ПЛИНИЙ МЛАДШИЙ

В плохой покупке всегда каешься, потому особенно, что это укор хозяину в его глупости.

* * *

Время кажется тем короче, чем оно счастливее.

* * *

Как в человеке, так и в государстве, тяжелее всего болезнь, начинающаяся с головы.

* * *

Как о художнике, скульпторе, резчике может судить только мастер, так и мудреца может постичь только мудрец.

* * *

Как со всем хорошим, так и с хорошей речью: она тем лучше, чем длиннее.

* * *

Как-то Регул, с которым мы защищали одно и то же дело, сказал мне: «По-твоему, надо исследовать все, относящееся к делу, а я сразу вижу, где горло, и за него и хватаю». Он, конечно, хватал то, на что нацелился, но в выборе цели ошибался часто. Ему случалось принять за горло колено или пятку.

* * *

Лучше сказать лишнее, чем не сказать необходимого. А потом судить о том, что лишнее, ты можешь, только прослушав все.

* * *

Люди больше ценят славу не великую, а широко разошедшуюся.

* * *

Люди, которые многим нам обязаны, если раз в чем-нибудь им отказать, помнят только о том, в чем было им отказано.

* * *

Мало разницы в том, потерпел ты несчастье или ждешь его; только для печали есть граница, а для страха – никакой.

* * *

Мнения ведь подсчитывают, не взвешивают; в самом равенстве столько неравенства! Разум не у всех одинаков, а права одинаковы.

* * *

Мы завидуем нравственному благородству, но гораздо больше тому, что его прославляют, и не судим вкривь и вкось только о добрых делах, покрытых мраком.

* * *

Неблагодарное дело услуга, если за нее требуют благодарности.

* * *

Недостойно оказывать больше почестей правителям, радующимся больше рабству граждан, нежели их свободе.

* * *

Нельзя ценить его труды ниже потому, что он наш современник. Если бы он славен был среди людей, которых мы никогда не видели, мы разыскивали бы не только его книги, но и его изображения, но он живет в наше время, он нам уже надоел и слава его тускнеет. Неправильно и зло не восхищаться человеком, достойным восхищения, потому что тебе довелось его видеть, с ним разговаривать, его слышать.

* * *

Никто не выслушивает порицаний терпеливее людей, больше всего заслуживающих похвал.

* * *

О судебных речах:

Предательством было бы бегло и кратко коснуться того, что следует втолковывать, вбивать, повторять. Для большинства в длинном рассуждении есть нечто внушительное, весомое; меч входит в тело не от удара, а более от нажима: так и слово в душу.

* * *

Одна и та же речь может, правда, показаться хорошей, когда ее произносят, и плохой, когда ее читают, но невозможно, чтобы речь, хорошо написанная, оказалась плоха при слушании.

* * *

Открытая рана боится прикосновения врачующей руки, потом терпит ее и, наконец, требует; так и свежая душевная боль отталкивает слова утешения и бежит от них, но затем их хочет и успокаивается от добрых ласковых слов.

* * *

Очень одобряю, что ты предпринял прилежный пересмотр своих трудов. Тут есть, однако, некоторая мера: излишнее старание больше уничтожает, чем исправляет.

* * *

Работа твоя готова и закончена, от полировки она не заблестит, а начнет стираться.

* * *

Плохо, если власть испытывает свою силу на оскорблениях; плохо, если почтение приобретается ужасом: любовью гораздо скорее, чем страхом, добьешься ты того, чего хочешь. Ведь когда ты уйдешь, страх исчезнет, а любовь останется, и как он превращается в ненависть, так она превращается в почтение.

* * *

Признак доброты – радость за других.

* * *

Рабы всех страстей сердятся на чужие пороки так, словно им завидуют, и тяжелее всего наказывают тех, кому больше всего им хотелось бы подражать.

* * *

Смерть тех, кто творит бессмертные дела, всегда преждевременна.

* * *

Спроси любого: «Что ты делал сегодня?», он ответит: «Присутствовал на празднике совершеннолетия, был на сговоре или на свадьбе. Один просил меня подписать завещание, другой защищать его в суде, третий прийти на совет». Все это было нужно в тот день, когда ты этим был занят, но это же самое, если подумаешь, что занимался этим изо дня в день, покажется бессмыслицей, особенно если ты уедешь из города. И тогда вспомнишь: «Сколько дней потратил я на пустяки!»

* * *

Страх – ненадежный учитель правды.

* * *

Трудно не перезабыть сведений, которым нет применения.

* * *

Умный и тонкий читатель не должен сравнивать между собой произведения разных литературных видов, но, взвесив их в отдельности, не почитать худшим то, что в своем роде совершенство.

* * *

Я не хочу, как человек праздный, писать длинные письма, а читать их хочу, как человек изленившийся. Ведь нет ничего бездеятельнее изленившихся людей и любопытнее праздных.

* * *

Я сказал, думается, удачно об одном ораторе нашего века, безыскусственном и здравомыслящем, но не очень величественном и изящном: «У него нет никаких недостатков, кроме того, что у него нет никаких недостатков». Оратор ведь должен иногда возноситься, подниматься, иногда бурлить, устремляться ввысь и часто подходить к стремнинам; к высотам и крутизнам примыкают обычно обрывы. Путь по равнине безопаснее, но незаметнее и бесславнее.

* * *

Я считаю самым лучшим и самым безупречным человека, который прощает другим так, словно сам ежедневно ошибается, и воздерживается от ошибок так, словно никому не прощает.

* * *

Я считаю счастливыми людей, которым боги дали или свершить подвиги, достойные записи, или написать книги, достойные чтения; к самым же счастливым тех, кому даровано и то и другое.

Поиск по сайту: