Коломенского государственного университета 2000 – 2004гг.)

СОЗНАВАНИЕ.

РОСТ НАСИЛИЯ - КРИЗИС ЭВОЛЮЦИИ.

Соловьева Е. А, психотерапевт Европейского реестра, проректор ВШГП, г. Москва.

Криндач В. П., канд. физ. мат. наук, декан ВШГП, вице-президент ОППЛ, г. Москва.

(опубликовано в материалах конференций

Коломенского государственного университета 2000 – 2004гг.).

I. Веками звучит утверждение о порче нравов, небывалом усилении жестокости и эскалации насилия. Однако достаточно вспомнить, какого размаха достигало насилие, причем на вполне законных основаниях и с одобрения общества в предшествующих нашему сравнительно гуманному времени эпохах, чтобы испытать сомнение. Рабовладение с его разнообразными кошмарами, и чудовищно жестокие пытки и казни средних веков, и города и народы, вырезанные по приказу или попустительству победителей - проявления жестокого насилия. Дело другое, что насилие,не санкционированное законом и обычаем, в некоторые периоды исторического развития удается удержать в рамках, которые общество воспринимает как порядок, а в другие – не удается, и тогда кажется, что наступает хаос.

Кроме того, меняются точки отсчета оценок, которые дает общественное сознание одним и тем же фактам. То, что сейчас воспринимается нами как семейное насилие – эмоциональное, физическое или сексуальное, с точки зрения иного времени, традиций и законов считается нормальным «наведением порядка в собственной семье».

II. Что именно отличает Новое время, начиная с Века Просвещения и заканчивая нашим новым XXI веком, от всего прежде бывшего? Насилия и жестокости в Новое время не меньше, чем в прошлом. Однако изменилось отношение к индивидууму. Уже с 18-го века общественное сознание все отчетливее наделяет способностью чувствовать, страдать и обладать правом на сострадание каждого отдельного человека. Это соответствует тому, что общество все меньше и меньше несет на себе реликты традиционных сообществ, состоявших из единиц больших, чем одна человеческая личность. Этот сложный эволюционный процесс человечества как целого медленно и исподволь вызревал, воплощаясь в культуре, искусстве и философии с древнейших времен и до наших дней. Начиная с XX века, вместе с развитием современной психологии и психотерапии, гуманистическое мировоззрение получает новое мощное действенное воплощение. Впервые в истории человечества в представление о правах человека включается и личное право каждого индивида на уважение, безопасность и душевное благополучие. Самое яркое подтверждение этому – бурное развитие и доступность для большинства людей в развитых странах психотерапии и психологического консультирования, то есть существование особого общественного института, ответственного за психологическое благополучие и личностный рост человека.

Именно в результате этого эволюционного процесса общественное сознание воспринимает уровень насилия в обществе как угрожающе растущий, то есть воспринимает сам факт существования насилия против личности все более ярко и оценивает как подлежащее изменению зло, чему и служит примером эта конференция.

III. Что же лежит в основе насилия, самой возможности совершать насильственные действия по отношению к другому человеку? Каким образом обидчику удается отрешиться от сочувствия, сострадания к жертве? Что ведет «обидчиков», особенно в случае немотивированного насилия?

Известно, что восприятие и активность неразрывно связаны. Аффективно-эмоциональная окраска восприятия у человека имеет, наряду с мотивацией, решающее значение в регуляции действий. Если рассматривать эмоцию «как прямое ценностное переживание организмом поля ‘организм/среда’ … то именно эмоция является решающим регулятором действия, составляет основу сознавания того, что важно, а также дает энергию действию или, если действие невозможно, поискам такового… именно эмоции определяют, какое нам дело до мира и до самих себя, и являются носителями опыта заинтересованности».(1), (3)

Отсюда вытекает, что основой безразличия, бесчувственности обидчика по отношению к жертве является отсутствие контакта с собственными эмоциями и чувствами и тем более невозможность сопереживания.

IY. Итак, мы предполагаем, что в основе стремления к насилию лежит подавление эмоций в большинстве семей и в социуме. Сейчас, как и в прошлом, на пути естественного процесса взросления человека и созревания его эмоций от недифференцированного возбуждения – волнения новорожденного к постепенной дифференциации и развитию чувств человеческого существа стоит непреодолимая для маленького ребенка преграда в лице его воспитателей, чьи эмоции также были подавляемы в детстве.

Родители, из лучших побуждений желая научить свое дитя «контролировать свои чувства», очень рано начинают препятствовать проявлению эмоций. Поскольку у маленьких детей эмоция и действие непосредственно следуют друг за другом, то, ограничивая и запрещая действие, родители тем самым блокируют эмоции ребенка. Возникает область “разрешенных”, О.К. и “постыдных”, не О.К. действий и чувств(4). Когда эмоции частично заблокированы, их осознавание вызывает лишь вину и стыд. Поэтому подрастающий ребенок не способен познавать сам себя и все, что его окружает. Заблокированы эмоции – значит, не хватает энергии для познания мира. Вместо того чтобы постепенно научиться обращению со своим непосредственным восприятием мира, научиться соизмерять свои поступки с их последствиями и чувствами окружающих, ребенок вынужден ограничивать свой опыт и научение. Невозможно «приручить» (4) того, с кем не знаком. Если человек знаком со своими эмоциями лишь отчасти, они так и остаются грубыми, слабо оформленными и слабо связанными с мышлением. Таким же постепенно становится и сам подрастающий человек.

Кроме того, эмоции подавляются, но не исчезают. Часто при возникновении ‘опасных’ или ‘постыдных’ эмоций сознание вместе с ними или вместо них регистрирует страх или стыд. Единственная возможность избежать переживания этих мучительных состояний – избегание ситуаций, в которых могут прорваться, подобно одичавшим в заключении узникам, ‘запретные’ чувства. Однако, чем старше человек, тем труднее ему предусмотреть все на свете, чтобы таких ситуаций не случалось вовсе. Если «узники» вырываются на волю, то человек остается беззащитным, не умеющим проявить возникшие эмоции социально приемлемым образом в трудной ситуации. Стыд и вина заставляют его блокировать чувства еще сильнее – и таким образом происходит накопление аффекта. Растет внутреннее напряжение и тревога.

Одновременно действует другой защитный механизм, блокирующий способность чувствовать – и действовать. Если человеку запрещается испытывать, например, страх (чаще мальчикам) или злость (девочкам), то при невозможности сознавать эти чувства возникают полярные, и таким образом весь организм оказывается заблокированным. Вместо определенной эмоции, дающей возможность мобилизации для выбора действия или анализа ситуации человек испытывает лишь недифференцированное возбуждение или состояние тупика и внутреннего конфликта (3). Именно так эмоции на самом деле становятся “опасными” и “непредсказуемыми”, как их и воспринимают те, кто пережил в детстве подавление эмоций. Порочный круг замыкается, и следующее поколение будет также подавлено, если ничего не изменится.

Y. Другие последствия раннего подавления эмоций знакомы в непосредственном опыте всем:

1. Ранняя детская способность к эмпатии угасает, так и не став почвой для более зрелого сопереживания и сочувствия другим, или существует в узком коридоре доступных для осознавания чувств.

2. Энергия и интерес к миру и людям, основа любого творчества, угасает мало помалу уже к школьному возрасту. Возможно, это одна из причин того, что «в пять лет все дети гении, а в восемнадцать всего лишь солдаты». Падает способность и интерес к обучению и познанию. Раз невозможно удовлетворение ведущих в детском и юношеском возрасте ростовых потребностей, они замещаются онтологически более примитивными.

3. Способность к контакту с другими и потребность в контакте с собой (своими подлинными эмоциями, чувствами, мыслями, потребностями) постепенно угасает. Вместо этого человек эмоционально обслуживает свою среду (следуя запрету на естественные переживания и действия).

4. При этом он становится все более зависимым от других, так и не научившись понимать, как он сам относится к тем или иным проявлениям мира и себя в мире. Он ”застывает” в эгоцентрической позиции малого ребенка, который сам ни за что не отвечает, поскольку его приучили, что ответственны старшие. Таким образом, не имея возможности научиться этическому выбору и ответственности человек чувствует себя слабым и растерянным, если не следует во всем своей референтной группе – семейной, возрастной, социальной. Это отношение к миру - плодородная почва для вступления в деструктивные, то есть подавляющие личность сообщества, следования любой идеологии «сильной руки».

5. Человек делается рабом мнения других. Чувствуя себя слабым и беспомощным, находит утешение в том, что «не поступает плохо» и старается угодить другим (как он это понимает исходя из семейной модели) и становится вероятной «жертвой», готовой на все, лишь бы умилостивить окружающую человеческую среду.

6. Полярное состояние («обидчик») продиктовано младенческой потребностью во власти, обладании своим ближайшим окружением, средой. Раз обладание внутренним миром эмоций, чувств, подлинных мыслей невозможно, то на первое место выступают более ранние онтогенетические проявления. Это позиция “ обидчика ” (любого возраста), по-младенчески бездумно берущего из окружающей среды все, чтобы удовлетворить текущую биологическую потребность и потребность во власти над окружением, жизненно важную для младенцев. Отрицание (например, права на сочувствие и уважение жертвы) для ‘обидчика’ - способ почувствовать себя сильнее и увереннее (при дефиците самоуважения и сознания своей ценности) вытекает из неспособности переживания эмоций, сопереживания, сострадания.

7. Понятно, что позиции «жертвы» и «обидчика» могут быть переменными. Обе коренятся в эмоциональном инфантилизме, который «общепризнанно считается осевым проявлением деспотизма». Неумение различать собственный мир и мир окружающий, ложное чувство всемогущества и крайняя зависимость от ‘подданных’ объединяет уличного хулигана и Людовика XIY(2).

Если вместе с ‘обычным’ эмоциональным подавлением ребенок испытывает и другие виды злоупотреблений, например, жестокое обращение, последствия эмоционального подавления глубже и серьезнее. Если ‘нормальное ’ давление в раннем детстве умеренное и смягчается искренней любовью, заботой и способностью родителей дать право эмоциям на существование через игру, искусство, творчество – последствия могут отсутствовать вовсе или быть минимальными. Ярчайшие тому примеры – гении и злодеи уходящей эпохи.

YI. Таким образом, эволюция проходит через конфликт. Оформившееся в общественном сознании признание прав индивида на уважение к его достоинству, ростовым потребностям, в том числе к его чувствам сталкивается с привычными предубеждениями к проявлению и самому существованию человеческих чувств, которое проявляется в реальном взаимодействии людей в семье и социуме. Кроме того, само осознавание – то есть «способность понимать, что происходит в сознании», например, замечание и вербализация своих чувств – «относительно новое явление в эволюционном процессе» (6).

Налицо недостающее звено в эволюционном процессе: общественное сознание протестует против насилия над личностью, практика воспитания воспроизводит подавление эмоций из поколения в поколение.

Средство, котороесовременная наука и практика может противопоставить «порочному кругу» существует. Это сравнительно простая работа по восстановлению контакта с эмоциями у людей любого возраста. Разумеется, простой эта работа является для тех, кто сам прошел через процесс восстановления и обучен основным теоретическим и практическим навыкам такой работы. Теоретическая основа существует в рамках гуманистического направления психотерапии, включающего в себя основные подходы современной психотерапии и психологического консультирования. Практически мы можем предложить, например, разработанный авторами этой статьи для студентов Высшей школы гуманитарной психотерапии учебный курс базовых навыков гуманитарной психотерапии. Он был создан для обучения и восстановления психотерапевтов всех направлений, а также для специалистов других ориентированных на человека профессий (врачей, учителей, юристов, социальных работников). В основе этого курса - возвращение человеку присущей ему способности испытывать и осознавать собственные эмоции, и вследствие этого – восстановление полного контакта с собой и миром. Как результат, возвращается и дополнительно тренируется способность к эмпатическому пониманию, безусловному принятию себя и других, эмоциональной поддержке, значительно возрастает креативность и толерантность. Обучение проводится в групповой форме, при этом широко используются средства арттерапии, психотерапии сказкой, телесноориентированной психотерапии и другие. Сами средства обучения и восстановления выбраны так, чтобы восполнить «недостающие звенья» в индивидуальном развитии каждого человека.

Мы предполагаем, что именно те, кто соединяет поколение детей и родителей, вступая в общение с обоими, в состоянии помочь обществу постепенно справиться с этой проблемой. Мы имеем в виду педагогов.

Педагоги, как и все остальные люди, несут в себе зерна «порочного круга». Однако если включить в подготовку и переподготовку педагогов всех уровней, начиная с дошкольного и альтернативного образования (например, преподаватели искусств и спортивные тренеры внешкольных клубных учреждений), учебно-восстановительный курс, направленный на работу с чувствами, и помочь им научиться включать в свою профессиональную деятельность формы работы с чувствами учеников, положение может измениться. Когда такая работа проводится с педагогами, человеческая среда в учебных заведениях наполняется доверием и становится теплее. В этом случае и родители охотнее и легче идут в школу.

Разумеется, эта возможность может быть реализована только через сотрудничество педагогов высшего звена, преподавателей педагогических институтов с одной стороны, и психологов-консультантов с другой, для органичного включения в процесс образования восстановительного курса.

Традиционно в России велико недоверие ко всему, что начинается со слога -пси. Поэтому мы думаем, что корпус обученных психологов-консультантов нужен сейчас в основном для тех людей, потребность которых в текущей психологической помощи и личностном росте вполне созрела и осознана. Возможно, пришло время заключить творческий союз между психологами и теми, кто, кто может сейчас реально работать с потребностью общества со снижением агрессивности и уровнем насилия. Это педагоги и руководители клубов и общественных объединений, ставящих перед собой эту задачу. Основу мы видим в восстановительном обучении, и помощи в разработке развлекательных (для клубов) и познавательных программ, несущих в себе возможность восстановления и развития эмоциональности человека.

Возможно, обращение педагогики к ее гуманистическим корням на новом витке эволюции человечества вернет, наконец, и педагогам и психологам общественное признание, соответствующее тем насущным для человечества задачам, которые без них трудно решить.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ.

1. А. Кемпинский, Психология шизофрении, стр. 266. Пер. с польского, Санкт-Петербург, «Ювента», 1998.

2. А. Кемпински. Экзистенциальная психиатрия.стр. 38 –39. Пер. с польск., Москва - Санкт-Петербург, изд. «Совершенство», «Университетская книга», 1998.

1. Фредерик С. Перлз, Пауль Гудмен, Ральф Хефферлин. Практикум по гештальттерапии, стр. 310-313. Пер. с англ., СПб, изд. «Петербург XXI век», 1995.

1. Э. Берн. Игры, в которые играют люди. Екатеринбург, ЛИТУР, 2001.

1. С. Гингер, А. Гингер, Гештальт – терапия контакта, стр. 164. /2-е издание / Пер. с фр., СПб.: СпецЛит, 2001.

1. М. Фельденкрайз. Осознавание через движение: двенадцать практических уроков, стр.47-50. Пер. с англ., Москва – Санкт-Петербург, изд. «Институт общегуманитарных исследований», «Университетская книга».

Поиск по сайту: