Геополитика и тенденции развития современных международных отношений

Окончание “холодной войны” и крушение биполярного мира СССР–США привело к фундаментальным изменениям в современных международных отношениях. О путях их развития спорят не только ученые-международники, но и геополитики. Появляются новые геополитические исследования, вызванные коренным изменением геостратегической картины мира. Новый этап в развитии геополитики характери­зуется двумя главными направлениями. Первое – это продолжение классических, глобальных геополитических схем в условиях “однопо­люсного мира” и второе – так называемые “ основные геополитичес­кие парадигмы3 ”, делающие акцент на явлениях иного порядка.

В рамках первого направления англо-американс­кая геополитика, анализируя современную ситуацию, указывает, что исчезновение Советского Союза оз­начает прекращение геополитического вызова. Центральная Европа, а также Украина и Беларусь те­перь могут стремиться к постепенному слиянию с Западной Европой.

На Дальнем Востоке прекращение существования советской империи избав­ляет Южную Корею, Японию и Китай от тревоги в связи с присутствием на границе огромной военной мощи России. На юге Турция, Иран и Пакистан неожиданно обрели защиту благодаря появлению ряда но­вых “буферных государств”. Это укрепило отделяющий Россию барь­ер от теплых южных портов, к которым она стремилась, и, следователь­но, уменьшило ее шансы оставаться “сверхдержавой”.

Показательным для данного геополитического типа мышления яв­ляется подход профессора Пенсильванского университета Э. Рубинстайна, изложенный в его книге “ Россия и Америка: от сопер­ничества к примирению ” (1993). Главной методологической посылкой его концепции выступает по­ложение о том, что США остались единственной страной, которая спо­собна проецировать свое влияние во всех четырех формах (военное, экономическое, культурно-идеологическое и политическое) на весь мир.

Профессор Э. Рубинстайн выделяет шесть основных геополитиче-с­ких регионов:

1. Северная Америка, во главе с США. Это будет самое мощное региональное объединение в мире и, если интеграционные процессы не затухнут, возможно образование Североамериканской конфедера­ции. В зоне полной зависимости от нее неизбежно будет находится все Западное полушарие.

2. Европа, политическое единство которой будет значительно от­ставать от экономической интеграции.

3. Восточная Азия, в которой господствующие экономические пози­ции будет занимать Япония. В результате отсутствия системы безопасности возможно возрастание внутренней напряженности, особенно при активизации Китая. Зависящей от этого региона зоной будет: российс­кий Дальний Восток, Юго-восточная Азия, Австралия, Новая Зеландия.

4. Южная Азия. В этом регионе будет доминировать Индия, но возможно обострение отношений с окружающими ее исламскими го­сударствами.

5. Мусульманский полумесяц, в который входят страны Север­ной Африки, Ближнего Востока, возможно, Турция, государства Пер­сидского залива, Ирак, Иран, Афганистан, Пакистан, государства Средней Азии.

6. Сохраняется вероятность продолжения существования “евра­зийской грозди”, но пока это “геополитическая черная дыра”. Существует возможность, что господствующее положение здесь зай­мет Россия.

Крушение СССР отмечает Э. Рубинстайн, превратило “сердце” Евразии в геополитический вакуум, его будущее под вопросом.

Наиболее дестабилизирующим фактором для мира он считает Ки­тай, поскольку он будет играть наиболее глобальную и активную роль. С его точки зрения, неизбежна будущая коалиция Китай, Россия, Иран, которая будет противостоять Америке – Европе – Японии. Но фак­тор неопределенности – огромная творческая сила, которая позволя­ет любой стране по-новому реорганизовать окружающее ее геополити­ческое пространство.

Вышеизложенные концепции помогают уловить новые направле­ ния развития, а именно, возрастание взаимозависимости и снижение роли силового фактора в международной политике. Это проявляется действием ряда объективных факторов в мировом общественном раз­витии, приводящим к расширению возможностей небольших государств по сравнению с возможностями великих держав. Прежде всего, это свя­зано с развитием транспорта и массовых коммуникаций. Этот процесс привел к быстрому росту транснациональных корпораций при одновре­менном ослаблении правительственного контроля над их действиями. Международная торговля стала первенствовать в структуре мирового хозяйства, а это еще больше сделало взаимозависимость между стра­нами более сложной и интенсивной.

Другая тенденция определяется процессами модернизации и раз­витием многочисленных информационных систем в странах “третьего мира”. Следствием этих процессов стал значительный рост национа­лизма в этих странах, а это препятствует осуществлению военных ин­тервенций и иных традиционных средств обеспечения господства со стороны стран “ первого мира ”. Так, серьезным фактором поражения США во Вьетнаме и Советского Союза в Афганистане явилось то, что обеим сверхдержавам не удалось навязать свою волю националисти­чески настроенному населению этих более бедных и отсталых стран. В подобных случаях, мы наблюдаем перераспределение власти в меж­дународных масштабах от правительств к частным субъектам, в дан­ном случае национально-освободительным движениям.

Следующая тенденция также ведет к перераспределению геополи­тической мощи в пользу небольших и слабых государств. В результате широкого распространения новых технологий, в том числе и военных, отсталые страны способны укреплять свой военный потенциал даже без сколько-нибудь серьезного экономического и социального прогрес­са. Поэтому военные методы воздействия на эти страны становятся все менее эффективными и действенными. Расходы же значительно воз­растают. Следовательно, происходит значительное снижение способно­сти влиять на ситуацию в “третьем мире”.

И, наконец, последняя, ограничивающая тенденция геополитиче-с­кой эффективности заключается в сокращении возможностей ведущих государств мира контролировать состояние окружающей среды. Неспо­собность даже наиболее крупных и могущественных государств спра­виться с ними показывает, что эти проблемы по своей природе являются транснациональными. Решение глобальных проблем возможно только в рамках коллективных действий и сотрудничества всех государств, поэто­му понятно стремление рассматривать весь мир как глобальное граж­данское общество, которое требует и единого мирового правительства. В геополитике, как уже указывалось, данное направление получило название – мондиализм.

Современная геополитика имеет в своем арсенале несколько парадигм, пришедших на смену “логике двух блоков”. Первая – об­ращает внимание на пространственное различие между центром и пе­риферией, причем последняя противопоставляется центру, развивающиеся страны – развитым. При этом, как считает фран­цузский исследователь А. Глюксман, один фундаментализм приходит на смену другому – на смену политической религии приходит полити­зация религий, которая, по его мнению, неизбежно приведет к новым кризисам.

Во второй парадигме акцент переносится на различие между тремя поколениями войн. Операция “Буря в пустыне” продемонстрировала конец стратегического искусства в традиционном понимании. Мораль­ное устаревание обычных вооружений является следствием примата войн коммуникационных над войнами на разрушение. Разрабатываются тео­рии войн с “нулевым результатом человеческих потерь”.

В третьей – основа национальная, предусматривающая ренацио­нализацию политики. Крушение многонациональных империй вызвало к жизни проблему национальной идентичности. Этические, классовые, религиозные противоречия подчинены динамизму становления “госу­дарства-нации”.

Четвертая парадигма – предопределяет и основывается на раз­личиях между региональными системами, в центре каждой из которых находится государство, оказывающее влияние на развитие событий в регионе – “Великий Иран”, “Великий Пакистан” или “Великий Китай” и т.д. Г. Киссинджер полагает, что международная система в XXI веке будет состоять, по крайней мере, из шести основных центров силы: США, Европы, Китая, Японии, России и, вероятно, Индии, а также мно­жества средних и малых государств. “Шесть основных центров силы” Киссинджера принадлежат к пяти разным цивилизациям, поэтому он считает, что международная система в XXI веке будет обусловлена вза­имодействием различных цивилизаций.

Пятая – цивилизационная, автором которой является С. Хантингтон, и которая нами уже подробно рассматривалась выше.

Важнейшей особенностью будущей геостратегической картины мира является то, что ни одна из названных парадигм не является доминирующей.

Еще одним направлением в исследовании современных геополитичес­ких проблем выступает концепция французского исследователя Б. Варюсфеля. Он считает, что в ближайшие годы будут доминировать две тенденции. Первая заключается в том, что политическая, экономичес­кая и военная перестройка Центральной и Восточной Европы и быв­шего СССР окажет сильное воздействие на большинство геополити­ческих параметров, таких как стабильность европейского пространства, геополитические связи между Европой и Азией, борьба за влияние в мусульманском мире, новая роль США, лишившихся своего противни­ка на Востоке. Вторая связана с развитием и распространением новых видов вооружений, что делает все более трудным сдерживание международных конфликтов.

Кроме этих тенденций, – продолжает Варюсфель, – действуют и внутренние кризисы, сотрясаю­щие как страны Севера, так и Юга. На Юге провал развития во многих зонах Африки, Азии, Латинской Америки привел к обострению демог­рафических, продовольственных, экологических проблем. На Севере наблюдается экономический, социальный и моральный кризис промышленно-развитых стран. Их процветанию и демократическому равнове­сию угрожают неконтролируемое технологическое развитие, с которым связана безработица, перепроизводство, загрязнение окружающей сре­ды, ущемление свобод и этических норм.

Теряет свою роль “сдерживающего средства” и ядерное оружие. Б. Варюсфель считает, что “государства-нации” сходят с международной арены: изнутри их подтачивает неолиберализм, а снаружи – наступление мощных транснациональных компаний. “Государства-нации” не мо­гут достаточно быстро адаптироваться к двум тенденциям: интернацио­нализации обменов и возникновению небольших сообществ на низовом уровне (местные коллективы, ассоциации, семейные и этнические груп­пы). Кроме того, государство теряет свою легитимность из-за неспособ­ности справиться с социальными проблемами, такими как безработица, нищета, а также с новыми болезнями, наркоманией и т.д.

Поиск по сайту: