Русское самодержавие при Николае II

К началу XX в. Россия оставалась едва ли не единственной европейской страной, где во всей незыблемости сохранялся абсолютизм. В Своде законов Российской империи торжественно провозглашалась обязанность полного послушания царю; власть его определялась как «самодержавная и неограниченная».

Абсолютные прерогативы царя ограничивались всего лишь двумя условиями, обозначенными в основном правовом документе империи; ему вменялось в обязанность: 1) неукоснительно соблюдать закон о престолонаследии и 2) исповедовать православную веру. Будучи преемником и наследником византийского императора, царь-самодержец, согласно СЗРИ, получал власть непосредственно от Бога. Поэтому любое покушение на верховную власть императора или его отказ хотя бы от части своих прерогатив считались святотатством. Конечно, самодержавие могло проводить реформы сверху, но в его намерения никогда не входило создание какого-либо конституционного органа, так как он неизбежно стал бы оплотом организованной оппозиции.

В управлении страной царь опирался на централизованный и строго иерархизированный бюрократический аппарат. Государственный Совет был законосовещательным органом, а члены его, чиновники высшего ранга, назначались пожизненно. Мнения, высказываемые членами Совета при рассмотрении законов, никоим образом не ограничивали свободы решений государя. Исполнительный орган самодержавного государства — Совет Министров — имел также консультативные функции. Что же касается Сената, то к рассматриваемому периоду он фактически превратился в орган, выполняющий функции Верховного Суда. Сенаторы, назначаемые почти всегда пожизненно самим государем, должны были обнародовать законы, разъяснять их, следить за их исполнением и контролировать законность действий представителей власти на местах.

Как и в прошлом, высшие государственные чиновники в подавляющем большинстве были потомственными дворянами. Дворянская аристократия также занимала ключевые должности в провинции, и прежде всего пост губернатора. Сохраняли свое влияние на местах и дворянские собрания, представлявшие собой одновременно выборный орган дворянского самоуправления и основное звено административной системы. Единственное значительное изменение данного института затрагивало его состав, неуклонно падал удельный вес представителей помещиков и, параллельно, увеличивалось представительство дворянства, избравшего путь государственной службы или предпринимательства. Помещики оставались очень консервативной и по-прежнему влиятельной (хотя и неуклонно терявшей свое влияние) силой. Между ними и верхушкой чиновничества наблюдалась взаимная неприязнь. По мнению помещиков, чиновничество (большинство представителей которого принадлежали к дворянскому сословию) переродилось «в класс внесословных интеллектуалов», став «непреодолимой стеной, которая разделила монарха и его народ». Даже робкие попытки высшего чиновничества провести необходимую модернизацию России (не в последнюю очередь с целью самосохранения дворянства как класса) встречали неизменно резкий отпор консервативной и недальновидной помещичьей среды. Совершенно отстранена от политической власти была набиравшая силу русская буржуазия.

Смерть жесткого консерватора Александра III и восшествие на престол Николая II (1894—1917) пробудило надежды тех, кто по-прежнему стремился к таким реформам, как отделение религии от государства, гарантии основных свобод, наличие выборных органов власти. В адрес царя поступали прошения, в которых земства высказывали надежду на возобновление и продолжение реформ 60-х — 70-х гг. Однако, 29 января 1895 г. Николай II в своей речи перед представителями земств категорически отказался от каких бы то ни было уступок и, назвав их «бессмысленными мечтаниями», заявил: «Пусть все знают, что Я, посвящая все Свои силы благу народному, буду охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его Мой незабвенный, покойный Родитель». На рубеже веков у царской власти была лишь одна насущная политическая задача — во что бы то ни стало сохранить самодержавие. Социальная база самодержавия медленно, но неуклонно сокращалась. Однако Николай II этого не понимал…

.

Поиск по сайту: