II. Другие ошибки товарища Ярошенко

1. Из своей неправильной точки зрения товарищ Ярошенко делает неправильные выводы о характере н предмете политической экономии.

Товарищ Ярошенко отрицает необходимость единой политической экономии для всех общественных формаций, Исходя из того, что каждая общественная формация имеет свои специфические экономические законы. Но он совершенно не прав, и он расходится здесь с такими марксистами, как Энгельс, Ленин.

Энгельс говорит, что политическая экономия есть “наука об условиях и формах, при которых происходит производство и обмен в различных человеческих обществах и при которых, соответственно этому, всякий раз происходит распределение продуктов” (“Анти‑Дюринг”). Следовательно, политическая экономия изучает законы экономического развития не одной какой‑либо общественной формации, а различных общественных формаций.

С этим, как известно, вполне согласен Ленин, который в своих критических замечаниях по поводу книжки Бухарина “Экономика переходного периода” сказал, что Бухарин не прав, ограничивая сферу действия политической экономии товарным и прежде всего капиталистическим производством, заметив при этом, что Бухарин делает здесь “шаг назад против Энгельса”.

С этим вполне согласуется определение политической экономии, данное в проекте учебника политической экономии, где сказано, что политическая экономия есть наука, изучающая “законы общественного производства и распределения материальных благ на различных ступенях развития человеческого общества”.

Оно и понятно. Различные общественные формации в своем экономическом развитии подчиняются не только своим специфическим экономическим законам, но и тем экономическим законам, которые общи для всех формаций, например, таким законам, как закон об единстве производительных сил и производственных отношений в едином общественном производстве, закон об отношениях между производительными силами и производственными отношениями в процессе развития всех общественных формаций. Стало быть, общественные формации не только отделены друг от друга своими специфическими законами, но и связаны друг с другом общими для всех формаций экономическими законами.

Энгельс был совершенно прав, когда он говорил:

“Чтобы всесторонне провести эту критику буржуазной политической экономии, недостаточно было знакомства с капиталистической формой производства, обмена и распределения. Нужно было также, хотя бы в общих чертах, исследовать и привлечь к сравнению формы, которые ей предшествовали, или те, которые существуют еще рядом с ней в менее развитых странах” (“Анти‑Дюринг”).

Очевидно, что здесь, в этом вопросе товарищ Ярошенко перекликается с Бухариным.

Далее. Товарищ Ярошенко утверждает, что в его “Политической экономии социализма” “категории политической экономии – стоимость, товар, деньги, кредит и др. – заменяются здравыми рассуждениями о рациональной организации производительных сил в общественном производстве”, что, следовательно, предметом этой политической экономии являются не производственные отношения социализма, а “разработка и развитие научной теории организации производительных сил, теории планирования народного хозяйства и т. п.”, что производственные отношения при социализме теряют свое самостоятельное значение и поглощаются производительными силами, как их составная часть.

Нужно сказать, что такой несусветной тарабарщины не разводил еще у нас ни один свихнувшийся “марксист”. Ведь, что значит политическая экономия социализма без экономических, производственных проблем? Разве бывает на свете такая политическая экономия? Что значит заменить в политической экономии социализма экономические проблемы проблемами организации производительных сил? Это значит ликвидировать политическую экономию социализма. Товарищ Ярошенко так именно и поступает, – он ликвидирует политическую экономию социализма. Здесь он полностью смыкается с Бухариным. Бухарин говорил, что с уничтожением капитализма должна уничтожиться политическая экономия. Товарищ Ярошенко этого не говорит, но он это делает, ликвидируя политическую экономию социализма. Правда, при этом он делает вид, что не вполне согласен с Бухариным, но это – хитрость, при том хитрость копеечная. На самом деле он делает то, что проповедывал Бухарин и против чего выступал Ленин. Товарищ Ярошенко плетется по стопам Бухарина.

Дальше. Товарищ Ярошенко проблемы политической экономии социализма сводит к проблемам рациональной организации производительных сил, к проблемам планирования народного хозяйства и т. п. Но он глубоко заблуждается. Проблемы рациональной организации производительных сил, планирования народного хозяйства и т. п. являются не предметом политической экономии, а предметом хозяйственной политики руководящих органов. Это две различные области, которых нельзя смешивать. Товарищ Ярошенко спутал эти две различные вещи и попал впросак. Политическая экономия изучает законы развития производственных отношений людей. Хозяйственная политика делает из этого практические выводы, конкретизирует их и строит на этом свою повседневную работу. Загружать политическую экономию вопросами хозяйственной политики значит загубить ее, как науку.

Предметом политической экономии являются производственные, экономические отношения людей. Сюда относятся: а) формы собственности на средства производства; б) вытекающие из этого положение различных социальных групп в производстве и их взаимоотношение, или, как говорит Маркс: “взаимный обмен своей деятельностью”; в) всецело зависимые от них формы распределения продуктов. Все это вместе составляет предмет политической экономии.

В этом определении отсутствует слово “обмен”, фигурирующее в определении Энгельса. Оно отсутствует потому, что “обмен” понимается многими обычно, как обмен товаров, свойственный не всем, а лишь некоторым общественным формациям, что вызывает иногда недоразумение, хотя Энгельс под словом “обмен” понимал не только товарный обмен. Однако, как видно, то, что Энгельс понимал под словом “обмен”, нашло свое место в упомянутом определении, как его составная часть. Следовательно, по своему содержанию это определение предмета политической экономии полностью совпадает с определением Энгельса.

2. Когда говорят об основном экономическом законе той или иной общественной формации, обычно исходят из того, что последняя не может иметь несколько основных экономических законов, что она может иметь лишь один какой‑либо основной экономический закон именно как основной закон. В противном случае мы имели бы несколько основных экономических закомар для каждой общественной формации, что противоречит самому понятию об основном законе. Однако товарищ Ярошенко с этим не согласен. Он считает, что можно иметь не один, а несколько основных экономических законов социализма. Это невероятно, но это факт. В своей речи на Пленуме дискуссии он говорит:

“Величины и соотношения материальных фондов общественного производства и воспроизводства определяются наличием и перспективой роста рабочей силы, вовлекаемой в общественное производство. Это есть основной экономический закон социалистического общества, обусловливающий структуру социалистического общественного производства и воспроизводства”.

Это первый основной экономический закон социализма.

В той же речи товарищ Ярошенко заявляет:

“Соотношения между I и II подразделениями обусловливаются в социалистическом обществе потребностью производства средств производства в размерах, необходимых для вовлечения в общественное производство всего работоспособного населения. Это основной экономический закон социализма и в то же время это требование нашей Конституции, вытекающее из права на труд советских людей”.

Это, так сказать, второй основной экономический закон социализма.

Наконец, в своем письме на имя членов Политбюро товарищ Ярошенко заявляет:

“Исходя из этого, существенные черты и требования основного экономического закона социализма можно сформулировать, мне кажется, примерно следующим образом: непрерывно растущее и совершенствующееся производство материальных и культурных условий жизни общества”.

Это уже третий основной экономический закон социализма.

Все ли эти законы являются основными экономическими законами социализма или только один из них, а если только один из них, то какой именно, – на эти вопросы товарищ Ярошенко не дает ответа в своем последнем письме на имя членов Политбюро. Формулируя основной экономический закон социализма в своем письме на имя членов Политбюро, он, надо полагать, “забыл”, что в своей речи на Пленуме дискуссии три месяца назад он уже сформулировал два других основных экономических закона социализма, видимо, полагая, что на эту более чем сомнительную комбинацию не обратят внимания. Но, как видно, его расчеты не оправдались.

Допустим, что первых двух основных экономических законов социализма, сформулированных товарищем Ярошенко, не существует больше, что основным экономическим законом социализма товарищ Ярошенко отныне считает третью его формулировку, изложенную в письме на имя членов Политбюро. Обратимся к письму товарища Ярошенко.

Товарищ Ярошенко говорит в этом письме, что он не согласен с определением основного экономического закона социализма, данным в “Замечаниях” товарища Сталина. Он говорит:

“Главным в этом определении является “обеспечение максимального удовлетворения… потребностей всего общества”. Производство показано здесь как средство для достижения этой главной цели – удовлетворения потребностей. Такое определение дает основание полагать, что формулированный Вами основной экономический закон социализма исходит не из примата производства, а из примата потребления”.

Очевидно, что товарищ Ярошенко совершенно не понял существа проблемы и не видит того, что разговоры о примате потребления или производства совершенно не имеют отношения к делу. Когда говорят о примате тех или иных общественных процессов перед другими процессами, то исходят обычно из того, что оба эти процесса являются более или менее однородными. Можно и нужно говорить о примате производства средств производства перед производством средств потребления, так как и в том и в другом случае мы имеем дело с производством, следовательно, они более или менее однородны. Но нельзя говорить, неправильно было бы говорить о примате потребления перед а производством или производства перед потреблением, так как производство и потребление представляют две совершенно различные области, правда, связанные друг с другом, но все же различные области. Товарищ Ярошенко очевидно не понимает, что речь идет здесь не о примате потребления или производства, а о том, какую цель ставит общество перед общественным производством, какой задаче подчиняет оно общественное производство, скажем, при социализме. Поэтому совершенно не относятся к делу также разговоры товарища Ярошенко о том, что “основу жизни социалистического общества, как и всякого другого общества, составляет производство”. Товарищ Ярошенко забывает, что люди производят не для производства, а для удовлетворения своих потребностей. Он забывает, что производство, оторванное от удовлетворения потребностей общества, хиреет и гибнет.

Можно ли вообще говорить цели капиталистического или социалистического производства, о задачах, которым подчинено капиталистическое или социалистическое производство? Я думаю, что можно и должно.

Маркс говорит:

“Непосредственной целью капиталистического производства является производство не товаров, а прибавочной стоимости, или прибыла в ее развитой форме; не продукта, а прибавочного продукта. С этой точки зрения самый труд производителен лишь постольку, поскольку он создает прибыль или прибавочный продукт для капитала. Поскольку рабочий этого не создает, его труд непроизводителен. Масса примененного производительного труда, следовательно, представляет для капитала интерес лишь постольку, поскольку благодаря ей – или соответственно ей – растет количество прибавочного труда; лишь постольку необходимо то, что мы назвали необходимым рабочим временем. Поскольку труд не дает этого результата, он является излишним и должен быть прекращен.

Цель капиталистического производства всегда состоит в создании максимума прибавочной стоимости или максимума прибавочного продукта с минимумом авансированного капитала; поскольку этот результат не достигается чрезмерным трудом рабочих, возникает тенденция капитала, состоящая в стремлении произвести данный продукт с возможно меньшей затратой, – в стремлении к сбережению рабочей силы и издержек…

Сами рабочие представляются при таком понимании тем, чем они действительно являются в капиталистическом производстве, – только средствами производства, а не самоцелью и не целью производства”. (См. “Теории прибавочной стоимости”, том II, часть 2).

Эти слова Маркса замечательны не только в том отношении, что они коротко и точно определяют цель капиталистического производства, но и в том отношении, что они намечают ту основную цель, ту главную задачу, которая должна быть поставлена перед социалистическим производством.

Следовательно, цель капиталистического производства – извлечение прибылей. Что касается потребления, оно нужно капитализму лишь постольку, поскольку оно обеспечивает задачу извлечения прибылей. Вне этого вопрос о потреблении теряет для капитализма смысл. Человек с его потребностями исчезает из поля зрения.

Какова же цель социалистического производства, какова, та главная задача, выполнению которой должно быть подчинено общественное производство при социализме?

Цель социалистического производства не прибыль, а человек с его потребностями, то есть удовлетворение его материальных и культурных потребностей. Цель социалистического производства, как говорится в “Замечаниях” товарища Сталина: “обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества”.

Товарищ Ярошенко думает, что он имеет здесь дело с “приматом” потребления перед производством. Это, конечно, недомыслие. На самом деле мы имеем здесь дело не с приматом потребления, а с подчинением социалистического производства основной его цели обеспечения максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества.

Следовательно, обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей всего общества, – это цель социалистического производства; непрерывный рост и совершенствование социалистического производства на базе высшей техники, – это средство для достижения цели.

Таков основной экономический закон социализма.

Желая сохранить так называемый “примат” производства перед потреблением, товарищ Ярошенко утверждает, что “основной экономический закон социализма” состоит “в непрерывном росте и совершенствовании производства материальных и культурных условий общества”. Это совершенно неверно. Товарищ Ярошенко грубо извращает и портит формулу, изложенную в “Замечаниях” товарища Сталина. У него производство из средства превращается в цель, а обеспечение максимального удовлетворения постоянно растущих материальных и культурных потребностей общества исключается. Получается рост производства для роста производства, производство, как самоцель, а человек с его потребностями исчезает из поля зрения товарища Ярошенко.

Поэтому неудивительно, что вместе с исчезновением человека как цели социалистического производства, исчезают в “концепции” товарища Ярошенко последние остатки марксизма.

Таким образом у товарища Ярошенко получился не “примат” производства перед потреблением, а что‑то вроде “примата” буржуазной идеологии перед идеологией марксистской.

3. Особо стоит вопрос о марксовой теории воспроизводства. Товарищ Ярошенко утверждает, что марксова теория воспроизводства является теорией только лишь капиталистического воспроизводства, что она не содержит чего‑либо такого, что могло бы иметь силу для других общественных формаций, в том числе для социалистической общественной формации. Он говорит:

“Перенесение схемы воспроизводства Маркса, разработанной им для капиталистического хозяйства, на социалистическое общественное производство является продуктом догматического понимания учения Маркса и противоречит сущности его учения”. (См. речь товарища Ярошенко на Пленуме дискуссии).

Он утверждает, далее, что “Схема воспроизводства Маркса не соответствует экономическим законам социалистического общества и не может служить основой для изучения социалистического воспроизводства”. (См. там же).

Касаясь марксовой теории простого воспроизводства, где устанавливается определенное соотношение между производством средств производства (I‑е подразделение) и производством средств потребления (II‑е подразделение), товарищ Ярошенко говорит:

“Соотношение между первым и вторым подразделениями не обусловливается в социалистическом обществе формулой Маркса В + М первого подразделения и С второго подразделения. В условиях социализма указанная взаимосвязь в развитии между первым и вторым подразделениями не должна иметь места”. (См. там же).

Он утверждает, что “Разработанная Марксом теория о соотношениях I и II подразделений неприемлема в наших социалистических условиях, так как в основе теории – Маркса лежит капиталистическое хозяйство с его законами”. (См. письмо товарища Ярошенко на имя членов Политбюро).

Так разносит товарищ Ярошенко марксову теорию воспроизводства.

Конечно, марксова теория воспроизводства, выработанная в результате изучения законов капиталистического производства, отражает специфику капиталистического производства и, естественно, облечена в форму товарно‑капиталистических стоимостных отношений. Иначе и не могло быть. Но видеть в марксовой теории воспроизводства только эту форму, и не замечать ее основы, не замечать ее основного содержания, имеющего силу не только для капиталистической общественной формации, – значит ничего не понять в этой теории. Если бы товарищ Ярошенко понимал что‑либо в этом деле, то он понял бы и ту очевидную истину, что марксовы схемы воспроизводства отнюдь не исчерпываются отражением специфики капиталистического производства, что они содержат вместе с тем целый ряд основных положений воспроизводства, имеющих силу для всех общественных формаций, в том числе и особенно для социалистической общественной формации. Такие основные положения марксовой теории воспроизводства, как положение о разделении общественного производства на производство средств производства и производство средств потребления; положение о преимущественном росте производства средств производства при расширенном воспроизводстве; положение о соотношении между I и II подразделениями; положение о прибавочном продукте, как единственном источнике накопления; положение об образовании и назначении общественных фондов; положение о накоплении, как единственном источнике расширенного воспроизводства, – все эти основные положения марксовой теории воспроизводства являются теми самыми положениями, которые имеют силу не только для капиталистической формации и без применения которых не может обойтись ни одно социалистическое общество при планировании народного хозяйства. Характерно, что сам товарищ Ярошенко, так высокомерно фыркающий на марксовы “схемы воспроизводства”, вынужден сплошь и рядом прибегать к помощи этих “схем” при обсуждении вопросов социалистического воспроизводства.

А как смотрели на это дело Ленин, Маркс?

Всем известны критические замечания Ленина на книгу Бухарина “Экономика переходного периода”. В этих замечаниях Ленин, как известно, признал, что марксова формула соотношения между I и II подразделениями, против которой ополчается товарищ Ярошенко, остается в силе как для социализма, так и для “чистого коммунизма”, то есть для второй фазы коммунизма.

Что касается Маркса, то он, как известно, не любил отвлекаться в сторону от изучения законов капиталистического производства и не занимался в своем “Капитале” вопросом о применимости его схем воспроизводства к социализму. Однако в 20 главе II тома “Капитала” в рубрике “Постоянный капитал подразделения I”, где он трактует об обмене продуктов I подразделения внутри этого подразделения, Маркс как бы мимоходом замечает, что обмен продуктов в этом подразделении протекал бы при социализме с таким же постоянством, как при капиталистическом производстве. Маркс говорит:

“Если бы производство было общественным, а не капиталистическим, то ясно, что продукты подразделения I в целях воспроизводства не с меньшим постоянством распределялись бы как средства производства между отраслями производства этого подразделения: одна часть непосредственно осталась бы в той сфере производства, из которой она вышла как продукт, напротив, другая переходила бы в другие места производства, и таким образом между различными местами производства этого подразделения установилось бы постоянное движение в противоположных направлениях” (см. Маркс. “Капитал”, т. II, изд. 8‑е, стр. 307).

Следовательно, Маркс вовсе не считал, что его теория воспроизводства имеет силу только лишь для капиталистического производства, хотя он и занимался исследованием законов капиталистического производства. Наоборот, он, как видно, исходил из того, что его теория воспроизводства может иметь силу и для социалистического производства.

Следует отметить, что Маркс в “Критике Готской программы” при анализе экономики социализма и переходного периода к коммунизму исходит из основных положений своей теории воспроизводства, считая их очевидно обязательными для коммунистического строя.

Следует также отметить, что Энгельс в своем “Анти‑Дюринге”, критикуя “социалитарную систему” Дюринга и характеризуя экономику социалистического строя, также исходит из основных положений теории воспроизводства Маркса, считая их обязательными для коммунистического строя.

Таковы факты.

Выходит, что и здесь, в вопросе о воспроизводстве, товарищ Ярошенко, несмотря на его развязный тон в отношении “схем” Маркса, оказался вновь на мели.

4. Свое письмо на имя членов Политбюро товарищ Ярошенко кончает предложением – поручить ему составить “Политическую экономию социализма”. Он пишет:

“Исходя из изложенного мною на пленарном заседании, секции и в настоящем письме определения предмета науки политической экономии социализма, используя марксистский диалектический метод, я могу в течение года, не более полтора года, при помощи двух человек, разработать теоретические решения основных вопросов политической экономии социализма; изложить марксистскую, ленинско‑сталинскую теорию политической экономии социализма, теорию, которая превратит эту науку в действенное орудие борьбы народа за коммунизм”.

Нельзя не признать, что товарищ Ярошенко не страдает скромностью. Более того, пользуясь стилем некоторых литераторов, можно сказать: “даже совсем наоборот”.

Выше уже говорилось, что товарищ Ярошенко смешивает политическую экономию социализма с хозяйственной политикой руководящих органов. То, что он считает предметом политической экономии социализма – рациональная организация производительных сил, планирование народного хозяйства, образование общественных фондов и т. д. – является не предметом политической экономии социализма, а предметом хозяйственной политики руководящих органов.

Я уже не говорю о том, что серьезные ошибки, допущенные товарищем Ярошенко, и его немарксистская “точка зрения” не располагают к тому, чтобы дать товарищу Ярошенко такое поручение.

* * *

Выводы:

1) Жалоба товарища Ярошенко на руководителей дискуссии лишена смысла, так как руководители дискуссии, будучи марксистами, не могли отразить в своих обобщающих документах немарксистскую “точку зрения” товарища Ярошенко;

2) просьбу товарища Ярошенко поручить ему написать Политическую экономию социализма – нельзя считать серьезной, хотя бы потому, что от нее разит хлестаковщиной.

И. СТАЛИН

22 мая 1952 года

Правда. 4 октября 1952 года

Поиск по сайту: