодня в девять, – сказала она. – Это не слишком поздно?

Тем же вечером, около девяти, я ехала на север – на улице была гроза необыкновенной силы (мало что сравнится с грозами в Нью-Мексико). И вдруг мне в голову пришла мысль: "Я умею делать то же, что и эта женщина". Я удивилась, отмахнулась от нее – и вот я уже была у ее каменного дома странной формы – настоящей обители ведьмы.

Луи Уэст оказалась дружелюбной деловой блондинкой и выглядела вполне здравомыслящей. "Раньше я была журналисткой, поэтому они обычно не тратят времени зря, – пояснила она. – Надеюсь, вам не покажется, что наш сеанс будет слишком коротким. Они обычно сразу переходят к делу".

"Они" так и сделали и сказали мне, что мое предназначение – "учить о взаимосвязи между творчеством и духовностью".

– Интересно, – перебила я. – Просто я сейчас как раз пишу об этом книгу, – и я открыла сумку и достала оттуда несколько страничек из того, что впоследствии преобразилось в "Путь художника".

– М-м. Она будет очень успешной, – продолжила Уэст. И включила диктофон. Пленка завертелась, унося меня в будущее, записывая кусочки жизни, которой я теперь живу. Сеанс действительно оказался коротким, но очень насыщенным – как выпуск новостей. Я поблагодарила Уэст, и мы расстались.

Когдя я вернулась в Чикаго, то рассказала об этом приключении своей подруге Элеоноре и, к собственному удивлению, поведала ей о своих мыслях – что я тоже могу проводить подобные сеансы предсказаний.

– Давай попробуем! – воскликнула она. – Проведи сеанс со мной!

Я так и сделала, и она сказала, что все сходится. Через некоторое время я работала над фильмом с одной очень талантливой женщиной-продюсером. Во время съемок она обнаружила, что беременна, но вскоре у нее случился выкидыш. Ей было очень тяжело пережить такую утрату, и я, как ее подруга, тоже беспокоилась и сочувствовала.

– Не знаю, в чем дело, – говорила она в слезах. – Мы так хотим ребенка. Я вроде здорова. Врачи все проверили и подтвердили. И муж мой тоже здоров...

Я слушала и тщательно изучала ее, как будто в поисках ответа на ее вопросы. И тогда я вдруг "увидела" какие-то странные скопления тканей, размером с лесные орехи и мячик для гольфа где-то в районе матки. Я моргнула.

– Что? – спросила она. Наверное, у меня был очень удивленный вид.

Это был мой первый опыт дара, который можно назвать виденьем целителя. Сказать, что я была поражена – это ничего не сказать. Увиденное показалось мне сумасшествием, но еще большим сумасшествием было не сказать об этом подруге. Что же это за скопления?

– Мне кажется... – я подбирала слова. – Мне кажется, тебе надо провериться и посмотреть, нет ли у тебя каких-нибудь опухолей или чего-то в этом роде. Я вижу... Вижу какие-то округлые скопления...

Теперь пришел ее черед недоумевать.

– Я думаю, тебе нужно еще раз сходить к врачу, – подытожила я. – И еще раз хорошенько провериться.

Подруга пошла к гинекологу и вскоре сообщила, что да, действительно, у нее нашли опухоль. Ее записали на операцию. Мы говорили о том, какой удивительно точной оказалась моя интуиция. Должна вам сказать, операция прошла успешно, ей удалось снова забеременеть и родить прекрасную девочку. Она не знала, как ей благодарить меня за такой "диагноз". Мне же, что неудивительно, хотелось притвориться, будто ничего не произошло. И, уж конечно, мне меньше всего хотелось думать, что все это может означать.

В течение следующих шести месяцев я как будто овладела новой специальностью, которая совершенно не входила в мои планы. Я отправила еще трех своих подруг к гинекологу с недугами, которые видела совершенно четко.

Каждой из них действительно было нужно лечение, причем именно от тех болезней, которые я и подозревала. Я чувствовала себя новоиспеченной медсестрой, только без белого халата, – мне совсем не этого хотелось в жизни. Кроме того, я еще и боялась – боялась ошибиться, чего-то не увидеть, или увидеть что-то, чего на самом деле не было.

Такие проблески сверхъестественного видения были удивительны, но все же пугали меня – я не знала, что они значат для меня и куда меня приведут. Каждый раз, когда я видела что-то, и это что-то подтверждалось, я словно отмечала в голове: "Интуиция снова оказалась права". А потом как можно скорее избавлялась от таких заметок. Чем больше друзей просили меня провести сеансы, тем больше я боялась. Все это выходило за всякие рамки разумного!

Помню один случай, который особенно смутил меня. Одна моя подруга-редактор попросила рассказать, что я "вижу" в ней. Как только мы начали, у меня перед глазами появился настойчивый образ – гранаты.

"Она подумает, что я совсем спятила", – решила я, но все равно сказала ей, что увидела. Мне показалось, что редактировать увиденное – не мое дело, даже если это было нечто несуразное. Но гранаты?

Представьте, как я удивилась, когда она возбужденно воскликнула:

– Да это же мой любимый фрукт! Я в детстве все время носила их в карманах. Я их просто обожала – для меня они были лучше любой игрушки!

По-видимому, она до сих пор носила их с собой в умственных карманах, недаром же я увидела их так четко.

Быть экстрасенсом – это так страшно. А что, если это и есть мое предназначение? Мне до конца своих дней придется ходить в фиолетовых балахонах и носиться с кристаллами? А моя дочь? Понравится ли ей такая ненормальная ясновидящая мамаша? Мне было проще все отрицать. И я это делала изо всех сил, пока мне не начало казаться, что я раскалываюсь надвое. С одной стороны, безумием было верить в это. А с другой – не верить.

Как раз тогда мудрый целитель Барри Цеккони посоветовал мне найти образец для подражания – кого-нибудь с экстрасенсорными способностями, но кто бы с легкостью жил среди обычных людей. Я немедленно вспомнила о Соне Чокет, изящной женщине, которая счастлива в браке, воспитывает двоих детей и живет в обыкновенном особняке в Чикаго. Кроме того, она практикующий с самого детства экстрасенс и духовный учитель в третьем поколении и отлично зарабатывает, проводя сеансы для духовных искателей и просто людей, которым нужны совет и поддержка.

Пятнадцатью годами раньше Бесс, девушка моего брата, пригласила меня провести вместе вечер. Она хотела, чтобы я кое с кем познакомилась – это была Соня Чокет. Вместе со своим мужем Патриком она проводила короткий семинар о манифестации. Он назывался "Чего желает сердце" (позднее у нее вышла одноименная книга*).

* На русском языке книга выходила под названием: Чокет С. Живите по небесному плану. Как построить жизнь в соответствии с вашим предназначением. Минск: Попурри, 2004.

Семинар тогда проходил в квартире Сони в Чикаго и очень меня заинтересовал. Из окна была видна бетонная детская площадка, огороженная металлическим забором. Этот образ напомнил мне о том, как мы иногда воспринимаем жизнь – она кажется нам слишком незначительной, трудной, ограниченной непреодолимыми рамками, созданными кем-то другим.

А Соня говорила о том, что у каждого из нас есть сила творить собственную жизнь, выбирать свои границы, устанавливать собственные рамки. Жить нужно изнутри, говорила она, а не наоборот. Дар ясновидения – это дар каждой души. Мы сами создаем себе ограничения. И делаем это с помощью слов.

Что? Подожди-ка минутку, Соня...

Я была совершенно согласна со всем, что она говорила, пока она не дошла до восьмого закона: "Ваши слова определяют вашу жизнь".

Наверное, потому что я – писатель, я усиленно сопротивлялась этой идее. Слова слишком важны для меня! Я не хочу, чтобы они несли дополнительную нагрузку!

– Что ж, – сказала Соня, – можете сопротивляться сколько влезет, но мы получаем именно то, о чем просим – так что следите за тем, что говорите. Некоторые твердят: "Я постоянно болею", – и так и получается. Другие говорят: "Мне все время не везет", – и им действительно не везет. Наше подсознание буквально воспринимает каждое произнесенное нами слово. Оно выполняет все наши указания. Пока мы продолжаем говорить о плохом, с нами случаются нехорошие вещи.

Меня это не убедило. После семинара у меня осталось впечатление, что Соня совершенно права в том, что качество жизни определяем мы сами, но все ее умозаключения про слова – это уж слишком.

Вскоре я убедилась в обратном.

Благодаря щедрости моей семьи и друзей, а также на деньги, которые я заработала сценариями для телесериалов, я сняла художественный фильм. Удивительным образом мы сумели все отснять за три недели – и все получилось отлично. Я решила немного отдохнуть и собраться с мыслями, прежде чем монтировать, и в это самое время на меня неожиданно снизошло откровение.

Я поняла, что слишком часто сужу о других людях по их словам, а не по делам. Иначе говоря, если их голос был достаточно сладким, я не обращала внимание на боль и унижения.

А что бы случилось, подумала я, если бы я посмотрела кино без звука?

Мне показалось, я нашла разгадку. Жадный коллега, который все время говорил о своей щедрости? Как только я перестала замечать его слова, щедрости в нем не осталось и следа. А мужчина, который то и дело твердил, что собирается бросить свою девушку, чтобы быть со мной? Дела его говорили совершенно о другом.

"Смотри кино без звука! Смотри кино без звука!" – повторяла я, пытаясь навести порядок в своей жизни. Я повторила эту фразу тысячи, десятки тысяч раз, пока мне вдруг не позвонил мой звукорежиссер и не сказал, что кто-то украл звукозаписи к моему фильму.

Украл! Катушки с обыкновенной магнитной лентой – совершенно бесполезные, но бесценные для меня! Полиция Чикаго расследовала убийства, им не было дела до моих катушек. ("Леди, отправляйтесь обратно в Голливуд", – примерно таким было их отношение.) Была середина зимы. Окоченелыми от холода пальцами и с разбитым сердцем я рылась в мусорных баках по всей северной части Чикаго – все тщетно. Катушек нигде не было. А значит, и звука к моему фильму.

"Смотри кино без звука". Я с сожалением вспоминала свою мантру. Навлекла ли я эту кражу на себя сама? Мне не хотелось отвечать утвердительно, но я не была уверена и в отрицательном ответе. Разве меня не предупреждали? Разве Соня не описывала подсознание как своего рода безмолвную армию, всегда готовую исполнить наши команды? Разве она не говорила, что слова определяют нашу реальность?

Хотелось мне этого или нет, мне пришлось смотреть кино без звука. Кроме того, мне пришлось монтировать его, читая по губам, а потом озвучивать в студии. Выпустить его я смогла только в Европе, потому что в Америке никто бы не согласился выпускать фильм на английском языке с английским дубляжом. С какой бы стороны я ни смотрела, этот урок о ценности слов дорого мне обошелся.

Наверное, Соня была права, решила я, хотя было уже поздно. Возможно, феномен ясновидения и был даром каждой души. По крайней мере, я на это надеялась!

Я позвонила Соне, чтобы записаться к ней на прием.

Этот прием положил начало дружбе, которая длится по сей день. У Сони я научилась воспринимать интуицию как нечто совершенно нормальное для человека. Благодаря ей, я поняла, что в каждом из нас есть не только творческие, но и экстрасенсорные способности. И вообще очень трудно отделить внутреннее чутье от творческого порыва.

Если в последние несколько недель вы писали утренние страницы, если ходили на творческие свидания, то наверняка у вас уже был собственный опыт синхронности, когда ваш внутренний и внешний миры переплетаются чудесным образом, – вы наверняка заметили его и попытались преуменьшить его значение. Если так, то, скорее всего, вы уже подхватили синдром "да, но".

Честно говоря, мне кажется, нам всем уже давно пора бросать это "да, но" – хотя бы постепенно. Для этого нам нужно тренировать восприимчивость. Я не имею в виду наивную доверчивость. Я убеждена, что для исследования духовных миров нам совершенно необходимо стоять обеими ногами на земле и мыслить трезво. Именно поэтому ежедневные прогулки так важны: они помогают нам витать в облаках, не отрываясь от земли.

Чтобы позволить себе развиваться духовно, невероятно полезно бывает познакомиться с чужими духовными приключениями. Мне повезло, потому что в Таосе, который стал теперь моим домом, есть не только "Сад Мерлина", но еще и букинистический магазин "Десять дорог", где полно эзотерической литературы. Именно там я нашла одну из своих любимых книг – "Мемуары экстрасенса" Розалинды Хейвуд. Несмотря на подозрительное название, книга написана в довольно забавном скептическом тоне:

Цель этой книги – увековечить некоторые происшествия из моей жизни, причиной которых могли быть сомнительные способности, называемые в наши дни экстрасенсорным восприятием. Всего лишь могли быть: веских доказательств у меня нет. Безопаснее было бы сказать, что происшествия эти только напоминают об экстрасенсорике, потому что я не могу найти для них исчерпывающего объяснения или толкования. Также я не пытаюсь с их помощью доказать или опровергнуть существование такого восприятия вообще. Доказывай не доказывай, а на само явление это никак не повлияет, да и я не миссионер. Как сказал Фарадей, истина все равно станет явной...

Кое в чем я не согласна с Хейвуд – на мой взгляд, она чересчур скромна. Вообще-то она была миссионером (книга была издана в 1964 году) и побывала в неведомых мирах задолго до меня. Я очень благодарна ей не только за эти путешествия, а еще и за то, что она решилась поведать о них.

Хейвуд первой заговорила о феномене, с которым я сталкивалась всю жизнь: настойчивый внутренний голос, побуждающий к совершенно невероятным поступкам, которые впоследствии оказывались правильными. Дороти Маклин называла это явление "подсказками". Я называю его "приказами". Хейвуд также говорила о "приказах", и они нередко тоже были озорными, как и мои. Таким же был ее трепет, когда она объясняла происхождение этого голоса.

Позвольте мне снова процитировать "Мемуары":

"Я выбросил из головы все мысли о задаче и быстро шагал по улице, когда вдруг в определенном месте, которое я и сейчас мог бы отыскать, как гром среди ясного неба, мне в голову пришла идея – причем так решительно, как будто ее прокричал какой-то голос". Так один ученый описывает внутреннее чутье. Я повела себя не так мудро, как он, когда один скептически настроенный психолог спросил у меня, как я получаю так называемые "приказы".

– Вообще-то, – просто ответила я, забыв волшебное "как будто", – я слышу голос.

– Ах, голос, – перебил он, но его тон говорил прямо: "Типичный пример неуравновешенной психики..."

Когда мы слышим все больше и больше конкретных подсказок, а также получаем все больше интуитивных и духовных знаний, то и сами иногда начинаем считать себя "типичным примером неуравновешенной психики". Иногда нам это говорят окружающие. Именно поэтому очень важно найти духовных союзников – даже если поначалу это будет всего лишь тетрадный лист.

На занятиях ко мне нередко подходят ученики и рассказывают об удивительных опытах наставлений свыше и синхронности.

"Что происходит?" – взволнованно спрашивают они.

Все очень просто – они всего лишь разворачивают свои духовные дары. Я часто советую им почитать отличную книгу Сони Чокет "Экстрасенсорный путь", которая многое проясняет и предлагает множество техник, чтобы оставаться открытым, но заземленным.

А пока позвольте мне сказать еще несколько слов поддержки. Западная культура – единственная в мире, которая ведет себя так, как будто духовного мира не существует. По мере того, как вы погружаетесь в свою золотую жилу, этот мир будет все больше и больше становиться частью вашей повседневной жизни. Не забывайте, что вы не теряете рассудок, а всего лишь перенимаете знания из других культур.

Поиск по сайту: