Преимущество, обусловленное дальновидностью. 1 страница

Компании могут получить преимущество перед конкурентами не только в результате доступа к новой инфраструктурной технологии, но и за счет более дальновидного ее использования. На ранних стадиях развития технологии обычно отсутствует полная и подробная информация о ее возможностях. Передовой опыт (best practices) еще не описан и не получил широкого распространения. Компаниям приходится экспериментировать и учиться на собственных ошибках. Компаниям, которым первыми удается открыть способы наиболее эффективного использования технологии, гарантирован серьезный успех, по крайней мере до тех пор, пока им удается держать свое открытие в секрете.

Вернемся к нашему примеру с электроэнергией. Вплоть до 1890-х годов оборудование большинства заводов работало на водяной или паровой энергии, получаемой за счет использования одного постоянного источника, например мельничного колеса или парового двигателя на заводе. Чтобы распределить эту энергию по рабочим местам, требовалась сложная система приводов — шкивов, передач, валов и приводных ремней. Когда появились первые электрические генераторы, многие предприятия просто заменили один источник питания другим, подавая электроэнергию через действующую систему приводов. Так, в середине 1890-х на текстильной фабрике Ponemah в штате Коннектикут перестали применять водяную и паровую энергию и проложили кабель к новой гидроэлектростанции на соседней реке. Однако ни само оборудование, ни режим его эксплуатации не были модернизированы [7].

Компания Ponemah и другие такие же предприятия не учли, что электроэнергию легко можно подавать непосредственно к станкам. Использование так называемой системы индивидуальных приводов позволяло обеспечить каждый станок собственным источником питания. По сравнению с централизованной системой подачи электроэнергии система индивидуальных приводов имела по меньшей мере три важных преимущества. Во-первых, она снижала потребление электроэнергии за счет ликвидации тяжелого, постоянно вращающегося основного вала и устранения бесполезного трения, создаваемого приводными ремнями. Во-вторых, она занимала меньше места, позволяя более гибко и эффективно планировать заводские помещения и производственные линии. Наконец, она увеличивала время работы и производительность оборудования, поскольку, в отличие от централизованной системы, для ремонта одного станка не требовалось полного отключения питания [8].

Самые дальновидные производители, такие как Columbia Cotton Mills в штате Южная Каролина и Keating Wheel Company в штате Коннектикут, быстро оценили преимущества новой системы. Оборудовав свои заводы проводкой и установив на станках электрические двигатели, они смогли избавиться от громоздких, неудобных и дорогих валов и приводных ремней, получив значительные преимущества перед своими менее прозорливыми конкурентами. Один из первых специалистов по использованию электромеханических приводов в производстве профессор Колумбийского университета Ф. Б. Крокер (F. В. Crocker) в 1901 году указал на преимущества, которые давало производителям использование новой децентрализованной системы: «Установлено, что при использовании электропривода производительность промышленных предприятий в большинстве случаев значительно возрастает. Нередко рост достигает 20-30% и более при неизменной площади производственных помещений, оборудовании и численности рабочих. <...> Во многих случаях производительность возрастает при уменьшении численности рабочих» [9].

На рубеже XIX и XX веков благодаря строительству центральных городских электростанций электроэнергия стала доступной для мелких предприятий — производителей готовой одежды, типографий и т. д. Многим таким компаниям были не по карману собственные генераторы и прокладка кабеля к гидроэлектростанции, но они вполне могли закупать небольшие объемы электроэнергии у городского производителя. И снова дальновидные производители, которые перешли на использование электроэнергии и модернизировали оборудование и технологические режимы, получили значительные конкурентные преимущества, сохранявшиеся в течение многих лет. Как пишет Эми Фридлендер (Amy Friedlander) в книге «Энергия и свет» (Power and Light), «далеко не сразу все компании смогли по достоинству оценить преимущества модернизации» [10].

Инфраструктурные технологии не только позволяют использовать новые, более эффективные методы производства, но часто ведут к глубоким изменениям на рынках (и это понял репортер Mechanics Magazine). На ранней стадии развития технологии трудно определить, какой она будет в зрелом виде, и способность предвидеть ее потенциальные возможности также позволяет добиться преимущества. Компании, которым удается угадать, как технология повлияет на бизнес, могут опередить своих менее дальновидных конкурентов. В середине XIX века, когда началось повсеместное строительство железных дорог, возможность доставлять товары на большие расстояния уже существовала. Во всем мире по рекам ходили тысячи пароходов, а по грунтовым или мощеным дорогам курсировали тысячи экипажей. Неудивительно, что многие предприниматели считали, что железнодорожный транспорт будет только одним из видов транспорта и позволит лишь незначительно улучшить существующую в то время логистику.

На самом деле более высокая скорость, грузоподъемность и протяженность линий железнодорожного транспорта в корне изменили бизнес. Неожиданно оказалось, что гораздо выгоднее перевозить на большие расстояния не сырье и материалы, а готовую продукцию. Появился рынок товаров широкого потребления. Компании, вовремя заметившие новые возможности, получали серьезные, а иногда колоссальные преимущества. Например, до 1850 года почти вся розничная торговля имела локальный характер. Мелкие торговцы были разбросаны по городам и поселкам. Они даже не были собственниками продаваемых ими товаров и работали на комиссионной основе, перекладывая затраты на транспортировку и хранение товарных запасов на производителей. Значительно сократив время и риск перевозок на дальние расстояния, железные дороги изменили экономику розничной торговли. Торговым компаниям стало выгоднее предлагать более широкий ассортимент товаров, рассчитанный на различные категории потребителей. Компании-пионеры, изменившие деловую практику (например, закупавшие товары и получавшие прибыль не за счет комиссионных, а за счет розничной наценки), получили колоссальные преимущества перед традиционными мелкими торговцами. Именно в это время появились такие крупные сети розничных магазинов, как Macy's, Woolworth и Sears, Roebuck [11].

Аналогичные, даже более глубокие изменения произошли в производстве. Как и розничная торговля, до середины XIX века производство носило локальный характер. Большая часть товаров производилась на мелких разрозненных заводах. Только когда железнодорожные и судоходные линии позволили эффективно обслуживать внутренние и даже мировые рынки, а телеграф — осуществлять сделки на расстоянии, возникло крупное производство. И снова компании, первыми заметившие происходящие изменения и построившие заводы для массового производства или сети заводов, получили огромные преимущества. В 1870-1880-е годы первые предприятия, выпускавшие продукцию крупными партиями, такие как компания James В. Duke (позднее переименованная в American Tobacco) в производстве сигарет, Diamond в производстве спичек, Procter & Gamble в производстве мьыа, Kodak в производстве фотоматериалов, Pillsbury в мукомольной промышленности и Heinz в производстве консервов, на десятилетия стали лидерами в своих отраслях [12].

В качестве примера можно вспомнить о семейном производстве кондитерских изделий. На протяжении почти всего XIX века производством шоколада и конфет занимались преимущественно местные кондитерские. Мелкие семейные предприятия производили ровно столько продукции, сколько могли купить соседи. Однако в конце 1880-х кондитер Милтон Херши (Milton Hershey) увидел то, чего не заметили другие мелкие производители сладостей: новая инфраструктура транспорта и связи создает огромный рынок товаров массового потребления, включая конфеты. Вскоре мелкая семейная компания Lancaster Caramel Company стала крупнейшим в стране производителем карамели. Затем Херши продал ее и использовал полученные средства для создания нового, более крупного предприятия — Hershey Chocolate Company.

Херши создал свою компанию с расчетом на массовый рынок и использовал для расширения бизнеса растущую сеть железных дорог и телеграф. На Кубе он даже построил собственную железную дорогу, соединяющую два сахарных завода с обширными плантациями сахарного тростника. Для продвижения своей продукции он развернул широкую рекламную кампанию в национальных и местных газетах и журналах, появившихся благодаря новым эффективным каналам распределения, созданным в результате развития новой транспортной инфраструктуры. Чем больше становилась «империя Херши», тем выше были получаемые им доходы и прибыль по сравнению с доходами и прибылью традиционных мелких производителей. Благодаря технологии массового производства и каналам распределения, охватывающим всю территорию США, шоколад перестал быть дорогим экзотическим продуктом и превратился в дешевый товар массового потребления [13].

Строительство инфраструктуры. Разумеется, успех таких компаний, как Hershey, Macy's и Armour, не остался незамеченным. Их огромные доходы привлекали все большее внимание к возможностям инфраструктурных технологий. Владельцы и управляющие других предприятий, видя огромные преимущества, которые компании-пионеры получали за счет использования новых технологий (рост производительности, удовлетворение запросов потребителей, доступ на рынок и, что важнее всего, прибыльность), пошли по их стопам, надеясь разделить с ними успех или, по крайней мере, выжить.

Распространение новой инфраструктурной технологии и наиболее эффективных способов ее использования — это естественный и неизбежный процесс. Положительные эффекты использования технологий распространяются в экономике за счет непрерывного копирования. Однако руководители компаний часто заблуждаются, полагая, что возможности получения преимущества за счет использования инфраструктурной технологии будут существовать всегда. На самом деле возможность обогнать конкурентов существует очень недолго. Когда экономический потенциал технологии становится все более заметным, в нее вкладываются огромные средства и развитие идет с огромной скоростью. Железные дороги, телеграфные сети и линии электропередачи были созданы в период бурного роста активности.

Действительно, одной из главных сюжетных линий истории XIX и начала XX века было массированное, бурное развитие великих инфраструктурных технологий эпохи второй промышленной революции. За тридцать лет, в период с 1846 по 1876 годы, общая протяженность железных дорог во всем мире возросла с 17,4 тыс. км до 309,6 тыс. км, а грузоподъемность пароходов увеличилась с 140 тыс. тонн до 3,293 млн тонн [14]. Темпы развития телеграфной связи были еще выше. В 1849-м в Европе протяженность телеграфных линий составляла всего 2 тыс. миль. Через двадцать лет их протяженность возросла до 110 тыс. миль [15]. В США в 1846-м была всего одна телеграфная линия протяженностью в 40 миль. К 1850 году было проложено более 12 тыс. миль проводов. Через два года протяженность телеграфных линий возросла почти вдвое и составила 23 тыс. миль [16]. Такая же картина наблюдалась в развитии линий электропередачи и телефонной связи. В период с 1889 по 1917 год количество электростанций, используемых коммунальными службами, возросло с 468 до 4364, а средняя мощность увеличилась втрое — с 256 л. с. до 2763 л. с. [17]. Количество телефонных аппаратов Bell System возросло с 11 тыс. в 1878 году до 800 тыс. в 1900-м и 15 млн в 1930-м [18].

К концу этапа быстрой экспансии возможности использования инфраструктурной технологии для получения индивидуальных преимуществ значительно сократились. По мере исчезновения физических барьеров технология становилась все более доступной. Одновременно росла и ее экономическая доступность, поскольку «гонка инвестиций» вела к обострению конкуренции, увеличению потенциальных возможностей, дальнейшему техническому совершенствованию и быстрому снижению стоимости технологии. Так, в 1850 году телеграмма из десяти слов стоила $1,55, в 1870-м — $1, а в 1890-м — $0,40 [19]. Тарифы на электроэнергию падали еще быстрее: в период с 1897 по 1909 год средняя стоимость киловатт-часа упала с $0,10 до $0,025 [20]. Поскольку развитие технологии требует от компаний использования единых технических стандартов (в противном случае они рискуют вообще утратить доступ к инфраструктуре), одна компания уже не может контролировать технологию на правах собственника. Так, многие пионеры электрификации промышленности были вынуждены отказаться от использования собственных генераторов и заново переоборудовать свои заводы, чтобы подключиться к более дешевому и надежному источнику энергии — электрической сети. Если раньше они производили энергию сами, то теперь покупали ее как коммунальную услугу.

Более того, по мере совершенствования технологии стандартизируются и способы ее использования. Начинается широкое распространение передового опыта. Издаются специализированные журналы, публикующие подробную техническую информацию. Создаются профессиональные объединения, позволяющие инженерам и техникам из различных компаний делиться опытом и ноу-хау. Консультанты и подрядчики распространяют опыт среди клиентов. Компании, продающие технологию или соответствующее оборудование, например железные дороги, энергетические компании и производители электродвигателей проводят рекламные кампании для продвижения продукции и обучения потенциальных клиентов. Иногда передовой опыт в конце концов просто встраивается в инфраструктуру. Так, после электрификации все новые заводы оборудовались множественными точками отбора энергии. У производителей уже не было иного выбора, кроме использования экономичной системы индивидуальных приводов.

По мере распространения знаний о технологии и по мере прояснения ее воздействия на структуру отрасли или экономики в целом исчезает не только преимущество раннего доступа, но и преимущество дальновидности. Происходит стандартизация как самой технологии, так и моделей ее использования. Хотя полезные инновации по-прежнему имеют место, они быстро встраиваются в общую инфраструктуру и таким образом становятся доступными для всех пользователей. После распространения инфраструктурной технологии единственное значительное преимущество, на которое может рассчитывать большинство компаний,— это преимущество, обусловленное более низкими затратами, но и его очень трудно сохранить, поскольку конкуренты и поставщики технологии могут быстро скопировать любую инновацию.

В конце концов инфраструктурные технологии становятся малозаметной основой бизнеса. Нередко они продолжают играть ключевую роль в бизнесе и еще долго требуют значительных расходов, но постепенно перестают интересовать представителей высшего руководства компаний и исчезают из повестки дня менеджеров. Достаточно вспомнить о быстром изменении отношения компаний к электричеству в прошлом веке. В начале XX века во многих крупных компаниях появилась новая руководящая должность — вице-президент по электрификации. Это свидетельствовало о том, что электрификация рассматривалась в качестве генератора преобразований на уровне компании и в отрасли [21]. Однако уже через несколько лет, когда стратегическая роль электричества уменьшилась, вице-президенты по электрификации тихо исчезли из корпоративной иерархии. Они сделали свое дело.

Это не означает, что инфраструктурные технологии перестают влиять на конкуренцию. Такое влияние сохраняется, но скорее не на микро-, а на макроуровне. Отставание в использовании какой-либо технологии, будь то железные дороги, энергосистемы или инфраструктура связи, может негативно отразиться на национальной экономике. Аналогичным образом, если та или иная отрасль отстает в освоении технологии, она может вообще исчезнуть. Новые технологии часто оказывают долговременное макроэкономическое влияние на прибыльность всех компаний.

Судьба компании всегда зависит от целого ряда факторов, в том числе от ситуации в регионе, отрасли и экономике в целом. Ни одна компания не существует в изоляции. Но дело в том, что возможности инфраструктурной технологии как фактора дифференциации, то есть ее стратегический потенциал, неизбежно уменьшаются по мере того как технология становится все более доступной. Инфраструктурные технологии позволяют энергичным компаниям обогнать конкурентов, но лишь ненадолго.

3 ГЛАВА/ПОЧТИ СОВЕРШЕННЫЙ ТОВАР:

| судьба компьютерной техники и программного обеспечения

Являются ли информационные технологии инфраструктурными технологиями? Не исчезает ли их потенциал как фактор, обусловливающий достижение конкурентного преимущества по мере увеличения мощности, снижения стоимости и углубления стандартизации, а также с ростом осознания их значения для деловой практики и структуры отрасли? Проще говоря, не обречены ли они стать обычным товарным ресурсом, подобно железнодорожному транспорту, телефонной связи и электроэнергии [1]?

Эти вопросы жизненно важны для менеджеров, но ответить на них непросто. Казалось бы, ИТ имеют фундаментальное отличие от предшествующих инфраструктурных технологий: они существуют одновременно в материальной («железо») и нематериальной (программное обеспечение) формах. Предшествующие инфраструктурные технологии также требовали определенного «программного обеспечения» — например, расписания движения поездов, накладных на грузы, тарифов на перевозки и руководств по эксплуатации техники. Однако ни одна из этих технологий не имела таких «программ», какие используются в современных компьютерах. Будучи созданными, большинство предшествующих инфраструктурных технологий не поддавались «перепрограммированию» и могли выполнять только одну или несколько функций. Информационные системы, напротив, могут выполнять разнообразные команды при помощи компьютерных программ и таким образом выполнять все большее количество функций. Соответственно, прежде чем решить, превращаются ли ИТ в обычный товарный ресурс, следует рассмотреть их с точки зрения компьютерной техники и ПО.

Разумеется, в своей физической ипостаси ИТ обладают многими чертами сходства с телеграфом, системой телефонной связи и даже железными дорогами и скоростными автомагистралями. На так называемой информационной супермагистрали разрозненные базы данных и центры обработки информации — ПК, серверы, мейнфреймы, системы хранения информации и другие устройства — соединены плотной сетью кабелей и переключателей. Все это хозяйство является своего рода транспортной системой ИТ, передающей цифровые данные таким же образом, как железная дорога перевозит грузы, а линии электропередачи передают электроэнергию.

Для обеспечения доступности транспортные системы общего пользования требуют быстрой стандартизации, которая по определению означает использование однотипного оборудования. Железные дороги и вагоны все более унифицируются за счет введения стандартной ширины колеи, профиля рельсов и колес, а также механизмов сцепления. В конце концов грузоотправители забывают, какой железнодорожной компании принадлежали те линии, по которым перевозились их товары, или в каких именно вагонах они перевозились. Точно так же стоит поставщикам и потребителям электроэнергии унифицировать стандарты силы тока, напряжения и монтажа проводки, как исчезают различия между отдельными видами генераторов и кабелей. Какой из современных компаний известен источник каждого потребляемого ею киловатта электроэнергии? Эффективная транспортная система требует взаимозаменяемости оборудования.

История развития ИТ также была историей их быстрой стандартизации. Пользователи стремились ко все большему межсетевому взаимодействию и все большей функциональной совместимости. От первых вычислительных машин, работавших в режиме разделения времени и позволявших разрозненным потребителям использовать мощности мейн-фреймов, до локальных и глобальных сетей, соединяющих компьютеры отдельных компаний в единую систему. От электронных систем обмена данными (EDI), обеспечивавших взаимодействие компьютеров различных компаний, до интернета, этой великой «сети сетей». Проходя через эти и другие стадии, компьютерная техника непрерывно унифицировалась, обеспечивая большие возможности для совместного использования.

Коммодитизация компьютерной техники. Сегодня можно сказать, что коммодитизация современной компьютерной техники началась на периферии так называемой инфраструктуры предприятий, то есть с использования персональных компьютеров и соответствующего оборудования сотрудниками офисов и другими работниками, не связанными с техникой. С периферии она постепенно перемещалась в центр инфраструктуры предприятий. Процесс коммодити-зации четко отслеживается в постоянной экспансии Dell Computer — видимо, самой успешной в мире компании, производящей «железо».

Компания Dell была и остается поставщиком массовых товаров. Несомненно, гениальность Майкла Делла (Michael Dell), основателя и руководителя корпорации, заключалась в разумной и непоколебимой вере в коммодитиза цию ИТ. Он говорил: «В долговременной перспективе все технологии нацелены на стандартизацию, позволяющую снижать издержки» [2]. Первой коммерческой целью Делла были массовые продажи персональных компьютеров. Поскольку компании покупали ПК в больших количествах, последние быстро стали высокостандартизированным товаром. Тому было несколько причин. Во-первых, ПК должны были быть простыми в эксплуатации, потому что предназначались для непрофессиональных пользователей. Ни одна компания не могла позволить себе обучать каждого нового сотрудника работе на компьютере уникальной конфигурации. Во-вторых, для внутри- и межсетевого обмена файлами и сообщениями ПК должны были быть совместимыми. В-третьих, росла необходимость использования единой операционной системы (Microsoft Windows), единого процессора (Intel или Intel-совместимого) и единого набора базовых программ (в первую очередь Microsoft Office). В-четвертых, ПК должны были быть достаточно дешевыми для того, чтобы стоять на столе у каждого сотрудника.

Майкл Делл одним из первых понял, что бизнес-ПК должны стать неотличимыми друг от друга «ящиками». Он построил работу своей компании таким образом, чтобы производить и продавать ПК быстро и недорого. Он использовал типовые комплектующие, свел инвестиции в НИОКР и оборотный капитал к минимуму и начал продавать компьютеры напрямую пользователям. Недорогие функциональные компьютеры Dell оказались привлекательными для корпоративных потребителей. В 1990-е годы компания стала ведущим поставщиком ПК компаниям, и все остальные крупные производители бизнес-ПК как массового товара должны были конкурировать с Dell на его условиях. В 2001 году Майкл Капеллас (Michael Capellas), руководитель компании Compaq Computer, которая ранее была лидером отрасли, выразился по этому поводу весьма определенно: «Dell превратил этот бизнес в ценовое состязание» [3]. Вскоре компания Compaq прекратила свое существование, слившись с Hewlett-Packard.

В начале 1990-х другие элементы аппаратной инфраструктуры предприятий, в частности серверы, системы хранения данных и сетевое оборудование, «сопротивлялись» стандартизации. Поскольку эта техника «оставалась за кадром» (с ней работали только специалисты, и она выполняла узкоспециализированные функции), потребность в единых стандартах была невысока. Производители могли по-прежнему использовать собственные чипы и операционные системы (operating software), подключая только своих клиентов и блокируя доступ конкурентам. Поскольку корпоративные затраты на такое оборудование постоянно увеличивались, через несколько лет начал расти спрос на недорогие решения, то есть на такие системы, приобретение, обновление и поддержка которых обходились дешевле. В связи с этим росла необходимость стандартизации. Она стала возможна благодаря увеличению скорости и совершенствованию микрочипов. Создатели дешевых чипов для массового потребления быстро ликвидировали преимущества фирменных технологий таких гигантов, как IBM, Sun и Hewlett-Packard. Быстрое развитие интернета в конце 1990-х годов еще более усилило тенденцию к созданию стандартизированного, модульного, легко объединяемого в сеть оборудования.

Первыми на этот путь встали серверы и рабочие станции, то есть компьютеры, занимающие в иерархии аппаратных средств следующую ступень после ПК. В начале 1990-х эти мощные специализированные машины производились ограниченным количеством поставщиков, каждый из которых предлагал собственную уникальную технологию. Например, компания Sun производила серверы на базе своего процессора Sparc и снабжала эти серверы пакетами прикладных программ Solaris, базирующихся на операционной системе Unix. Однако с ростом производительности эти некогда мощные машины все меньше отличались от ПК младшего поколения.

Вскоре стандартные серверы уже работали на базе процессоров Intel и использовали разновидность операционной системы Windows. Неудивительно, что и здесь компания Dell быстро вышла на рынок и вскоре стала крупнейшим поставщиком серверов на базе Windows. И снова экономичные системные блоки для массового потребления оказались наиболее привлекательными для пользователей серверов. Например, когда нефтяной гигант Amerada Hess заменил компьютеры IBM на комплекс рабочих станций Dell, его ежегодные затраты на лизинг и эксплуатацию оборудования сократились с $1,5 млн до $300 тыс. [4].

Сегодня, когда скорость процессоров продолжает расти, а операционная система Linux с открытым исходным кодом (open-source) завоевывает все более прочные позиции в сегменте серверов, тенденция к переходу на типовое оборудование усиливается. Эта тенденция четко проявляется на примере оператора ведущей поисковой системы интернета Google. Несмотря на то что каталогизация и поиск в миллиардах веб-страниц требует высочайшей производительности, компания разработала свое «железо» на основе готовых серийных комплектующих, старых процессоров и бесплатного программного обеспечения с открытым исходным кодом [5]. В 2002 году руководитель компании Google Эрик Шмидт (Eric Schmidt) буквально шокировал отрасль, заявив, что его компания не намерена спешить с покупкой новейшего микропроцессора Itanium, разработанного Intel и Hewlett-Packard. Как писала газета New York Times, по мнению Шмидта, «мощные центры обработки данных нового поколения будут создаваться на базе небольших и недорогих процессоров, как из деталей конструктора Lego, и все активнее вытеснять старые мейнфреймы и серверы 1980-1990-х годов» [6].

Примеру Google последовал крупнейший интернет-магазин Amazon.com. Всего за год, с 2000-го по 2001-й, компания сократила свои расходы на ИТ почти на 25%. Это удалось сделать прежде всего благодаря замене серверов с проприетарными процессорами и операционными системами более дешевыми машинами на базе процессоров Intel под управлением ОС Linux [7]. По тому же пути пошел промышленный гигант General Electric. По словам директора по информатизации Гэри Рейнера (Gary Reiner), перевод многих корпоративных приложений на массовые компьютеры позволил компании снизить инвестиции в новые системы ни много ни мало на 40% [8].

Такая же долгосрочная тенденция, хотя и более медленная, наблюдается на двух других целевых рынках компании Dell — на рынке устройств для хранения информации и рынке сетевого оборудования. Таким крупным поставщикам накопителей данных, как компания ЕМС, до последнего времени удавалось сохранять проприетарные конфигурации техники и ПО. В 2001 году компания Dell, обеспокоенная отсутствием единых стандартов, заключила контракт на дистрибуцию и частично на производство оборудования компании ЕМС сроком на пять лет. Однако, как и в случае с серверами, на рынке устройств для хранения информации также начинается бум стандартизации. Пользователи и поставщики уже разрабатывают технические стандарты, позволяющие компаниям закупать устройства для хранения данных у разных поставщиков и объединять их в единые системы. В конце 2003 года для достижения большей функциональной совместимости своего оборудования лидеры отрасли — компании ЕМС и IBM — договорились о единых стандартах в области разработки программ хранения данных. Их конкуренты, производящие более дешевую технику, например японский электронный гигант Hitachi, увеличивают свою долю на рынке, предлагая типовую технику, работающую на программном обеспечении с открытым исходным кодом [9]. По мере усиления конкуренции и дальнейшего падения цен все больше компаний будут рассматривать устройства для накопления информации в качестве товара массового потребления.

Вскоре стандартные серверы уже работали на базе процессоров Intel и использовали разновидность операционной системы Windows. Неудивительно, что и здесь компания Dell быстро вышла на рынок и вскоре стала крупнейшим поставщиком серверов на базе Windows. И снова экономичные системные блоки для массового потребления оказались наиболее привлекательными для пользователей серверов. Например, когда нефтяной гигант Amerada Hess заменил компьютеры IBM на комплекс рабочих станций Dell, его ежегодные затраты на лизинг и эксплуатацию оборудования сократились с $1,5 млн до $300 тыс. [4].

Сегодня, когда скорость процессоров продолжает расти, а операционная система Linux с открытым исходным кодом (open-source) завоевывает все более прочные позиции в сегменте серверов, тенденция к переходу на типовое оборудование усиливается. Эта тенденция четко проявляется на примере оператора ведущей поисковой системы интернета Google. Несмотря на то что каталогизация и поиск в миллиардах веб-страниц требует высочайшей производительности, компания разработала свое «железо» на основе готовых серийных комплектующих, старых процессоров и бесплатного программного обеспечения с открытым исходным кодом [5]. В 2002 году руководитель компании Google Эрик Шмидт (Eric Schmidt) буквально шокировал отрасль, заявив, что его компания не намерена спешить с покупкой новейшего микропроцессора Itanium, разработанного Intel и Hewlett-Packard. Как писала газета New York Times, по мнению Шмидта, «мощные центры обработки данных нового поколения будут создаваться на базе небольших и недорогих процессоров, как из деталей конструктора Lego, и все активнее вытеснять старые мейнфреймы и серверы 1980-1990-х годов» [6].

Поиск по сайту: