В интересах революции

Шаги Наума Француза отражались от стен полупустого кабинета гулким эхом. В бывшем здании земельного банка теперь размещалось уездное политбюро, в просторечье ЧК и 22-летний сын лозоплетельщика Лазаря Француза возглавлял карающий орган новой власти.

Кулак Наума с силой опустился на зеленое сукно стола, за которым когда-то сидел банковский чиновник.

- Что делать будем, Жора?!

Георгий Дорохов оторвал взгляд от тощей папки, аккуратно сложил листочки с лиловыми «слушали-постановили» и прищурил близорукие глаза.

- Сколько на этот раз?

- Четырнадцать! Совсем молодые пацаны! А эта сволочь Вербицкий как сквозь землю провалился!

- Не кипятись Наум, - до революции Дорохов служил писарем в волостной управе и привык рассуждать с канцелярской неспешностью. – Тут криками делу не поможешь.

Француз принялся сворачивать самокрутку, но руки дрожали от ярости, и почти вся махорка просыпалась мимо бумажного кулечка.

- К черту! Мне в губкоме две недели дали, чтоб с бандой разобраться и порядок в уезде навести.

- Им там легко указания давать!

Невеселый разговор секретаря и председателя прервал стук в дверь.

- Кого там ещё черт принес?

В кабинет вошел верховой в запыленных сапогах и протянул Науму конверт.

- Из губернского ревкома, товарищ Француз!

- Свободен!

Курьер козырнул, захлопнул дверь, а Наум распечатал письмо и зашевелил губами, силясь понять прочитанное. Он читал по слогам и не вытерпевший Дорохов взял бумагу у начальника.

- Гм! Они там совсем с ума посходили. Хотят, чтоб бандиты сами к нам пришли!

Директива Могилевского губернского реввоенсовета предписывала распространить среди населения предложение всем бандформированиям добровольно сдаться. Советская власть гарантировала им не только жизнь, но и восстановление в гражданских правах.

Француз расстегнул пуговицы хромовой куртки и плюхнулся в кресло, покрытое выцветшим ситцем.

- Как думаешь, Вербицкий на эту удочку клюнет?

- Никогда! – повертел головой Дорохов – Этот матерый бандюган….

- Вот и я так думаю. Но директиву выполнять надо. Завтра же по всем деревням расклеить!

- Сделаем!

Секретарь отправился давать указания, а Наум подошел к окну и, опершись на подоконник, посмотрел на улицу. Сквозь пыльное стекло чекист видел родной город. Вечерний ветер лениво шевелил транспаранты красного кумача, прикрепленные к стенам старой синагоги, превращенной в склад. В притихших, будто замерзших в ожидании чего-то страшного, домах зажигались керосинки. Француз вспомнил отца, которого давно не навещал и старшего брата Самуила, служившего по интендантской части в Москве. Новая жизнь за которую боролся Наум, рождалась в муках и молодому еврейскому парню довелось быть тому не только прямым свидетелем, но и непосредственным участником.

А их никто не ждал….

Иван Леонтьевич не был в городе со времени своего дезертирства и теперь, ведя коня в поводу, с интересом осматривался по сторонам. Позади слышался приглушенный бас заместителя Антипа, говорившего с мужиками. Вербицкий не хотел сдаваться. Он не верил чекистам и их предложению, но большинству членов банды надоело прятаться по лесам. Приближалась жатва. Руки крестьян соскучились по мирному труду и компромисс, предложенный властями, пришелся им по душе.

- Не обессудь, Иван Леонтьевич, - стыдливо бормотал Антип. – Мужики решили…. А ты как знаешь, поступай.

- Понимаю. Только куда ж я без вас? Вместе куролесили, разом, и прощение получать будем.

Красноармеец, скучавший на крыльце здания ЧК, едва не лишился чувств, когда увидел группу вооруженных до зубов людей. Когда о приходе бандитов доложили Французу, он первым делом схватился за револьвер и секретарь едва смог успокоить вспыльчивого начальника.

- Хочешь, чтоб они тут пальбу устроили? Успокойся Наум, и не показывай, что удивился.

Француз взял себя в руки, вышел к бандитам, дожидавшимся у крыльца. Здесь председатель ЧК и главарь бандформирования впервые встретились лицом к лицу.

- Значит, ты и есть Вербицкий?

- Верно, начальник. Вот прочитали ваше объявление, решили, что Советы свое слово сдержат.

- Правильно решили, - Француз старался сдержать ярость, проскальзывающую в голосе – Оружие, ребятки, сдайте. Сегодня уже поздно, в военкомате переночуете, а завтра все документы выпишем. Дорохов проводи!

Красноармейцы собрали брошенные винтовки, обрезы и наганы, а Наум успел шепнуть на ухо своему секретарю:

- Военкома ко мне, срочно!

Сообщение о приходе Вербицкого и его людей повергло военкома в шок.

- Кто бы мог подумать? Обещание обещанием, а я имею полномочия эту контру расстрелять! Как дезертира!

Военный комиссар уезда одновременно возглавлял Комитет по борьбе с дезертирством.

- Полномочия от «Комдеза»? – усмехнулся Наум. – Это чудесно! А сколько у тебя людей? С кем думаешь бандитов брать?

- В городе только четверо, развел руками военком. – К утру, конечно, больше соберу.

- Поспеши. Иначе нам не сдобровать. Вербицкий - хитрый лис и долго пудрить себе мозги не позволит.

Поиск по сайту: