СЕРЕДИНЕ И ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ XIX в

1 Развитие естествознания и географической науки в середине XIX в.

2 А.Гумбольдт – выдающийся путешественник и географ Нового Времени.

3 Карл Риттер и его географические идеи.

4 Развитие социальной и экономической географии: Иоган Тюнен, К.И.Арсеньев.

1 Развитие естествознания и географической науки в середине XIX в. В середине XIX в. завершается промышленная революция в главных европейских странах и США. К концу этого периода относятся такие события, как победа промышленного Севера над рабовладельческим Югом в США, политическое объединение Германии и Италии, аграрная реформа 1861 г. в России и др. Резкий подъем промышленного производства сопровождался международным разделением труда, развитием международных торговых отношений. Развитие капитализма вызвало массовое переселение людей из стран Европы в США, Канаду и Австралию. Европейские колонии значительно расширяются. В некоторых развитых капиталистических странах начинают создаваться первые географические общества: Парижское (1821 г.), Берлинское (1828 г.), Русское (1845 г.) и др.

Развитие географии в этот период характеризовалось интенсивным накоплением фактического материала, началом его углубленного анализа и в связи с этим появлением отраслевой специализации. К этому же времени относятся крупные географические обобщения и первые попытки обосновать самостоятельность географии как синтетической науки о связях и взаимодействиях тел и явлений на земной поверхности (126,279).

Основные географические открытия первой половины XIX в. были совершены в Арктике, Антарктике и во внутренних районах Африки, Азии и Австралии.

Первая половина XIX в. – это эпоха выдающихся успехов в области естествознания. К этому периоду относится жизнь и научная деятельность Чарльза Лайеля и Чарльза Дарвина.

Чарльз Лайель (1797-1875 гг.) в 1830-1833 гг. опубликовал свой главный труд «Основы геологии» в трех томах, который составил целую эпоху в развитии естествознания (70). В этой работе (в противовес господствовавшей в то время теории катастроф) Лайель разработал учение о медленном и непрерывном изменении земной поверхности под влиянием постоянных геологических факторов, действующих и в современную эпоху. Он показал, что изменения земной поверхности в геологическом прошлом происходили в результате землетрясений, медленных движений земной коры, воздействия климата и т.д. Причем эти процессы по своим масштабам не отличались от современных. Лайель утверждал, что существенные геологические перемены являются результатом лишь постепенных изменений, действующих на протяжении очень длительного периода времени. Лайель применил к объяснению геологических событий принцип актуализма. Вместе с тем он не видел изменчивости физико-географических и геологических процессов и прогрессивного развития Земли в целом, т.е. его актуализм сводился к униформизму. Хотя идеи Лайеля должны были способствовать развитию учения об изменяемости организмов, сам Лайель в течение долгого времени не признавал того факта, что растения и животные со временем также изменяются, т. е. развиваются.

Ч. Лайель много путешествовал. При посещении Канарских островов и острова Сицилия он собрал обширные данные о возрасте лав и образовании вулканических конусов. Изучение Этны позволило Лайелю опровергнуть гипотезу кратеров поднятия немецкого геолога Кристиана Буха (1774-1853 гг.). Он выдвинул гипотезу о происхождении метаморфических процессов и предложил разделять горные породы на 1) осадочные, 2) вулканические, 3) плутонические и 4) метаморфические (70,126).

Чарльз Дарвин и его вклад в развитие естествознания и географической науки. Учение об эволюции организмов, блестяще обоснованное Ч.Дарвином в 1859 г., подготавливалось в трудах его многочисленных предшественников, среди которых можно назвать Ж.Б.Ламарка (1744-1829 гг.), К.Бэра (1792-1876 гг.), К.Рулье (1814-1858 гг.) и др. В Англии А. Уоллес (1823-1913 гг.) пришел к этому учению независимо от Дарвина (28,34,126).

Чарльз Роберт Дарвин родился в Шрюсбери (Англия) в 1809 г. Его отец, Роберт Дарвин, был врачом, а дед, Эразм Дарвин, - известным биологом. Во время обучения Чарльз Дарвин не проявлял особенных успехов и был весьма посредственным учеником. Однако он имел живой ум и интересовался естественной историей. Он недолго изучал медицину в Эдинбургском университете, а затем перешел в Кембриджский университет, чтобы изучать богословие. В 1831 г. ему, 22-летнему молодому человеку, предложили место натуралиста на корабле «Бигль», отправлявшегося в кругосветное плавание. На этом корабле Дарвин побывал в Бразилии, Аргентине, Фолклендских и Галапогосских островах, Таити, Новой Зеландии, Австралии и Тасмании. Во время путешествия перед ним открылись богатства тропических лесов, окаменевшие остатки давно вымерших рептилий и многое другое. Он пережил несколько землетрясений и другие стихийные бедствия. В ходе этого путешествия Дарвин собрал обширные сведения о современных и ископаемых растениях и животных, геологических формациях и коралловых рифах. Он много размышлял о таких явлениях, характерных для живых существ, как адаптация, географическая изменчивость и конкуренция. После возвращения в Англию Дарвин жил некоторое время в Лондоне, а затем переселился в графство Кент, где провел всю свою оставшуюся жизнь и умер в 1882 году (34,102,103).

Большое влияние на развитие научных идей Дарвина оказала работа Лайеля «Принципы геологии», которую он брал с собой в путешествие на «Бигле». В этой книге развивался взгляд, что история Земли есть результат естественных законов и сил, которые действовали и продолжают действовать в настоящее время. Данная книга опровергала господствовавшее тогда мнение о том, что мир сформировался в результате серии катастроф (Жорж Кювье), либо в результате божественного творения. Главное, что почерпнул молодой Дарвин из этой книги, заключалось в понимании того, что мир не есть некоторая застывшая масса, но подвижная, динамическая реальность, пребывающая в вечном изменении и развитии. Принцип развития, заимствованный у Лайеля, позволил Дарвину по-новому взглянуть на мир животных и растительных организмов. Второй книгой, оказавшей на Дарвина большое влияние, была работа Мальтуса «Очерки народонаселения» (1798 г.). Основная идея Мальтуса, раскрываемая им в этой книге, сводилась к тому, что численность населения имеет тенденцию расти в геометрической прогрессии, в то время как производство пищи может в лучшем случае возрастать лишь в арифметической прогрессии. Мальтус делал вывод о том, что рост народонаселения будет сдерживаться голодом или какими-либо другими формами «лишений» и «страданий». В результате внимательного прочтения этой книги Дарвин пришел к мнению о том, что конкуренция за ограниченные ресурсы неизбежно приведет к выживанию тех особей, которые обладают свойствами, обеспечивающими им преимущества в борьбе за жизнь. Он знал, что домашние животные и растения изменялись на протяжении поколений искусственным отбором. В этой связи у него начала формироваться идея о том, что признаки видов диких животных возникли в результате естественного отбора (102,103).

Дарвин сделал первый набросок своей теории в 1842 г., а следующий – в 1844 г. Он намеревался подобрать данные, необходимые для более обширной работы, но в 1858 г. неожиданно получил письмо от Альфреда Уоллеса с общей формулировкой теории эволюции путем естественного отбора, к которой Уоллес пришел независимо от Дарвина. Дарвин и Уоллес совместно опубликовали небольшой очерк своей теории в 1858 г., а в 1859 г. Дарвин опубликовал свой объемный труд под названием «Происхождение видов путем естественного отбора, или сохранение избранных пород в борьбе за существование» (102).

Основным ядром эволюционной теории является положение о естественном отборе как механизме, обеспечивающем прогрессивное развитие видов всех живых существ.

Важнейшие положения концепции естественного отбора сводятся к следующему. Особи, принадлежащие любой популяции животных одного вида, в значительной степени отличаются друг от друга. Многие из этих различий наследуются. В каждом поколении рождается гораздо больше особей, чем может достичь половой зрелости. У разных особей вероятность выживания различна. У особей, признаки которых наиболее соответствуют условиям обитания, большая вероятность выжить и передать свои полезные признаки следующему поколению. Таким образом, некоторые признаки имеют тенденцию сохраняться в популяции. Другими словами, определенные черты животных подвергаются естественному отбору (102,133).

В содержании эволюционной теории Дарвина имеется ряд идей, представляющих большой интерес для географии:

1.Каждый вид возник в какой-либо одной области и при благоприятных условиях начал из нее расселяться. Расселение происходило до тех пор, пока этот вид не встретил препятствий на своем пути.

2.Существование каждого вида непрерывно во времени. Вид, однажды исчезнувший, не появляется на Земле вновь. Непрерывным должно быть и существование вида в пространстве. Нарушение непрерывности вида в пространстве также вызывает его гибель. Причиной нарушения непрерывности может быть изменение условий места обитания, например, влияние противодействия другого вида, наступление океана, поднятие гор и т.д.

Дарвин ввел в биологическую науку эксперимент как метод научного познания. В книге «Происхождение человека и половой отбор» (1871 г.) он выдвинул гипотезу происхождения человека от обезьяноподобного предка (34,126).

Значение идей Дарвина для современного естествознание огромно и многообразно. Впервые под биологические и биогеографические исследования была подведена подлинно научная база. После работ Дарвина ученые уже не могли верить в сотворение видов или же в их одновременное появление в различных регионах земного шара. Представление о непрерывности существования видов и их изменении во времени легло в основу всех естественнонаучных теорий (34,35,36). Огромное значение приобрело исследование взаимоотношений организма и среды. Установленное Дарвином преобразование видов путем естественного отбора по-новому поставило вопрос о значении среды в процессе эволюции. Идеи Ч. Дарвина оказали чрезвычайно большое влияние на развитие естествознания во всем мире.

Эволюционное учение Ч. Дарвина и современные научные представления. В эволюционном учении Дарвина естественный отбор выступает в качестве ведущего механизма образования новых видов и развития органического мира в целом. Однако, согласно современным научным представлениям, естественный отбор не всегда является единственно важным механизмом эволюции (34,133,134). У некоторых высших животных поведенческие признаки могут эволюционировать при участии других механизмов; у человека, в частности, посредством культурной преемственности и обучения. Особи могут приобретать полезные признаки, в т. ч. различные навыки, заимствуя их друг у друга. Именно таким образом информация может переходить от одного поколения к другому (134,184).

Согласно современным научным взглядам, поведение птиц и млекопитающих есть результат сложного взаимодействия генетических факторов и приобретенного опыта (134). Особое внимание в рассмотрении проблемы развития органического мира уделяется сейчас генным мутациям, представляющим собой изменения в химической структуре гена (34,184). Они происходят достаточно редко и в основном вредны для особи. Однако в результате некоторых мутаций появляются полезные новшества, обеспечивающие особи эволюционные преимущества. Генные мутации в ряде научных работ рассматриваются как важнейший фактор эволюции органического мира (25,28,33,36,48,82,89,142,167,236,269,322,350373,412).

С давних времен биологи и естествоиспытатели придерживались положения, что эволюционное изменение – это медленный, постепенный процесс, включающий множество мелких мутаций и непрерывный естественный отбор, который обеспечивает преимущество на уровне особи. Однако проблемы палеонтологической истории и неудачи попыток найти промежуточные формы многих организмов («недостающие звенья»), заставили многих ученых выдвинуть теорию прерывистого равновесия. Согласно этой теории, на протяжении долгих периодов времени виды остаются неизменными в состоянии своего рода эволюционного равновесия. Время от времени это равновесие «прерывается» и тогда небольшая популяция отделяется от родительского вида и быстро развивается в новый вид. При этом в палеонтологической летописи не остается промежуточных форм. Новый вид может настолько отличаться от родительского, что будет сосуществовать с ним, не вытесняя его. Как видим, теория прерывистой эволюции не приписывает исключительной роли конкуренции на индивидуальном уровне как движущей силе эволюционного процесса. Однако эта теория не отвечает на вопрос о том, что именно может быть причиной внезапного разделения популяции, формирующего новую, генетически изолированную единицу (236,412).

В целом же эволюционная теория Чарльза Дарвина сохраняет свое научное значение и до настоящего времени. Этому учению «присущи все достоинства, какими может обладать учение о творении: убедительная сила, поэтическая красота и впечатляющее величие» (184, с. 10).

Теория Дарвина оказала исключительно большое влияние на развитие биологических и географических наук. Еще при жизни Дарвина рядом с ним работали и развивали положения эволюционного учения такие крупные ученые, как А.Р.Уоллес (1825-1913 гг.), Т.Г.Гексли (1825-1895 гг.), Дж. Гукер (1817-1911 гг.), А.Грей (1810-1888 гг.), Э.Геккель (1834-1919 гг.) и др.

Современником Дарвина был Альфред Рассел Уоллес, проводивший свои исследования в тропических районах Земли. Вопрос о возможных путях эволюции живых организмов владел всеми его мыслями и чувствами, был руководящей идеей его многогранной научной деятельности. В течение 1854-1862 гг. он изучал Малайский архипелаг и обнаружил в его пределах отчетливую границу, разделяющую территории с различными формами местных млекопитающих. Она проходит между островами Калимантан и Бали на западе и островами Ломбок и Сулавеси на востоке. Более примитивные формы животных, сохранившиеся в отдаленных восточных районах, в силу своего географического положения были защищены от конкуренции со стороны более продвинутых в эволюционном отношении западных организмов. Эта граница раздела впоследствии была названа линией Уоллеса. Нанося на географическую карту все эти биогеографические различия, Уоллес в порыве интуитивного озарения понял значение того, что он назвал «естественным отбором». Под влиянием идей Мальтуса о связи между народонаселением и пищевыми ресурсами у него возникла мысль о борьбе за существование применительно к царству животных. Кратко изложив свою гипотезу в небольшом очерке, он вместе с письмом отправил его Чарльзу Дарвину. Письмо пришло как раз в то время, когда Дарвин собирался представить на суд широкой научной общественности свою солидную статью с той же самой гипотезой, которую он подтверждал самостоятельно проведенными экспериментами. В результате в 1858 г. эта идея была высказана в совместной статье Дарвина и Уоллеса. Вместе с тем Уоллес до конца дней своей жизни признавал приоритет Дарвина в разработке и пропаганде эволюционного учения (34,110,133,236,412).

Н.А. Северцов – выдающийся путешественник, географ и естествоиспытатель. В Российском государстве одним из самых ярких последователей дарвинизма был выдающийся путешественник, географ и биолог Николай Алексеевич Северцов.

Н.А.Северцов (1827-1885 гг.) был исследователем и естествоиспытателем чрезвычайно широкого диапазона. Пожалуй, никто из ученых прошлого так органично не соединил географические и биологические идеи, как это сделал Северцов. Он высказал ряд эволюционных идей до Дарвина и стал дарвинистом после появления «Происхождения видов»; притом дарвинистом творческим, ярким, много внесшим своего индивидуального в эволюционное учение. С трудом Дарвина Северцов познакомился в 1864 г. Глубоко проанализировав эту работу, он стал одним из самых ярких последователей дарвинизма и, одновременно, сильных его критиков.

В 1855 г. была издана диссертация Северцова «Периодические явления в жизни зверей, птиц и гад Воронежской губернии». Это было глубокое экологическое исследование природы Центрально-Черноземной России, посвященное установлению влияния окружающей природной среды ни жизнь животных. В центре внимания Северцова были периодические (ритмические) изменения окружающей среды (более всего климатические) как главная причина периодических явлений жизни разных животных, особенно птиц.

В это же время Северцов высказал ряд теоретических положений об изменчивости вида, сохранивших свою научную значимость до наших дней. Он вплотную подошел к современным биоценологическим идеям, утверждая, что состав местной фауны не является произвольным, но является «производным» от физических особенностей страны.

В 1857 г. начался период экспедиционных работ Северцова в Казахстане и Средней Азии, который продолжался 23 года. В течение семи своих экспедиций – от низовьев Сырдарьи и Аральского моря до Памира – Северцов тщательно исследовал мало тогда изученные местности Средней Азии в географическом, зоогеографическом и экономическом отношениях. Результаты первых трех экспедиций, продолжавшихся в сумме около 11 лет, были изложены Северцовым в книге «Путешествия по Туркестанскому краю и исследование горной страны Тянь-Шаня» (1873 г.). В этих экспедициях Северцов проявил свои способности не только гениального ученого, но и многие качества смелого и отважного человека.

В горах Средней Азии Северцов установил вертикальные природные пояса и по этим поясам наблюдал влияние окружающей среды на образ жизни животных, связывая его особенности с местными природными условиями. В 1873 г. вышла в свет его новая книга «Вертикальное и горизонтальное распределение туркестанских животных», в которой был подведен итог многолетним наблюдениям в горах. Ряд статей Северцова на эту же тему появился в немецких, французских и английских научных журналах в 1874-1876 гг. Он многими примерами подтвердил правильность теории Дарвина о естественном и искусственном отборе. Вместе с тем Северцов не был согласен с Дарвином, недооценивавшим роль прямого влияния внешней среды на эволюцию животных. Реальными фактами Северцов доказал, что непосредственное влияние горных пастбищ, горного воздуха, резких температурных колебаний и других условий так же существенно для видообразования, как и естественный отбор. В 1875 г. Северцов встретился с Дарвином в Англии, имел с ним продолжительные беседы, рассказал ему о своих научных полевых работах.

От установления вертикальных географических зон в горах Средней Азии Северцов перешел к более широким научным обобщениям. В работе «О зоологических (преимущественно орнитологических) областях внетропических частей нашего материка» (1877 г.) Северцов выделил пять зон и охарактеризовал их животный мир: 1) тундра, 2) тайга, 3) переходная зона (смешанные леса и лесостепь), 4) степь, 5) пустыни.

Эволюционное учение Чарльза Дарвина, его учеников и последователей повлияло не только на развитие зоологической географии, но и ботанической географии. Еще до появления «Происхождения видов» (1859 г.), но уже в свете теории влияния окружающей среды на растительный мир, швейцарский ботаник Альфонс де Кандоль (1810-1893 гг.) опубликовал книги «Рациональная ботаническая география» (1855 г.), «Фитография» (1880 г.) и «Происхождение культурных растений» (1882 г.). Эти работы были высоко оценены Н.И.Вавиловым, который даже посвятил памяти де Кандоля свой замечательный труд «Центры происхождения культурных растений» (279).

Из российских ботаников-дарвинистов необходимо отметить А.Н.Бекетова (1825-1902 гг.), выпустившего в 1855 г. свою «Географию растений», проникнутую идеями Кандоля, Дарвина и Северцова. В 1896 г. Бекетов опубликовал книгу «География растений. Очерк учения о распространении растительности на земной поверхности, с особым прибавлением о Европейской России». Среди учеников Бекетова были такие выдающиеся географы и ботанико-географы, как Г.И.Танфильев, А.Н.Краснов, В.Л.Комаров, К.А.Тимирязев, И.И. Шмальгаузен и др.

В целом же для географии того времени была характерна стремительная дифференциация научного знания. В этот период из общего физико-географического знания выделились океанография (Э.Х.Ленц (1804-1865 гг.), М.Ф.Мори (1806-1873 гг.)), климатология и биогеография (А.Гумбольдт, Н.Северцов, К.Рулье и др.).

На общем фоне устойчивого развития технической, философской, естественнонаучной и экономической мысли следует тщательно рассмотреть развитие идей крупнейших ученых, создавших основы новой географии – Александра Гумбольдта (1769-1859 гг.), Карла Риттера (1779-1859 гг.), Иоганна Тюнена (1783-1850 гг.) и Константина Ивановича Арсеньева (1789-1865 гг.).

Несомненно, развитие географических идей в середине XIX в. связано в первую очередь с именами крупнейших немецких географов А. Гумбольдта и К. Риттера.

2 А.Гумбольдт – выдающийся путешественник и географ Нового Времени. А.Гумбольдт (1769-1859 гг.) был одним из тех немногих ученых, которые сохранили в себе способность к обозрению целого (126). Он имел энциклопедический склад ума и ставил своей целью познать взаимодействие сил на Земле, а также влияние неодушевленной природы на органический мир. «Главным моим побуждением, - писал Гумбольдт, - всегда было стремление обнять явления внешнего мира в их общей связи, природу как целое, движимое и оживляемое внутренними силами» (126).

Первую попытку обобщить все накопленное наукой о природе Земли этот великий ученый дал в лекциях, прочитанных им в 1827-1828 гг. в Берлине, которые затем легли в основу главного его труда «Космос» (1845-1862 гг.). Этот труд насчитывал пять томов. К сожалению, последний том остался незаконченным. «Космос» посвящен не только географическим явлениям. В «Космосе» Гумбольдт стремился связать явления Земли и «неба», т.е. всей Вселенной. Согласно великому географу, земное должно всегда являться частью целого (94,95,96). Свое учение о Космосе Гумбольдт разделил на две части: 1) сидерическую (посвященную небесным явлениям) и 2) основную – теллурическую, или «физическое землеописание» (т.е. физическую географию) (94).

Согласно Гумбольдту, физическая география отнюдь не есть «энциклопедическое соединение естественных наук», ее последней целью является познание единства во множестве, исследование общих законов и внутренней связи теллурических явлений. Он подчеркивал, что физическую географию нельзя смешивать с разбором отдельных предметов природы, хотя их изучение и служит необходимой предпосылкой для познания целого. Гумбольдт подчеркивал теснейшую связь отдельных оболочек земного шара. Воздушная оболочка и море, по его словам, составляют одно целое. «Слово «климат», - писал он, - означает, прежде всего, без сомнения специфическое свойство атмосферы, но это свойство зависит от непрестанного взаимодействия моря – всюду глубоко бороздимого течениями совершенно разных температур и излучающего лучистую теплоту, - и суши, многообразно расчлененной, поднятой и окрашенной, обнаженной или покрытой лесами и травами» (94).

Центральной задачей познания причинных связей в земных явлениях Гумбольдт считал изучение зависимости органической жизни от неживой природы. Поэтому он уделял большое внимание выяснению связи между растительностью и климатом, который в свою очередь рассматривался как результат взаимодействия воздушной оболочки с поверхностью суши и моря (95,96,97). Именно такой системный подход позволил ему установить важнейшие физико-географические закономерности – широтную зональность и высотную поясность. Правда, физико-географический синтез Гумбольдта не был и не мог быть полным; он охватывал главным образом растительно-климатические отношения, ибо наука того времени еще не располагала достаточным материалом по другим компонентам природы. Особенно недоставало научных знаний о почве – главном «продукте» взаимодействия живой и неживой природы (95,96,97). Этот пробел в последствии будет заполнен выдающимися трудами В.В.Докучаева.

Исследуя взаимосвязи природных явлений, Гумбольдт обращал пристальное внимание на пространственные отношения и изменения и говорил, что физическое описание рассматривает явления сообразно их распределению в пространстве или по их отношению к земным поясам (95).

Гумбольдт вовсе не ограничивал изучение природных взаимосвязей рамками одной какой-либо конкретной территории. Напротив, он постоянно подчеркивал, что природа отдельных территорий должна рассматриваться в ее отношении к целому, т.е. к Земле и даже ко всей Вселенной (95,96,97,110,126).

Кроме того, на первых же страницах «Космоса» мы читаем, что «нельзя совершенно отделить описание природы от истории природы». Географ просто не может понять настоящее без прошлого. «Бытие в его объеме и внутреннем существе может быть вполне узнанным только как нечто сделавшееся» (94). Таким образом, Гумбольдт говорил о необходимости исторического метода в физической географии. Однако наука той эпохи еще не обладала фактами, которые позволили бы применить этот метод во всей его полноте к объяснению физико-географических явлений и их взаимосвязей.

С именем Гумбольдта связано внедрение в географию сравнительного метода научных исследований. На примере климата и растительности Гумбольдт дал классические образцы применения этого метода, что позволило поднять географию на новую ступень развития. Именно с помощью сравнительного метода Гумбольдт привел в систему разрозненные факты, установил взаимосвязи и географические закономерности. Он также впервые использовал изотермы как способ представления характера распределения средних температур по поверхности земного шара. Изотермы есть не что иное, как частный случай сравнительного метода, и, таким образом, сравнительный метод тесно связан с картографическим способом исследования (94,95,96,110,126,377).

Гумбольдт был стихийным материалистом. Он постоянно подчеркивал, что в своих исследованиях исходит только из фактов (94,95,96). Гумбольдт отличался стремлением к точным инструментальным наблюдениям, широким использованием разнообразных показателей. Он первым применил в географии метод комплексных профилей и графически отобразил связи между гипсометрией, геологическим строением и растительностью (94,95).

«Космос» Александра Гумбольдта. Основная идея «Космоса» - единство и взаимосвязь явлений в природе. Чуть ли не пятьдесят лет создавался в его уме план книги или серии книг, которые дали бы объективную и научно правильную картину структуры Вселенной и вызвали бы общую заинтересованность просвещенного читателя, а также привили бы некоторую склонность к научному изучению умам, далеким от науки. Воспринимая природу как целое, а человека – как часть природы и, следовательно, считая все виды умственной и практической деятельности людей вкладом в естественную историю, он видел свою главную задачу в показе их становления в ходе столетий и в раскрытии истории ландшафта, рисуя и описывая совершенство природы. Книга по ее окончательном завершении весьма точно воспроизводила план курса лекций, прочитанного им в 1828 г.

Книгу, названную им «Космос», Гумбольдт написал в последние годы своей жизни (94). Первый том был опубликован в 1845 г., когда ему исполнилось семьдесят шесть лет; пятый том, вышедший уже после его смерти в 1862 г., составлен на основании оставленных им записей. Написанный превосходным языком, «Космос» стал наиболее авторитетным научным трудом того времени. Книге сопутствовал безоговорочный успех. Первое издание первого тома было раскуплено в первые два месяца. Вскоре он был переведен на многие языки, в том числе почти на все европейские (94,110).

«Космос» объединил в себе все самые различные сферы научных интересов и открытия того времени, в котором жил Гумбольдт. В первом томе дается общее представление о целостной картине Вселенной. Второй том открывается обсуждением того, как на протяжении веков изменялось восприятие облика природы в конкретных изображениях ландшафта художниками и поэтами. Затем рассказывается об усилиях, предпринимавшихся людьми в целях открытия и описания Земли со времен Древнего Египта. Огромная эрудиция Гумбольдта нашла свое наиболее яркое выражение именно в этом томе. Третий том посвящен открытию законов небесных сфер, т. е. тому, что мы называем астрономией. Четвертый содержит описание Земли не только с точки зрения природы, но и с точки зрения человека. Здесь Гумбольдт развил прозвучавшую в конце первого тома мысль о человеке как части природы (94).

Гумбольдт считал, что все человеческие расы имеют общее происхождение и что ни одна из них не может считаться в чем-то неполноценной по сравнению с другими. Все расы, утверждал он, равно достойны свободы для всех и для каждого.

Гумбольдт не уставал снова и снова подчеркивать необходимость тщательных полевых исследований природы с точной фиксацией данных наблюдения. Это, однако, отнюдь не исключало выработки общих представлений или создания того, что мы сегодня называем абстрактной моделью. Однако вначале, по Гумбольдту, всегда должны быть наблюдения.

В период, когда жил Гумбольдт, возникла необходимость в специализации знаний. Это стало особенно ясным благодаря самому первому из исследований Гумбольдта, посвященному изучению растений, произрастающих под землей в шахтах Фрайберга (Германия). Во введении к этой работе Гумбольдт указывал, что он изучал не растения как таковые, но растения в связи с окружающей их средой. Он перепечатал это свое раннее утверждение в сноске в «Космосе». География, которую Гумбольдт определял как «землеописание», занимается изучением множества разнообразных взаимосвязанных предметов и явлений, которые совместно существуют на отдельных территориях (участках), или сегментах, земной поверхности. Это представление о географии не отличалось от идеи, высказанной Кантом. Однако нет оснований считать, что Гумбольдт его заимствовал у Канта (94,110, 126,377).

3 Карл Риттер и его географические идеи. Карл Риттер (1779-1859 гг.) – выдающийся немецкий географ, испытавший на себе мощное влияние идей Александра Гумбольдта. Он был кабинетным ученым и придерживался, как и Гумбольдт, мысли о целостности природы (110,126,271,279,299,377). Он говорил, что задача географии – выявление связей и установление причинных зависимостей. В одном из его определений географии говорится, что предметом географии является «взаимодействие трех главных форм (т.е. трех земных оболочек) на поверхности земного шара по пространственным их отношениям и реакциям принадлежащих каждой из них явлений (271,299).

У Риттера имеются также указания на необходимость исторического элемента в географии. Однако хорологический принцип у него подчеркивается значительно более четко, чем у Гумбольдта. Так, в другом определении он писал, что предмет географии – «пространства на земной поверхности», заполненные земным веществом (271,299). Вслед за Кантом Риттер утверждал, что хронология представляет основу для приведения в систему множества исторических фактов, тогда как пространство есть скелет для географии (110,126,271,299).

Подобно Гумбольдту, Риттер настаивал, чтобы география опиралась на эмпирические данные и материалы полевых исследований. Основываясь на фактах, он опроверг теорию непрерывности горных хребтов и мнимого соответствия всех водоразделов гребням гор. Однако для взглядов Риттера характерна противоречивость, неясность изложения мыслей, нечеткость терминов, а иногда и элементарная нелогичность (126,271,299).

География Риттера имела антропоцентрический характер. Уже в своей первой страноведческой работе, посвященной Европе (1804 г.), Риттер стремился связать историю с географией и дать обзор природных условий как предпосылку к изучению истории. Позднее эта тенденция оформилась у него более четко. «Общее землеведение, - писал Риттер, - должно рассматривать Землю как жилище рода человеческого» (1864 г.). Основной его труд «Землеведение в отношении природы и истории человека, или Общая сравнительная география как надежная основа изучения и преподавания в области физических и исторических наук» (в 19 томах) всецело посвящен раскрытию этой идеи. «Землеведение» в указанном смысле он противопоставлял «физическому землеописанию», изучающему Землю как тело природы (271).

От Канта Риттер воспринял теологический взгляд на природу. Согласно Риттеру, Земля предназначена свыше быть жилищем и «воспитательным домом» человека. Земля может быть только делом божественного провидения и представляет собой «преуспевающий, божественный организм», «совершеннейшее космическое тело» (271). Земля, по Риттеру, «между всеми планетами … более всех приближается к форме совершенного шара»; поэтому она смогла стать местом существования человека, предназначенным Богом для духовного совершенствования человечества. Именно в этих идеях и положениях состоит исходная точка зрения Риттера на общее землеведение (271).

Риттер говорил, что беспорядочность в чертах строения земной поверхности лишь кажущаяся, что в действительности в этих чертах видны следы высшей симметрии и гармонии (271). Но, стремясь раскрыть эту высшую симметрию и гармонию, он даже и не пытался найти естественные законы, управляющие земными процессами, а лишь искал скрытое в геометрических формах расчленения суши особое предназначение для судеб рода человеческого (126,271).

Главной особенностью строения земной поверхности Риттер считал противоположность между континентальным и океаническим полушариями. Основные массивы суши сосредоточены в первом из них. Причем существует будто бы «великий закон всеобщего углубления середины континентального полушария». Этот закон выражается в том, что внешние края материков, обращенные главным образом к Тихому океану, круто подняты, а внутренние края полого снижаются к центру, образуя обширные низменности как раз там, где сходятся три части Старого Света, создавая огромный амфитеатр человеческой деятельности, который «по тому самому должен сделаться классическую почвою всемирной истории..» (271).

У Старого Света, по Риттеру, есть важное преимущество над Новым Светом: он вытянут с Запада на Восток, т.е. в пределах одного климатического пояса, что сделало возможным «всякого рода международные сношения и сообщения». Америка не могла стать колыбелью человеческой цивилизации по той причине, что она протянулась с Севера на Юг, а отсюда – большие контрасты в климате, затрудняющие развитие и взаимосвязи культур (271).

Еще один «закон», провозглашенный Риттером, утверждает, что влияние культур должно быть согласовываться с вращением Земли, а потому они всегда распространяются с Востока на Запад (271).

Все труды Риттера, начиная с самых ранних, пронизывает мысль о том, что разгадку истории человечества надо искать в «различии положений» и в «распределении масс суши». «Всякий человек, - утверждал Риттер, - есть представитель своего природного жилища, где он родился и воспитывался… Местные влияния ландшафтов на характеристику их жителей, на образ их и телосложение, на форму черепа, на цвет, темперамент, язык и духовное развитие неоспоримы» (271). По мнению современных методологов географической науки, подобный геодетерминизм не так уж и безобиден, ибо от него нетрудно сделать шаг до проповеди расизма и до оправдания колониального господства одних народов над другими (126, с.194). Правда, сам Риттер таких выводов никогда не делал и даже оговаривался, что с развитием цивилизации народы постепенно освобождаются от влияния непосредственного природного окружения и способны изменять его (271,299).

Главным методом научного исследования у Риттера был сравнительный. Но и сам этот метод был подчинен у Риттера телеологическим идеям. Он ошибочно считал, что если две страны имеют сходные природные условия, то их роль в мировой истории должна быть аналогичной. Его сравнительный метод не затрагивал существенные особенности природы. Главными объектами сравнения были внешние черты материков и их составных частей. В этой связи Риттер придавал особое значение уподоблению фор

мы территории тем или иным геометрическим фигурам. Задача сравнительного изучения земных пространств, по его мнению, состоит в том, чтобы для разных пространств подобрать соответствующие простейшие геометрические фигуры, а также выразить количественно соотношения этих пространств, что должно дать основания для суждения об их относительном влиянии на исторические судьбы народов. Так, он сравнивал с этой точки зрения материки по величине отношения длины береговой линии и их площади (110,126,271,299).

Важной заслугой Риттера было то, что все его страноведческие труды основывались на тщательном критическом изучении многочисленных источников. Он строил свои описания по естественному делению суши и старался ввести в страноведение природу. Но природа рассматривалась у него преимущественно в отношении ее внешних черт (рельеф, береговая линия, гидрографическая сеть). Климату и органическому миру Риттер уделял относительно мало внимания. Риттеровские произведения построены в духе топографического описания и ведутся по маршрутам разных путешественников (271,299,377).

Несомненно, труды Риттера оказали огромное влияние на мысли и идеи современных ему географов. Но вместе с тем надо заметить, что вряд ли в истории географии найдется какой-либо другой ученый, который подвергался бы такой острой и обширной критике, как Риттер. Его критиковали Фребель (Швейцария), А. Геттнер Германия), Д.Н.Анучин (Россия) и др.

Вместе с тем многие критики были единодушны в том, что Риттер вывел географию из униженного положения и пробудил к ней внимание и уважение у лучших представителей читающей аудитории. Благодаря Риттеру, география освободилась от «статистических тисков». Труды Риттера побудили географов так описывать территорию, чтобы у читателей создалось отчетливое представление об устройстве ее земной поверхности. Риттер, его многочисленные ученики и последователи превратили «мертвый, хотя и систематический сборник фактов в стройный организм науки» (126). В целом же работы Карла Риттера оказали огромное влияние на современных ему ученых-географов (12,14,16,118,221,279,280,299,377).

4 Развитие социальной и экономической географии: Иоган Тюнен, К.И.Арсеньев. Современником Гумбольдта и Риттера был немецкий помещик И оган Тюнен (1783-1850 гг.), который в 1826 г. выпустил в свет свой труд «Изолированное государство в его отношении к сельскому хозяйству и национальной экономии. Исследование о влиянии хлебных цен, богатства почвы и налогов на земледелие» (сокращенно – «Изолированное государство»).

Тюнен в 1810 г. начал изучать на примере своего имения Теллов в Макленбурге около города Росток на Балтийском побережье пространственную зависимость системы сельского хозяйства от расстояния от центра «изолированного государства». Путем сложных расчетов он создал математическую пространственную модель сменяющих друг друга систем сельского хозяйства, учитывая при этом и особенности природной среды. Тюненом была показана на конкретном примере возможность создания абстрактной функциональной модели, в которой ведущим аргументом является расстояние (от центра «изолированного государства»). Система расчетов, примененная Тюненом на основании данных бухгалтерских книг имения Теллов, представляет собой упрощенное и нашедшее значительно более позднее применение (с конца 30-х годов XX в.) линейное программирование.

Таким образом, идея географа Риттера об исчислении расстояний и количественном выражении рядами цифр пространственных (географических) отношений взаимного положения были совершенно независимо от него воплощены в виде модели немецким помещиком Тюненом.

Тюнен дал географии исключительно много, значительно опередив свое время. Многие его идеи были почти забыты и лишь в последние десятилетия «звезда» его снова воссияла. При этом труд Тюнена важен не только для экономической географии, но и для географии в целом. Особую ценность этот труд представляет для тех ее разделов и направлений, в которых математическое моделирование нашло практическое применение.

Гумбольдт и Риттер были далеки от проблем экономической географии. Тюнен не занимался естествознанием. Был необходим такой общегеографический синтез, который соединил бы в рамках географии достижения естествознания и политической экономии по изучению природы, населения и хозяйства в одно единое целое. Эта проблема была поставлена и успешно решена на уровне естествознания и классической политической экономии первой половины XIX в. русским географом, историком и статистиком, профессором Петербургского педагогического института Константином Ивановичем Арсеньевым (1789-1865 гг.). В историю мировой географии К.И.Арсеньев вошел как создатель учения о районах и основоположник теории экономико-географического районирования.

В своих работах «Гидрографическо-статистическое описание городов России с показанием всех перемен, происшедших в составе и числе оных в течение двух веков от начала XVII столетия и доныне» (1832-1834 гг.) и «Статистические очерки России» (1848 г.) Арсеньев противопоставил описанию разного рода «государственных достопримечательностей» выделение по строгим научным критериям целостных районов. Эти районы он назвал «пространствами» и охарактеризовал их по сочетанию производительных сил.

Районированием Арсеньев занимался с 1818 по 1848 гг., т. е. более 30 лет, совершенствуя методы районирования и углубляя характеристику районов. С полным основанием Арсеньева можно назвать «отцом» теории и практики географического (экономико-географического) районирования не только в русской, но и во всей мировой географической науке.

Арсеньев считал речную сеть России за ту основу, на которую можно наложить развивающуюся сеть городов. Вполне возможно, по Арсеньеву, проанализировать, какие города и почему стали расти и богатеть, а какие и почему опустели и превратились в бедные поселения. Арсеньевым была создана первая в мировой науке историческая география городов.

Особый интерес для истории и методологии географической науки представляет работа Арсеньева «Статистические очерки России», раскрывающая основные принципы и идеи экономико-географического районирования. В этом труде Арсеньев подчеркивал, что земля и труд народа создают богатство страны. Согласно автору, районирование нужно, чтобы определить, как распределены природные и трудовые ресурсы по территории страны, выявить различия в уровне развития тех или иных регионов, установить причины этих различий. Арсеньев разработал сетку экономических районов России и дал этим районом достаточно полную характеристику. Кроме того, каждому району он дал четкую «формулу» его специализации, отметив главные особенности природных ресурсов, населения и хозяйства района и отдельных его частей, применив для этого сравнительный метод.

Сопоставляя труды Гумбольдта, Риттера, Тюнена и Арсеньева, можно сделать обобщающий вывод о том, что именно эти ученые заложили фундамент новой географии XIX века, значительно обогатив арсенал методов научного географического исследования. Они ввели в географию сравнительный метод, измерение пространственных отношений, природное и экономическое районирование, пространственное математическое моделирование и в целом оказали огромное влияние на развитие географических наук в XIX и XX вв.

Выдающиеся географы второй половины XIX в.: Арнольд Гюйо, Джон Перкинс Марш, Петр Чихачев, Мэтью Фонтейн Мори, Альбрехт Пенк, П.П. Семенов-Тян-Шанский, Д.И. Анучин, Л.С.Берг. Арнольд Гюйо. Влияние Карла Риттера ярко отразилось в сочинении профессора физической географии в Бостоне (США) Арнольда Гюйо «Земля и человек, или Физическая география в отношении человеческого рода» (100).

Следуя Риттеру, Арнольд Гюйо утверждал, что география должна не только описывать, но и сравнивать, истолковывать, устанавливать законы. Задача физической географии, по Гюйо, состоит в познании общих явлений современной жизни земного шара в их связи и взаимной зависимости. Против этих положений вряд ли можно было бы что-нибудь возразить, но, следуя далее за рассуждениями Гюйо, мы сталкиваемся с чистейшим риттеровским теологизмом. Оказывается, вся природа, весь земной шар не составляет еще конечной цели творения, но служит только условием для существования человека. Согласно Гюйо, неорганическая природа создана для органической природы, а Земля – для человека. Гюйо утверждал, что географы должны смотреть на Землю только как на жилище человека, как на определенное средство развития всего человеческого рода. И именно с этой точки зрения следует объяснять каждую физическую черту природы в целом и отдельных ее частей в частности.

Согласно Гюйо, источником всех главнейших явлений физической жизни материков, а также их различий в ходе общественно-исторического прогресса являются формы и относительное размещение главных земных масс. Азия должна была послужить колыбелью рода человеческого, но Европа, по Гюйо, стоит первой по своей нравственной силе. Это «самая светлая сторона нашей планеты, самый полный цвет земного шара» (100).

В конечном итоге Гюйо формулирует следующие три принципа своей «физической географии»:

1) существует определенный план во внешних формах, устройстве и размещении земных масс;

2) Земля создана для человека, как тело сотворено для души;

3) каждый из северных (или исторических) материков предназначен самой природой выполнять свою особую роль, сообразно с потребностями человечества в известную эпоху истории.

Три южных материка, по Гюйо, должны быть сброшены со счетов истории.

Джон Перкинс Марш (1801-1882 гг.). Труд американского географа Джона Перкинса Марша «Человек и природа» (1864 г.) представляет собой своего рода антитезис Риттеру и Гюйо. Марш поставил своей целью показать характер и масштабы изменений, произведенных человеком в физико-географических условиях Земли, и опасность, грозящую человечеству из-за нарушения естественных связей в природе. В книге раскрыты те вредные и пагубные для населения обширных областей Земли последствия, к которым приводит легкомысленная эксплуатация богатств природы, не учитывающая взаимной зависимости сил, служащих источником этих богатств. Первоначальный проект заглавия книги более точно отражал ее содержание – «Человек – нарушитель гармонии природы». Согласно автору, вмешательство человека в природу часто ведет к непредвиденным и преимущественно негативным географическим результатам.

«Человек и природа» – первый в истории географической науки труд, всесторонне освещающий процесс хищнического вмешательства крупного промышленного и сельскохозяйственного производства в природу и в результате этого вмешательства - разрушения окружающей природной среды. Вместе с тем этот труд не только бьет экологическую тревогу. По своей сущности он является весьма конструктивным, т. к. в нем раскрываются пути целенаправленной реконструкции природы посредством гигантских инженерных сооружений, почвенных мелиораций, работ по насаждению лесов, обогащению флоры и фауны.

Марш, уроженец штата Вермонт, с детства видел, как хищнически сводились лесные массивы, как разрасталась эрозия земель, как многочисленные вредители сельскохозяйственных культур набрасывались на поля.

Еще в 1840-х гг. вышли первые работы Марша, решительно ставившие вопрос о необходимости боле рационального природопользования. В 1849 г. Марш был назначен американским послом в Турцию и внимательно знакомился с воздействием человека на природу в этой стране. Марш знал около 20 языков, работал и в области филологии. Например, он составил грамматику исландского языка, следил за американской и мировой литературой. Его личная библиотека насчитывала более двенадцати тысяч книг и брошюр.

В 1861 г. президент Линкольн назначил Марша послом в Италию. Знакомство с Италией и ее учеными еще более расширило его научный и практический кругозор.

Марш хорошо знал труды Риттера и Гюйо, но в своих научных воззрениях он пошел по качественно иному пути. Отказавшись от умозрительных построений, он усердно собирал факты из жизни различных народов и из истории их взаимодействия с окружающей природной средой. Еще в 1847 г. в лекции, прочитанной в одном их американских университетов, Марш призывал тщательно изучать жизнь простого народа и его отношение к природе.

Книга Марша «Человек и природа» состоит из шести глав. Первая глава посвящена истории вопроса (начиная с Римской империи) и теоретическим взглядам автора. Указав новизну проблемы, Марш отмечает, что он не пытается ее разрешить, а лишь хочет привлечь к ней внимание. В те годы еще не представлялось возможным оценить количественно результаты вмешательства человека в природные процессы. Поэтому ему пришлось ограничиться их качественным анализом. Оценка физико-географических изменений, вызываемых воздействием человека на тот или иной компонент природы, основывается у Марша на системном анализе взаимных связей между всеми природными составляющими.

Во второй главе рассмотрены проблемы преобразования, изменения и истребления растительности и животного мира человеком.

Третья глава специально посвящена лесам – влиянию лесов на жизнь человека и тому воздействию, которое леса оказывают на человека. Прежде чем выяснить, к чему именно приводит истребление лесов, Марш подробно, используя многочисленные факты, рассматривает влияние леса на температуру и влажность воздуха.

Четвертая глава называется «Воды»; в ней рассказывается о воздействии человека на реки, озера, болота и о негативных результатах этого воздействия. Марш тщательно анализирует влияние влажности на почвы, водный режим, геоморфологические процессы и т.д.

Пятая глава названа «Пески»; в ней говорится о воздействии человека на пустыни, дюны и другие песчаные образования.

Наконец, в шестой главе предлагаются различные проекты возможных географических преобразований: прорытие каналов на морских перешейках (например, сооружение Суэцкого канала), поворот вод Нила, поддержание уровня Каспийского моря, переброска вод Дона в Каспийское море и Волги в Азовское море, исправление гидрографической сети Северной Америки, осушение Зюдерзее в Западной Европе, использование карстовых вод и др. (203).

Как видим, воздействие человека на природу рассматривается Маршем как проблема физико-географическая. Отсюда вытекает его специфический взгляд на географию. Согласно Маршу, география изучает не только земной шар в целом, «…но и все живое, произрастающее или движущееся на нем, все разнообразные влияния друг на друга различных форм жизни, взаимное действие и воздействие между этими формами и населяемою ими землею». Марш особо подчеркивает необходимость отнесения к физической географии растительного и животного мира, ибо «каждое растение, каждое животное есть географический деятель». Марш указывает на принципиальное различие между человеком и животными в их отношении к природе: животные действуют бессознательно и органически входят в систему природного равновесия. Человек же, способный действовать сознательно, постоянно нарушает это равновесие. За это природа его жестоко наказывает.

Книга Марша написана хорошим языком и удачно структурирована. Она стала классическим трудом географической и экологической литературы. Вместе с тем надо видеть и ее некоторые исторически обусловленные пробелы и упущения. Например, Марш считает саму природу изменяющейся настолько медленно, что практически человек имеет дело со стабильной природной средой и, следовательно, только он один является реальной преобразующей ее силой.

Несомненно, Марш не обладал системными научными знаниями о почвенном покрове Земли. Почти ни слова нет в его книге о деятельности человека, связанной с добычей минерального сырья и топлива. Лишь ученые последующих десятилетий смогли обратить на эти процессы более пристальное внимание (203,405).

Русский язык был первым, на который была переведена книга Марша. В предисловии к русскому изданию 1866 г. высоко отмечалось стремление Марша понять сложный и неоднозначный характер взаимодействия человека и общества с природой (203). При всей своей гениальности и учености Джон Марш не обладал системными научными географическими знаниями. Он много читал, ездил и путешествовал, но не проводил систематических научных полевых исследований.

П.А.Чихачев (1808-1890 гг.). Пожалуй, первым географом, крупным экспедиционным исследователем, системно изучающим взаимодействие человека и природы, был замечательный русский ученый Петр Александрович Чихачев Многое сближает его с Джоном Маршем. Он тоже начинал свою деятельность с дипломатического поста в Турции, хорошо знал Турцию и Италию, знал много иностранных языков. Но уже в 30 лет Чихачев глубоко изучает в России, Франции, Германии и других странах геологию, географию, картографию, ботанику, зоологию, статистику и другие науки. В начале 1840-х годов Чихачев исследовал Алтай и открыл Кузнецкий каменноугольный бассейн, а с середины 1840-х годов приступил к многолетнему изучению Малой Азии. В конце 1870-х годов он совершил свое последнее путешествие в Испанию и Северную Африку. По политическим соображениям Чихачев с 1844 г. не жил в России и умер во Франции. Крупнейшие работы Чихачева опубликованы на французском языке и, к сожалению, до сих пор немногие из них переведены на русский язык.

Чихачев придавал очень большое значение человеческой деятельности, изменяющей природу. В своих трудах он рассмотрел масштабы, характер и особенности этой деятельности на множестве конкретных примеров почти всего Средиземноморья, Средней и Центральной Азии и других стран мира (110,337).

Обзор некоторых географических трудов 50-60-х годов прошлого столетия позволяет сделать вывод, что в то время постепенно начинало набирать силу физико-географическое направление в географической науке, представители которого ставили своей задачей изучение взаимных связей между природными компонентами земной поверхности. Одним из ярких представителей физико-географического направления был Мэтью Мори, в работах которого прослеживается влияние идей Карла Риттера.

Мэтью Фонтейн Мори (1806-1873 гг.) – выдающийся американский океанограф и создатель физической географии Мирового океана. Он был одним из тех ученых, с именами которых связано утверждение новых представлений о Земле.

Мори родился в Вирджинии, но вырос в глухом сельском районе штата Теннесси (США). Он служил в военно-морском флоте США в чине гардемарина. В 1826-1830 гг. он находился на «Винсенсе» - первом американском военном судне, отправившимся в кругосветное плавание.

С ранних лет Мори отличался ненасытной любознательностью, которая касалась всего, что находилось за рамками повседневных забот. Путешествие вокруг света породило у него множество вопросов, относящихся к жизни океана, до поры до времени остававшихся безответными. В 1839 г. Мори назначили директором военно-морского Депо навигационных карт и приборов, которое позднее было преобразовано в Военно-морскую обсерваторию и гидрографическое управление США. Там Мори разработал особую форму выписки из судового журнала, куда капитаны кораблей могли заносить результаты наблюдений за ветрами, течениями и другими характеристиками моря. Когда после плавания эти листки возвращались в Вашингтон, соответствующие данные из них наносились на карты. Мори изобрел также новые инструменты для измерения океанских глубин. Он смог составить первую карту рельефа дна Северной Атлантики – достижение величайшей практической ценности для разрабатывавшейся в те годы трассы первого трансатлантического кабеля. Данные о ветрах и течениях стали наноситься на навигационные карты, публиковавшиеся вместе с пояснительными текстами. Основываясь на новой картине ветров и течений, полученных с упомянутых данных, Мори советовал капитанам, какой из возможных путей лучше всего избрать. В результате время пути из Нью-Йорка до Рио-де-Жанейро сократилось на десять дней, а плавание из Нью-Йорка до Сан-Франциска, занимавшее ранее в среднем 183 дня, теперь стало исчисляться 135-ю днями. Работа Мори по выбору наиболее экономных по времени и кратчайших маршрутов была ничуть не менее важна для увеличения скорости парусников, чем выбор оснастки и мастерство управления ими.

Мори никогда не ограничивался простым сбором данных. Он задумал создать обобщенную картину ветров на всей планете Земля. Но для этого нужно было выявить преобладающие ветры и исключить влияние временных и местных факторов. На его схеме атмосферной циркуляции вдоль экватора расположена зона экваториального затишья, известная теперь как пояс штилей. По обе стороны от экватора, достигая 30⁰ широты, лежат зоны пассатных ветров с преобладающими северо-восточными ветрами в северном полушарии и юго-восточными – в южном. Между 30-35⁰ широты в обоих полушариях находится среднеширотная зона затишья; очень часто ее называют «конскими широтами». Затем в средних же широтах, приблизительно между 30⁰ и 60⁰ в каждом полушарии, располагается зона с преобладающими западными ветрами. Районы, окружающие полюса, указаны на схеме Мори как штилевые.

Весьма поучительно, каким образом Мори решил задачу генерализации данных о направлении ветров. Он понимал, что в его упрошенной схеме будет много неувязок, вызванных неравномерностью распределения моря и суши. При этом главными «нарушителями» были муссоны и местные морские и береговые бризы. Мори решил не включать муссоны в свою схему. Например, его сведения о направлении ветра в тропическом поясе Южной Атлантики указывали на высокую вероятность появления у берегов Бразилии южнее 10⁰ ю.ш. не юго-восточных, а встречных северо-восточных ветров. В своих инструкциях по кораблевождению Мори не пренебрегал этим и рекомендовал капитанам во время пути к Рио-де-Жанейро держаться вблизи берегов. Именно эта рекомендация и помогла существенно сократить время плавания из Нью-Йорка в Рио-де-Жанейро. Но в его обобщенной схеме для этих северо-восточных ветров не нашлось места. Зато зоны ветров и пояса штилей так хорошо согласовывались с привычными жаркой, умеренной и холодной зонами Земли, что схема Мори стала практически общепринятой и даже изучалось в школах.

На своей схеме-модели Мори показал также и направление ветров в верхней атмосфере. Если воздух устойчиво перемещается от 30⁰ широты к экватору и если измерения давления указывают на то, что оно высоко в зоне конских широт и низко в приэкваториальной зоне, то совершенно очевидно, что выше приземных ветров должно располагаться обратное течение воздуха, движущееся в противоположном им направлении. Если в средних широтах ветры у поверхности земли дуют с юго-запада или северо-запада, то воздух более высоких слоев должен двигаться в противоположном направлении, чтобы не нарушалось равновесие атмосферы в целом. На схемах, представляющих вертикальный срез атмосферы, Мори показал направления ветров, пересекающие друг друга. Несколько измененные впоследствии схемы Мори широко использовались в школьных учебниках географии.

В мировой географии Мори известен также как сторонник концепции свободного ото льда полярного океана, широко обсуждавшейся в XX столетии. Идея эта имела долгую историю и, возможно, уходит своими корнями в 1527 г., когда один из английских купцов предложил использовать Северный морской путь для достижения Молуккских (Пряных) островов. В XVII в. она была возрождена усилиями одного голландского географа, высказавшего гипотезу о существовании вблизи полюса мягкого климата. Мори ошибочно полагал, что теплые воды Гольфстрима, погружаясь под более холодные поверхностные воды, затем вновь поднимаются в непосредственной близости от полюса. Представление о свободном ото льда полярном океане было окончательно отброшено лишь после дрейфа Нансена на «Фраме» в 1893-1896 гг. Путь Нансена, как известно, пролегал всего лишь в нескольких градусах от полюса среди сплошных льдов (110, с.230).

Мори пытался наладить международное сотрудничество в сборе данных о ветрах и течениях. Опираясь на ряд ценных предложений английских географов, Мори выдвинул идею международной конференции, на которой присутствовали бы делегаты всех стран с развитым морским судоходством. Он также писал о необходимости организации системы наземных наблюдений и создания сети метеорологических станций для предупреждения о штормовых циклонах. Однако на международной конференции в Брюсселе, состоявшейся в 1853 г., сотрудничество было ограничено лишь наблюдениями на море. В результате конференции приток новых данных, поступавших в Вашингтон, значительно возрос. Сам Александр Гумбольдт поддержал усилия Мори в выделении нового поля научной деятельности – физической географии океана (110).

Альбрехт Пенк (1858-1945 гг.) – выдающийся немецкий геоморфолог и географ, автор известных трудов по геоморфологии и палеогеографии плейстоцена. Он разработал геоморфологическую классификацию климатов и (совместно с Э.Брикнером) концепцию древнего оледенения Альп, выделив четыре ледниковые эпохи. А.Пенк сделал особенно много для развития систематической ветви географии.

Пенк с 1885 по 1906 г. был профессором географии в Вене. В 1906 г. он стал преемником Рихтгофена в Берлинском университете, где оставался до своей отставки в 1926 г. В 1917-1918 гг. Пенк занимал должность ректора этого университета. В Вене Пенк сотрудничал с Эдуардом Брюкнером в работе по определению четырех отдельных ледниковых периодов в Альпах. Эта работа завершилась изданием трехтомного труда (1901-1909 гг.). В университете он также имел отношение к научной деятельности Эдуарда Зюсса, который создал карты главных геологических районов мира, выделив на них основные кристаллические щиты древнейших пород.

Пенк, имя которого связывают с первым употреблением термина «геоморфология», определяющего науку о происхождении и развитии форм рельефа, показал, как с позиций хорологического подхода следует заниматься систематическим исследованием природных объектов.

В 1910 г. Пенк высказал гипотезу, утверждавшую, что климат в такой степени отражается на внешнем облике ландшафта, что классификацию климатов вполне можно производить и для тех районов, относительно которых нет инструментальных данных. Он же первый указал на зависимость эффективных осадков какой-либо местности от соотношения между количеством выпадающих осадков, величинами стока и испарения, а также на то, что величина испарения возрастает с ростом температуры. Начав с изучения непосредственно наблюдаемых сторон ландшафта, он тем не менее, невзирая ни на какие ограничения концепции, не пренебрег и невещественными факторами. Отдал должное он и человеку и его деятельности, считая то и другое существенным для понимания различных характеристик облика земной поверхности.

Поиск по сайту: