Андрей Рублёв

Философия жизни строится на 3-х принципах:

1. Признании иррационального начала бытия. Иррационализм настаивает на ограниченности человеческого ума в постижении мира. Он предполагает существование областей миропонимания, недоступных разуму, и достижимых только через такие качества, как интуиция, чувство, инстинкт, откровения, вера и т. п. Таким образом, иррационализм утверждает иррациональный характер действительности.

2. На принципах объективизма. В качестве онтологического первоначала – непознаваемая объективная сила. Познавательную способность и деятельность субъекта обуславливают внешне глобальные силы: воля к жизни (У Шопенгауэра), воля к власти (у Ницше). Человек не может избавиться от этих объективных сил.

3. На принципах биологизма. Жизнь мира и человека подчиняется органическим законам природы. Человек становится не только социальным, но и, в первую очередь, природным существом.

Современники критиковали философию Ницше за:

1. аморализм;

2. антидемократизм;

3. волюнтаризм (признание воли первоосновой всего сущего).

В творчестве Ницше обычно выделяют 3 основных периода:

1. 1871 – 1876гг. Этот период проходил в условиях осмысления:

а) античной культуры – «Рождение трагедии из духа музыки»;

б) музыкального творчества Рихарда Вагнера – «Казус Вагнера»;

в) философии Артура Шопенгауэра – «Шопенгауэр как учитель».

2. 1878 – 1882гг. Критика христианства, формирование самостоятельной антихристианской и волюнтаристской философии. Основными произведениями в этот период стали: «Веселая наука», «Человеческое, слишком человеческое!»

3. С 1883 года начинается третий этап. На этом этапе были написаны наиболее значительные произведения: «Так говорил Заратустра», «По ту сторону добра и зла» (являлось критикой христианства).

Первым самостоятельным философским произведением Ницше было: «Рождение трагедии и духа музыки», в котором Ницше представил исторический процесс в виде противоборства 2-х начал:

Выражением дионисийского начала Ницше считал музыку. Этому способствовало его знакомство с Рихардом Вагнером, который к моменту их знакомства был уже известен («Кольцо Нибелунга»). Философия Ницше лишена осмысленности, но в его произведениях можно выделить несколько ключевых тем (понятий):

Основная форма существования в мире – воля к власти. Это стремление к господству, творчеству, к власти сильных и к самоопределению. Воля к жизни присутствует даже в неживой, инертной природе и является основой бытия. Современная эпоха для Ницше – время ослабления воли к жизни, проявления упадка. Ницше не принимает расчетливости буржуазного государства, он не согласен с идеей демократического равенства и изобличает лицемерие крестьянства. Современную эпоху Ницше называет временем нигилизма, господства «ничто» – всего того, что противоречит жизни. Современный нигилизм проявляется в виде страха перед сильными и гордыми, перед кастой аристократов духа, которые создают все лучшее в культуре. Ницше призывает к переоценке ценностей: любовь к ближнему он заменяет верой к сверхчеловеку (любовь к дальнему).

Человек новой эпохи должен быть беспомощен к слабому, духовному вырождению и морали духовного равенства. Идеал сверхчеловека – центральная тема в философии Ницше. Сверхчеловек воплощает в себе идеал, суть которого в том, что: «Мне все позволено и ничто не должно обладать мной». Сверхчеловек – тот, кто должен заменить умершего бога, тот кто свободен, существует независимо от других. Но в то же время Сверхчеловек утверждает: «Человек есть нечто, что должно превзойти». Сверхчеловек относится к современному человеку, как современный человек к обезьяне. Новый лозунг Ницше: «Бог умер». Ницше признает Иисуса, как сверхчеловека, но его идеи непонятны большинству. Именно поэтому его и распяли. «Новый завет» есть выдумка и попытка к самооправданию его распявших. Если бы Христос появился вновь, его опять распяли бы. Вся история человечества является тому подтверждением. Христианство ничему не учит и является формой защиты слабых. На место христианства Ницше ставит античные ценности – он превозносит все гармоничное, совершенное, чем и является воля к власти. Человек античной эпохи трагичен, но его внутренние противоречия ведут к совершенству. Эти противоречия Ницше выражает в 3-х формах. Человек проходит:

Другим философским понятием Ницше является вечное возвращение. С точки зрения Ницше существуют вечные ценности: красота, совершенство, творчество, свобода. История представляет собой вечное возвращение к этим отвоеванным ценностям. Нравственный смысл вечного возвращения заключается в ответственности каждого человека за свои поступки. Несмотря на биологизм философии Ницше, он провозглашает главным предметом философии человека, который является высшим существом в природе. В отличие от Фейербаха и материалистов, антропология Ницше не отождествляет человека с природой и органическими законами. Политические суждения Ницше полны презрения к социализму, мирному сосуществованию, равенству прав.

36 Данилевский, отрицая всякую общечеловеческую задачу в истории, считает Россию и славянство лишь особым культурно-историческим типом, однако наиболее широким и полным. Данилевский видит в человечестве только отвлеченное понятие, лишенное всякого действительного значения и оспаривает общепринятые деления — географическое (по частям света) и историческое (древняя, средняя и новая история). При этом, вслед за немецким историком Генрихом Рюккертом, Данилевский выставляет в качестве действительных носителей исторической жизни несколько обособленных «естественных групп», которые обозначает термином «культурно-исторические типы».

Всякое племя или семейство народов, характеризуемое отдельным языком или группою языков, довольно близких между собою для того, чтобы сродство их ощущалось непосредственно, без глубоких филологических изысканий, составляет самобытный культурно-исторический тип, если оно вообще по своим духовным задаткам способно к историческому развитию и вышло уже из младенчества. Таких типов, уже проявившихся в истории, Данилевский насчитывает 10:

1. египетский,

2. китайский,

3. ассиро-вавилоно-финикийский [он же халдейский или древнесемитический],

4. индийский,

5. иранский,

6. еврейский,

7. греческий,

8. римский,

9. новосемитический, или аравийский,

10. германо-романский, или европейский.

Россия со славянством образуют новый культурно-исторический тип, который должен проявиться в скором времени, совершенно отличный и отдельный от Европы. К этим несомненным, по Данилевскому, естественным группам он причисляет ещё два сомнительных типа (американский и перуанский), «погибших насильственною смертью и не успевших совершить своего развития» (в отношении Новой Америки Данилевский так и не признал особый вырабатывающийся культурно-исторический тип).

37. Философия свободы бердяеева

Проблема свободы у Бердяева неотделима от проблемы ответственности человека перед самим собой за свой выбор, перед обществом и человечеством и перед Богом. Такая ответственность превращает, по мнению Бердяева, свободу человека в тяжкое бремя, вынести которое может далеко не каждый. Свобода является достоинством только сильной личности.
Бердяев различает три вида свободы. Первичная свобода иррациональна, представляет собой свободу выбора истины. Эта свобода выражает независимость личности, ее творческую силу, способность творить как добро, так и зло. Второй вид свободы - это рациональная свобода, которая предполагает свободу человека познать высшее добро и идти к нему, понимание человеком силы морального закона и осознание им необходимости исполнения своего нравственного долга, своей ответственности перед собой и человечеством. И третий вид свободы - любовь к Богу.

Проблема свободы у Бердяева неотделима от проблемы ответственности человека перед самим собой за свой выбор, перед обществом и человечеством и перед Богом. Такая ответственность превращает, по мнению Бердяева, свободу человека в тяжкое бремя, вынести которое может далеко не каждый. Свобода является достоинством только сильной личности.
Бердяев различает три вида свободы. Первичная свобода иррациональна, представляет собой свободу выбора истины. Эта свобода выражает независимость личности, ее творческую силу, способность творить как добро, так и зло. Второй вид свободы - это рациональная свобода, которая предполагает свободу человека познать высшее добро и идти к нему, понимание человеком силы морального закона и осознание им необходимости исполнения своего нравственного долга, своей ответственности перед собой и человечеством. И третий вид свободы - любовь к Богу.

внутренней основой бердяевской философии являются свобода и творчество. Свобода определяет царство духа. Дуализм в его метафизике — это Бог и свобода. Свобода угодна Богу, но в то же время она — не от Бога. Существует «первичная», «несотворённая» свобода, над которой Бог не властен. Эта же свобода, нарушая «божественную иерархию бытия», порождает зло. Тема свободы, по Бердяеву, важнейшая в христианстве — «религии свободы». Иррациональная, «темная» свобода преображается Божественной любовью, жертвой Христа «изнутри», «без насилия над ней», «не отвергая мира свободы». Богочеловеческие отношения неразрывно связаны с проблемой свободы: человеческая свобода имеет абсолютное значение, судьбы свободы в истории — это не только человеческая, но и божественная трагедия. Судьба «свободного человека» во времени и истории трагична.

По бердяеву личность не есть часть какого-либо целого, она не является частью общества, наоборот, общество есть часть личности. Личность, как дух, не самодостаточна, не эгоцентрична, она выходит в иное и осуществляет универсальное содержание, которое является нечто конкретным. Тело человека как вечная сторона личности есть форма, оно должно быть подчинено духу. Телесная смерть необходима для осуществления полноты жизни; эта полнота предполагает воскресение в совершенном теле. Общество, нация, государство не суть, согласно Бердяеву, личности. Личность человека есть ценность более высокая, чем общество, нация, государство. В социальной жизни совесть человека искажена процессом объективизации и условными правилами. Только в личности и посредством личности может проявиться чистая, оригинальная совесть и все должно быть подчинено суду этой совести

Он определяет творчество как преображение мира, творение "нового бытия", прорыв к "миру иному", превращение небытия в бытие. Творчество должно охватывать все сферы деятельности человека. Но главной областью приложения творческих сил, по мнению Бердяева, является художественная деятельность, которая лучше всего раскрывает сущность творческого акта: «…что-то должно исходить и из человека, и это есть то, что есть творчество по преимуществу, творчество нового и небывшего. Это что-то не есть что-то, а ничто есть свобода, без которой нет творче-ского акта. Свобода, ничем не детерминированная, дает ответ на Божий зов к творческому деланию, но она дает этот ответ в соединении с даром, с гением, полученным от Бога при творении, и с материалами, находящимися в сотворенном мире. Творчество человека из ничего нужно понимать в смысле творчества человека из свободы. Во всяком творческом замысле есть элемент первичной свободы человека, ничем не детерминированной, бездонной, свободы, не от Бога идущей, а к Богу идущей. Зов божий и обращен к этой бездне и из бездны ждет ответа...

38. Дать определения интенциональнисти. Виды феноменов. Учение Гуссерля (критика понятия субъективного и объективного. Дать определения жизненного мира.

Интенциона́льность (от лат. intentio — намерение) — понятие в философии, означающее центральное свойство человеческого сознания: быть направленным на некоторый объект.

Быть направленным - значит быть заинтересованным в рассмотрении именно этого объекта, а не другого. Следовательно в направленности на объект присутствует субьективная компонента - переживание, проживание акта созерцания.

Жи́зненный мир (нем. Lebenswelt) — центральное понятие «поздней» философии Э.Гуссерля, смысл которого заключается в преодолении узости горизонта строго феноменологического метода за счет обращения к обусловленности сознания мировыми мотивами его конституции.

Впервые концепция жизненного мира представлена в «Картезианских размышлениях» и «Кризисе наук как выражение радикального жизненного кризиса европейского человечества», опубликованных в Германии уже после смерти Гуссерля, но известных при жизни его последователям по некоторым французским переводам и по его лекциям.

Феноменология Гуссерля—учение, которое постоянно видоизменялось, сохраняя, правда, некоторые центральные для него темы и понятия. Еще в ранних работах Гуссерль различил, а в поздних многосторонне исследовал "естественную" и "феноменологическую установки" (Einstellungen). Первая характерна для обычной жизни и естественных наук. Мир, его предметы принимаются в качестве естественно существующих, предшествующих сознанию, само собой разумеющихся. Вторая установка, напротив, превращает мир и его процессы в проблемы и исследует, как именно внешний мир дан нам. Гуссерль имеет в виду следующее. Материалистическая философия и естественные науки ошибочно исходят из того, что внешний мир непосредственно дан нашему сознанию. На самом деле сознанию даны вещи, отдельные процессы, а фрагменты мира предстают лишь в качестве горизонтов. "Горизонтность" (Horizonthaftigkeit) — важнейшее свойство сознания. Внешний мир не дан непосредственно, а есть категория, данность человеческой культуры, результат развития индивида в контексте общества и истории. Отдельный человек пробивается к этому понятию довольно поздно, берет его именно из опыта культуры, осваивает как "горизонт всех горизонтов". Таким образом, феноменологическая установка помогает преодолеть "наивность" естественной установки и натурализм естествознания.

39. Экзистенциальная философия Сёрена Кьеркегора

Датский философ Сёрен Кьеркегор (1813-1855) всвоихцро- изведениях ("Страх и трепет”, "Или-или", "Понятие страха", "Стадии жизненного пути", "Наслаждение и долг" "Болезць к смерти" и другое) противопоставляет себя рационалистической философской традиции, олицетворенной ДЛЯ него В философии Гегеля, которая, по его мнению, сосредоточена на общих отвлеченных сущностях, общих понятиях. На место рационального постижения мира Кьеркегор ставит переживание, экзистенцию, илц существование, которые игнорировались прежней философцей. Если научное мышление, считает Кьеркегор, исходит из чисто теоретического интереса, оно абстрактно безразлично, то "экзистенциальное мышление" связано с внутренней жизнью человека, его интимнейшими переживаниями, а потому только оно и может быть конкретным, "человеческим" знанием. Сложная, многогранная, противоречивая и динамичная жизнь не поддается усилиям рассудка. Результатом этого является "бессилие мысли", настоящий "скандал для рассудка". Кьеркегор фиксирует внимание на изменчивости, неустойчивости, текучести человеческого "существования", его обреченности на смерть, страх, сомнения, трепет, страдание и т. п.

К основам человеческого существования, по Кьеркегору, можно прикоснуться только в ситуациях критического выбора, в моменты "или-или". В такие моменты выбора, риска индивид встречается со своим "Я". Личностный выбор определяет путь индивидуальной жизни, оправдывает его духовность. Именно способность к свободному выбору, а значит и принятие ответственности за него, является отличительной чертой человека как свободного существа.
В экзистировании человека Кьеркегор выделяет эстетическую, этическую и религиозную стадии. Персонифицированным символом эстетической стадии является Дон Жуан, который стремится испытать все виды наслаждения: музыка, театр, искусство, женщины - от непосредственно чувственного до интеллектуального. На этой стадии человек живет в основном чувственными удовольствиями, не задумываясь о смысле существования.
Однако человеческая природа не удовлетворяется лишь внешней жизнью, человек постоянно испытывает чувство страха перед чем-то, ощущение тревоги, дисгармонии, что выдвигает перед ним требование быть духовным. Путь ко второму уровню существования - нравственному, предполагает необходимость серьезного напряжения всех сил души и проходит через отчаяние. Только вкусив горечь отчаяния, человек в состоянии понять истинную сущность жизни. На этической стадии человек добровольно подчиняется нравственному закону, осознавая различие между добром и злом, становясь личностью. На этой стадии человек (рыцарь долга, персонифицируемый в образе Дон Кихота) понимает, что в мире господствует необходимость, всеобщий закон, долг, которому он обязан повиноваться.

Но и наличия этического отношения к жизни недостаточно, так как оно лишь приближение к истинной духовности. Необходимо абсолютное отчаяние, которое оставляет человека наедине с миром, и не с собственным "Я", а с Богом. Только на религиозном уровне человек (рыцарь веры, персонифицируемый в образе Авраама) не подчиняется всеобщему закону, а вступает в прямое общение с Богом как подлинным Абсолютом. Истинная вера не является прямым результатом усвоения религиозных догм и церковных предписаний. Она возможна исключительно благодаря свободному и ответственному выбору в ситуации экзистенциального отчаяния. Вера является одновременно и высшим наслаждением, и мучением.
Кьеркегор, вводя понятие экзистенции, радикально расширяет понимание человеческого опыта, указывая на несводимость его к познавательному опыту рационального субъекта и, соответственно, на несводимость мышления лишь к дискурсивно-логическим актам. Гегелевские понятия "опосредование" и "снятие" представляются Кьеркегору слишком схоластическими и абстрактными, и он делает более радикальный шаг - "прыжок в веру", выдвигая на место диалектической логики - экзистенциальную диалектику, или "диалектическую лирику". Отсюда уместность парадокса и абсурда в философии Кьеркегора.

40. Исходным пунктом экзистенциалистского философствования, определяющим его содержание, является категория «существования» (экзистенция). Она является ключевой при рассмотрении социальных отношений и внешнего мира, познавательных актов и эмоциональных реакций, общественных институтов и действий отдельных личностей. Это философствование основано на приоритете «человеческого существования» по отношению ко всем другим проблемам.

Центральные вопросы экзистенциализма — существование человека, смысл его жизни и судьбы в мире — необычайно созвучны любому, задумывающемуся над своим бытием, человеку. Вот почему экзистенциализм столь популярен и поныне. Экзистенциализм исходит из субъекта, полагая, что существование предшествует сущности. У Ж. П. Сартра и других субъектом, у которого существование предшествует сущности, является человек или, как говорит М. Хайдеггер, «человеческая реальность». Другими словами, экзистенциальные проблемы — этo вопросы самого факта существования каждого человека и переживание своего способа существования.

В "Бунтующем человеке" в анализе метафизического (философского) и политического бунта Камю движется от морально-нравственной к социально-исторической обусловленности трансформаций бунтующего в абсурдном мире человека. Камю обнажает условия перехода бунта как отказа от бессмысленности и жестокости - в тиранию как примирение с жестокостью. Именно слияние философского (метафизического) и политического бунтов ведет от человеческой солидарности, поиска общих смысложизненных ориентиров к абсолютизму, всезнанию, провиденциализму, террору. В России такая трансформация была предподготовлена, согласно Камю, так называемой "немецкой идеологией", "злыми гениями Европы" Гегелем, Марксом и Ницше, создателями адекватной 20 в. формы государственного нигилизма. Государственная идеология, опирающаяся на государственный террор, ликвидирующая свободу и миллионы жизней, исходит из релятивистского отношения к трансцендентным ценностям и абсолютизации прогрессистского доверия к истории. Камю предостерегал как мыслителей от пророческой позиции в мире, где идея способна трансформировать ткань истории, так и народы, которые делают эти пророчества идеологией своего бунта. Камю находит ограничения бунта в самом человеке, вышедшем из страданий и вынесшем из них бунт и солидарность. Такой человек знает о своих правах, выражает в бунте свое человеческое измерение и сознание неустранимости трагизма человеческого существования. Протест против человеческого удела всегда обречен на частичное поражение, но он так же необходим человеку, как собственный труд Сизифу. Искусство для Камю служит средством спасения от нигилизма. Оно не делает человека счастливым, но человек становится свободным, освобождаясь от иллюзий прогресса, обращаясь к собственной натуре, вглядываясь в несовершенство мира. Анализ искусства у Камю движется от искусства как эстетического бегства от реальности к утверждению эстетики природы и идеалов всеобщности человеческого общения.

Стремясь разобраться в смысле своей жизни, человек, по мнению Камю, обращается прежде всего к окружающему миру. Но чем пристальнее он вглядывается в природу, тем более сознает ее глубокое отличие от себя и ее равнодушие к своим заботам. Равнодушность и изначальная враждебность мира не позволяет человеку понять окружающие вещи, и если идеал понимания неосуществим, то окружающий мир может характеризоваться как иррациональный. Абсурдность «обесчеловеченной природы», как утверждает Камю, дополняется бесчеловечностью людских отношений. Пристальный взгляд на общество раскрывает его как мир бесправия, отчуждения, обреченности и равнодушия. В отношениях между людьми царит жестокая бессмысленность, и лишь на пороге смерти человек чувствует себя свободным, умиротворенным и счастливым. Пытаясь спастись от отчаяния, человек ищет духовную опору для обретения надежды и при помощи разума находит ее в Боге. Однако, считает Камю, это очередной абсурд, «роза иллюзий», платой за которую является «метафизическое самоубийство» - отречение от разума. Поэтому, осознав равнодушие и безмолвие мира и утратив веру в Бога, «абсурдный» человек, являющийся идеалом Камю, приходит к выводу, что источником всех ценностей и единственным судьей может быть только он сам. В этой самодетерминации и выражается свобода человека, которую у него никто не может отнять и которая делает его подобным Богу. Именно свобода выражает «истину человека», придает смысл человеческой жизни. Идеалом «человеческого состояния» для Камю является Сизиф, величие которому придает тот факт, что он знал о нескончаемости своего труда, но тем не менее стойко переносил ниспосланную ему кару и не думал просить богов о прощении. Поэтому Сизиф являлся свободным человеком, так как, сознательно подняв бунт против богов, он сам выбрал свою судьбу. Свобода, обретенная в бунте, выражает человеческую солидарность в борьбе против зла, она порождает у людей стремление к воссоединению и общению друг с другом. Поэтому бунт имеет не только индивидуальную, но и общественную значимость. Но бунт - удел цивилизованного общества, это дело человека информированного, обладающего сознанием своих прав. Бунт возникает прежде всего в таких обществах, которые отпадают от священного, где люди живут в «десакрализованной» истории. Поэтому Камю осуждает революции за «безмерность», заявляя, что революционное заблуждение объясняется прежде всего незнанием и систематической недооценкой той границы, которая представляется неотделимой от человеческой природы и которую правильно выявляет бунт.

В своей работе «Экзистенциализм – это гуманизм» Сартр писал: «Я хотел бы выступить здесь в защиту экзистенциализма от ряда упреков, высказанных в адрес этого учения. Прежде всего, экзистенциализм обвиняют в том, будто он призывает погрузиться в квиетизм отчаяния: раз никакая проблема вообще не разрешима, то не может быть и никакой возможности действия в мире; в конечном итоге это созерцательная философия, а поскольку созерцание – роскошь, то мы вновь приходим к буржуазной философии. Таковы главным образом обвинения со стороны коммунистов. С другой стороны, нас обвиняют в том, что мы подчеркиваем человеческую низость, показываем всюду гнусное, темное, липкое и пренебрегаем многим приятным и красивым, отворачиваемся от светлой стороны человеческой натуры. Так, например, критик, стоящий на позициях католицизма, – г-жа Мерсье обвиняла нас в том, что мы забыли об улыбке ребенка. Те и другие упрекают нас в том, что мы забыли о солидарности людей, смотрим на человека как на изолированное существо; и это следствие того, что мы исходим, как заявляют коммунисты, из чистой субъективности, из картезианского "я мыслю", то есть опять-таки из такого момента, когда человек постигает себя в одиночестве, и это будто бы отрезает нам путь к солидарности с людьми, которые находятся вовне и которых нельзя постичь посредством cogito. Со своей стороны христиане упрекают нас еще и в том, что мы отрицаем реальность и значение человеческих поступков, так как, уничтожая божественные заповеди и вечные ценности, не оставляем ничего, кроме произвола: всякому позволено поступать, как ему вздумается, и никто не может судить о взглядах и поступках других людей. …нет ничего несправедливее выдвинутых против нас возражений. Экзистенциализм – это не что иное, как попытка сделать все выводы из последовательного атеизма. Он вовсе не пытается ввергнуть человека в отчаяние. Но если отчаянием называть, как это делают христиане, всякое неверие, тогда именно первородное отчаяние – его исходный пункт. Экзистенциализм – не такой атеизм, который растрачивает себя на доказательства того, что бог не существует. Скорее он заявляет следующее: даже если бы бог существовал, это ничего бы не изменило. Такова наша точка, зрения. Это не значит, что мы верим в существование бога, – просто суть дела не в том, существует ли бог. Человек должен обрести себя и убедиться, что ничто не может его спасти от себя самого, даже достоверное доказательство существования бога. В этом смысле экзистенциализм – это оптимизм, учение о действии. И только вследствие нечестности, путая свое собственное отчаяние с нашим, христиане могут называть нас отчаявшимися.

Жан Поль Сартр (1905-1980) - французский философ, писатель, один из наиболее значительных представителей французской феноменологии, основатель атеистического экзистенциализма. Отталкиваясь от некоторых идей Декарта, Гегеля, Кьеркегора, Фрейда, Гуссерля, Хайдеггера и (в поздний период творчества) Маркса, Сартр разрабатывает идею специфичности и аутентичности человеческого существования; развивает концепцию бытия, включающую в понятие бытия индивидуальную свободу в качестве его конститутивного элемента; предлагает оригинальные методологические средства анализа и описания этого конституирования как индивидуально-конкретного события в составе универсума, как уникального и незаместимого акта экзистенции в историческом процессе (метод экзистенциального психоанализа, регрессивно-прогрессивный и аналитико-синтетический метод).

Основной философский трактат Сартра "Бытие и ничто. Опыт феноменологической онтологии" (1943) посвящен исследованию вопросов: что такое бытие? каковы фундаментальные бытийные отношения между сознанием и миром? каковы онтологические структуры сознания (субъективности), делающие возможными эти отношения? каким способом можно зафиксировать, концептуализировать и расшифровать онтологическую конститутивность человека как конечного, единичного, конкретного существования, т.е. в его бытийной нередуцируемости и самосущественности? В поисках ответов на эти вопросы Сартр исходит из идеи мира как феномена. Мир, непосредственно обнаруживаемый человеком в его жизненном опыте, есть, сложное образование, предварительно (на дорефлексивном уровне) всегда уже структурированное экзистенцией. В нем сознание человека является "всегда уже осуществленным", всегда уже продействовавшим и кристаллизовавшим свою работу в виде "тотальностей". Пытаясь прочесть ее, Сартр вычленяет в мире как феномене "синтетически организованной тотальности", "конкретном" три составляющих его региона. Бытие-в-себе (первый регион) - любая фактическая данность живому сознанию и "есть то, что оно есть". Это - сырые обстоятельства возникновения сознания в их неустранимой случайности, любые эмпирические условия, в которых открывает себя индивидуальное сознание и которые составляют его фактичность (эпоха, географическая, социальная, классовая, национальная принадлежность человека, его прошлое, окружение, место, психика, характер, наклонности, физиологическая конституция и проч.). Второй регион - живое сознание (бытие-для-себя). Его онтологический статус состоит в том, что, будучи обнаружением и раскрытием данного, сознание является "ничто", пустотой, отрицанием, неантизацией себя самого и мира, постоянной утечкой, присутствием с миром и с самим собой, "несубстанциальным абсолютом", автономно проектирующим себя в мире к своим возможностям и осознающим свое авторство. Термин "неантизация", введенный Сартром, не означает уничтожения (аннигиляции) сознанием данного; это как бы окутывание данного сознанием ("муфтой ничто"), дистанцирующее и нейтрализующее движение сознания, подвешивающее данное в неопределенности внутри проекта как "несуществующего". Актом проектирования себя сознание пытается избавиться от случайности своей фактичности и существовать "на собственных основаниях"; тем самым человек изобретает свой собственный способ быть в мире, среди вещей и др. Свобода, таким образом, противопоставляется случайности (данного как "существования без основания"). Она определяется как автономия (своезаконность), усилие человека самоопределиться в том, что ему просто дано, давая самому себе эту данность, т.е. постоянно возобновляя ее в пространстве своей собственной интерпретации, вступая в определенное отношение к ней, придавая ей определенный смысл своим выбором. Это позволяет Сартру трактовать индивида в качестве автора всех значений своего опыта и всех своих поведений. Будучи самосознательным, сартровский человек свободен, вменяем и тотально ответственен за мир и себя в нем. Появление в мире "основания", или "разжатие бытия" как возникновение в нем отношения человека к данности, Сартр называет онтологическим актом свободы, выбором человека, фонтанированием сознания в универсуме, "абсолютным событием", происходящим с бытием. Человек проектирует себя под знаком самопричинности как ценности. Это "недостающее" сознанию есть третий, идеальный регион, имплицированный в понятии мира как феномена. Лишь благодаря обнаружению и раскрытию сознанием бытия-в-себе, этому неантизирующему, проектирующему, означивающему и тотализирующему посредничеству сознания (синтезу данного в единстве проекта) "имеется само бытие", рождается мир, личность и ценность.

Главная особенность сартровского экзистенциализма выражена в том, что возникновение человеческой реальности есть «абсолютное событие», к которому не применимы никакие генетически-казуальные объяснения. Отсюда одно из первых положений Сартра - «Человек есть ничто». Ничто в мире не может стать причиной человеческого «бытия для себя». Невозможно провести непрерывную эволюционно-историческую линию постепенного превращения нечеловеческого мира в человеческую реальность. Человеческое бытие - это как раз и есть прерыв непрерывности тусклого, стерильного «бытия в себе», это «дыра в недрах бытия» и совершенно иной способ зависимости, выраженный в «избегании казуального порядка мира». Человеческое бытие, таким образом, неопределенно. Нет такого предмета и процесса в мире, указав на которые, можно было бы сказать, что «это человеческое бытие». Отсюда проистекает вторая особенность сартровского экзистенциализма, выраженная в характеристике человеческой свободы. Человек свободен, именно потому, что у него нет «природы», которая бы могла предопределить способы его поведения и жизнедеятельности. Только от самого человека зависит, каким он будет и каков будет мир, в котором в этом случае ему приведется жить. Человеческая природа - ни добра, ни зла, она прежде всего свободна. Подобная трактовка специфики «бытия для себя» заставляет Сартра констатировать «парадокс свободы», проистекающий из того, что человек находится в независимой реальности, с которой он должен считаться. Признавая важность этого обстоятельства, Сартр пытается доказать, что сопротивление человека внешним препятствиям имеет значение только в свободном выборе и через свободный выбор. Человек может и должен полагаться только на себя, не уповать ни на какие внешние обстоятельства. Человек выбирает сам, один, полностью принимая на себя все возможные последствия своего деяния, не имея надежной опоры ни вне, ни внутри себя. В самореализации свободы исключительно важная роль отводится человеческому сознанию, позволяющему из феномена неопределенности вычленить три его значения. Сознание позволяет человеку выбирать цели действия; затем оно формирует способность действовать ради достижения этих целей; и, наконец, оно прививает способность достигать поставленной цели. Однако не следует отождествлять свободу с сознательной постановкой целей. Свобода утверждается отнюдь не в них, а в так называемом изначальном выборе, или изначальном проекте. В этом и есть трагичность человеческого существования. Изначальный выбор возникает неизвестно каким образом, с первого момента появления человека на свет. Однако в дальнейшей жизни человек сознательно ставит перед собой такие цели, которые идут вразрез с этим выбором, и поэтому они обречены на неудачу. Хотя Сартр заявляет, что человек постоянно возобновляет свой выбор, но это лишь повторение ситуации с неумолимостью рока, от которого невозможно освободиться. Ничем не обусловленная свобода имеет и другой негативный аспект, составляющий содержание экзистенциального переживания - чувство тревоги. Человек страшится своей безосновной свободы, он боится быть единственным источником ценностей, ему тяжко вынести все бремя ответственности, он пытается «списать» свои действия на якобы не зависящие от него объективные причины. Но и в этом случае любая маска, любая роль - результат, в конечном счете, свободного выбора; человек - безусловный автор своего деяния. На протяжении всей человеческой жизни свобода, таким образом, всегда есть ответственность, утверждающая себя в формировании, «несмотря ни на что», личной позиции. Это утверждение находит свое завершение в известном сартровском положении о том, что человек должен действовать так, как будто ему надлежит заменить собой недостающего Бога.