научная парадигма социального обеспечения и социальной работы

В соответствии с идеологией нового времени переосмысливается концепция взаимодействия между людьми в обществе, вырабатывается новое видение проблемы помощи и благотворительности. Научная деятельность начинала оформляться на рубеже веков в единой парадигме. Процесс помощи как культурно-историческое явление и определенное знание не выделялся, развиваясь по отдельным отраслям: в педагогике, дефектологии, социальном обеспечении. Отношение к потенциальному клиенту рассматривается в логике подходов церковно-государственной парадигмы, когда ведущим критерием выступает «возможность-невозможность» субъекта выполнять свои трудовые функции. «Отказавшись от принципа благотворительности, рабоче-крестьянское правительство осуществляло коммунистическое социальное обеспечение, при котором каждый инвалид и нуждающийся, каждый нетрудоспособный, будь то ребенок или взрослый, может надеяться, что государство не даст ему умереть с голода, придет ему на помощь. На основе этих начал широко развертывается система социального обеспечения, а также система социального страхования».

Таким образом, государство вновь становится субъектом помощи, причем церковь как партнер уже не участвует в данной деятельности, как это было в XIX в. Партийные установки относительно церкви развиваются в течение нескольких десятилетий.

Условно можно выделить два периода в оформлении идей социальной поддержки. Первый — с 1919 по 1941 гг., когда происходит сужение источников познания социальной помощи дореволюционного периода и оформление новой парадигмы знания о социальном обеспечении и социальном страховании в социалистическом обществе. Второй — с 50-х и до конца 80-х гг., когда особо интенсивно и последовательно развивается вра-чебно-трудовая экспертиза, методика социально-правовой реабилитации инвалидов.

Основные

теоретические вопросы первого периода связаны с проблемами организации социального обеспечения и социального страхования в обществе, уточнением дефиниций данных областей познания, отношением их к предшествующему научному наследию.

Появляются научные труды в области теории социального обеспечения и социального страхования. Среди них работы Н. Милютина, А. Забелина, Н. Вигдорчика, В. Яроцкого, 3. Теттенборн и др. Именно с них начинается становление марксистско-ленинского подхода к социальному обеспечению и социальному страхованию.

Главные задачи в «переустройстве социального быта» Н. Милютин видел в организации социального обеспечения и охраны труда. Для разрешения этой задачи необходимо было развивать важнейшие виды социального обеспечения — пособия по случаю бедствий и безработицы, утраты трудоспособности, болезней, увечий, т. е. задействовать весь арсенал средств, разработанных в дореволюционное время, с учетом новых условий. Государство должно оказывать врачебную помощь, выдавать денежные пособия в размере заработка пострадавшего, «но не свыше суммы наибольшего заработка, допускаемого для рабочих той местности, где проживает лицо, получающее пособие». В области пенсионного обеспечения закладываются принципы обеспечения по старости и по инвалидности, где «сумма пенсий не должна превышать» обычного заработка клиента. Социальное обеспечение детей рассматривалось как вынужденная мера переходного периода, и основной заботой об институте детства становится «социальное воспитание, куда должно войти и все содержание их». При этом ведущая роль в воспитании и содержании отводилась обществу. В области охраны труда предусматривалось «ограждение машин», «перестройка фабрик и заводов», сокращение рабочего дня на вредных производствах, организация инспекции труда.

Социальное обеспечение в социалистическом обществе осуществляется из средств, которые образовывались из «предметов производства». Это было значительным отличием от капиталистического социального обеспечения (оно шло за счет предпринимателей). Обоснование правильности этой идеи и дальнейшее ее развитие продолжается в работах и других исследователей. Так, А. Забелин развивает идеи государственного социального обеспечения. Он считает, что пролетариат ведет борьбу с «социальной необеспеченностью», которая тесно связана с профессиональными рисками, постепенно преобразующимися в результате классовой борьбы в социальные риски. Именно эти вопросы должна отражать теория социального обеспечения. Опираясь на марксистско-ленинский подход о «неизбежности классовой борьбы» в капиталистическом обществе, он подчеркивает, что социальное обеспечение является одной из форм классовой борьбы, направленной на удовлетворение социальных потребностей пролетариата. С этих позиций ученый критикует теорию и практику общественного призрения. По его мнению, «призрение» — детище господствующего ранее мелкого товарного производства». Особенность мелкотоварного производства заключается в том, что оно не требует сложного производства, и результаты производственной деятельности напрямую зависят от личностных качеств производителя, его «трудолюбия», «способностей», «бережливости». Такой способ производства повлиял как на право, так и на идеологию, когда бедность рассматривалась как «результат собственной вины», а в общественном сознании преобладает «индивидуалистический характер помощи». Развитие крупного производства обострило противоречия между пролетариатом и буржуазией и выдвинуло новую идеологию помощи — «социальное обеспечение». Являясь результатом классовой борьбы, «оно представляет определенную отрасль классовой политики». Вот почему А. Забелин предлагает общественное призрение заменить социальным обеспечением, которое в новых условиях должно осуществляться государственной властью.

Полемизируя с дореволюционными исследователями по вопросу о роли государства и частных лиц в деле социального обеспечения, Забелин считает, что государство должно играть здесь главную роль, поскольку оно может централизовать данную деятельность. Это в свою очередь позволит разложить социальные риски на большее количество участников, что снизит уровень затрат. Кроме того, государство сможет взимать налоги с предпринимателей на расходы, связанные с социальным обеспечением.

Опираясь на теорию основных рисков, разработанную в работах отечественных и зарубежных предшественников, А. Забелин предлагает следующие меры борьбы с «социальной необеспеченностью» пролетариата: профессиональная профилактика; лечение заболеваний, предупреждение инвалидности; имущественная поддержка; периодические и единовременные денежные пособия.

Подходы В. Яроцкого к теории социального страхования рассматриваются по той же логике, что и социальное обеспечение у А. Забелина. Отталкиваясь от теории «профессионального риска», он делает выводы, что природа их лежит в противоречиях между буржуазией и пролетариатом, т. е. профессиональные риски, по сути, являются рисками социальными. В этой связи в основу теории социального страхования нужно положить принцип «коллективной ответственности за индивидуальное благополучие», который станет основным для теории и практики социального страхования. Значительную роль в деле социального страхования он отводит государству, особенно его аппарату, который перешел в «руки пролетариата». Понятие риска рассматривается им как понятие единого социального риска, в связи с чем возникает необходимость создания единой системы страхования «без участия страхуемых».

Подходы 3. Теттенборн не отличаются своеобразием в постановке вопроса о теории социального страхования. Здесь также превалирует идея классовой борьбы, а необходимость государственного социального страхования не подвергается сомнениям. Отличаются подходы к критике предшествующей помогающей парадигмы общественного призрения, подходы к классификации социального обеспечения, выделению его системообразующих признаков. На большом историческом материале западноевропейских стран 3. Теттенборн рассматривает общественное призрение, с одной стороны, как систему взаимопомощи, а с другой — как складывающуюся систему карательных мер к нуждающимся со стороны власти. С этих позиций анализируются как превентивные законодательные меры против нищенства и бродяжничества, так и различные учреждения «открытого» и «закрытого» призрения.

3. Теттенборн на основе сопоставления различных видов помощи стремится выделить родовые, системные свойства социального обеспечения. Индивидуальное обеспечение в разных формах частной благотворительности отличается от социального обеспечения тем, что в нем отсутствует «признак коллективной ответственности за индивидуальный ущерб». Различие с общественным призрением оценивается по нескольким критериям: самопомощь на основе местного самоуправления, распространение в практике определенного налога на бедных, отсутствие учета «предварительного риска». Взаимопомощь как родовая система помощи отличается от социального страхования тем, что она предварительно не учитывает возможные риски.

В конце 20-х — 30-е гг. в работах Н. Милютина, И. Ксенофонтова, Ф. Дягтерева, П. Вержбиловского и других намечается тенденция отхода от теоретического обоснования социального обеспечения и переход к обоснованию его организационно-практических моделей. Так, Н. Милютин, обосновывая организационные принципы взаимопомощи в деревне в новых условиях, обращается к архаическому опыту русского крестьянства:

«Здесь следует иметь в виду, что труд помощь, организуемая в виде воскресников и т. п. не является для деревни чем-то новым, выдуманным. «Помочь» (или «толока») — обычное явление, но только до сих пор на «помочь» крестьянство шло к кулаку, попу и т. п. Наша задача — восстановить «толоку», но дать ей направление соответствующее идеям Собеса».

Если проанализировать идеи социальной помощи данного периода, то можно заметить некоторые сходные черты в принципах теоретических подходов к проблемам поддержки с подходами предшествующих эпох. В конфессиональной парадигме в XI-XIII вв. теория милостыни и милосердия основывалась на христианских догматах о добродетелях и спасении. В рамках заданной парадигмы вырабатывалось особое искусство «толкования» священных текстов применительно к потребностям «текущего политического момента». Аналогичный процесс мы наблюдаем и в данный период, а особенно в 30-е и в последующие годы, когда окончательно наступает «торжество ленинских идей». Теория социального обеспечения и страхования развивается только в рамках данной парадигмы. Выводятся специфические экономические и социальные законы, на основе которых выстраивается теоретическая модель социального обеспечения и страхования.

Исходя из основного экономического закона социализма, в 70-х — 80-х гг. социальное обеспечение рассматривается как «совокупность отношений, связанных с производством и распределением частей необходимого и прибавочного продукта в составе общественных фондов потребления». За небольшим исключением это определение отражает суть социального обеспечения как периода социалистического строительства в СССР, так и периода развитого социализма. Западноевропейский опыт социального обеспечения подвергается критике.

Следуя традициям научной школы XIX — начала XX столетия, в 20-30-е годы в теоретических и практических подходах к социальному обеспечению большое внимание уделяется различным проблемам социальной патологии, таким, как профессиональное нищенство, беспризорность, проституция. Эти проблемы обсуждаются в специальных работах и на страницах журнала «Социальное обеспечение». Примечательно, что вопросы алкоголизма не рассматриваются в научных исследованиях этих лет, хотя они и существуют. Первые крупные монографии, посвященные профилактике алкоголизма, появляются только в 80-х гг.

После разделения функций между НКСО и комиссариатом по народному образованию вопросы практического и теоретического осмысления детской беспризорности становятся менее актуальными, и такое понятие, как «беспризорность» включает круг проблем, связанных только с нищенством и проституцией. Генезис профессионального нищенства рассматривался применительно не только к современным условиям, но и к дореволюционным событиям, «породившим» данные социальные патологии. Характерны для исследований этих лет не только высокий уровень социологических исследований, но и практическая направленность рекомендаций, «технологии борьбы».

Большое место «технологии борьбы» с профессиональным нищенством отводит на своих страницах журнал «Вопросы социального обеспечения», который публикует опыт губернских отделений социального обеспечения. Так, в московском отделении социального обеспечения выработаны критерии подхода к нищим, и в зависимости от «степени социальной патологии» применялись адекватные меры. К 1926 г. в Москве, по предварительным оценкам, насчитывалось от 7000 до 8000 нищенствующих. К ним предлагалось применять следующие меры: «профессиональных нищих» отправлять в колонии и лагеря; лиц «на грани перехода» — в трудовой дом; «случайно попавшим в нужду» — выдавать единовременные пособия. То, что «технологии борьбы» с профессиональным нищенством носили локальный характер, доказывает и другой пример. Так, Тамбовский Губсобес совместно с органами милиции распределял нищенствующих по различным категориям, предоставляя иные виды помощи: нетрудоспособных, не имеющих родственников, направляли в дом призрения; нищих «из рабочих» — в страховую кассу; нищих «из других губерний» снабжали проездными документами и отправляли по месту жительства; работоспособных нищих отправляли на биржу труда.

В 20-30-х годах осмысляется в работах общественных деятелей и ученых и проблема проституции. В исследованиях ставились вопросы о новой роли женщины в современных условиях, когда новый «быт» должен поставить преграду для древней профессии, большое место уделялось «технологии борьбы» с данным социальным недугом. Эти проблемы рассмотрены в работах А. Колонтай, Л. Василевского, Л. Василевской, А. Карпова, С. Гальперина.

В журнале «Социальное обеспечение» в 30-е годы раскрывается технология социального патронажа, которая имела место на различных территориях. В этой связи заслуживал внимания и распространения на местах опыт московского отделения социального обеспечения. В Москве применяли как превентивные, так и оперативные методы. В зависимости от социально-медицинских факторов женщины направлялись либо в лечебно-воспитательные мастерские Наркомздрава, либо в трудовые колонии и мастерские. Однако ведущая роль отводилась профилактике проституции. Отрабатывается технология социального патронажа. В этой связи при Московском институте социальной гигиены организовали группы сестер социальной помощи, которые, получив предварительную подготовку, осуществляли социальный патронаж в местах «социальной напряженности». В Москве открыли опытные пункты социальной помощи, куда доставляли проституток и где помогали женщинам в разрешении всевозможных проблем. В этот период наметились основные формы помощи: направление на работу, снабжение талонами на обед и ночлег, устройство на работу, выдача денежных пособий для возвращения домой.

К концу 30-х годов исследование проблем социальной патологии прекратилось, а отдельные статьи и монографии появляются только в конце 80-х — начале 90-х гг. Ведущей научной тематикой становятся проблемы инвалидности и медицинско-трудовой экспертизы, которые на протяжении десятилетий разрабатываются в русле парадигмы социального обеспечения. Большой вклад в развитие данного направления вносит Центральный научно-исследовательский институт организации труда инвалидов (образован в 1930 г.). Вопросами инвалидности занималось достаточно большое количество отечественных ученых. В 20-30-х годах вопросам разработки классификации инвалидности посвящены работы А. Авербаха, В. Бурейко, А. Борзунова, А. Третьякова. В 50-60-е годы выходят фундаментальные руководства и монографии, такие, как «Практическое пособие для врачей ВТЭК и ВКК» (1955), «О теоретических основах врачебно-трудовой экспертизы» (1963), «Врачебно-трудовая экспертиза и трудоустройство инвалидов» (1967), «Справочник эксперта-хирурга» (1967). В 70-80-х годах разрабатываются принципы врачебно-трудовой экспертизы при хирургических заболеваниях и травмах опорно-двигательного аппарата, проводятся исследования И. Фаермана, А. Нарычева, Д. Грицкевича. В 70-х годах ставится вопрос о научном статусе врачебно-трудовой экспертизы как самостоятельной научной парадигмы.

Выходят сборники по теории и практике социального обеспечения: «Вопросы теории и практики социального обеспечения»(1978), «Проблемы развития социального обеспечения на современном этапе» (1980), «Проблемы теории и практики социального обеспечения в СССР» (1980). В этих работах проблематика сфокусирована на таких основных вопросах, как пенсионное обеспечение, трудоустройство инвалидов, обучение и переобучение инвалидов, протезирование, обеспечение нетрудоспособных, социальная помощь слепым и глухим. По сути, эти направления являлись кластерами научного познания.

Таким образом, государственное регулирование проблем социальной поддержки нуждающихся, отказ от практики благотворительности, добровольной и стихийной помощи приводят к сужению познавательного пространства теории и практики общественной поддержки. В цивилизационном процессе социальная помощь и социальное страхование являлись отдельными видами защиты населения. Они не сводились только к проблемам социального здоровья. Развивались различные виды помощи при дезадаптивных, девиационных, стрессовых ситуациях, в российском же знании доминировали идеи материальной поддержки и трудовой помощи.

Поиск по сайту: