Групповые влияния

Выше было рассказано о том, что провоцирует индивидов на агрессивные поступки. Если фрустрация, оскорбления и примеры агрессивного поведения усиливают агрессивность отдельных людей, то резонно предположить, что эти факторы оказывают аналогичное влияние и на группы. Когда начинаются беспорядки, действий представителя одной из противоборствующих сторон нередко бывает достаточно для лавинообразного нарастания актов агрессии. Видя, как мародеры грабят магазин, торгующий телевизорами, люди, которые в нормальных условиях ведут себя, как и положено законопослушным гражданам, могут забыть о своих моральных принципах и присоединиться к грабителям.

<Самая чудовищная жестокость войны заключается в том, что она вынуждает мужчин сообща делать то, чему каждый из них в одиночку воспротивился бы всем своим существом. Эллен Ки, Война, мир и будущее, 1916>

Способность групп усиливать агрессивные реакции отчасти связана с «размыванием» ответственности. Во время войны решения атаковать противника, как правило, принимаются теми, кто находится далеко от линии фронта. Они лишь отдают приказы, а исполняют эти приказы другие. Облегчает ли подобная удаленность призывы к агрессивным действиям?

Жаклин Габеляйн и Энтони Мендер воспроизвели эту ситуацию в лаборатории (Gaebelein & Mander, 1978). Они просили участников своих экспериментов, студентов, обучавшихся в университете города Гринсборо (штат Северная Каролина), либо самим применить электрошок в качестве наказания, либо посоветовать кому-либо, какой силы электрошок следует применить. Если «жертва» не совершала никаких провокационных действий (а именно так ведут себя большинство жертв массовой агрессии), «исполнители наказаний» прибегали к менее сильному электрошоку, чем рекомендовали советчики, которые чувствовали себя менее ответственными за причинение любого вреда.

Проблема крупным планом. Учат ли насилию видеоигры, основанные на насилии?

Недавний лавинообразный рост спроса на видеоигры, основанные на насилии, стал предметом публичной дискуссии, состоявшейся в 1999 г. после того, как в штатах Кентукки и Колорадо подростки-убийцы воспроизвели в реальной жизни то, что часто делали, играя в видеоигры. Когда подростки и молодые люди играют в такие игры, как Mortal Kombat, Doom, Quake и Resident Evil,и убивают или расчленяют людей, чему они при этом учатся? Тому, как следует вести себя в обществе? Учится ли чему-нибудь играющий, когда, возомнив себя Клэр Редфилд из Resident Evil 2, разряжает обойму в зомби-полицейских, которые валятся на землю, извиваясь и истекая кровью?

Большинство курильщиков умирают не от сердечно-сосудистых заболеваний, а большинство людей, посвящающих этим имитациям массовых убийств немало времени, — добропорядочные граждане. (Как правило, наиболее восприимчивыми к насилию, пропагандируемому масс-медиа, оказываются обозленные люди, враждебно относящиеся к окружающим). И все же нельзя не задаться вопросом: если пассивное созерцание насилия делает реакции индивидуума на провокации более агрессивными и «снижает порог» его чувствительности к жестокости, неужели «исполнение роли» агрессора проходит бесследно?

Сейчас у нас появляется возможность ответить на этот вопрос. Когда студенты колледжа играли в видеоигру Mortal Kombat,экспериментаторы отмечали усиление их возбуждения и чувства враждебности (Ballard & Wiest, 1998). Другие исследования доказали, что видеоигры направляют мысли в сторону агрессии (когда участникам эксперимента предлагали вставить пропущенную букву в английское слово H-T,они чаще превращали его в «удар» (hit),чем в «шляпу» (hat))и усиливают агрессивность. Крэг Андерсон и Карен Дилл нашли, что те из студентов колледжей, которые проводят за видеоиграми с эпизодами насилия наибольшее количество часов, склонны к физической агрессии (они сами признавались в том, что оскорбляли кого-то словом или действием) (Anderson & Dill, 2000). То же самое можно сказать и о европейских подростках и юношах (Wiegman & vanSchie, 1998).

А в экспериментах Андерсона и Дилл, в которых испытуемые, разделенные случайным образом на две группы, играли либо в кровавую видеоигру со стонавшими от боли жертвами, либо в игру без насилия, вроде Tetris или Myst,первые становились более агрессивными: в последующем эксперименте они подвергали своего товарища воздействию более сильного шума.

Сегодня еще многое остается неизученным. Однако результаты этих исследований противоречат теории катарсиса и свидетельствуют о том, что насилие порождает насилие. А это значит, что у нас есть основания усомниться в правоте одного из топ-менеджеров индустрии видеоигр, сказавшего, что «агрессия сидит в нас от рождения, и ее [необходимо] выпускать наружу».

---

К «размыванию» ответственности приводит не только удаленность жертв, но и численность группы. (Вспомните то, что было рассказано в главе 8 о феномене деиндивидуализации.) Проанализировав информацию о случаях линчевания, имевших место в период с 1899 по 1948 г., Брайан Маллен сделал весьма интересное открытие: чем многочисленнее толпа линчевателей, тем большие унижения и страдания выпадает на долю жертвы (Mullen, 1986).

Группы усиливают агрессивные склонности во многом точно так же, как они поляризуют и другие тенденции, — через социальное «заражение». Примерами могут быть молодежные банды, футбольные фанаты, солдаты-мародеры, участники массовых беспорядков в городах, а также то, что скандинавы называют «стаями», — группы школьников, систематически досаждающие своим более слабым и уязвимым соученикам и нападающие на них (Lagerspetz et al., 1982). Действия таких «стай» — это типичная групповая активность. Редкий задира пристает или бросается в драку в одиночку.

Молодые люди с одинаковыми антисоциальными наклонностями, не связанные крепкими узами со своими семьями и не рассчитывающие на академические успехи, могут обрести социальную идентификацию в банде. По мере углубления групповой идентификации возрастают также давление конформизма и деиндивидуализация (Staub, 1996). Чем с большей готовностью члены группы отдают себя в ее распоряжение и чем большее удовлетворение приносит им их единение с другими, тем менее заметна самоидентификация. Наиболее распространенным результатом становится социальное «заражение» — подпитываемое группой возбуждение, утрата «сдерживающих» центров и поляризация. Банда существует до тех пор, пока ее члены не повзрослеют, не обзаведутся семьями, не найдут работу или пока их всех не пересажают или не перестреляют (Goldstein, 1994). Каждая банда имеет свой собственный, контролируемый ею район, собственные цвета, «извечных» соперников; время от времени они совершают противоправные действия и затевают драки из-за наркотиков, территории или из-за девушек, а также чтобы защитить свою честь или отомстить обидчикам.

Массовые уничтожения людей, имевшие место в XX в. и унесшие более 150 миллионов жизней, не были «суммой индивидуальных действий» (Zajonc, 2000). «Геноцид — это нечто иное, а не суммарное количество всех совершенных убийств». Массовое убийство — это социальный феномен, порожденный «моральными императивами» — коллективной ментальностью (включая визуальные образы, риторику и идеологию), которая мобилизует группу или культуру на экстраординарные действия. Массовые уничтожения руандийских тутси, европейских евреев и американских индейцев были коллективными действиями, которые потребовали широчайшей поддержки, отличной организации и большого числа исполнителей. Правительство Руанды, выражавшее интересы племени хуту, и ведущие бизнесмены страны закупили в Китае два миллиона мачете «с одной-единственной целью».

Эксперименты, проведенные в Израиле Йорамом Яффе и Йоэлем Ийноном, подтверждают способность группы усиливать агрессивные тенденции (Jaffe & Yinon, 1983). Участники одного из них, мужчины, студенты университета, мстили якобы провинившемуся перед ними соученику и решили наказать его электрошоком, причем группы наказывали сильнее, чем одиночки. В другом эксперименте испытуемые поодиночке или группами решали, насколько сильными ударами тока нужно наказать другого испытуемого за неверные ответы при выполнении задания на экстрасенсорное восприятие (Jaffe et al., 1981). Как следует из данных, представленных на рис. 10.11, по мере того как эксперимент приближался к своему завершению, индивиды наказывали все сильнее и сильнее, и решения, принятые группой, лишь усиливали эту тенденцию к ужесточению наказания. Когда обстоятельства провоцируют индивида на агрессивную реакцию, вмешательство группы нередко приводит к ее усилению.

Рис. 10.11. Вмешательство группы усиливает агрессию индивида. По мере того как эксперимент приближался к завершению, индивиды предлагали наказывать за неверные ответы все более и более сильными ударами тока. Когда в процесс принятия ими решения вмешивалась группа, эта тенденция усиливалась. (Источник:Jaffeet al., 1981)

Исследователи, руководимые Джозефом Миколичем, установили, что группы способствуют усилению природной агрессивности индивидов (Mikolic et al., 1997). В их экспериментах помощник экспериментатора должен был доводить испытуемых до состояния фрустрации тем, что «хватал у них из-под рук» детали, необходимые им для создания моделей, за которые они должны были получить деньги. По сравнению с испытуемыми, которые работали индивидуально, те, кто работал в группе, чаще одергивали несносного помощника и высказывали в его адрес в 2 раза больше требований, неудовольствий и претензий.

{ Социальное «заражение». Когда в 1990-х гг. 17 молодых слонов-самцов без родителей были переселены в Национальный парк ЮАР, они вели себя, как вышедшая из-под контроля банда малолетних преступников, и убили 40 белых носорогов. Бесчинства прекратились только после того, как в 1998 г. администрация парка, обеспокоенная сложившейся ситуацией, «подселила» к ним 6 более старших и сильных самцов (Slotow et al., 2000). На снимке:один из вожаков «воспитывает подростков»}

Данные изучения агрессии дают нам прекрасную возможность проверить, в какой мере результаты социально-психологических лабораторных исследований можно распространить на нашу повседневность. Неужели обстоятельства, при которых некто решает наказать кого-то электрическим током, на самом деле говорят нам что-то о том, при каких обстоятельствах он разразится словесной бранью или даст пощечину? Крэг Андерсон и Брэд Бушман отмечают, что социальные психологи изучали агрессию не только в лабораториях, но и в реальных условиях и что совпадение результатов поражает (Anderson & Bushman, 1997; Bushman & Anderson, 1998). Как в лабораторных, так и в реальных условиях прогностическими параметрами возрастания агрессивности являются:

— принадлежность индивида к мужскому полу;

— природная агрессивность индивида или его принадлежность к личностям типа А;

— употребление алкоголя;

— визуальное восприятие сцен насилия;

— анонимность;

— провокация;

— наличие оружия;

— вмешательство группы.

Лабораторные эксперименты позволяют нам проверять теории и подвергать их ревизии при контролируемых условиях. Реальная жизнь — источник идей и «испытательный полигон», на котором мы можем использовать свои теории. Результаты изучения агрессии свидетельствуют о том, что взаимодействие исследовательской лаборатории и реальной жизни делает вклад психологии в благополучие человечества более ощутимым. Идеи, почерпнутые в реальной жизни, дают толчок к созданию новых теорий, которые стимулируют развитие лабораторных исследований; в свою очередь последние углубляют наше понимание явлений реальной жизни и предоставляют более широкие возможности для использования психологии при решении конкретных проблем.

Резюме

Аверсивный опыт — это не только фрустрация, но и дискомфорт, физическая боль и личные оскорбления, как действием, так и словом. Возбуждение, независимо от того, что именно является его источником — физическая нагрузка или сексуальная стимуляция, — под влиянием внешних обстоятельств может трансформироваться в гнев.

Телевидение демонстрирует немало примеров агрессивного поведения. В том, что касается визуального восприятия сцен насилия, выводы авторов корреляционных и экспериментальных исследований совпадают: оно 1) несколько усиливает агрессивное поведение,особенно у возбужденных индивидов, и 2) делает зрителей менее чувствительными к насилию, искажает их восприятие реальности. Оба этих вывода соответствуют тем, что были сделаны на основании изучения влияния «жесткого порно», которое способно усилить мужскую агрессию в отношении женщин и исказить их представление об отношении женщины к сексуальному насилию.

Немало агрессивных действий на совести различных групп. Групповую агрессию провоцируют те же факторы, которые провоцируют и индивидуальную агрессию. Благодаря «размыванию» ответственности и поляризации действий группы реагируют еще более агрессивно, чем индивиды.

Поиск по сайту: