Родственные Узы

- Сэр, ваша карета подана.

- Благодарю вас, - невнятно промолвил я, - какого черта почти полночь. Эх, даже в субботу поспать не дадут.

- Удачи вам, Сэр!

- Ещё раз спасибо, мистер Кван, и простите, что пришлось вас потревожить в столь поздний час!

С этими словами я неохотно влез в кеб и сказал извозчику ехать.

- Сэр, мне велено заехать за вашими сотрудниками, мне сказали, это дело необычайной важности, – тронувшись со своего места, обратился ко мне извозчик.

- Да хоть за королевой заезжайте, мне неважно, в такое-то время!

- Нет, Сэр, за ней не велено!

- Любезный, можно без шуток, я не в настроении.

- Простите Сэр.

«Господи, что еще, что опять они надумали? Почему не подождать до утра, неужели все открытия не могут ждать до утра!» Тихо в уме возмущался я. Время уже начинало заходить за полночь. Стояла мерзкая, влажная и туманная погода. А другой в Лондоне и не бывает. По всей видимости, ещё мог и дождь пойти. Кеб несся по улицам, грохоча колесами о брусчатку. Я пытался примоститься и, может, немного подремать, пока карета собирала моих знакомых. Мне почти удалось погрузиться в сон, но на небе как по закону подлости прогремел оглушающий раскат грома. «О нет, ещё этого не хватало!», - моему разочарованию не было предела.

Тем временем, пока я был в себе, в карету уже влезал ещё один пассажир.

- Мистер Ааррон, доброй ночи! Позвольте, я присяду рядом?

- А, мистер Инграм, если, конечно, её можно таковой назвать. Конечно, присаживайтесь, – любезно ответил я.

- Скажите, вы не знаете, кто в этот раз?

- Извольте, если бы.

- Ааррон, вы неважно выглядите, вам нездоровится?

- Что вы, нет, просто меня с кровати подняли, я, так сказать, ещё сплю. А вы, я смотрю, такой бодренький.

- Да, когда пришел посыльный, я в этот момент находился в своем кабинете и работал с документацией, в частности, разбирал свидетельства о смерти.

- Вы так сгореть на работе можете, – я пытался поддержать разговор, забившись в уголок кабинки кеба, – который час, вы не подскажете?

- Конечно, почти час ночи.

- Замечательно, а мы ещё за кем-то едем.

- Интересно, кто же нас собирает? Если это снова Уильям, то я попрошу в совете о его отстранении на неопределённый период.

- Поддерживаю, он мне тоже уже изрядно надоел. В общем, знайте, если надо будет подписать прошение, то я с вами.

Час ночи, кеб все так же летит по узким улочкам Лондона, словно пес за кошкой. В его кабинке уже сидят два врача. Мистер Ааррон – психолог, лучший в Лондоне и один из ведущих специалистов своего направления в Англии. Которого, к слову, так грубо вырвали из постели. Ему составил компанию на данный момент доктор Инграм, опытный ученый, умелый хирург и по не совсем ясным причинам работавший в местном морге, патологоанатомом.

- Инграм, скажите, там уже идет дождь?

- Пока нет, Ааррон, но я не сомневаюсь в его начале в течение ближайшего получаса.

- Жаль, очень жаль, я зонт не взял.

- Аналогично, уважаемый, аналогично.

За нашим разговором совсем не было слышно, что мы уже были у ещё одного дома.

- Стоп, неужели это дом доктора Хамфри? – удивленно спросил я собеседника, когда лениво выглянул в окно.

- Вы правы, это он.

И уже через пару минут в кеб протискивался мистер Спарроу.

- Джентльмены, – учтиво по приветствовал сидящих вошедший.

- Да, и вам, любезный, – немного приподнявшись с места и одновременно приподняв цилиндр с головы, произнес Инграм.

Понимая, что уже с двумя собеседниками мне точно не подремать я принял позицию более удобную для сидения.

- Извозчик!

- Да, Сэр!

- Кого ещё нам надо забрать?!

- Это все, Сэр. Теперь можем ехать к дому Херимгеров.

- Меня начинает пугать такой состав и место назначения, – судорожно произнес Инграм.

- Уважаемый, не вас одного, – точно так же ответил я.

К слову сказать, последним пассажиром в Кебе был доктор Хамфри Спарроу, очень способный хирург, выдающийся физиолог, достаточно видный в Англии психолог и также как и двое других участников компании – член Королевского Научного Общества.

- Уважаемые, мне все это не нравится! Я полагаю, что над…

Слова уважаемого доктора Инграма были заглушены очередным раскатом грома. Который незамедлительно повлек за собой очень внушительный ливень.

- Вот теперь мне точно не по себе! Я, конечно, понимаю, что исключение из нашего общества может привести к разным последствиям, но не мстить же в такой форме!

- Прошу, успокойтесь, мистер Спарроу, какая месть, о чем вы? Все, что нам надо сейчас сделать, это просто доехать туда, выслушать нашего бывшего коллегу и уехать.

- В ваших словах столько уверенности, мистер Ааррон, – нервно подметил господин Инграм.

- А я сейчас проверю. Извозчик!

- Да, Сэр!

- А вы нас подождете, чтоб потом всех развезти по домам?! – с надеждой спросил я.

- Простите, Сэр, было указание, как только вы выйдете из кеба, уехать!

- Теперь все ясно… – обреченно произнес доктор Хамфри Спарроу.

- Что ж, нам ничего не остается, как просто принять то, что должно, – холод в голосе мистера Инграма поверг остальных в шок.

Как назло, ливень усиливался, время на часах показывало без четверти два ночи. На улице постепенно холодало, так как к утру всегда ставало холоднее, правда, туман немного рассеивался, но на общем фоне это было почти незаметно. Скорость кеба понемногу начала снижаться, и за окошком можно было рассмотреть частные участки. Они находились на окраинах Лондона. Фонарей тут было уже не так много как в центре города, но и тех, что были, хватало на тусклое освещение. Кеб плавно остановился и…

- Приехали, господа! – обратился к нам извозчик.

Содержимое кареты вяло и неохотно повыползало на улицу, которая в свою очередь, никого не радовала погодой…

- Сколько мы вам должны!?

- Не волнуйтесь, мистер Ааррон, уже все уплачено! Удачного вечера! – с этими словами извозчик хлестнул коней, и кеб исчез в завесе дождя через пару мгновений.

Ливень был настолько сильный, что нам приходилось кричать, чтоб услышать друг друга на расстоянии вытянутой руки. Напряжение, царившее в Кебе, стало понемногу размокать, вместе с нашей одеждой. И вот, Я, доктор Инграм и мистер Спарроу, стояли напротив входа в особняк Херимгеров. Немного о семье Херимгеров, это род успешных ученых самых разных профилей. Уже пару столетий эта семья гордо занимала высшие ступени научного общества Лондона. Первым в этом роду был Уильям Херимгер – физик, неоднократно получал премии от самой Королевы за свои изобретения и теоретические изыскания. За ним был Эндрю Херимгер – химик, его вклад в современную химическую индустрию и совершенствования взрывчатых соединений для армии трудно переоценить. Совсем недавно скончавшийся наследник трудов рода, Альберт Херимгер – антрополог. Работы написанные его рукой на тематику древних племен, развития некоторых аборигенных племен нашего времени во всем мире, не оставило равнодушным абсолютно никого. И, наконец, последний представитель своего рода на данный момент, Хортен Херимгер – психолог и парапсихолог, собственно был исключен из Общества за абсолютно безумную идею связи определенных людей даже после смерти. В Обществе её восприняли как шутку, но Хортен усердно пытался убедить членов Общества, что он на пороге грандиозного открытия. Ему никто не верил, и глава общины принял решение исключить его, чтоб тот не надоедал своими глупыми идеями. А сейчас Я с ещё двумя коллегами стоим у входа в его огромный трехэтажный особняк.

- Господа, я, конечно, понимаю, что никому туда не хочется, но и мокнуть тут тоже не особо радует.

- Согласен, Инграм. Ну как, вы уже проснулись, мистер Ааррон, может, все же зайдем?

- Вперед, – сказал я и уверенно шагнул к двери.

Не успели мы подойти к дверям, как нам уже открыл дворецкий.

- Доброй ночи, господа. Позвольте ваши плащи.

- Я вот не пойму, все стремятся пожелать «доброй ночи», вы что, сговорились… - угрюмо прокомментировал я.

- Вас уже ждут, господа, прошу за мной, – на ходу предложил второй дворецкий.

Огромный холл, коридоры направо и налево, а из центра холла возвышалась лестница на второй этаж. Тусклое освещение, канделябры, заплывшие воском и паутиной, слабо горели, расположившись поодиноко на стенах. Потолок украшен какой-то фреской, но из-за плохого освещения её невозможно было разобрать. Рядом с канделябрами на стенах располагались большие портреты представителей рода. В общем, только холл напоминал какой-то нечестивый склеп. Поднимаясь по лестнице, группа гостей глазела на стены и восхищалась портретами.

- Извините, господа, но вам нужно подождать тут. Хозяин сейчас выйдет, – произнес дворецкий и плавно растворился в полумраке.

- Замечательно, теперь мы будем его ждать, какая прелесть.

- Согласен, я бы даже был не против ожидания, если бы это место не создавало впечатления, что я похоронен заживо.

- А как по мне, весьма оригинально, и обслуга тут хороша.

- Вы сдурели, Ааррон! – практически в унисон произнесли Спарроу и Инграм.

- Доброй ночи, господа! Я рад, что вы нашли время посетить меня хоть и в такое позднее время! Ха-ха-ха! Не сильно промокли.

- А вот и он, – нервничая, выдал Спарроу.

- Он что, издевается?

- Всем тихо, пусть будет так, как хочет Хортен.

- Я повторюсь, вы сдурели Ааррон?

- Так, кто тут из нас психолог, тихо, он уже рядом. Доброй, доброй, доктор Херимгер.

Виновник сборов подошел к нашей группе и вежливо со всеми поздоровался, мы же в свою очередь сделали то же самое.

- Что ж, все в сборе, значит, я могу вам продемонстрировать свои достижения. Прошу за мной.

И загадочный Хортен Херимгер приступил к рассказу о своих трудах. Не знаю, как мои спутники, но я не отрывал глаз от стен огромного коридора, по которому нас вел хозяин особняка.

- Если вы присмотритесь к моему дому снаружи, то увидите, что он трехэтажный, но зайдя в него, обнаружите всего два этажа.

- Извольте, зачем же такие премудрости? – пытаясь поддержать разговор, спрашивал Инграм.

- Это связано с моей работой, а она связана со звуком в частности. Тут налево…

Я не пытался слушать, о чем говорит Хортен. Мне всё говорили стены. Портреты родственников сменялись не менее внушительными по размеру картинами с ужасными действиями. Одни говорили о бальзамировании, другие о мумификации, причем заживо. Бесчисленные изображения Матерей и грудных детей, сцены их разлуки, смерти одного из них, мумификации одного из них на глазах другого. Картины отнимали дар речи. Невольно на глазах появлялись слезы. Панические чувства то приходили, то уходили, или же сменялись ужасом реалистичности изображений. Освещение поддерживало эмоциональную насыщенность картин, если их ещё можно было так назвать…

- Господа, а теперь позвольте представить вам мою работу!

Гости очистили свой разум от всего лишнего и приготовились принять все, что им предложат, независимо от того, чем оно будет.

Хозяин дома стоял перед дверью, которая по размерам напоминала ворота в средневековую цитадель. Огромная, двухстворчатая, обитая железными стяжками, обрамленная стальными прутьями, дверь нагоняла волнение и вселяла мысли о чем-то нехорошем по ту сторону. Мое сердце начало колотить в грудь ещё сильнее, так как ещё не отошло от прогулки по коридору… Хортен взялся за огромного размера засов, который был установлен на этой двери, и на удивление с легкостью отодвинул его. Затем, ухватившись за немалого размера кольца, которые играли роль дверной ручки, начал открывать эти врата в неизвестность. Как только створки дверей перестали соприкасаться и скрывать комнату, ослепительно белый свет как шквальная волна ударил в полумрак коридора! Мы не были к такому готовы, и потому все как один согнулись от боли в глазах.

- Простите господа, я забыл вас предупредить об этом, я-то уже привык…

- Как можно к такому привыкнуть!? – завопил Спарроу.

- Не стойте в проходе, заходите, тут будет лучше… - в голосе Хортена слышались нотки неприкрытого зла.

Три доктора развернулись спиной к белоснежной комнате и давали глазам привыкнуть к освещению, благодаря свету, падавшему в коридор.

- Я готов… - обреченно выдал Инграм, повернувшись и сделав первый шаг в комнату.

Сразу за ним повернулись и зашли мы со Спарроу.

Комната была не просто большой, она была огромной. Потолки метров по девять, ширина метров двенадцать, а длина метров двадцать, это была огромная бетонная коробка, полностью выложена белоснежной плиткой, и лишь под потолком были совсем миниатюрные окна. Внушительный простор, сменивший коридор, хоть он тоже был немалым, все равно внушал неопределенные чувства. Если в кебе нашу троицу не отпускало чувство тревоги, то теперь это чувство переросло в панику, которая с каждой секундой росла. Правда, должно сказать, все держались весьма сдержано.

Помимо размеров и всего прочего, в зале также находились несколько столов, операционных столов, двое из которых были накрыты белыми простынями.

- Могу вас уверить, что днем тут также светло как и сейчас, пользуясь работами своих родственников, я нашел правильное расположение ламп для искусственного освещения и для натурального, дневного, – пояснил Хортен.

- Простите, а в чем же суть вашей работы? – в недоумении спросил Инграм.

В этот момент меня осенило, и я понял, что тут происходит…

- В психической и ментальной связи Матери и ребенка. Данная комната каким-то образом позволяет выявить эти связи, даже в умерших телах… - с не передаваемым ужасом в глазах, холодом в голосе пояснил я.

- Браво, мистер Ааррон, вы меня не разочаровали, хоть и не слушали то, что я говорил по пути сюда, – аплодируя, говорил Хортон.

- Хортон, а что на столах!? – паника пробивалась через голос Инграма.

- Доктор Инграм, неужели вы нуждаетесь в пояснениях.

Инграм побежал к крайнему левому столу, который стоял впритык у стенки, а Спарроу к крайнему правому, который также располагался у стенки. Открыв простыню, Инграм оторопел…

- Тут же мумифицированная женщина!!!

- А тут, ребенок, грудного возраста!!! Хортон, что вы, во имя Господа, тут делаете!?

- Он, испытывает тут… - мои слова перервались громким детским плачем.

- Господи! Что это!

- Это ребенок, возле которого вы стоите, Спарроу.

- Но он же мертв!

- Вот именно.

Плач ребенка рос, он постепенно заполнял всю комнату. Вскоре он был настолько невыносим, что приходилось закрывать уши. Внезапно он стих.

- Тише, тише, не плачь, мама рядом, тебя никто не обидит. Больше они не смогут нас разлучить, да, мое сокровище? Ну, не плачь, не плачь.

- Ааррон, ты это тоже слышишь?

- Ещё бы, и мне это не нравится. Нужно уносить ноги. Срочно! – я сорвался с места и начал бежать к выходу в коридор.

- Мери!!! Это они вас разлучили, это они вас убили!!! – слова Хортона не оставляли надежды на благополучное возвращение.

Выбежав из комнаты, я снова столкнулся с проблемой освещения.

«Ничего! Я ничего не вижу!», - мелькало в моей голове.

- Я вас убью, убью, убью, убью, убью, убью, убью, убью, убью!!! – неистовый женский голос догонял и кричал «убью» прямо в душу.

Чувство паники переросло в ужас, я кинулся бежать практически вслепую. «Убью», звучало все громче и громче, коридор становился длиннее, канделябры тухли за моей спиной. Оглядываясь на картины, казалось, что они смотрят на меня. Я никого не слышал, мои спутники были потеряны во мраке за скандирующим «Убью». Она была все ближе и ближе, это не заканчивалось. «Может это сон…», - в котором проснуться нельзя. «Убью», стирало все мысли в голове и гнало вперед, я бежал изо всех сил, дыхание было на исходе, а коридор СТАНОВИЛСЯ ДЛИННЕЕ!!! Не выдержав, крик кошмара вырвался из моей груди и придал сил.

- Ты не уйдешь! Убью, убью, убью, убью, убью, убью, убью!!!

Ужас поглотил меня полностью, я пытался перекричать то, что гнало меня во тьме. «Вот, это ступени на первый этаж! Слава Богу!» - появилась надежда на спасение. Слетев со ступеней, я увидел, что дворецкий меня уже ждал…

- Ваш плащ, Сэр.

Пролетая мимо дворецкого, схватив плащ, выбив дверь, я очутился на улице. «А дворецкий-то неживой…» - там стояла мумия, которая не двигалась. Улица все также была темна, холодна и не радовала проливным дождем.

Не знаю, откуда, но рядом с домом стоял кеб, я влетел в него и скомандовал.

- Едем!

- Куда, Сэр?

- Едем, скорей! Я скажу потом! Едем, едем!

- Да Сэр!

Извозчик хлестнул коней, и кеб тронулся, почти мгновенно. «Где же она? Где?» - её не было видно и слышно. Я подумал: «Все, я спасся… Сколько же времени прошло?» - судорожно осмотрев улицы за одним и другим окном, а также посмотрев за кебом, убедившись, что там никого нет, достав карманные часы… 10:54

- Что!?

- УМРИ! УМРИ! УМРИ! УМРИ! УМРИ!

Время как будто остановилось, мой взгляд обратился в окно, из которого в кеб влетела огромная голова из дыма с широко раскрытым ртом.

- УМРИ!

Это, было последнее, что я слышал в своей жизни.

(Стук в дверь)

- Мистер Ааррон, мистер Ааррон! Это Кван.

- Кван? Какого черта, который час?

- Одиннадцать, Сэр, к вам посыльный. Он с важным донесением. Говорит, что скоро кеб прибудет. Мистер Ааррон, вы меня слышите?

- Слышу Кван, слышу…

***

Поиск по сайту: