 |
АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция
ПОСЛЕДНЕЕ НОВОСЕЛЬЕ
|
Читайте также: |
| Меж тем как Франция, среди рукоплесканий И криков радостных, встречает хладный прах Погибшего давно среди немых страданий В изгнанье мрачном и цепях; Меж тем как мир услужливой хвалою Венчает позднего раскаянья прыв И вздорная толпа, довольная собою, Гордится, прошлое забыв, - Негодованию и чувству дав свободу, Поняв тщеславие сих праздничных забот, Мне хочется сказать великому народу: Ты жалкий и пустой народ! Ты жалок потому, что Сила, Слава, Гений, Все, все великое, священное земли, С насмешкой глупою ребяческих сомнений Тобой растоптано в пыли. Из Славы сделал ты игрушку лицемерья, Из вольности - орудье палача, И все заветные, отцовские поверья Ты им рубил, рубил с плеча; Ты погибал! - и Он явился, с строгим взором, Отмеченный божественным перстом, И признан за вождя всеобщим приговором, И ваша жизнь слилася в Нем; И вы окрепли вновь в тени Его державы, И мир трепещущий в безмолвии взирал На ризу чудную могущества и славы, Которой вас Он одевал. Один - Он был всегда, холодный, неизменный, Отец седых дружин, любимый сын молвы, В степях Египетских, у стен покорной Вены, В снегах пылающей Москвы! А вы, что делали, скажите, в это время? Когда в полях чужих Он гордо погибал, Вы потрясали власть избранную как бремя? Точили в темноте кинжал? Среди последних битв, отчаянных усилий, В испуге не поняв позора своего, Как женщина Ему вы изменили И как рабы вы предали Его. Лишенный прав и места гражданина, Разбитый свой венец Он снял и бросил сам, И вам оставил Он в залог родного сына - Вы сына выдали врагам! Тогда, отяготив позорными цепями, Героя увезли от плачущих дружин, И на чужой Скале, за синими морями, Забытый, Он угас один - Один, - замучен мщением бесплодным, Безмолвною и гордою тоской - И как простой солдат в плаще своем походном Зарыт наемною рукой. Но годы протекли, и ветренное племя Кричит: "Подайте нам священный этот прах! Он наш! Его теперь, великой жатвы семя, Зароем мы в спасенных Им стенах!" - И возвратился Он на родину; - безумно, Как прежде, вкруг Него теснятся и бегут, И в пышный гроб, среди Столицы шумной, Останки тленные кладут. Желанье позднее увенчано успехом! И краткий свой восторг сменив уже другим, Гуляя топчет их с самодовольным смехом Толпа, дрожавшая пред Ним. И грустно мне, когда подумаю, что ныне Нарушена святая тишина Вокруг Того, Кто ждал в своей пустыне Так жадно, столько лет спокойствия и сна! И если Дух Вождя примчится на свиданье С гробницей новою, где прах его лежит, Какое в Нем негодованье При этом виде закипит! Как будет Он жалеть, печалию томимый, О знойном острове, под небом дальних стран, Где сторожил Его, как Он непобедимый, Как Он великий, Океан! 1841 |
НАПОЛЕОН
(Дума)
| В неверный час, меж днем и темнотой, Когда туман синеет над водой, В час грешных дум, видений, тайн и дел, Которых луч узреть бы не хотел, А тьма укрыть, чья тень, чей образ там, На берегу, склонивши взор к волнам, Стоит в близи нагребного креста? Он не живой. Но также не мечта: Сей острый взгляд с возвышенным челом И две руки, сложенные крестом. Пред ним лепечут волны и бегут, И вновь приходят, и о скалы бьют; Как легкие ветрила, облака Над морем носятся издалека. И вот глядит неведомая тень На тот восток, гдще новый брезжит день; Там Франция! - там край её родной И славы след, быть может скрытый мглой; Там, средь войны, её неслися дни... О! для чего так кончились они!.. Прости, о слава! обманувший друг. Опасный ты, но чудный, мощный звук; И скипетр... о вас забыл Наполеон; Хотя давно умерший, любит он Сей малый остров, брошенный в морях, Где сгнил его и червем съеден прах, Где он страдал, покинут от друзей, Презрев судьбу гордыней прежних дней, Где стаивал он брегу морском, Как ныне грустен, руки сжав крестом. О! как в лице его еще видны Следы забот и внутренней войны, И быстрый взор, дивящий слабый ум, Хоть чужд страстей, всё полон прежних дум; Сей взор как трепет в сердце проникал И тайные желанья узнавал, Он тот же всё; и той же шляпой он, Сопутницею жизни, осенён. Но - посмотри - уж день блеснул в струях... Призрака нет, все пусто в скалах. Нередко внемлет житель сих брегов Чудесные рассказы рыбаков. Когда гроза бунтует и шумит, И блещет молния, и гром гремит, Мгновенный луч нередко озарял Печальну тень, стоящую меж скал. Один пловец, как ни был страх велик, Мог различить недвижный смуглый лик, Под шляпою, с нахмуренным челом, И две руки, сложенные крестом. 1830 |
ЭПИТАФИЯ НАПОЛЕОНА
| Да тень твою никто не порицает, Муж рока! ты с людьми, что над тобою рок; Кто знал тебя возвесть, лишь тот низвергнуть мог: Великое ж ничто не изменяет. 1830 |
НАПОЛЕОН
Где бьет волна о брег высокой, «Не ты ли островок уединенный, Зачем он так за славою гонялся? Ему, погибельно войною принужденный, Когда уже едва свет дневный отражен 1829
|
НЕМАН
Поиск по сайту: