Древнегреческий героический эпос

Можно ли предполагать, что столь замечательные по форме и содержанию и столь значительные по объему гомеровские поэмы «Илиада» и «Одиссея», явились внезапно, ничем не подготовленные, не были плодом предыдущего развития древнегреческого эпоса? Можно ли допустить, что Гомер, при всей громадности своего таланта, создал такое великое творение один, без предшественников? Конечно, еще и до Гомера существовали эпические поэты, песни которых обращались в народе и пролагали путь творцу Илиады и Одиссеи; но слава его имени и совершенство его произведений заставили забыть все предшествовавшее ему литературное развитие, как солнце заставляет гаснуть звезды.

Гомер, автор «Илиады» и «Одиссеи»

В эпоху дорийского переселения, когда древнегреческие племена, оставив свою европейскую родину, начинали селиться на новых местах, – на островах Эгейского моря и на западном берегу Малой Азии, Греция давно уже вышла из первобытного, грубого варварства. Еще ранее этой эпохи в Элладе существовали уже города и укрепленные местности, политические и религиозные союзы. Древние греки занимались уже не только скотоводством, но и земледелием, которое, как известно, смягчает нравы; они занимались также ремеслами, торговлей, мореплаванием. Стремление к высшему умственному развитию начинало уже проявляться в богато одаренном народе, восприимчивом ко всему великому и прекрасному. Эпическая и прочие виды поэзии зародились у греков, без сомнения, очень рано.

Древняя Греция в IX - VI вв. до н.э. Карта

Древнейшею колыбелью древнегреческой культуры была Фессалия, – обширная и плодородная равнина Пенея, в которой много раз появлялись спускавшиеся с севера, подобно горным потокам, племена и затем, теснимые новыми пришельцами, шли далее к югу. Особенное значение имела местность, лежащая у подошвы Олимпа, этого могучего стража северной греческой границы, – местность, богато и оригинально одаренная природою. Старый Олимп, с 42 головами и 62 потоками (как величает его песня фессалийских клефтов), возвышает свои обнаженные, частью покрытые вечным снегом вершины на 9000 футов над поверхностью моря, выше облаков; сумрачные хвойные и обширные лиственные леса, прорезанные скалистыми уступами и зеленеющими долинами, покрывают склоны горного хребта и окаймляют его подошву. Здесь-то, на восточных исеверо-восточных склонах Олимпа, в привлекательной и обильно орошенной горными потоками области – в Пиерии – жили в доисторические времена так называемые мифические фракийцы, – древнегреческое племя, которого не следует смешивать с появившимися впоследствии и жившими далее к северу варварами – фракийцами. Мифические фракийцы были первыми почитателями муз, богинь песнопения и поэзии; эти искусства у них особенно процветали, вследствие чего они имели значительное влияние на другие родственные племена, хотя, конечно, и у этих последних была также своя народная эпическая и героическая поэзия. Благодаря фракийским певцам, из Пиерии, смутные представления о богах Древней Греции сделались мало-помалу яснее; Олимп получил значение священной горы, на вершинах которой находится жилище Зевса и его бессмертной семьи олимпийских богов. Эти певцы положили основание системе греческой мифологии в том виде, в каком она является у позднейших поэтов и в сознании народа; они познакомили с этим учением соседние племена, которые, восприняв его, продолжали развивать и дополнять основные мифы. Из области, занятой фракийцами еще в доисторические времена, это племя спустилось впоследствии на юг – к Геликону и Парнасу, в Беотии и Фокиде, на остров Эвбею и в Аттику, и фракийские певцы всюду встречали слушателей и подражателей, так как весь эллинский народ был богато одарен поэтическими способностями.

Древнейшие греческие поэты, которые, по преданию, почти все принадлежали именно к фракийскому племени, как, например, Орфей, Музей, Эвмолп, Филемон (конечно – личности не исторические, а легендарные), все называются в то же время и жрецами. Древнейшая греческая поэзия и на самом деле была поэзией жреческой, религиозной; первые произведения древнегреческого эпоса и лирики песни проистекали из глубокого религиозного чувства, которое в первичную эпоху развития господствует над всею жизнью и стремлениями как отдельного человека, так и целого народа. Как песни благодарственные и молитвенные, которые пелись преимущественно во время жертвоприношений, так и песни свадебные, плачи по покойникам, жалобы на увядание, замирание цветущей природы и тому подобное имели главным образом религиозный характер. Это были простые и краткие лирические порывы возбужденного религиозного чувства; но к ним – и, по всей вероятности, еще очень рано – присоединялось и изложение мифа, рассказы о происхождении, подвигах и чудных деяниях того или другого божества, словом, такие черты, которые обозначают уже переход к эпической поэзии; когда же народ от патриархальной пастушеской и земледельческой жизни стал мало-помалу переходить к более оживленной жизни воинственной, когда в нем пробудилось желание славы и подвигов бранных, тогда изменилась и его поэзия, и рядом с песнью религиозной явилась песня эпическая – былина о героях. Древнегреческий эпический певец повествовал народу о приключениях и славных подвигах героев, которые вспоминались с гордостью и радостью, и, передавая памяти потомства громкие имена славных предков, воодушевлял слушателей жаждою таких же подвигов и такой же славы.

Источник изображения

Стоустая молва, особенно у народа с такою богатою фантазиею, каковы были греки, доставляла певцам древнегреческого эпоса богатый материал для былинного эпоса. Таким материалом послужили прежде всего древнейшие народные мифы о подвигах и судьбе отдельных героев, которые, как, например, Беллерофонт, Персей, Геракл, Тесей, были одарены сверхъестественною силой и, пользуясь покровительством и помощью какого-либо божества, совершали в одиночку или с немногими товарищами нечеловеческие подвиги, очищали страну от страшных великанов или злых чудовищ и таким образом подготовляли почву для более цивилизованной героической эпохи.

Главный герой древнегреческого эпоса, Геракл, убивает Немейского льва. Копия со статуи Лисиппа

Затем явились у древних греков эпические сказания о позднейших, младших героях – героический эпос в тесном смысле, повествующий о тех временах, когда значительное число героев различных племен соединялось вместе для одного общего предприятия. Таковы сказания о войне куретов и этолийцев, об охоте на калидонского вепря, о походе аргонавтов, о битве лапифов с кентаврами, об осаде Фив и Трои. Песни древнегреческого эпоса, в которых передавались отдельные сцены и приключения из цикла сказаний о героях, при более значительном количестве и разнообразии поэтических образов, требовали от певцов большого таланта; наряду с развитием поэтического духа и творчества развивалась мало-помалу и эпическая поэзия греков, которая достигла наконец до высшей степени своего процветания – до создания эпопеи в обширном смысле слова, предметом которой были уже не отдельные, строго разграниченные приключения и военные рассказы, но великие всенародные войны во всей их полноте, со всем разнообразием лиц и событий.

Этой высшей степени процветания древнегреческий эпос достиг на азиатской почве, на ионийском берегу. Когда, вследствие так называемого дорийского переселения, почти все греческие племена, от Олимпа до мыса Тенара, удалились из мест своего первоначального поселения, тогда множество народа, составленного из различных племен, пустилось в море и нашло себе новые жилища на островах Архипелага и на западном берегу Малой Азии. Часть греков-ахейцев из Арголиды и Лакедемона вместе с эолийцами из Беотии и Фессалии, спустя около 130 лет после разрушения Трои (следовательно, по летосчислению Эратосфена, в 1054 г. до Р. X.), переселилась под предводительством Пентила, сына Ореста и внука Агамемнонона, на берега Мизии и Лидии, в страну, где некогда стояла Троя. Первыми колониями этих переселенцев были Митилена (на острове Лесбосе) и Кимы, а на юге – город Смирна. Лет десять спустя, на берегах Лидии и Карии, а также и на Кикладских островах появились многочисленные колонии греков-ионян. Ионяне явились из Пелопоннеса в Аттику и оттуда, под предводительством Нелея, сына Кодра, и других потомков пилосского Нестора, отправились в море, в сопровождении множества бездомных людей из других племен – минийцев, кадмейцев и пилосцев. Колонизованный ими малоазиатский берег получил название Ионии, а область, примыкающая к нему с севера, была названа Эолидой. На обильном заливами берегу Ионии (к которой причислялись также и близлежащие острова – Хиос и Самос) возник целый ряд древнегреческих городов. Наиболее замечательными из них были: Колофон, Эфес и Милет. Доряне, поселившиеся несколько позже к югу от ионян, имели в это время мало значения, так как они оставались еще чуждыми жизни и интересам своих соседей.

Вследствие этих переселений греческая жизнь приобрела более широкую почву для своего развития; но главным центром древнегреческой культуры сделались с этих пор берега и острова Эгейского моря. Вообще колонии всегда развиваются быстрее своей метрополии; так было и в данном случае. После бурного периода странствований греческая жизнь на эолийско-ионийском прибрежье вступила в период процветания. Общественные отношения пришли мало-помалу в порядок; начались мирные сношения с соседями, большею частью родственными по происхождению и образованными; вскоре под приветливым голубым небом, в стране, покрытой нивами и виноградниками, лугами и лесами, на берегах, изрезанных множеством заливов, началась свежая, деятельная жизнь. Труды древнегреческого земледельца и скотовода вознаграждались щедрой природой, в городах процветали ремесла, торговля и мореплавание, и веселый, свободный народ, довольный своим положением, мог почувствовать стремление к высшему умственному развитию.

В области культуры духовной раньше других заявили о себе греки-ионяне. Они жили в стране, которую Геродот называет прекраснейшей областью в мире. Из всех греческих племен это было племя наиболее даровитое, обладавшее живостью ума и быстротою восприятия; их живая фантазия умерялась здравым рассудком; идеальное направление мысли облагораживало их поэтическое миросозерцание. К этому присоединялось оригинальное остроумие и общительность. Одаренные такими качествами, греки-ионяне в продолжение многих веков были наиболее передовыми представителями эллинства в искусстве и науке; эпическая поэзия также нашла у них плодородную почву для своего развития и достигла своего высшего совершенства в эпических творениях Гомера.

Древние греки, переселяясь на азиатский берег, перенесли туда и свои сказания, и на новой земле особенно дорожили своими старыми песнями, как отголосками родной Эллады. Народ и певцы, повторяя эти песни, распространяли их и в то же время соединяли предания различных племен в одно общее целое. Особенный интерес для разноплеменной массы переселенцев должны были иметь еще свежие, недавно сложившиеся сказания древнегреческого эпоса о троянской войне. Эти эпические сказания, конечно, особенно охотно слушались и повторялись народом, так как этот народ состоял из потомков тех самых воителей, которые некогда так славно сражались на этом же азиатском берегу и наконец разрушили гордую Трою. Переселение греков в Малую Азию было до некоторой степени повторением этого прославленного в древнегреческом эпосе троянского похода. Цари, управлявшие вновь основанными городами, большею частью вели свое происхождение от героев, прославившихся в этой великой войне.

Поэтому певцы, без сомнения, предлагали своим слушателям преимущественно такие песни, содержание которых было заимствовано из цикла сказаний о троянской войне, хотя при этом не забывались и другие сказания. Так, например, Гомер (Одиссея XII, 69) говорит о «всем памятном» (πασιμέλουσα) корабле Арго, т. е. обо всеми воспеваемом корабле, который один из всех, возвращаясь от царя Ээта, благополучно миновал страшные «бродящие» скалы Симплегады; следовательно, песни о походе аргонавтов должны были быть известны народу еще в догомеровское время. Из различных мест у Гомера (Илиада, VIII, 362; XIV, 249 и сл.; VI, 152 и сл.; IX, 529 и сл.) можно видеть, что на его родине были известны предания о Геракле, Беллерофонте, Мелеагре и других.

ГОМЕР (Homeros), греческий поэт, согласно древней традиции, автор Илиады

{Ilias) и Одиссеи (Odysseia), двух больших эпопей, открывающих историю

европейской литературы. О жизни Гомера у нас нет никаких сведений, а

сохранившиеся жизнеописания и “биографические” заметки являются более

поздними по происхождению и часто переплетены с легендой (Легенды рисуют

Гомера слепым странствующим певцом, одним из аэдов. За честь называться

родиной Гомера спорили, по преданию, семь городов.). С XVIII в. в науке

идет дискуссия как относительно авторства, так и относительно истории

создания Илиады и Одиссеи, так называемый “ гомеровский вопрос ”, за начало

которого повсюду принимается (хотя были и более ранние упоминания)

опубликование в 1795 г. произведения Ф. А. Вольфа под заглавием Введение в

Гомера (Prolegomena ad Homerum). Многие ученые, названные плюралистами,

доказывали, что Илиада и Одиссея в настоящем виде не являются творениями

Гомера (многие даже полагали, что Гомера вообще не существовало), а созданы

в VI в. до н. э., вероятно, в Афинах, когда были собраны воедино и записаны

передаваемые из поколения в поколение песни разных авторов. А так

называемые унитарии отстаивали композиционное единство поэмы, а тем самым и

единственность ее автора. Новые сведения об античном мире, сравнительные

исследования южнославянских народных эпосов и детальный анализ метрики и

стиля предоставили достаточно аргументов против первоначальной версии

плюралистов, но усложнили и взгляд унитариев. Историко-географический и

языковой анализ Илиады и Одиссеи позволил датировать их примерно VIII в. до

н. э., хотя есть попытки отнести их к IX или к VII в. до н.э. Они, по-

видимому, были сложены на малоазийском побережье Греции, заселенном

ионийскими племенами, или на одном из прилегающих островов.

Творчество Гомера.

В настоящее время не подлежит сомнению, что Илиада и Одиссея явились

результатом долгих веков развития греческой эпической поэзии, а вовсе не ее

началом. Разные ученые по-разному оценивают, насколько велика была роль

творческой индивидуальности в окончательном оформлении этих поэм, но

превалирует мнение, что Гомер ни в коем случае не является лишь пустым (или

собирательным) именем. Неразрешенным остается вопрос, создал ли Илиаду и

Одиссею один поэт или это произведения двух разных авторов (чем, по мнению

многих ученых, объясняются различия в видении мира, поэтической технике и

языке обеих поэм). Этот поэт (или поэты) был, вероятно, одним из аэдов,

которые, по меньшей мере, с микенской эпохи (XV-XII вв. до н.э.) передавали

из поколения в поколение память о мифическом и героическом прошлом.

Существовали, однако, не пра-Илиада или пра-Одиссея, но некий набор

устоявшихся сюжетов и техника сложения и исполнения песен. Именно эти песни

стали материалом для автора (или авторов) обеих эпопей. Новым в творчестве

Гомера была свободная обработка многих эпических традиций и формирование из

них единого целого с тщательно продуманной композицией. Многие современные

ученые придерживаются мнения, что это целое могло быть создано лишь в

письменном виде. Ярко выражено стремление поэта придать этим объемным

произведениям определенную связность (через организацию фабулы вокруг

одного основного стержня, сходного построения первой и последней песен,

благодаря параллелям, связывающим отдельные песни, воссозданию

предшествующих событий и предсказанию будущих). Но более всего о единстве

плана эпопеи свидетельствуют логичное, последовательное развитие действия и

цельные образы главных героев. Представляется правдоподобным, что Гомер

пользовался уже алфавитным письмом, с которым, как мы сейчас знаем, греки

познакомились не позднее VIII в. до н.э. Реликтом традиционной манеры

создания подобных песен было использование даже в этом новом эпосе техники,

свойственной устной поэзии. Здесь часто встречаются повторы и так

называемый формульный эпический стиль. Стиль этот требует употребления

сложных эпитетов (“быстроногий”, “розовоперстая”), которые в меньшей

степени определяются свойствами описываемой особы или предмета, а в

значительно большей — метрическими свойствами самого эпитета. Мы находим

здесь устоявшиеся выражения, составляющие метрическое целое (некогда целый

стих), представляющие типические ситуации в описании битв, пиров, собраний

и т.д. Эти формулы повсеместно были в употреблении у аэдов и первых творцов

письменной поэзии (такие же формулы-стихи выступают, например у Гесиода).

Язык эпосов также является плодом долгого развития догомеровской эпической

поэзии. Он не соответствует ни одному региональному диалекту или какому-

либо этапу развития греческого языка. По фонетическому облику ближе всего

стоящий к ионийскому диалекту язык Гомера демонстрирует множество

архаических форм, напоминающих о греческом языке микенской эпохи (который

стал нам известен благодаря табличкам с линеарным письмом В). Часто мы

встречаем рядом флективные формы, которые никогда не употреблялись

одновременно в живом языке. Много также элементов, свойственных эолийскому

диалекту, происхождение которых до сих пор не выяснено. Формульность и

архаичность языка сочетаются с традиционным размером героической поэзии,

которым был гекзаметр.

В плане содержания зпосы Гомера тоже заключают в себе множество мотивов,

сюжетных линий, мифов, почерпнутых в ранней поэзии. У Гомера можно услышать

отголоски минойской культуры и даже проследить связь с хеттской мифологией.

Однако основным источником эпического материала стал для него микенский

период. Именно в эту эпоху происходит действие его эпопеи. Живший в

четвертом столетии после окончания этого периода, который он сильно

идеализирует, Гомер не может быть источником исторических сведений о

политической, общественной жизни, материальной культуре или религии

микенского мира. Но в политическом центре этого общества, Микенах, найдены,

однако, предметы, идентичные описанным в эпосе (в основном оружие и

инструменты), на некоторых же микенских памятниках представлены образы,

вещи и даже сцены, типичные для поэтической действительности эпопеи. К

микенской эпохе были отнесены события троянской войны, вокруг которой Гомер

развернул действия обеих поэм. Эту войну он показал как вооруженный поход

греков (названных ахейцами, данайцами, аргивянами) под предводительством

микенского царя Агамемнона против Трои и ее союзников. Для греков троянская

война была историческим фактом, датируемым XIV-XII вв. до н. э. (согласно

подсчетам Эратосфена, Троя пала в 1184 г.).

Сегодняшнее состояние знаний позволяет утверждать, что, по крайней мере,

некоторые элементы троянской эпопеи являются историческими. В результате

раскопок, начатых Г. Шлиманом, были открыты руины большого города, в том

самом месте, где в соответствии с описаниями Гомера и местной вековой

традицией должна была лежать Троя-Илион, на холме, носящем ныне название

Гиссарлык. Лишь на основании открытий Шлимана руины на холме Гиссарлык

называют Троей. Не совсем ясно, какой именно из последовательных слоев

следует идентифицировать с Троей Гомера. Поэт мог собрать и увековечить

предания о поселении на приморской равнине и опираться при этом на

исторические события, но он мог и на руины, о прошлом которых мало знал,

перенести героические легенды, первоначально относившиеся к другому

периоду, мог также сделать их ареной схваток, разыгравшихся на другой

земле.

Действие Илиады происходит в конце девятого года осады Трои (другое

название города Илиос, Илион, отсюда и заглавие поэмы). События

разыгрываются на протяжении нескольких десятков дней. Картины

предшествующих лет войны не раз возникают в речах героев, увеличивая

временную протяженность фабулы. Ограничение непосредственного рассказа о

событиях столь кратким периодом служит для того, чтобы сделать более яркими

события, решившие как исход войны, так и судьбу ее главного героя. В

соответствии с первой фразой вступления, Илиада есть повесть о гневе

Ахилла. Разгневанный унижающим его решением верховного вождя Агамемнона,

Ахилл отказывается от дальнейшего участия в войне. Он возвращается на поле

боя лишь тогда, когда его друг Патрокл находит смерть от руки Гектора,

несгибаемого защитника Трои, старшего сына царя Приама. Ахилл примиряется с

Агамемноном и, мстя за друга, убивает Гектора в поединке и бесчестит его

тело. Однако в конце концов он отдает тело Приаму, когда старый царь Трои

сам приходит в стан греков, прямо в палатку убийцы своих сыновей. Приам и

Ахилл, враги, смотрят друг на друга без ненависти, как люди, объединенные

одной судьбой, обрекающей всех людей на боль.

Наряду с сюжетом о гневе Ахилла, Гомер описал четыре сражения под Троей,

посвящая свое внимание действиям отдельных героев. Гомер представил также

обзор ахейских и троянских войск (знаменитый список кораблей и перечень

троянпев во второй песне — возможно, наиболее ранняя часть эпопеи) и

приказал Елене показывать Приаму со стен Трои самых выдающихся греческих

вождей. И то и другое (а также многие иные эпизоды) не соответствует

десятому году борьбы под Троей. Впрочем, как и многочисленные реминисценции

из предшествующих лет войны, высказывания и предчувствия, относящиеся к

будущим событиям, все это устремлено к одной цели: объединения поэмы о

гневе Ахилла с историей захвата Илиона, что автору Илиады удалось поистине

мастерски.

Если главным героем Илиады является непобедимый воин, ставящий честь и

славу выше жизни, в Одиссее идеал принципиально меняется. Ее героя,

Одиссея, отличает прежде всего ловкость, умение найти выход из любой

ситуации. Здесь мы попадаем в иной мир, уже не в мир воинских подвигов, но

в мир купеческих путешествий, характеризующий эпоху греческой колонизации.

Содержанием Одиссеи является возвращение героев с Троянской войны.

Повествование начинается на десятом году скитаний главного героя. Гнев

Посейдона до сего времени не позволял герою вернуться на родную Итаку, где

воцарились женихи, соперничающие из-за руки его жены Пенелопы. Юный сын

Одиссея Телемах уезжает в поиске вестей об отце. Тем временем Одиссей по

воле богов отправленный в путь державшей его до той поры при себе нимфой

Калипсо, достигает полулегендарной страны феаков. Там в долгом и необычайно

красочном повествования он описывает свои приключения с момента отплытия из-

под Трои (среди прочего — путешествие в мир мертвых). Феаки отвозят его на

Итаку. Под видом нищего он возвращается в свой дворец, посвящает Телемаха в

план уничтожения женихов и, воспользовавшись состязанием в стрельбе из

лука, убивает их.

Легендарные элементы повествования о морских странствиях, существовавшие

долгое время в фольклорной традиции воспоминания о древних временах и их

обычаях, “новеллистический” мотив мужа, возвращающегося домой в последний

момент, когда дому угрожает опасность, а также интересы и представления

современной Гомеру эпохи колонизации были использованы для изложения и

развития троянского мифа.

Илиада и Одиссея имеют множество общих черт как в композиции, так и в

идеологической направленности. Характерны организация сюжета вокруг

центрального образа, небольшая временная протяженность рассказа, построение

фабулы вне зависимости от хронологической последовательности событий,

посвящение пропорциональных по объему отрезков текста важным для развития

действия моментам, контрастность следующих друг за другой сцен, развитие

фабулы путем создания сложных ситуаций, очевидно замедляющих развитие

действия, а затем их блестящее разрешение, насыщенность первой части

действия эпизодическими мотивами и интенсификация основной линии в конце,

столкновение главных противостоящих сил только в конце повествования (Ахилл

— Гектор, Одиссей — женихи), использование апостроф, сравнений. В эпической

картине мира Гомер зафиксировал важнейшие моменты человеческого бытия, все

богатство действительности, в которой живет человек. Важным элементом этой

действительности являются боги; они постоянно присутствуют в мире людей,

влияют на их поступки и судьбы. Хотя они и бессмертны, но своим поведением

и переживаниями напоминают людей, а уподобление это возвышает и как бы

освящает все, что свойственно человеку.

Гуманизация мифов является отличительной чертой эпопей Гомера: он

подчеркивает важность переживаний отдельного человека, возбуждает

сочувствие к страданию и слабости, пробуждает уважение к труду, не

принимает жестокости и мстительности; превозносит жизнь и драматизирует

смерть (прославляя, однако, ее отдачу за отчизну).

В древности Гомеру приписывали и другие произведения, среди них 33 гимна.

Войну мышей и лягушек, Маргита. Греки говорили о Гомере просто: “Поэт”.

Илиаду и Одиссею многие, хотя бы частично, знали наизусть. С этих поэм

начиналось школьное обучение. Вдохновение, навеянное ими, мы видим во всем

античном искусстве и в литературе. Образы гомеровских героев стали

образцами того, как следует поступать, строки из поэм Гомера сделались

афоризмами, обороты вошли во всеобщее употребление, ситуации обрели

символическое значение. (Однако философы, в частности Ксенофан, Платон,

обвиняли Гомера в том, что он привил грекам ложные представления о богах).

Поэмы Гомера считались также сокровищницей всяческих знаний, даже

исторических и географических. Этого взгляда в эллинистическую эпоху

придерживался Кратет из Малл, его оспаривал Эратосфен. В Александрии

исследования текстов Гомера породили филологию как науку о литературе

(Зенодот Эфесский, Аристофан Византийский, Аристарх Самофракийский). С

перевода Одиссеи на латинский язык началась римская литература. Илиада и

Одиссея послужили моделями для римской эпопеи.

Одновременно с упадком знания греческого языка Гомера перестают читать на

Западе (ок. IV в. н.э.), зато его постоянно читали и комментировали в

Византии. На Западе Европы Гомер вновь становится популярным начиная со

времен Петрарки; первое его издание было выпущено в 1488 г. Великие

произведения европейской эпики создаются под влиянием Гомера.

«Одиссея» — греческая эпическая поэма, вместе с «Илиадой» приписывавшаяся Гомеру. Будучи законченной позже «Илиады», «О.» примыкает к более раннему эпосу, не составляя однако непосредственного продолжения «Илиады». Тема «Одиссеи» — странствия хитроумного Одиссея, царя Итаки, возвращавшегося из троянского похода; в отдельных упоминаниях проходят эпизоды саги, время которых приурочивалось к периоду между действием «Илиады» и действием «Одиссеи». Как и «Илиада», «О.» является эпосом эпохи становления античной общественно-экономической формации и выражает идеологию античной ионийской военно-землевладельческой аристократии, перерождавшейся в торгово-рабовладельческую плутократию. Этот процесс перерождения наложил больший отпечаток на «Одиссею», чем на «Илиаду», поскольку ко времени создания «О.» он продвинулся уже дальше. Военно-«феодальная» идеология уступила место прославлению культурной жизни, и «О.» коснулось уже этическое углубление греческой религии, сопровождавшее классовую борьбу VII—VI вв. В соответствии с этим «О.» создает для века героев гораздо менее архаизирующий культурный фон, чем «Илиада», довольно близко отображая современность: время падения царской власти в греческих общинах и начальные периоды развития ионийской торговли и мореплавания. Большинство исследователей относит время оформления «О.» к VII в. до нашей эры и скорее всего — ко второй половине этого века. «Хитроумный» и «многострадальный» Одиссей является уже героем совершенно иного типа, чем богатыри «Илиады»; поле поэтического зрения расширяется повышенным интересом к чужим землям, к быту мелкого люда, к психологии женщины; мироощущение «О.» не лишено даже налета сентиментальности.

В то время как «Илиада» построена на преданиях героической саги, в «О.» преобладает материал бытовой и сказочный, по существу не связанный с героической сагой. Текст «О.», как и текст «Илиады», дошел до нас в редакции александрийских филологов и разделен ими на 24 книги.

Поиск по сайту: