Тема 4. Другие концепции и роль теории объектных отношений в современном психоанализе

Джон Боулби принадлежит, наряду с Д. Винникоттом, М. Малер, Р. Шпицем и другими, к «исследователям детей», внесшим наибольший вклад в современную теорию объектных отношений. Он работал в Хэмпстедском детском доме у Анны Фрейд; находился одно время, как многие, под значительным влиянием идей Мелани Кляйн. Боулби создал так называемую «концепцию привязанности», которую рассматривал в качестве альтернативы теории либидо.

В отличие от большинства исследователей Боулби полагал, что главным для новорожденного изначально является не физиологическое удовлетворение, а ненарушенная привязанность как матери как объекту. Предрасположенность к привязанности он описывал как биологически детерминированную систему реакций, служащую основным мотиватором поведения – и для матери, и для младенца. При отстраненности или эмоциональной недоступности объекта младенец переживает сепарационную травму, способствующую развитию психопатологий (Bowlby, 1951; Bowlby, 1969).

Концепция Боулби впоследствии неоднократно подвергалась критике. Отмечалось, что врожденные паттерны реагирования могут активировать психологические процессы, но сами по себе они обретают психическое значение лишь в ходе развития. Для этого необходимо взаимодействие с объектами. Поэтому Ф. Тайсон и Р. Тайсон называют психоанализ Боулби «застывшим в модели разрядки инстинктов» (Тайсон, Тайсон, 1998, с. 96).

Дэниэл Штерн – автор оригинальной концепции эволюции объектных отношений в первые три года жизни, во многом опирающейся на идеи Маргарет Малер. Внимание Штерна было сосредоточено не столько на выстраивании ребенком межличностных коммуникаций, сколько на его субъективном внутреннем опыте – на чувстве самости как первичном и главном организующем факторе, присутствующем с момента рождения. Раннее развитие Штерн рассматривал как последовательность сменяющих друг друга чувств (способов переживания) самости и связанных с ними чувств Другого. С этой последовательностью изменяется и соотнесенность Себя с Другим – вплоть до соотнесенности вербальной. Абстрагирование Штерна от большинства предшествующих теорий, акцент на субъективности и недооценка роли ранних взаимодействий стали основными поводами для критики этой концепции (цит. по Тайсон, Тайсон, 1998).

Отто Кернберг – психоаналитик, на сегодняшний день внесший, возможно, наиболее весомый вклад в теорию и практику терапии пограничных личностных расстройств. Концепция Кернберга рождалась на основе синтеза и переработки идей М. Кляйн, М. Малер, Э. Якобсон, других авторов вкупе с собственным клиническим опытом. Этот синтез позволил ему приблизиться к пониманию глубоких психопатологий с позиций теории объектных отношений, а также по-новому взглянуть на тезисы Фрейда о роли сексуальности и агрессивности.

Кернберг подчеркивал первоочередную значимость межличностных отношений для процесса развития, указывая, что человек эволюционирует не изолированно от окружения, а в связи с ним. Окружение влияет на личность вплоть до достижения ею зрелости. Свои мысли и выводы Кернберг отразил в таких трудах, как «Пограничные состояния и патологический нарциссизм» (1975 г.) (Kernberg, 1975), «Теория объектных отношений и клинический психоанализ» (1976г.) (Kernberg, 1976) и др.

Теория Кернберга представляет собой теорию аффектов. Аффекты рассматриваются в ней в качестве главной мотивационной системы младенца. Именно аффекты являются тем началом, которое организуется впоследствии в сексуальные и агрессивные импульсы. Для этой организации необходимо взаимодействие с объектом. Кернберг, таким образом, описывает объект как мишень для инстинктных импульсов, но при этом как нечто большее, чем просто средство для достижения разрядки.

С точки зрения Кернберга, аффективное состояние ребенка способствует формированию внутрипсихических репрезентаций самости и объекта. На основе этих репрезентаций происходит развитие Эго и Суперэго. Аффекты определяют их дальнейший характер: будет ли Эго достаточно сильным и гибким, Суперэго – жестким, и т.д.

Критика в адрес Кернберга основывается преимущественно на том, что его теория является по сути реконструктивной. В отличие от концепций «исследователей детей», она выстроена не на материале эмпирических наблюдений, а на данных по взрослым пациентам, на проекциях их представлений и переживаний в душу ребенка. И все же значение работ Кернберга для современного психоанализа трудно переоценить. Именно от них берут начало, например, труды Джеймса Мастерсона по психотерапии пограничных больных, ранняя теория отношений Ваника Д. Волкана, исследования пограничного синдрома Кристы Роде-Дахсер и др.

Хайнц Когут и Эрик Эриксон не принадлежат к числу ученых, традиционно упоминаемых в связи с теорией отношений: их путь в психоанализе был слишком самобытен. Однако именно понимание роли объектных отношений в развитии предопределило появление их концепций. Хайнц Когут известен как создатель самостоятельной ветви психоанализа — теории самости, описывающей связанное с бессознательным чувство самооценки и нарциссическое самолюбие. На первый план в ней выдвинуты нарциссические желания «самосохранения», «самоосуществления», «самосознания». Теория самости возникла как следствие неудовлетворенности Когута односторонней моделью внутрипсихического конфликта и вытекающей из нее аналитической техникой.

Здоровое самосознание в теории Когута есть исход сложного процесса развития личности в атмосфере, создаваемой объектами. Когут показывает, как детские фантазии о грандиозности себя и родителей постепенно трансформируются в реалистические образы. Он также описывает нарциссические расстройства как результат травматического влияния на детскую психику со стороны важнейших участников отношений (см., например, Kohut, 1971). Теория Когута – это теория судьбы человеческого Я. Психология самости раскрывает трагизм существования личности. С другой стороны, она дает человеку перспективу свободного от конфликтов будущего. Ссылаясь на поздние работы Когута, Х.Томэ и Х.Кехеле замечают: если обеспечивается хорошая эмпатия объектов, трагедия остается в разумных границах (Томэ, Кехеле, 1996, Т.1., с. 90).

Когут имеет в психоанализе множество как прямых последователей, так и тех, на кого его взгляды оказали большее или меньшее влияние. От его трудов берут начало исследования Эрнеста С. Вольфа, Йозефа Лихтенберга и др. Вкупе с концепцией Д. Винникотта теория Когута вдохновила Алису Миллер на создание бестселлера «Драма одаренного ребенка и поиск истинного Я» (1973), давшего новое развитие теории травм.

Эрик Эриксон – автор теории идентичности, ставшей одним из наиболее значительных направлений в психоанализе. Идентичность в понимании Эриксона – это сумма того, что делает человека личностью, неизменной и относительно стабильной во времени, пространстве и обществе. Она формируется в результате взаимодействия инстинктных требований с одной стороны, внешних (общественных) – с другой. Общественные влияния заставляют человека принимать либо отвергать отведенную ему роль. В этом процессе неизбежны ролевые и идентификационные конфликты.

Теория Эриксона принимает во внимание не только «среднеожидаемую среду» (термин Х. Гартманна, обозначающий тип окружения, на которое организм изначально рассчитан). Она учитывает и господствующий общественный строй, и возможность социального определения. Этому подходу близок немецкий вариант теории отношений Альфреда Лоренцера – материалистической теории социализации, отводящей психоанализу положение между биологией, социологией и психологией. Лоренцер дополнил психоанализ идеями марксизма сообразно со своим пониманием социализации (цит. по Куттер, 1997, с. 42-56). Следует заметить: если Фрейд рассматривал ребенка как монаду, а аналитики 30-х и 40-х гг. – как составную часть диады, то к концу XX века ощутимо прогрессировала тенденция к изучению личностного развития в широком социальном контексте.

К упомянутым именам и концепциям можно было бы добавить еще многие. Большинство психоаналитиков к настоящему времени в той или иной мере обогатило теорию отношений своими наблюдениями и выводами. По крайней мере, стало ясно, что тезис «человек – инстинктное существо» ушел в прошлое. Современный психоанализ немыслим без учета роли отношений в личностном развитии.

С нынешних позиций, говоря о формировании личности, нельзя обойтись без соотнесения фрейдовской эволюции либидо с процессами, описанными Д. Винникоттом, Э. Эриксоном, М. Малер. Теоретические акценты сместились с инстинктов на отношения. Последние стали пониматься как фундамент внутрипсихических структур и важнейший эволюционный фактор. Общепризнанно, что именно их нарушения ложатся в основу тяжелейших психопатологий - от шизофрении до пограничных расстройств, алкоголизма, наркомании, делинквентного поведения. Описывая современную психоаналитическую теорию как теорию отношений, П.Куттер справедливо замечает: «... в центре его (анализа - Д.Р.) внимания уже не монадно или солипсически ориентированная психика... а напротив - то, что происходит между мной и другим» (Куттер, 1997, с. 43).

Новые акценты возникли и в терапевтическом процессе: в поле зрения психоаналитика оказалось взаимодействие с больным во всех доступных изучению производных. Уместно процитировать в этой связи Х.Томэ и Х.Кехеле: «Появление психологии объектных отношений можно отчасти рассматривать как принятие во внимание того, что пациенты... ищут поддержки у аналитика. К этому не следует относиться как к только повторению инфантильных ожиданий и фрустраций. Речь идет о появлении возможности для дальнейшего проникновения психоанализа в области, которые не были должным образом исследованы из-за недостаточного внимания к происходящему здесь и теперь» (Томэ, Кехеле, 1996, Т.1., с. 76).

Исследования взаимоотношенческой активности важны не только для понимания и лечения психопатологий. Так, Рене Шпиц подчеркивал актуальность изучения ранних объектных отношений, указывая на их социологическую значимость. Как показал еще Фрейд в работе «Массовая психология...», основой социальных отношений являются объектные, впервые зарождающиеся в диаде «мать-дитя» (Фрейд, 1991). Ссылаясь на труды антропологов – Маргарет Мид, Рут Бенедикт и др., – Шпиц упоминал о тесной связи между взаимодействиями матери и ребенка в конкретной культуре и формами культурными институтов данного общества. Поэтому, писал он, исследование отношений важно для понимания условий превращения человека в социальное существо. Эта задача особенно актуальна в современную эпоху – эпоху ухудшения детско-материнских связей, начавшуюся около ста лет назад с развитием индустрии (Шпиц, Коблинер, 2000, с. 286-293).

В заключение стоит добавить, что личность не существует вне определенного контекста отношений. Она реализуется в коммуникативной динамике. Подобно тому как Д. Винникотт призывал рассматривать явление «младенец» лишь в диаде с матерью – можно сказать, что и понятие «личность» обретает смысл только в условиях взаимодействий. За рамками последних от нее остается биологическая основа, организм.

Для создания целостного образа личности необходимо объединить целый ряд аспектов: инстинктные влечения, внутренние стандарты и идеалы, чувство самости, наконец, Эго как структуру, регулирующую отношения с реальностью. К сожалению, зачастую эти аспекты рассматриваются и описываются в изоляции друг от друга. Возможно, будущее психоанализа – в разработке теории развития, которая осветит эволюцию психосексуальной организации, внутрипсихических структур, идентичности и объектных отношений как единый процесс.

Поиск по сайту: