И.М. Кадыров 17 страница

Необходимо отметить, что выдвигаемые лидеры отзывчивы на роль, которую предлагает им группа, проецирующая власть и ответственность на одного человека. Как пишет Бион, такой лидер является “творением группы” и, стало быть, не может действовать по-настоящему независимо. Сколько политических лидеров может быть отнесено к такого рода “творениям”?

В группе “спаривания” (pairing group) два (или больше) человека собираются вместе, чтобы создать новое решение групповой проблемы и тем самым снизить стресс и тревогу, переживаемые группой. Бион описывал этот процесс на языке отношений между полами: два человека спариваются, чтобы произвести на свет ребенка или “Мессию”.

Быть может, в группах на самом деле присутствуют сексуальные фантазии. Однако эту концепцию скорее следует понимать просто: двое людей собрались вместе, чтобы выработать новую идею или план, “который решит все наши проблемы”. И вновь эти ожидания оказываются нереалистичными и сказочными. Ни один новый ребенок (или идея), рожденный в подобных условиях, не может вполне соответствовать возложенным на него грандиозным ожиданиям. Дитя или идея, стоит им родиться, наверняка обманут эти ожидания.

И вновь спросим себя, так ли уж мало групп, которые под воздействием угрозы или внешнего давления создавали “комитеты” и “подкомитеты”, строившие стратегические планы, которые расценивались группой как панацея от всех ее проблем, внешних и внутренних? В процессе работы “комитета” и в течение некоторого времени после возникновения новой идеи тревога снижалась, но очень скоро идея терпела неудачу и все возвращалось “на круги своя”.

Группа “борись или беги” (fight/flight group) справляется со своими тревогами или трудностями, проецируя их наружу на другую группу, которая после этого начинает казаться причиной всех групповых проблем. Группа может забыть свои собственные внутренние проблемы и задачи и тратить энергию, нападая на “причину всех своих бед и главный источник угрозы”. Это параноидная группа, которая потеряла чувство реальности в своих отношениях с внешним миром.

Сколько нечистых на руку людей обращались к этому способу, чтобы избежать справедливых волнений, вызванных их очередными махинациями? Сколько стран подвергалось агрессии и было втянуто в войны, чтобы какое-то одно государство могло не думать о своих собственных внутренних проблемах и беспорядках?

Все три типа базовых установок позволяют групповой психике действовать, неким “волшебным”, примитивным образом защищаясь против внутренней тревоги. Контакт с реальностью потерян. Настоящая задача группы забыта.

Группы базового допущения и психодрама

Я полагаю, что психодраматическая группа должна поддерживать свою способность воспринимать реальность, оставаясь тем, что Бион называл “рабочей группой”. Ее задачей является работа с нуждами протагониста. Впрочем, время от времени психодраматическая группа способна сползать с уровня “рабочей” группы на уровень “группы базового допущения”. Я абсолютно убежден, что не раз участвовал в психодраматической группе, которая бодро двигалась в направлении к хаосу.

Когда происходит этот сдвиг, директор должен (по определению) быть захвачен этим процессом. Он также теряет контакт с первоначальной задачей. Помочь в этой ситуации может лишь резистентность к угрозе потерять свою индивидуальность одного или нескольких членов группы, которые и будут поддерживать связь с внешней реальностью. Они будут хранить задачу группы, помнить, для чего она встречается. Такие индивидуумы могут помочь группе вернуться в “рабочее состояние”, что позволит ей вновь приступить к своей задаче и продолжить свое развитие.

Если “выздоровление” не происходит, группа обречена и с неизбежностью подвергнется дезинтеграции, подобно тому, как у пограничной личности после стресса может возникнуть ярко выраженный психоз.

Важно отметить, что некоторые психодраматисты уделяют гораздо больше внимания межличностной динамике группы, чем сделал я, когда привел в этой книге свой отчет о сессии. И это действительно так для тех школ психодрамы, которые уже интегрировали техники Морено с теориями психоанализа.

Морено также признавал существование бессознательных, охва­тывающих всю группу процессов, которые он называл ко-бессознательными (Moreno в Fox, 1987:63; Monica Zuretti, из личного общения), которые присутствуют даже тогда, когда психодраматические сессии явным образом центрированы на протагонисте.

По моему опыту, когда психодраматист сосредоточивается на групповой динамике (а не на центрированной на протагонисте задаче), велика вероятность того, что члены группы, находясь в ней, могут вести себя совершенно иным образом, чем они, как индивидуальности, обычно ведут себя за пределами терапевтической сессии. Это изменение может затруднить проведение классической психодрамы.

Здоровая психодраматическая группа

Встреча двоих: глаза в глаза, лицом к лицу.

(Цитата Морено по Blatner and Blatner, 1988)

Морено говорил о психодраме как о встрече между равными, хотя меня порой охватывает любопытство, какое равенство с другими чувствовал он. Встретиться с равным себе и поделиться друг с другом эмоциями, болью, своей историей, радостью и смехом — это опыт, быть может, самый целебный. Природа психодрамы, центрированной на протагонисте, позволяет такому опыту состояться. Мощные внутренние объектные отношения не игнорируются, как не изгоняется за рамки психодрамы и влияние повседневной жизни. Однако исследование и терапевтическая работа с помощью “магического” процесса, происходящего на психодраматической сцене, берутся превратить друзей, коллег и других членов группы в значимых “других” из внешнего по отношению к группе мира, из истории и из внутреннего мира каждого человека.

Шеринг

Финальной сценой психодраматической сессии является шеринг, когда все мы возвращаемся в самих себя: “отец” вновь становится Виктором, Джойс теряет свой волшебный психодраматический покров “матери”, Тельма “возвращается” в реальную Тельму. Члены группы разговаривают о своих чувствах и мыслях, возникших у них на протяжении сессии, — как из своих ролей (вспомогательных “я”), так и вне их.

Этот процесс облегчает “выход из роли”, в котором участники психодрамы сбрасывают бремя (или удовольствие) роли вспомогательного “я”, которую они играли всю эту сессию. Некоторые руководители группы предпочитают более ритуализированные процессы: “Я не отец Джорджа. Я Виктор, и мне хорошо быть самим собой в этой группе”.

Я же нахожу, что именно шеринг предусматривает более полный и выразительный выход из роли, позволяющий вспомогательным “я” сначала поделиться своими впечатлениями “из роли”, а затем, выйдя из нее, сделать то же самое “со своего места”. Что же касается терапевтического эффекта, то он может быть весьма значительным, когда члены группы играют роль вспомогательных “я”, и даже наблюдают психодраму (и конечно, когда они становятся протагонистами).

Внешний мир

на психодраматической сцене

возвращается вовнутрь,

и группа отправляется со сцены в паб

После сессии только Джордж остается в драме самим собой. Однако его внутренний мир был исследован, выдвинут на психодраматическую сцену вне его личного психического мира. После окончания сессии испытанные переживания вновь были приняты Джорджем вовнутрь, как воспоминания и понимание своих трудностей, и, вероятно, как значительные перемены в его внутренних объектных отношениях.

Будем надеяться, что в свое время эта сессия поможет ему изменить взаимоотношения с окружающим миром — с Фредом и со своей женой. Но в конце сессии он был, говоря словами Морено, “как пациент в реабилитационной палате после тяжелой операции” (Зерка Морено, из личного общения). Ослабленный, уставший, но получивший облегчение, потому что “операция” прошла успешно.

И Пол, и Джордж знали, что эта вечерняя сессия, с ее катартическим выражением гнева, сама по себе не являлась окончанием работы. Джорджу еще предстояла тяжелая работа с самим собой и в офисе, и дома, направленная на развитие более зрелой части ролевого репертуара.

Тем не менее, сейчас ему было приятно получить поддержку от группы, что та и делала, вместе с ним спускаясь по сырой, пронизываемой ветром улице Лондона к пивной “Герцог Кембриджский”, где каждого ждала столь желанная в этот миг пинта доброго пива.

Кода*

Как психодрама меняет людей

Группа

Тремя сессиями позже Джордж пришел в театр и сказал группе, что два дня назад у него произошла ссора с Фредом на работе. К его величайшему удивлению, после этого он не только стал чувствовать себя лучше, но и его отношения с боссом пошли на поправку.

— Это великолепно! — воскликнула Тельма. — Ну а как твои отношения с женой?

— О, в основном по-старому. Но я и не рассчитывал, что могу сразу ожидать каких-либо перемен.

Чем может помочь психодрама?

Пол и другие члены группы согласились проводить вместе по нескольку часов каждую неделю в течение нескольких месяцев. Время, отнятое от их насыщенной и порой приносящей наслаждение жизни. Что же они надеялись получить взамен?

Некоторые причины уже были освещены в главе 1. Джойс надеялась, что группа поможет ей побороть депрессию и избавиться от проблем во взаимоотношениях с мужчинами. Дэвид присоединился к группе, чтобы также работать над трудностями межличностного общения. Дебби пришла в группу, чтобы больше узнать о психодраме.

Только проблемы Джорджа были детально описаны в этой книге, вместе с отчетом о его лечении на протяжении одной психодраматической сессии; другие члены группы сообщали об изменениях в своей жизни в течение последующих нескольких месяцев. Они чувствовали себя лучше, а некоторые их трудности заметно уменьшились. Многие эти улучшения были приписаны посещению психодраматических сессий. Сам Джордж чувствовал, что его психодрама помогла ему решить проблемы на работе.

Однако из того, что члены группы сообщали об улучшениях, появившихся в их жизни, вовсе не следует, что именно психодраматическая группа вызывает эти изменения. Хорошо известно, что жизнь каждого человека полна перемен и дрейфует то к хорошему, то к плохому, для чего вовсе не требуется помощь психотерапии.

Верно и то, что люди, которые ищут психотерапевтическую помощь, уже сделали свой первый шаг к изменениям, признав, что что-то в их жизни происходит не совсем так, как нужно. Один лишь процесс признания человеком того, что ему требуется профессиональная помощь, может привести к значительным изменениям в его жизни.

Конечно, важно внимательно выслушать мнение каждого, почему в его жизни произошли изменения. Быть может, он абсолютно верно считает причиной произошедших перемен какую-то определенную деятельность или событие из жизни!

Нападки на психотерапию продолжаются в медицинской и научной литературе уже давно (см., например, Shepherd, 1985; Sutherland, 1991). Такая ситуация будет продолжаться, если психотерапевты не станут внимательнее относиться к терапевтическому процессу и к последствиям своих лечебных методик. Исследования техник и результатов психотерапии очень важны, особенно в эпоху тотального финансового контроля и давления государственного здравоохранения. Теперь, более чем когда-либо, любая отдельная терапевтическая школа может поспорить в эффективности с другими доступными для человека видами лечения (Garfield and Bergin, 1986).

Серьезные эмпирические исследования, однако, все еще ограничиваются динамической психотерапией (см., к примеру, Firth et al., 1986), и психодрама не является исключением. Чтобы психодраматист мог делать для людей все возможное, ему необходимо иметь ясное представление о том, что в его процессе действительно обладает терапевтическим эффектом. Только тогда он сможет улучшить свою клиническую практику. Сложившаяся ситуация вовсе не означает, что в исследованиях нет никакой необходимости, и я бы поддержал любого заинтересованного психодраматиста, рассматривающего для себя возможность приступить к продуманному и подготовленному исследованию.

В этой книге я обсуждал возможные терапевтические факторы с разных точек зрения. Однако я лично делаю допущение, что психодрама полезна, не на основе формальных исследовательских результатов, а из-за позитивного опыта, полученного мною как пациентом и как терапевтом.

И Фрейд, и Морено совершенствовали свои терапевтические техники путем наблюдений в ходе собственной клинической практики и на основе личного опыта. Такую позицию психолог Стюарт Сазерленд считает “непригодной для обороны”. Вероятно, он приписал бы мой энтузиазм тому факту, что “я пошел на жертвы, получая свою профессию, и поскольку я сейчас живу приличной жизнью без нее, то, вероятно, склонен оправдывать это тем, что делаю что-то хорошее, даже если это не так” (Sutherland, 1991:120; цитата изменена мною и использована в первом лице).

Что могло помочь Джорджу?

За неимением официальных исследований по психодраме давайте рассмотрим общий отчет о терапевтических факторах в групповой психотерапии. Ирвин Ялом в своем известном учебнике “Теория и практика групповой психотерапии” (Yalom, 1985) делает обзор терапевтических факторов, свойственных групповой психотерапии.

Я буду использовать его структуру для рассмотрения терапевтических факторов в психодраме. Интересующемуся терапевту, тем не менее, стоит заглянуть в эту книгу, где рассмотрению столь важного предмета уделяется гораздо больше места.

Ялом, опираясь на свою обширную клиническую практику, исследования и литературные обзоры, полагал, что терапевтические факторы в групповой психотерапии могут быть описаны под одиннадцатью “заглавиями”:

1. Вселение надежды.

2. Универсальность.

3. Возможность поделиться информацией.

4. Альтруизм.

5. Коррективная рекапитуляция первичной семейной группы.

6. Развитие социализирующих техник.

7. Имитационное поведение.

8. Межличностное познание.

9. Групповая сплоченность.

10. Катарсис.

11. Экзистенциальные факторы.

(Yalom, 1985:3)

Этот список обладает очевидным достоинством: в нем перечислены факторы, свойственные многим терапевтическим группам самого разного типа. Ни один из них нельзя рассматривать как исключительно специфический для психодрамы. Уже доказано, что если терапевт обладает определенными личностными качествами и профессиональным опытом, то терапевтический эффект его работы значительно выше, чем при формальном использовании различных техник.

Давайте подробнее рассмотрим, что происходит в психодраматической группе с точки зрения выделенных Яломом факторов.

1. Вселение надежды

Психотерапия — это дорогостоящий и длительный процесс, на который люди соглашаются только тогда, когда действительно испытывают сильные страдания. Часто этому предшествуют многочисленные и долгие самостоятельные попытки справиться с проблемами, когда в ход идет все: сила воли, новые друзья, новый гардероб, новая работа. Джордж, если вы помните, менял работу, безуспешно пытаясь решить свои личные внутренние кон­фликты.

На первый прием к терапевту пациенты часто приходят в отчаянии, почти потеряв надежду на лучшее будущее. Лечение в группах дает им возможность наблюдать успешные изменения в своих товарищах и вновь вселяет надежду. Вскоре эти пациенты открывают, что они не единственные в своем роде страдальцы, испытывающие затруднения, страхи, желания и переживания.

2. Универсальность

Процесс психодрамы (особенно это касается исключительно важной третьей стадии, шеринга) способствует появлению надежды и переживанию общности человеческого опыта; фактор, который пациенты считают важным для своего выздоровления.

Они также получают облегчение и поддержку, когда открывают в своем терапевте личность, которая не только обладает определенными навыками, но и оптимистически оценивает возможности своей терапевтической методики. Я сомневаюсь, что описанная в книге сессия помогла бы Джорджу, если бы он заподозрил, что его директор, Пол, испытывает недоверие к психодраме.

3. Возможность поделиться информацией

По мнению Ялома, этот процесс состоит из двух довольно разных составляющих: дидактического инструктирования и прямого совета.

Первое подразумевает просвещение, как всей группы, так и отдельных ее членов, в отношении всего, что может быть связано с их проблемами и с терапевтическим процессом. Как отмечал Ялом, все мы используем наше знание мира, чтобы справиться с тревогой повседневной жизни. Возможно, что Рой, покинувший группу после трех встреч и заявивший: “Психодрама не для меня; она меня отпугивает”, мог бы “выжить” в группе, если бы Пол лучше подготовил его к тому, что следует ожидать от сессий. Это знание дало бы ему когнитивную структуру, которая помогла бы ему лучше преодолеть непривычные и потому вызывающие стресс ситуации в группе.

Через опыт участия в психодраматической группе люди также узнают многое о человеческой природе, законах ее развития и трудностях, с которыми оно сталкивается; это знание помогает им глубже ощутить свою жизнь, увидеть в ней дополнительные смыслы. И здесь когнитивное понимание уменьшает ужас неведомого.

В своих группах я часто (как и Марша Карп) рассказываю об истории и практике психодрамы. Эта информация дается по двум причинам: некоторые участники группы уже работают с клиентами и, быть может, подумывают об использовании определенных техник в своей клинической работе; другие, возможно, захотят учиться психодраме на более глубоком уровне. А самое главное для меня в этом то, что такие разговоры подчеркивают наше принципиальное равенство в происходящей на группе встрече и дают каждому понимание структуры и процесса развития сессии; эта информация помогает контейнировать или снизить тревогу.

Ялом считает прямые советы весьма распространенным явлением на психотерапевтических группах, но:

“Несмотря на то, что на ранних стадиях взаимодействия в групповой терапии даются общие советы, я могу вспомнить лишь несколько примеров, когда конкретное предложение, касающееся определенной проблемы, принесло всем пациенту какую-либо пользу”.

(Yalom, 1985:12)

По моему опыту, это замечание справедливо и для психодрамы. Перед директором стоит задача, особенно во время шеринга, остановить тех, кто высказывает протагонисту советы и ненавязчивые “интерпретации”. Однако, как отмечено выше, настоящий шеринг, когда его участники делятся друг с другом чувствами или переживаниями, приносит пользу, укрепляя надежду протагониста и усиливая чувство общности.

4. Альтруизм

Ялом отмечал, что альтруизм — положительное и исцеляющее начало, присущее многим, не только терапевтическим, ситу­ациям.

Психодрама подчеркивает способность членов группы помочь друг другу из альтруистических побуждений, поддержать, играя роль отвратительного вспомогательного “я”, или физически поддержать в момент тяжелых переживаний. Сама природа психодрамы способствует таким отношениям.

Пол, который начал сессию, испытывая поначалу чувство гнева и дискомфорта, почувствовал себя лучше, ощутив в конце сессии, что он смог дать Джорджу и группе некий позитивный опыт.

5. Коррективная рекапитуляция

первичной семейной группы

Еженедельная психодраматическая группа — это интенсивный и мощный опыт, который до какой-то степени напоминает семью. Здесь есть родители, братья и сестры и, конечно, дети. Теории групп-анализа объясняют происходящие феномены в рамках переноса (Foulkes and Anthony, 1957; Foulkes, 1975). Однако даже без формальной интерпретации наблюдаемой динамики группа может предложить отдельному человеку возможность изменения через новый опыт в этой “семье”.

Джойс извлекла пользу из теплых и не слишком напряженных отношений с фигурой брата, в то время как Джордж нашел в Джойс менее властную мать, а в Поле и Викторе — более надежную фигуру отца. Эти переживания происходили не только во время более “формальной” части сессии, но и в крайне важной социальной жизни группы до и после психодрамы.

6. Развитие социализирующих техник

Без социальных навыков мы все беспомощны. Поэтому даже очень хорошо приспособленные к жизни индивидуумы извлекают пользу из групповой работы, совершенствуя свои техники социального взаимодействия.

Концепция репетиции ролей (Goldman and Morrison, 1984) в психодраме добавляет нечто важное к тому, что можно получить в группе, где просто отрабатываются навыки общения. Через регрессивное психодраматическое исследование Джордж смог многое узнать о своем прошлом и понять причину трудностей с отцовскими фигурами. Эта информация (как эмоциональная, так и когнитивная) затем была использована для того, чтобы помочь ему в финальной сцене с Фредом, в которой Джордж “прорепетировал” свое поведение в офисе.

Когда же столкновение произошло в реальности, Джордж повел себя как взрослый человек, и вследствие этого отношение босса к своему молодому подчиненному стало более серьезным.

7. Имитационное поведение

Ялом отмечал, что все мы склонны имитировать или копировать людей, которые нам нравятся или вызывают наше уважение. Такое поведение далеко не сразу становится неотъемлемой частью нашего внутреннего мира, но позволяет приобрести многие полезные социальные навыки. Быть может, если бы Рой остался в группе еще на некоторое время, он смог бы “имитировать” кого-нибудь из старших участников, хорошо приспособившихся к условиям работы в группе, и в результате почувствовал бы большую уверенность в житейской роли молодого человека.

8. Межличностное познание

Под таким заголовком Ялом рассматривает различные решающие факторы терапевтического процесса, причем все они присутствуют в межличностных отношениях. Эти факторы включают в себя коррективный эмоциональный опыт, перенос и значимость отношений. Ялом цитирует Вильяма Джеймса:

“Мы не только общественные животные, которым нравится быть в поле зрения наших собратьев, но в нас присутствует врожденная склонность привлекать к себе внимание нам подобных, и внимание благосклонное. Нельзя придумать более жестокое наказание, если это вообще возможно, чем освободить человека от общества и оставить его абсолютно незамеченным для всех его членов”.

(James, 1890:293; цит. по Yalom, 1985:20)

Кларксон предложила весьма полезную классификацию типов терапевтических отношений, которые встречаются в психотерапии, состоящую из пяти различных классов:

рабочий альянс,

отношения переноса/контрпереноса,

восстановительные/необходимые для развития отношения,

встречи-столкновения “Я — Ты”,

наконец, то, что она назвала трансперсональными или духовными отношениями.

Все эти классы в том или ином виде встречаются и в психодраме. Они являются частью ее терапевтического могущества. Как я уже говорил, Дж.Л. Морено придавал основное значение “Я-Ты”-отношениям, в то время как Зерка Морено считает особенно полезным использование вспомогательных “я” и обмена ролями, которые (надеюсь, книга это ясно продемонстрировала) аналогичны трансферентным взаимодействиям в аналитической психотерапии.

Члены группы также получают опыт новых отношений, которые могут излечивать раны и заделывать бреши, вызванные потерями, которые мы понесли в детстве. Использование директором дополнительной реальности может дать протагонисту возможность впервые пережить мать, которая на самом деле любит своего сына или отца, не только надежного, но и любящего.

Подобные отношения можно причислить к “коррективному эмоциональному опыту” (Yalom, 1985:25) или “восстановительным/необходимым для развития” взаимодействиям, описанным Кларксон (Clarkson, 1990:152).

В процессе многообразных переживаний и опыта, связанных с другими людьми, человек познает самого себя и окружающий мир. Появляется возможность для психического и социального роста.

9. Групповая сплоченность

Ялом подчеркивает важность этого фактора, который рассматривается как значимый для получения успешного результата в групповой психотерапии (1985:69). Члены сплоченной группы лучше посещают встречи, из нее уходит гораздо меньше людей. Атмосфера располагает к самораскрытию, риску и конструктивному разрешению назревших в группе конфликтов; эти феномены способствуют успеху групповой терапии (Yalom, 1985:69).

Рост самоуважения, судя по всему, связанный с разрешением личностных проблем, также более характерен для членов сплоченной группы.

По моему опыту, психодраматическим группам обычно свойственна сплоченность. Возможность перемежать глубокую терапевтическую работу с не требующим большого напряжения взаимодействием вроде совместного ужина или посещения пивной, способствуют развитию самой настоящей и часто глубокой дружбы между членами группы. В Холвелл-центре особое значение придается поддержанию атмосферы радушия и гостеприимства, а также хорошей еде. Я всегда наслаждаюсь этой атмосферой и считаю ее успокаивающей и целебной, особенно в минуты душевного дискомфорта.

В этом мой опыт значительно отличается от переживаний, оставшихся от предшествующей работы в психоаналитической группе. Здесь терапевтам каждую неделю приходится интерпретировать тот факт, что члены группы после сессии встречаются в ближайшей пивной за кружкой пива. Все эти рассуждения легко разрушают радость встречи, вызывая разве что чувство вины и враждебности по отношению к терапевту.

10. Катарсис

Катарсис представляется важным аспектом терапевтического процесса психодрамы и ряда других видов терапии. Однако, как отмечает Ялом, исследования показали, что случаи катарсиса (как наиболее значительные личностные переживания во время групповой встречи) в равной степени отмечались и у членов группы, достигших положительного лечебного эффекта, и у тех, чьи результаты нельзя было назвать удовлетворительными. Катарсис не определяет результатов лечения; он необходим, но сам по себе не является достаточным условием успеха (Yalom, 1985:84).

Я получил личный опыт, участвуя в биоэнергетических группах и группах встреч, которым свойствен высокий уровень свободного проявления эмоций (катарсис). Не думаю, что они оказали особенную помощь мне или моим друзьям, посещавшим их вместе со мной. Более того, я обнаружил, что недостаток когнитивного элемента в работе таких групп действует крайне пугающе.

В одной из подобных групп во время упражнения, касающегося моих детских отношений, я обнаружил, что испытываю сильную ярость и жажду насилия по отношению к моему другу, мужчине, ощущая при этом, что группа подталкивает меня к отреагированию этой жестокости. Моя дружба с этим человеком в течение нескольких недель подвергалась ужасному давлению, что усугублялось полным отсутствием понимания происходящего. И лишь позже, уже во время другой терапии, я смог проследить связь между этим событием и яростью, которую вызывал у меня в детстве мой младший брат.

Я могу считать себя психодраматистом, потому что я наслаждаюсь возможностью метода интегрировать катартическое, когнитивное и бессознательный внутренний мир — и все это в творческой и живой атмосфере психодрамы.

11. Экзистенциальные факторы

Ялом считает, что эти факторы необходимы в любом терапевтическом процессе. Здесь он вновь обращается к тем же философским корням, что и Морено. Ялом перечисляет эти факторы:

1. Признание того, что жизнь порой бывает нечестной и несправедливой.

2. Признание того, что нельзя избежать переживания боли, которую несет в себе жизнь, и нельзя уйти от смерти.

3. Признание того, что как бы я ни был близок с людьми, я все равно остаюсь с жизнью один на один.

4. Обращение к базовым проблемам жизни и смерти, а, следовательно, более честный взгляд на свой образ жизни, на главное и второстепенное.

5. Принятие ответственности за то, как я проживаю свою жизнь, — безотносительно к тому, достаточно ли меня направляют и поддерживают другие.

(Yalom, 1985:92)

Практическая философия для психодрамы

Психодрама, уходящая своими корнями в экзистенциальную философию Мартина Бубера и Морено (Cooper, 1990), поощряет многие из таких установок.

Многие люди (нередко терапевты с психоаналитической подготовкой) задавали мне вопрос, как я могу провести короткую психодраматическую мастерскую и больше никогда не вернуться к этой группе. Они чувствовали, что я должен и дальше заботиться о протагонисте.

Я отвечал, что такое поведение поощряет независимость от меня членов терапевтической группы. В конечном счете, каждый из нас, насколько это возможно, сам должен взять на себя ответственность за свои поступки и свое будущее. Это такая же правда для протагониста, как и для любого человека с улицы. Но это вовсе не значит, что я не забочусь и не беспокоюсь о членах моей группы. Это не так: на самом деле я могу даже предложить им поддержку или дальнейшую помощь. Но настоящее эмоциональное развитие происходит только в результате признания нами собственной независимости от других людей, что и делает нас взрослыми.

И все же следует сказать, что помочь определенным людям в преодолении их эмоциональных проблем можно лишь при развитии в них глубоких отношений с терапевтом и некоторой зависимости от него. Я сомневаюсь, что отец Рольф самостоятельно добился бы большого прогресса, ограничившись короткой серией психодраматических сессий.

Все мы нуждаемся иногда в помощи и поддержке. В психодраме и то, и другое можно получить от членов группы, а за ее пределами — от семьи и друзей. Сложившийся характер подразумевает, что мы одновременно все больше полагаемся на самих себя и расширяем и углубляем отношения, способные поддержать.

Поиск по сайту: