КОЛЫБЕЛЬ

Александр Real Man Зозуля

10.06.2016 03.54

Желтый луч фонарика скользит по влажным стенам, выхватывает из полумрака ржавые трубы, круглые счетчики, очертания наклонных пультов и небольших мониторов. Резервные аккумуляторы все еще работают, но уже на последнем издыхании. В коридоре душно, пахнет гнилью, на потолке собрались паутинки жгучего пуха, а в некоторых отсеках они уже свисают едва ли не до пола желтоватыми занавесками. Покрытый металлическими пластинами пол гулко звучит при ходьбе, где-то звенит – резко, неприятно. И на каждом шагу лежат трупы…

Соколов поморщился, споткнувшись об очередного несчастного обитателя корабля, отступил, направив луч фонаря ему в лицо. Этот попал в «карусель». Пришлось оглядеться, разбросать гайки, чтобы отыскать невидимую, но очень близкую ловушку. Другие лучи шныряли вокруг, слышался стук шагов. В наушнике, прикрепленном к шлему защитного скафандра, послышалось шипение помех и прорвавшийся сквозь шум голос:

- Василий Геннадьевич, чисто?

- Никаких следов, - пробормотал ученый, нагнувшись к трупу, присмотревшись к значку на груди (это был первый помощник капитана); каким бы противным это занятие ему ни казалось – обыскал труп, вывернул карманы в поисках тетради или судового журнала. Нашел артефакт «морской еж», неподалеку заметил разбросанные по полу колючки. Видимо, первым артефактом старпом от кого-то еще пытался обороняться, а вот второй использовать не успел.

- Тахенко, что у вас?

- Нашел вход в отсек номер 17. Здесь была спальня, судя по всему – капитанская: мебель по высшему разряду, фотографии на стенах развешаны, на них усатый мужик в кителе и под руку с дамочкой в коктейльном платье.

- Осмотрите все! Это очень важно. Труп капитана так и не нашли?

Эфир шуршал, голоса были едва различимы. Но переговоры звучали в динамиках одновременно у всех. Послышалось бормотание: «Нет, нет, нет…». Парни волновались. Оно и понятно – кому не страшно забираться в такую темницу, полную мертвых моряков?

- Держите карабины поближе, - на всякий случай посоветовал Соколов и сам перезарядил оружие. Обернулся – ученые, что последовали за ним на поиски входа в машинное отделение катера, склонились и изучали изрядно помятый пульт у стены. На пульте остались следы чьих-то когтей.

«Мутанты, - по спине пробежал холодок. – Здесь точно есть мутанты. Надо быть начеку, нельзя терять бдительность». Он сделал еще несколько шагов, осторожно огибая аномалию и приближаясь к небольшой железной двери, которой оканчивался коридор.

Гайки медленно летели на пол, отбивая собственный четкий ритм, дребезжа по обшивке. Летели правильно, не уходя в сторону и не изменяя траектории полета, счетчик Гейгера тоже молчал, только изредка пощелкивал, но к этим щелчкам Соколов привык с того момента, как попал внутрь – радиационный фон тут везде был несколько выше, чем снаружи, на берегах Припяти.

Василий Геннадьевич подошел к двери вплотную. Когда-то ее защищал кодовый замок, но в последний момент, когда обитатели катера спешно пытались убежать отсюда, выбраться на поверхность и уйти как можно дальше от этого гиблого места, эту дверь не заперли, оставив лишь большой засов, который он с трудом сумел поднять.

- Рокотов, Локоткин, идите сюда.

Они подошли. Дверь была такая же, как и в жилых каютах; когда профессор потянул за ручку, она легко поддалась и заскрипела, царапая железный пол, Соколов напрягся, открывая ее ровно настолько, чтобы внутрь можно было протиснуться без ущерба для здоровья, и первым делом сунул в открывшийся проход руку с карабином.

Стояла тишина, только в наушниках доносилось сопение остальных ученых, что разбрелись, исследуя отсеки и каюты. Соколов сунул внутрь голову, поднял фонарик, освещая небольшую комнату. Мутантов здесь не было. Здесь было кое-что поинтереснее, что заставило Соколова осторожно пролезть внутрь и негромко позвать:

- Парни, сюда.

Парни не заставили себя ждать, вошли следом за ним и застыли, водя лучами фонарей по стенам каюты. Пол был покрыт грязным ковром. У стены стоял сервант, рядом – небольшой столик, к нему был придвинут крохотный стул – если бы Соколов сел на него, его колени оказались бы задраны выше головы. В углу рядом с книжным шкафом и сервантом со стеклянными дверцами приютилось небольшое кресло с бархатной обивкой. А посреди комнаты были в беспорядке разбросаны игрушечные кубики.

Соколов медленно шагнул вперед. Переступил через кубики, пересекая каюту и подошел к предмету, стоящему у дальней стены. Это была детская кроватка под занавесом из полупрозрачной ткани, с неаккуратно разбросанным одеялом и смятой подушкой. На подушке лежала кукла с голубыми глазами и в розовом платьице. У Соколова перехватило дыхание. Пока помощники исследовали ящики, рассматривали фотографии на стенах, он приблизился и склонился над колыбелью.

«Тебе она уже не пригодится», - подумал он, с внезапной остротой вспомнив собственный дом, поднял куклу, поправил ей платьице и сунул в небольшую торбу, куда складывал личные вещи и документы. Опустился на пол, исследуя ковер. То, что он вначале принял за банальную грязь, было пятнами крови, в которой долго кто-то топтался. В горле застрял ком. До сих пор Соколов относился к разбросанным по коридорам трупам достаточно спокойно, с изрядной долей профессионального цинизма, эта же кроватка с куклой и кровь на ковре добили его, заставили в отчаянии стиснуть кулаки и произнести, едва сдерживаясь, точно крик в пустоту:

- Что здесь произошло?

Ответом ему был не шорох динамиков и не голоса напарников. Ответил катер. Тяжелым, гнетущим, зловещим гулом, который расходился по нему, проникал в каждую каюту и каждый отсек, звучал, словно эхо той жуткой разрушительной силы, что уничтожила экипаж и поглотила без остатка всякую жизнь, включая жизнь маленькой девочки, что спала когда-то в этой уютной комнате…

Потом наступила тишина. Еще мгновение спустя ее вдруг прорвал глухой утробный рык, донесшийся снизу, из машинного отделения. Стало так тихо, что слышно было, как где-то снаружи вода бьется в железные ржавые борта корабля.

- Кровососы, - пробормотал Рокотов. – Говорил я, не стоит сюда лезть. Кому какое дело, от чего они все подохли?

- Мне есть дело, - отрезал Соколов, резко поворачивая луч фонарика в его сторону и светя ему прямо в лицо. – Мне есть дело! И я доберусь до причины того, почему крупный катер с оборудованием для секретных экспериментов на ЧАЭС остановился на полпути к рейду, а весь экипаж оказался мертв! Понимаешь, черт возьми?

Он перевел дыхание, яростно скрипнув зубами. Аспирант смотрел на него испуганно и непонимающе. Ну да, конечно, молодежи-то не понять. Просто Соколов слишком ясно представлял себе, как выглядела бы эта сцена, если бы в кроватке лежала его собственная трехгодовалая дочь.

- Идем, - резко сказал он. – Тахенко! Прием! Вы меня слышите? Ротозеев!

- Прием, связь в порядке. Продолжаем поиски…

Они вышли наружу, в полумрак коридора. Напоследок Локоткин на несколько секунд замешкался, рассматривая небольшой предмет, стоящий на столике в углу. Это была старинная, с позолотой, музыкальная шкатулка. Интересно, где капитан умудрился добыть такую реликвию?

Аспирант Локоткин нагнулся и осторожно завел небольшую ручку. Шкатулка вздрогнула, тяжело вздохнула, скрипя всеми своими несмазанными механизмами, и открылась. Тихо заиграла музыка – будто реквием по мертвым морякам.

Соколов передернул плечами – от этого сочетания звуков, которыми наполнялся корабль, у него мурашки бегали по коже. Он повертелся, заметил еще один коридор, опускающийся ниже – все глубже и глубже в железное чрево, погруженное наполовину в воду.

Здесь царила кромешная, почти осязаемая темнота, разгоняемая лишь лучами фонарей. Соколов сумел разглядеть три двери – без всяких замков, обычные круглые люки, герметично закрытые с помощью каких-то рычагов, торчащих во все стороны. В центре воздух вибрировал – ученый не сомневался, что там удобно расположился «трамплин». Бросил гайку – так и есть, железные осколки брызнули в стороны, едва не попав в него самого. Пришлось бросить еще три, обозначая границы аномалии. Счетчик отчаянно запиликал.

- Куда теперь? – шепнул Рокотов, приближаясь.

Соколов осмотрелся.

- Нам сюда, - он уверенно повернулся налево. – Я ведь помню план-схему корабля, мне показывали в институте. Впереди будет комната с запасным оборудованием, направо – кажется… кажется, туалеты. Там никому не нужно облегчиться? Никто еще не наложил от страха?

- Не беспокойтесь за нас, - пробормотал Локоткин. – Мы умеем сдерживать физические потребности… до определенного предела.

Смеяться не хотелось. Соколов потянул за рычаг, одновременно раскручивая замкнутые пазы и открывая люк. Раздался скрип, изнутри дохнуло смрадом испарений. Луч фонаря метнулся далеко вниз, выхватил из темноты железную лестницу, трубы, какие-то механизмы и компьютерные дисплеи, вмонтированные в стены; бросился далеко вперед и… затерялся во тьме.

- Сюда, - коротко сказал Соколов, начиная спускаться. Лестница загремела под ногами.

- Я первый, - вызвался Рокотов, обгоняя профессора.

- Почему это?

- Потому что я лучше стреляю. Василий Геннадьевич, это не игрушки. Здесь может быть кровосос, а может быть и что похуже.

Соколов потеснился, выставил вперед ствол, озираясь по сторонам. Они спустились вниз, замерли, прислушиваясь. Было тихо, шаги более не звучали. Соколов двинулся вперед по проходу между массивными механизмами, на ходу процедил в микрофон:

- Прием. Парни, слышите меня? Третий ярус, по коридору до конца, направо и вниз по лестнице. Дверь мы оставили открытой. Быстрее сюда, надо найти какие-либо записи… или следы той хреновины, которую везли на этом корабле…

Он оборвал голос, прислушался, провел лучом фонарика по проходу и вдруг заметил кое-что – прямо перед собой. Отсек был квадратный, у стен расположились компьютеры, трубы и двигатели, в центре же на столе стоял некий громадный аппарат с кучей рукоятей и непонятными надписями.

- Парни… Как вы думаете, что это?

Соколов подбежал ближе, от волнения сердце забилось сильнее. Он осмотрел эту махину с вентилятором для охлаждения, несколькими погасшими экранами, множеством кнопок и рычагов. Снаружи устройство было покрыто проводками, к одной из стенок была прилеплена табличка с надписью: «НИИ теоретической физики, не открывать вне специальных лабораторных условий, не пытаться работать с устройством в отсутствие одного из специалистов, разрабатывавших механизм».

У Соколова перехватило дыхание. Остальные подошли ближе, присматриваясь к аппарату. Раздался стук, аспирант Рокотов грязно выругался и тут же вскрикнул так, что весь корабль словно вздрогнул и тяжко вздохнул, а эхо зазвучало где-то в машинном отделении. Лучи фонарей скрестились, выхватив из темноты дрожащего аспиранта.

- Зачем же так кричать-то? – пробормотал Соколов, приходя в себя. – Ну, мертвец как мертвец, что тут такого-то?

- Я его не видел! – принялся оправдываться Рокотов, пнув тело. Это был мужчина в белом смятом халате, с табличкой научного сотрудника, растрепанными волосами и разбитым пенсне. Он лежал в такой позе, будто хотел дотянуться до аппарата и лишь чуть-чуть не успел – смерть настигла его раньше. – Черт возьми… Так у меня инфаркт будет в мои двадцать пять лет…

- Мы искали «хреновину»? – невесело спросил Локоткин. – Мы ее нашли…

- Может, эта штука всех и убила? – вполголоса предположил один из ученых. – Куда они ее везли?

- На ЧАЭС, - уверенно сказал Соколов. – Слушайте, надо попытаться забрать ее отсюда. Я не хочу что-то с ней делать, но я уверен, оставлять ее здесь тоже нельзя. Попробуем доставить на базу?

- Мы ее не поднимем, - Рокотов покачал головой.

- Можно взять не все, - неуверенно заметил Соколов. – Самое главное – это сердечник с основным двигателем, в который встроены уникальные артефакты. Вот его обязательно нужно вытащить, а все остальное потом, когда пришлют помощников… Вот что, парни. Я передам пилоту по рации, чтобы он вернулся на базу, связался с Институтом и вызвал сюда инженера, одного из тех, кто занимался разработкой. А пока попробуем заняться этой штукой, разобрать ее и извлечь двигатель, он весит не больше двадцати килограмм, его можно утащить.

- Оставаться здесь на ночь?.. – застонал было один из аспирантов, но Соколов резко оборвал его:

- Разговорчики! Сухого пайка у нас хватит. Да, мне тоже не нравится это место, но ничего опаснее мертвецов здесь нету, уж поверьте, а трупы – это всего лишь трупы, бояться их незачем. Сторожить будем по очереди и заодно думать, что же случилось с кораблем. Этому всему должно быть объяснение.

- В Зоне ходят байки, - пробормотал Рокотов, - о зомби… Мертвые там оживают… А вдруг?..

- А ты меньше поддавайся суевериям, Алеша, - посоветовал Соколов. – И не стоит так слепо верить всем сталкерским байкам, они тебе еще и не такое расскажут. Лучше пораскиньте мозгами, и давайте попробуем восстановить картину того, что здесь произошло… Два-три дня у нас есть, раньше этого времени инженера не пришлют. Ну так нечего беспокоиться. Вы, черт возьми, ученые! Исследователи! Так давайте откроем завесу тайны. Разве это – не высшее счастье?..

Тишина. Тихий стон мертвого корабля.

13.06.2016 21.46

Толик облизал ложку с перловкой, с сожалением заглянул в вылизанную дочиста железную миску и глубоко вздохнул. Есть ему хотелось страшно, но еды больше не выдавали, хоть ты убейся. Оно и понятно – свою норму он за сегодня уже слопал, за остальное приходилось платить, а деньги ему в Институте не выдали, только записку для Бармена, чтоб не оставил новичка умирать с голоду на время ожидания на базе Долга. Ожидание, к слову сказать, затягивалось. Долг ни в какую не соглашался выдавать людей для похода на северо-восток. Не воспользовались предложением и лидеры других группировок, как ни бились Бармен и даже коллеги-ученые, пытаясь отыскать проводника к Припяти. Именно на ходку туда, к краю Зоны отчуждения, в дикие и неисследованные места, не находилось охотников ни среди наемников, ни среди одиночек, ни в рядах старых и проверенных проводников. Толик скучал. Матчасть он вызубрил наизусть еще год назад, во время подготовки в специальном отряде для работы в условиях Зоны, в обществе мутантов и аномалий. Экзамены сдал на «отлично». Теорию знал в совершенстве, не хватало одного – качественного знания местности, в которой предстояло работать, а также опыта в общении с настоящей, реальной Зоной.

Исподлобья, делая вид, что он все еще пытается найти какие-нибудь крохи в миске, где еще недавно было до краев перловой каши, Толик присматривался к посетителям. В Баре, как всегда, было людно. Сталкеры теснились небольшими группами за столиками, шумно пили пиво, обсуждая недавние ходки, предстоящие крупные паломничества к Монолиту, поминали погибших товарищей, или же просто расслаблялись после дня, наполненного поиском артефактов в ближайших болотах, отстрелом псевдособак и свинок, ну и перепалками с военными и противоборствующими группировками – а как же без этого? «Слышь, а я ему и говорю по рации: ты варежку-то прикрой, а то нынче наблюдается повышенная активность мутированных навозных мух, они и к тебе в пасть ненароком залететь могут, ведь тебя от их естественной среды обитания отличить трудновато…». Наемники тихонько совещались в стороне, свободовцы подкалывали долговцев, долговцы отвечали им тем же, время от времени люди за столиками, расположенными на противоположных концах бара дружно заливались хриплым гоготом. Толик наблюдал. Его задачей было втянуться в эту жизнь.

Его размышления прервала резко заскрипевшая дверь и неторопливо вошедший внутрь сталкер в грязном плаще, кожаной куртке и громадных сапогах. Толик готов был поклясться, что ни разу его здесь не видел. Зал затих мигом, в уголке оборвалось глупое хихиканье над очередным в меру циничным и не в меру пошлым анекдотом. Так в Баре приветствовали многих, однако тут все приумолкли разом и одновременно, будто зрители в театре, едва погасли огни, словно в предвкушении чего-то необычного.

Высокий, двухметрового роста сталкер в громадных охотничьих сапогах, с автоматом за спиной и огромной торбой под мышкой осторожно протиснулся между столами, пробираясь к стойке. Толик с интересом пригляделся к нему, перевел взгляд на бармена, который отвлекся от своих дел и подошел к посетителю, о чем-то с ним тихо беседуя. Сколько ученый ни напрягал слух, тонкости беседы он разобрать не сумел, услышал только нечто вроде «на объекте», «оцепление», «капкан», «плохой хабар»… Под конец незнакомец осторожно высыпал на стол артефакты, бармен покачал головой и они принялись ожесточенно торговаться. Зал понемногу возвращался к обычному, слегка приглушенному монотонному шуму.

Толик ждал, лениво постукивая пальцами по столу. Хотел подойти к бармену и узнать, что это за человек, но тут бармен бросил взгляд в его сторону, что-то негромко сказав. Сталкер медленно обернулся, смерил его взглядом. Взгляд этот Толику очень не понравился. Он и сам не мог бы сказать, что его так оттолкнуло в этом человеке – может быть, мутные тяжелые выцветшие глаза, смотрящие из-под кустистых бровей прямо и холодно, без капли обычного человеческого тепла; может быть – морщины, залегшие на лбу и бледные губы без тени улыбки; может – все черты лица, будто так и застывшие в угрюмом выражении и неспособные более на мимику. Как бы там ни было, первое впечатление было негативным, а Толик привык судить о людях по первому впечатлению.

Сталкер смотрел на него недолго, сразу отвернулся и что-то сказал бармену. Бармен кивнул, незнакомец тотчас накинул на голову капюшон и, осторожно пригнувшись, чтобы не врезаться головой в притолоку, вышел через небольшой дверной проем, закрытый тонкими занавесками, в соседнюю комнату, видимо, для очень важных персон. Бармен некоторое время смотрел на него, словно что-то прикидывая в уме. Потом подозвал Толика. Толик не сразу сообразил, что к чему; только когда отчаянная жестикуляция стала напоминать движения сигнальщика с флажками, он вскочил и подошел к стойке.

- Я нашел тебе проводника, - без всяких предисловий сказал Бармен, исподлобья взглянув на него, и тут же перевел взгляд на дверь боковой комнаты.

- Кто это такой? – Толик решил тоже не церемониться.

- Аллигатор.

- Извини, но мне его кличка ни о чем не говорит.

- Тогда так: знаменитый наемник и отличный знаток всех лесов и болот в окрестностях Припяти. Тебя устраивает такая характеристика?

- Не вполне. – Толик пожал плечами, решив не вдаваться в подробности собственных ощущений. – С чего ты взял, что он выведет меня туда, куда надо, и что Институт оплатит его услуги?

- Я еще ничего и ни с чего не взял, - отрезал Бармен. – Я могу тебе дать только одну гарантию: человек он надежный. Об остальном будешь договариваться с ним сам. Или ты забыл, что твое начальство любезно поручило мне твою опеку? Я обязался найти тебе проводника. Я это сделал. Если тебя что-то не устраивает, ты уже сам будешь объяснять это перед Институтом, только помни, что мои обязательства не учитывают твои личные проблемы, я тебе тут не нянька в песочнице и не собираюсь искать замену Аллигатору. Не нравится – вызывай вертолет и вали отсюда.

- Ты прекрасно знаешь, что я этого не сделаю.

- А зачем тогда торгуешься? – Последние слова Бармен буквально прошипел, понизив голос. В зале уже начинали прислушиваться.

- Черт возьми, потому что я должен быть уверен в проводнике! Мне поручено задание особой важности и если я его не выполню, на моей карьере поставят крест! А этот тип может просто развести меня на деньги и бросить в Зоне!

- Устрой ему аудиенцию, - ехидно посоветовал Бармен. – Заодно и распробуешь, что он за человек. Только сделай это прямо сейчас, если хочешь завтрашний доклад начальству посылать уже будучи в пути. А нет – сдается мне, за тобой пришлют специальный вертолет со специалистами по четвертованию на борту. Ну так что?

Толик заскрипел зубами.

- У тебя у самого когда-нибудь бывали такие предчувствия? Не нравится человек – и все тут?

- Бывали, - легко согласился Бармен. – Да ты не парься так, мне он тоже не слишком нравится.

- Так на кой хрен ты пытаешься мне его сбагрить? Знаешь же, в Зону нельзя с человеком, который тебя не устраивает как напарник, если не хочешь получить прикладом по темени…

- Я не его тебе пытаюсь сбагрить, а тебя ему. Чуешь разницу? И тебе – если хочешь мое мнение – сейчас важно иметь в сотрудниках профессионала. А он профессионал. Ты же замуж звать его не собираешься?

- Ну-ну, - пробормотал Толик.

- Идите и поговорите о деле. Насколько я понял, твое задание поступило еще позавчера днем, а ты до сих пор не добрался до своего корабля. Подумай о людях. Может быть, именно сейчас твои «очкарики»… хм, ученые там погибают от голода и жажды…

Толик отвернулся от бара. Бросил взгляд в сторону комнаты. Спросил – так, на всякий случай:

- У тебя точно никого больше на примете нету? – И, не дождавшись ответа, добавил: - Как, говоришь, его зовут?

- Называй его Аллигатором. Откуда я знаю, как его зовут по-настоящему?

Толик вздохнул, пересек зал и осторожно заглянул под занавески.

Комната была полутемной, мрак разгонял лишь один светильник над небольшим деревянным столом. Аллигатор сидел здесь и отдыхал, вытянув под стол две громадные ноги, время от времени затягиваясь сигаретой и с угрюмым видом перебирая трофеи – артефакты, в которых Толик мигом опознал пару «золотых рыбок», несколько «колобков» и даже «ночную звезду», которую до сих пор ему доводилось видеть только в учебниках. Да, определенно он не понимал, в чем причина такой мрачности на лице проводника.

- Садись, - вместо приветствия буркнул Аллигатор. – Так, я понял, что Бармен тебе уже кое-что обо мне рассказал?

- Анатолий. – Толик помедлил, потом все же плюхнулся на табурет напротив окутанного табачным дымом сталкера. Протянул руку, тот на приветствие не отреагировал.

- Кличка есть?

- Еще не обзавелся.

- Ты ученый?

- Так сложно об этом догадаться? – с иронией спросил Толик.

- Ты свои подколы засунь себе... Так, поехали дальше. Тебе нужен проводник. – Это был не вопрос, а утверждение.

- Нужен.

- Зачем?

- Это имеет значение? – Аллигатор только едва заметно качнул головой, с силой ткнул сигаретой в пепельницу, пожевал краюху черного хлеба.

- Значение имеет цена. И место, в которое ты хочешь попасть.

- О цене мы договоримся, - медленно сказал Толик. – Ладно. Мне нужно найти некий корабль, небольшой пароход, который в данный момент стоит неподалеку от пристани города Чернобыль. Соответственно, придется идти вдоль Армейских складов, потом на восточных границах Радара, потом выйти к реке и немного пройти против течения. Задача ясна?

- Интересно. – Аллигатор, не глядя на Толика, сделал богатырский глоток из жестяной кружки, вытер губы. – Почему нельзя долететь на вертолете?

- Война группировок, - коротко ответил Толик, помолчал немного, сообразил, что сталкеру этой информации недостаточно и пояснил: - В небе и военные вертолеты, и долговцы, а на Армейских складах и вообще по всем территориям вблизи от Радара расставлены комплексы ПВО, стреляют по всему, что движется. Во-вторых… - он замялся, не решаясь говорить о косвенных и не подтвержденных данных, - кажется, появились какие-то новые виды мутантов… Ну, ты знаешь. Химеры, гаруды и прочая крылатая нечисть. В-общем, в Институте остерегаются отправлять технику на фактическое поле боя, где каждые полчаса начинаются перестрелки.

- Тебя, значит, им жалко меньше, чем технику?

Толик поднял взгляд. Холодные глаза Аллигатора – и впрямь, что-то в них напоминало первобытную рептилию – смотрели будто сквозь него, сверлили его, метко и проницательно заглядывая в самую душу. В такие глаза Толику смотреть еще не приходилось, и очень хотелось отвернуться, а лучше - уйти. Но взгляда он не отвел. И не ушел. И Аллигатор будто бы взглянул на него теплее. Или виноват был неровный свет?

- Понятно, - сказал он, с аппетитом принимаясь за бутерброды. – Моя судьба, значит, тоже не имеет значения. Важен проводник, важна цель и средства, затраченные на ее достижение. Не буду спрашивать, зачем тебя туда послали и что в этом корабле такого важного, что тебе позарез туда нужно добраться… Кстати, почему один?

- Для сохранения инкогнито. Пойми, этот корабль чем-то важен Институту. Я не знаю, что на нем везли, моя цель – попасть туда раньше агентов из других группировок, выяснить, что там произошло и по возможности остаться в живых. Короче… тебе это не важно, ты должен только помочь мне добраться до реки.

- И до Чернобыля.

- Если только будешь так любезен.

- Я за «будешь так любезен» не работаю, - буркнул Аллигатор.

- Сколько ты хочешь?.. – Толик потянулся было за КПК, но Аллигатор остановил его:

- Подожди о цене. Надо выяснить все аспекты. Назад тебя тоже надо будет вести?

- Э-э… - протянул Толик. – Ну, по возможности – да. Хотя бы до Бара, отсюда меня заберет какой-нибудь попутный джип. Если, конечно, я справлюсь с заданием, а если нет – буду объяснять причины в радио-отчете и должен буду сказать, что мне требуется для выполнения миссии. В любом случае я уже на месте буду знать, ждать ли мне подкрепления, или возвращаться восвояси.

- На обратную дорогу найди себе кого-нибудь еще…

- Не понял? Мне идти с двумя проводниками?

- …или пойдешь со мной к городу энергетиков и немного там побудешь, пока я разберусь с делами. В принципе, тебе просто повезло – я редко хожу именно по такому маршруту, вдоль реки, и напарника могу взять, если только он… исполнителен, понятлив и смышлен. И представляет себе, как вести себя в Зоне.

- Отлично представляю, - заверил его Толик. – Ладно, до Припяти я с тобой дойду в любом случае, мне больше ничего не остается… А там что, больше артефактов? Ты туда постоянно ходишь?

Аллигатор бросил на него быстрый взгляд.

- Я там живу.

- Э… - Толик опешил и предпочел промолчать, потому что все равно ничего умного сказать не смог бы. Сумасшедший сталкер, честное слово! Хотя… наверное, они все такие.

- Тебе что-то не нравится?

- Не мое дело, я так считаю. Только… там ведь опасно! Монолитовцы, мутанты, радиация. Как там можно жить?

- Можно, можно. Если захочешь, можно и на Луне жить. Тем более, повод у меня есть, и в ближайшие пару лет, пока буду зарабатывать деньги, никуда я оттуда не перееду. В принципе, на Кордоне, конечно, безопаснее. Но на Кордон я не имею возможности податься. Понимаешь?

Толик покачал головой.

- Ну и ладно. Амуниция, я смотрю, у тебя имеется. Уже хорошо, потому что я никого шмотками не обеспечиваю, как и оружием. В передряге помогу, но в любом случае ты должен полагаться только на себя, потому что мне пока что умирать нельзя, за тебя я шкуру подставлять не собираюсь. У нас деловое соглашение, это бизнес, ничего личного.

Толик усердно закивал.

- И запомни, - сварливо добавил Аллигатор, - если только станешь обузой, или не подчинишься старшему в ходке… оставлю одного в Зоне. Или привяжу к дереву и использую в качестве приманки для охоты на псевдоплоть. Кушать всем хочется, а шашлык из свинины, даже мутированной – это вещь! – И к полному изумлению Толика, он скривился в ухмылке, хоть постороннему и могло показаться, что губы его не способны на этот подвиг.

14.06.2016 08.21

Утро принесло легкий туман, прохладу и северный ветер, а вместе с ним – запах дыма и пороха со стороны Складов. Толик повернулся на смятой постели, не спеша открывать глаза. Все-таки в этом что-то было – в таких вот редких, деловых поездках в Зону. Приехать, отоспаться пару дней в персональной комнате на базе Долга, потом отправиться в ходку, подышать свежим лесным воздухом… подержать в руках настоящий «калашников»… Толик сам рассмеялся своим мыслям. Еще месяц назад он бы и представить себя не смог с «калашниковым» в руках, идущим по Зоне и отстреливающимся от мутантов. Но, как известно, все меняется. Увы, бывает и так, что научному сотруднику НИИ теоретической физики приходится браться за оружие и, самое главное – учиться из него стрелять. По любой цели. Неважно, движется эта цель или стоит на месте, мутант это или человек.

Вот с этим было сложнее и это, слава Богу, еще ни разу не пришлось применить на практике. А Толик в себе очень сильно сомневался.

«Всего лишь ходка, - успокоил он себя. – На пару дней, а уже очень скоро я вернусь. Домой, к своим графикам и приборам».

Нет, оставаться здесь надолго ему категорически не улыбалось. Он полежал еще немного, вдруг вспомнил лицо Аллигатора… и его передернуло. «Надо же, что Зона с людьми делает, - мелькнула мысль. – Интересно, сколько он здесь провел? Все десять лет, которые существует Зона? Ведь он умудряется жить в Припяти, на радиацию, мутантов и Монолит ему, судя по всему, плевать. Глубоко плевать».

Странный ему достался напарник – это не то слово. И Бармен тоже явно себе на уме. Он-то научникам ничего не должен, с него станется отправить Толика вместе с профессиональным убийцей.

Однако делать было нечего, Толик ме-е-е-е-е-едленно встал, протер глаза, зевнул так, что едва не отвалилась нижняя челюсть и начал натягивать носки, одновременно ощупывая свою трехдневную щетину и сетуя, что второпях забыл дома даже обычный станок и лезвия.

Когда он, мурлыкая себе под нос мелодию «Наутилуса», в одних обвислых трусах, с зубной щеткой и полным ртом пасты вышел из санузла, то едва не подавился «Колгейтом»: на его кое-как заправленной постели сидел Бармен собственной персоной, а Аллигатор расхаживал по комнате и придирчиво осматривал противорадиационный костюм, в котором Толик намеревался идти в Зону.

- Собираешься? – спросил он хмуро, обернувшись и смерив взглядом напарника. Тот промычал что-то неразборчивое, кое-как натянул штаны, одновременно продолжая драить щеткой зубы, вернулся к раковине и сплюнул, прополоскав рот горячей водой. Аллигатор вздохнул, сказал ему в спину:

- Парень, не тормози. Я рассчитывал выйти с первыми петухами, а сейчас уже одиннадцать. И ты, судя по всему, только начал собираться, а к этому тоже нужно подойти основательно.

- И тебе доброго утра, - буркнул Толик, натягивая майку и влезая в костюм. Хорошо, не нужно никаких дополнительных фуфаек, кальсон и свитеров, благо в Зоне нынче тепло. – Вообще-то я рассчитывал на завтрак…

Аллигатор и Бармен переглянулись, Бармен состроил кислую ухмылку.

- Завтракать не будем, - решительно заявил Аллигатор. – В Зоне пообедаем, я с собой сала захватил, а у тебя в рюкзаке хлеба полно, плюс фляга с водой – этого нам до вечера хватит, потом поймаем что-нибудь и зажарим…

- Поймаем и зажарим? – Толик застегнул ремень, сунул руки в толстые темно-зеленые рукава, натянул перчатки, проверил, удобно ли доставать из-за голенища нож и крепко ли счетчик приторочен к ремешкам на груди. – Ты же вчера столько хабара продал. Денег на еду не хватает, или пропил все за один вечер?

Аллигатор посмотрел на него как-то странно, одновременно презрительно и снисходительно.

- Меньше знаешь – крепче спишь… - Сказано это было так, будто он долго мучился, выбирая наиболее цензурную фразу из тех, что вертелись на его языке. – И вообще, какое твое псевдособачье дело, куда я спускаю прибыль от хабара? Пошли. И мой тебе совет, - прибавил он, глядя на автомат, который Толик гордо закинул на плечо, - оставь эту штуку здесь.

- Почему это?

- Еще в глаз кому-нибудь ткнешь ненароком… А, кровосос с тобой. Пошли!

Толик натянул рюкзак, капюшон пока надевать не стал. Аллигатор подтолкнул его в спину, двинулся следом, отчего создавалось неприятное впечатление, будто его вели под конвоем. Толик стиснул зубы, хотя чувствовал некую долю унижения. И впрямь, для этого сталкера он – низшее звено пищевой цепочки. Заплечный мешок.

- Как тебе подопечный? – услышал он голос Бармена.

- Сойдет… Говорил же я тебе, не люблю я в Зону ходить с напарником или в группе. Я сам по себе, остальные сами по себе. А если брать с собой очкарика, это ведь вообще опасное дело, можно и угробиться с ним на пару… Зона любит беседу наедине, рандеву для двоих, в нее надо идти как в храм на молитву, надеясь, что она ниспошлет своим рабам благодать… Но ладно, на одну ходку – сойдет.

- А как там твои… - Бармен понизил голос, и сколько Толик не напрягал слух, проходя по коридору и спускаясь по лестнице в холл здания, он не расслышал, о чем эти двое шептались у него за спиной. «А мне и не интересно», - твердо сказал он себе и тут же не удержался, чтобы не поинтересоваться:

- Интересные у нас диалоги получаются… Можно обо мне в третьем лице не говорить?

Бармен открыл было рот, но Аллигатор его опередил:

- Молчать, салага! Я сказал – молчать, когда старшие и опытные сталкеры обсуждают дела! Если еще раз попытаешься комментировать мои действия – пристрелю, чес-слово!

- Так. – Толик резко остановился, развернулся, задыхаясь от возмущения. – Значит это я – салага? – Эффект от гневного монолога несколько снижался по той причине, что на лестнице он стоял ниже сталкера и говорил, фактически, с его мощным прессом.

- Да, ты салага и новичок, и пока мы в Зоне, ты будешь слушаться меня! – рявкнул Аллигатор, резко выхватывая пистолет. – А сейчас я отдал ясный приказ – молчать!

Толик собирался возмутиться очень сильно. Так сильно, что Аллигатор, скорее всего, не выдержал бы и психанул, всадив ему пулю в лоб. Но, слава Зоне, обошлось – вмешался Бармен:

- Тихо, черт возьми! Хватит! Возьмите себя в руки вы, оба. И будьте людьми. Хватит, не хватало еще перегрызться на мирной территории. Идите, с вами Зона, и возвращайтесь живыми.

Толик закусил губу и надулся. Аллигатор тоже молчал, пока они шли по улицам между одинаковыми серыми казармами, выходя к дороге, ведущей на Армейские склады. Утро начиналось не лучшим образом.

Бармен оставил их на выходе, там, где уже виднелся спуск к холмам. Они скупо попрощались, обменялись с ним рукопожатиями, и потом, пока шли дальше, огибая территории, где расположились форпосты «Долга» и «Свободы», Толик думал: что-то тут необычно. Он и подумать не мог, что Бармен способен оставить свое заведение и еще пойти провожать в ходку двоих сталкеров, которые, собственно говоря, ничем особенным не выделялись. Вернее, насчет своей-то особы Толик иллюзий не строил. Значит, дело было в напарнике.

Он искоса взглянул на шагавшего рядом Аллигатора. Сталкер был мрачен и серьезен, сразу видно, что к делу он относится как к работе и готов ее выполнить безукоризненно. Учитывая сумму, на которую они сторговались вчера вечером, Толик не мог этому удивляться – видимо, на таких частных заказах Аллигатор загребал действительно большие деньги. Теперь же от Толика оставалось лишь идти следом за проводником след в след, слушаться приказов и четко их выполнять. В Баре Толик позволял себе качать права. Здесь – нет. Здесь напарник будто преобразился, от него веяло такой силой и энергией, что трудно было не следовать за ним по пятам и не полагаться на него. И, как бы там ни было, Толик надеялся, что в беде проводник его не бросит.

В воздухе пахло войной группировок, страшной и кровопролитной. С севера ветер приносил дым пожаров и, хоть они сразу свернули с дороги и углубились в лес, оставляя позади и укрепленные базы, и забор, окружающий территорию нейтрального Бара, все равно слышался шум перестрелок и рев техники. Где-то там, ближе к Радару, шла яростная стрельба. Может быть, дрались за влияние на территориях «Свобода» и «Долг», может быть, оба они объединились против наступающего с севера «Монолита», или же военные там терроризировали всех сталкеров без разбора, не делая исключений. Несколько раз путников накрывала тень от пролетающего низко вертолета с защитной окраской, и тогда Аллигатор резво пригибался, одновременно прижимая Толика к земле, но пока что удача сопутствовала им, и они двигались почти без приключений.

Миновали давно заброшенный военный форпост, углубились в леса, поспешили спрятаться в ближайшем овраге, завидев неподалеку стаю слепых псов, бредущих куда-то в сторону Бара. Аллигатор предпочитал избегать открытых схваток, в основном потому, что за спиной у него болтался тяжеленный громыхающий рюкзак (Толик боялся даже предположить, что там может лежать), оружия он нес с собой немного и явно не был готов к беготне и стрельбе. Болты он бросал редко, шагал себе по Зоне как по площади в центре Харькова и порой казалось, что это не он обходит аномалии, а аномалии в страхе разбегаются, едва услышав топот его громадных сапог и завидев среди деревьев его двухметровый силуэт. Толик семенил след в след за ним и думал – какая уж тут, к пьяным кровососам, конспирация и инкогнито, когда этот голиаф вышел на тропу войны?

А потом ему в голову пришла другая мысль: Аллигатор ведь наемник.

Значит, скорее всего, промышляет он не экскурсиями по Зоне, а самым настоящим убийством людей, что и составляет большую часть его заработка… У Толика даже в горле пересохло от страха, и он тут же едва не врезался в дерево, задумавшись и перестав следить за тропой. Аллигатор обернулся и, судя по всему, Толик очень сильно побледнел и смотрел на напарника с таким ужасом, что тот сказал:

- Аккуратнее… Надо же иметь хоть малейшее чувство страха перед Зоной, надо держать себя в руках! Ну, чего ты? Страшно стало?

- Нет, - выдавил Толик. – Не обращай внимания… Пошли…

- Не боись, во сне я тебя не прирежу, - пообещал Аллигатор. Толик вновь поразился его удивительной способности – он будто читал чужие мысли… - Если меня не наняли чтобы тебя убрать, можешь быть спокоен. Я не имею привычки заключать контракты с потенциальными жертвами, и, если мне вздумается тебя прикончить, я тебя вначале об этом предупрежу. Никаких подлостей с моей стороны!

- Спасибо… обнадежил, - пробормотал Толик. – А я еще верить не хотел… Не сразу догадался…

- …что меня нанимают в основном для того, чтобы глушить лишних людей? Ну и что? Это Зона, парень. Каждый зарабатывает как умеет, а я гребу на этом деле неплохо, очень неплохо, а деньги мне нужны. По-другому не получается. Я и сам знаю, что работа это грязная, и что когда-нибудь я буду за нее гореть в аду, только если б у меня был другой выход, я бы им воспользовался. Понятно?

- Да, но я бы все-таки…

- Закроем тему. – Это было сказано так жестко, что Толик заткнулся мигом. Аллигатор отвернулся и двинулся дальше, шагая по одному ему заметной тропе, петляющей между деревьями. А Толик шел следом и усиленно размышлял. Так значит, вот какого напарника подкинула ему судьба… Киллер. Вне Зоны он получил бы, наверное, пожизненный срок – ведь сколько он мог людей завалить? Пару-тройку? Да нет, куда больше… Толик бы не удивился, если бы на счету этого гиганта было не менее двадцати-тридцати людей. «Не зря он вызывал у меня такую антипатию», - случайная мысль попала в голову и принялась там назойливо жужжать, не давая покоя. Да уж, Бармен, удружил.

Было тихо, только хвоя трещала под ногами, да изредка начинал щелкать счетчик – радиация повышалась по мере того, как они двигались к реке. Позади остались череда холмов, несколько радиоактивных ручьев с рыжей водой, над которой поднимался ядовитый пар, с десяток аномалий. Аллигатор вел дальше и глубже. Они спустились на дно оврага, осторожно обошли «комариную плешь», притаившуюся в тени старых мертвых сосен, наткнулись на ржавый остов перевернутого грузовика – детектор в руках Толика начал отчаянно щелкать, когда они приблизились к этой груде металлолома.

- Выруби ты эту трещотку, - буркнул Аллигатор, когда они осторожно обошли грузовик и устремились дальше, заходя глубже и глубже в чащу.

- Он определяет области с повышенным уровнем излучения. Если бы не детектор…

- Парень, я хожу без нее вот уже много лет и, как видишь, цел. Тут важна не машинка, а чутье. Понимаешь? Пока ты со мной, можешь ее отключить, а если без меня окажешься в Зоне… то она тебе не сильно поможет. Ты уже вошел, ты уже здесь, теперь твое выживание в самой большой степени зависит от меня, а также от удачи, рефлексов, выносливости и тому подобных факторов. Ты это запомни.

Толик вновь промолчал. Молчал он целый час, пока они шли через лес, дальше и дальше, прячась в тени деревьев от вертолетов, что носились в небе, замирая, если в глубине чащи начинали потрескивать кусты; молчал, несмотря на то, что жутко устал и вымотался, а ноги отказывались идти, ремни рюкзака натерли плечи до крови, и пот ручьем катился прямо за шиворот. Он твердо решил терпеть и не выказывать признаков слабости, но эта решимость улетучивалась из него с каждым пройденным метром. Аллигатор словно издевался – топал себе бодрячком впереди, не оборачивался, даже не смотрел, здесь ли еще его попутчик, или уже давно свалился где-то на обочине.

Потом они долго карабкались наверх, преодолевая череду крутых подъемов, вдвоем размахивали ножами, обрезая колючие заросли, так что в результате у Толика вместе с ногами заболела спина, плечи и руки, изрезанные колючками. Он не мог сказать сколько все это продолжалось – так ему было плохо, и в тот момент, когда он совсем было раскис и хотел просить пощады, Аллигатор внезапно остановился, да так резко, что Толик в него едва не врезался.

- Привал, - равнодушно объявил сталкер, оборачиваясь к нему. Толик без сил опустился на землю. Аллигатор спокойно отошел в сторону от тропы, медленно и вальяжно присел, опершись спиной о толстый смолистый ствол.

- Терпи, сталкер, - вдруг сказал он. – Сейчас тяжело, потом авось пообвыкнешь…

- Я не сталкер и не собираюсь им становиться, - сквозь зубы ответил Толик, вытирая пот со лба. – Охо-хо-хо-хо… Охо-хо-хо-хонюшки… Я ученый!

- А ты считаешь, ученым слабость в Зоне простительна?

Толик предпочел смолчать.

- Никому она непростительна, дорогой мой, - наставительно произнес Аллигатор, снимая рюкзак. – Ни очкарику, ни сталкеру, ни туристу, ни кровососу последнему… Все перед ней равны. Либо будь убитым, либо будь убийцей, я это всем говорю.

- Мы есть-то будем что-нибудь? – после паузы спросил Толик без надежды.

- А ты голодный?

- А ты что, нет?

- Я бы до вечера потерпел… Ну ладно, сейчас придумаем что-нибудь.

14.06.2016 12.19

«Все-таки жизнь – удивительная штука! – думал Толик, жуя сало и закусывая краюхой хлеба, оторванной от батона, который он предусмотрительно захватил с собой. – То бывает – идешь и думаешь, на кой хрен тебе все это сдалось и чувствуешь себя последним неудачником и такое ощущение, что еще немного – и все, не выдержишь этого, так и сдохнешь от жалости к самому себе… А бывает – такой вот маленький рай попадается в самом неожиданном месте. Вроде бы – ничего особенного, а сало, хлеб и костер делают свое дело».

- А говорил, охотой будем промышлять.

- Будем, будем. Все у нас еще впереди. Отдыхай, пока есть возможность, потому что выйти нам надо поскорее.

- С чего это?

- Объясняю популярно для недоходчивых. – Аллигатор протянул руки к огню, с удовольствием вдохнул, сощурился, глядя на пляшущие искры. – Во-первых, парень, мы в лесу, в любой момент на нас может выбежать пара диких кабанов-мутантов, или стая слепых псов, или химера с неба свалится, или зомби выйдут… С них станется.

- А во-вторых?

- А во-вторых, если ты хочешь завтра к полудню добраться до Припяти, надо заночевать сегодня уже на берегу реки и завтра с первыми пташками погрузиться на плот. По берегу двигаться будет небезопасно, близко идут сражения, тем более – нас двое. Один я бы еще прошел, с тобой – нельзя. Главное, чтобы не было вертолетов…

Толик хмыкнул. Аллигатор не обратил на это внимания – он достал из кармана ПДА и принялся тыкать пальцами в дисплей.

- Чего ищешь?

- Ловлю переговоры военных. Пока что одни помехи, а так передатчик перехватывает сообщения, я всегда в курсе, что вокруг творится. Намечаются какие-то боевые действия в том районе, через который я обычно хожу в город. Потому и пришлось идти здесь.

- А, так вы об этом говорили с Барменом! – догадался Толик. – Объекты, оцепления… Ты ему еще и информацию продаешь?

- Слух у тебя что надо, далеко пойдешь, только рано сыграешь в ящик, - проворчал Аллигатор. – Ну да, я всегда в курсе, что тут на севере творится. А в этот раз попался… Прямо на форпост выскочил. Обложили меня, еле ушел, половину артефактов растерял, но шкура-то дороже. Кое-что наскреб уже на Складах, хорошо мне свободовцы знакомые помогли, поделились бинтами и аптечками, а то б так я и остался там. Вот, назад решил другой дорогой ворочаться, так Бармену и сказал, а он мне возьми да и выложи: есть, говорит, человек один, которому с тобой по пути. Ну что ты будешь делать, а?

Толик усмехнулся.

- А почему ты место такое странное выбрал для жилья? Нельзя было, что ли, южнее поселиться? О чем ты думал-то?

- Не я выбрал, жизнь за меня выбрала, - отрезал Аллигатор. – Я ж говорил, получилось оно так, и теперь уже поздно что-то менять…

- Что ж тебе мешает взять и свалить оттуда?

- Держит меня там кое-что. Зовет меня, вот я и возвращаюсь… - Сталкер осекся, подозрительно взглянул на напарника. – Эй, а тебе-то какое дело? Не все ли равно?

- Честно говоря – плевать мне на твои личные проблемы.

- Вот и хорошо. Ты поел уже? Тогда пошли.

- Где мы идем, кстати? Что-то я этих мест не узнаю…

- Скоро выйдем на Полигон. Место такое между Армейскими Складами и Припятью. К вечеру, надеюсь, заночуем в роще неподалеку от берега. Ну, жуй быстрее и собирайся, будет тебе сачковать! А я пока костер закидаю. Не дело это – лишнее внимание к себе привлекать, особенно здесь…

14.06.2016 12.57

Они снова шли – и снова лямки рюкзака терли плечи, на пятках напомнили о себе давние мозоли, а широкая спина Аллигатора маячила впереди. Снова они топали по влажным кочкам, по сухой хвое и мягкому мху, осторожно обходили аномалии и замирали при посторонних звуках. Толик начинал привыкать.

Теперь тропа вела по краю широкого поля, вдали затянутого легкой дымкой. Пахло гарью, трава под ногами была сухая и серая, лишь кое-где блестели лужицы рыжеватой воды. Лес слева стоял угрюмой стеной, елки скособочились, подогнулись, протягивая изломанные сухие ветви с почерневшей хвоей навстречу бледному солнцу, справа же только трава до самого горизонта чуть дрожала от легких порывов ветерка. А где-то справа, там, где терялись во мгле границы поля, там можно было различить жутковатые, похожие на миражи, темные силуэты… Может быть, это были просто искаженные туманом очертания деревьев, может – феномены вроде фата-морганы. А Толику мигом пришло на ум сравнение: могильные кресты. Вот на что это было похоже.

- Что это за место? – негромко спросил он.

- Убито здесь много людей, - буркнул Аллигатор – как ни странно, тоже вполголоса. – Знаешь, парень, лучше беседовать будем потише. Я не знаю, что за живность здесь может водиться. Туда, вглубь, - он кивнул в сторону поля, - я не ходил и не собираюсь.

- А вдруг там куча очень дорогих артефактов? – поддразнил его Толик. – Тебе ведь деньги нужны постоянно? И совесть не будет мучить, это ведь честнее, чем людей из кустов отстреливать.

- Я за свою совесть сам побеспокоюсь, парень, тем более, что у меня она атрофировалась уже давно. Кажется, после четырнадцатого убитого мною мужика. С тех пор и проблем поменьше стало… А туда меня не затащишь, пусть даже пообещают, что там «Мамины бусы» валяются как сигаретные бычки на московских улицах. Лучше один против ограниченного контингента пойду с калашом наперевес. Это, знаешь ли, более конкретная ситуация, нежели драка с туманом и привидениями.

- Если ты про зомби…

- Забудь про зомби. Я видел и похуже в Зоне. Гораздо хуже…

Некоторое время шли молча. Толик усилием воли заставил себя отвернуться от миражей, что колыхались на горизонте и стал смотреть под ноги. Пока он шел след в след за Аллигатором, некоторые движения дошли у него до автоматизма, и он мгновенно останавливался, едва проводник замедлял шаг, приноровился к его широкой походке и даже отключил детектор. Сам не мог сказать, откуда к проводнику такое доверие?..

- Кстати, а зачем тебе туда? – внезапно нарушил тишину Аллигатор. – На Припять?

Толик опешил. Вот тебе раз! С каких это пор этому верзиле стали интересны личные дела напарника? Но вслух он этого, разумеется, не сказал, а поторопился воспользоваться ситуацией и завязать разговор, тем более, что молчание ему надоедало:

- Что ты знаешь про проект «Щупальца»?

- Э-э… - протянул Аллигатор, не оборачиваясь, но Толик был уверен, что лицо сталкера вытянулось от удивления. – Да ни хрена я про него не знаю и вообще, первый раз слышу такое название.

- Короче, ученые из нашего НИИ изобрели такую штуку. По идее, она генерирует какое-то силовое поле, которое позволяет проникнуть глубже в Зону… Больше про нее узнать, быть может – даже найти ключ к тайне ее существования. Ну вот, в лаборатории создали этот прибор – он такой, вроде длинной трубы, внутри которой находится куча механизмов – и погрузили его на корабль, чтобы по Днепру транспортировать до водохранилища, потом по Припяти, а оттуда на базу ученых, которую построили в городе.

- Как адронный коллайдер, что ли?

- Вроде того, только по другому принципу.

- Интересно. Почему на корабле?

- Ну… решили, что так безопаснее. По воздуху отправлять конструкцию нельзя, для обычных вертушек она слишком тяжелая, а грузовые вертолеты могут сбить, еще какие-нибудь опасности в воздухе… и капец плоду пяти лет работы и нескольким миллионам, которые были вложены в проект. Там есть уникальные компоненты, которые черта с два где найдешь. По земле – тоже небезопасно, опять же мутанты и война группировок, а путешествие на север длинное, это пришлось бы создавать в Зоне профессию дальнобойщика. А рекой до сих пор никто не интересовался. Конечно, были и свои минусы – никто не знает, что там, в реке-то, нынче завелось, и вообще, как могли земные недра поменяться после возникновения Зоны. Ходят слухи, что есть там… что-то страшное. И абсолютно для нас, людей, непостижимое. Такие существа, что… Но делать нечего. Из двух зол наши физики выбрали меньшую, наняли этакий маленький теплоход, или большой катер – главным условием было, чтоб поместились «Щупальца» и при этом не слишком опустилась ватерлиния. Многие капитаны отказывались, боялись идти по фарватеру водохранилища и Припяти без лоцмана. Нашли одного смельчака, который заломил бешеную цену, но согласился переправить конструкцию в город. Было это примерно полгода назад…

Толик задумался, вспоминая те дни, когда они с замиранием сердца слушали отчеты по радио с корабля. Как ждали, молились на свое гениальное творение, над которым не спали целые ночи, о котором думали чаще, чем о женах и детях. И как в одно мгновение мечта споткнулась, упала и разлетелась на мелкие осколки…

- Так что случилось-то с ним? – нарушил тишину Аллигатор.

А ведь есть люди, которые не знают ничего об этой трагедии – пусть и не слишком глобальной, но трагедии, разрушившей жизни нескольких сотен ученых…

- Прервалась связь. – Толик сглотнул. – Просто однажды мы вышли, чтобы выслушать доклад одного из наших людей в прямом эфире… Гришка поехал на корабле, с ним еще несколько сотрудников для ухода за «Щупальцами». Меня не взяли, потому что я был очень нужен на другой работе, без меня не могли обойтись во время лабораторных опытов, а ведь я – один из разработчиков проекта «Щупальца». Ну, в смысле, не то чтобы я сам придумал этот проект и подал идею его принципа, нет, я был всего лишь одним из тех, кто занимался чертежами, сборкой и испытаниями. Но вот не получилось… а то бы я оказался там, среди этих несчастных… Просто пошли помехи в эфире, а потом вдруг сигнал пропал, и сколько мы ни настраивались на их волну, всегда была тишина. Ученые в Припяти их не дождались, высылать на помощь спасательные катера и искать корабль в акватории реки не рискнули. Потом уже узнали, что на берегу видели зеленые лучи и все признаки близкого выброса, а потом свет вдруг погас, и ничего не произошло. Не было за это время ни выбросов, ни каких-либо погодных аномалий, мы специально выбрали самый удобный момент. Просто корабль исчез… Вначале мы так думали.

- А оказалось? – Аллигатора явно заинтересовала история.

- Неделю назад его нашли. Совершенно случайно, пара сталкеров и ученый из «Чистого Неба» шли по берегу и заметили в бинокль теплоход, стоящий неподалеку от восточного берега Припяти, прямо напротив города. Вначале думали, этакая аномалия вроде «Марии-Селесты», потом сели на лодку, подплыли поближе, сумели разглядеть надпись «Адмирал Нахимов» на борту, хотя сам теплоход выглядел как утопленник, поднявшийся со дна. Он весь покрылся ржавчиной, оброс водорослями, ракушками какими-то, на прогнившей дырявой палубе лежала дохлая рыба. А в капитанской рубке, рубке радиста и штурмана – валялись трупы. Сталкеры тогда перепугались страшно, потому что многое они в Зоне повидали, но чтобы теплоход-призрак… Короче, едва вернулись они на базу, так отыскали телефон и позвонили к нам в институт. Мы переполошились, связались со станцией в Припяти, там распорядились выслать отряд спецназа и нескольких ученых, чтобы попасть на борт корабля и выяснить, что случилось с «Щупальцами». Вечером десятого числа профессор Соколов связался с нами с борта «Нахимова». Сказал, что к «Щупальцам» что-то не дает подобраться, кричал, что какая-то страшная сила закрывает проход на нижнюю палубу и в грузовые отсеки, что вся команда перепугана и что им требуется подмога…

- И послали тебя. – В голосе Аллигатора прозвучала насмешка. – Великий ты наш спасатель. Рембо и Терминатор в одном лице. Надежда и опора человечества.

- Ну, вот вышло так, что туда, где наши оперативники нашли «Щупальца», отправили именно меня, как одного из инженеров. Я должен разобраться и сказать, как там с устройством, не сломалось ли оно и не стало ли опасным для человека. Я уверен, что там никакой мистики, просто корабль атаковали какие-нибудь подводные мутанты… Или вляпался в гигантскую речную аномалию. А к «Щупальцам» просто нужно добраться. Там нет ни одного нашего специалиста, вот и отправили меня… Они ведь на меня надеются.

Аллигатор хмыкнул.

- Хочешь, правду скажу, парень? – Он вдруг остановился и обернулся, криво усмехаясь своим жутковатым лицом, глядя Толику прямо в глаза. – Не верю, я что ты настолько наивен, и все же… Ты для них – пушечное мясо. Они боятся подставить под удар ценных людей и потому отправили на это заведомо гиблое дело молодого, неопытного и не такого уж нужного сотрудника. Что ж поделать, такова жизнь, всем нужно перестраховаться. Если ты выживешь, твое место займут лучшие из лучших, академики, магистры, доктора наук, и слава достанется им. Если погибнешь, они про твое драгоценное детище просто забудут. Извини, парень, но это так, я уж знаю. Сам давным-давно так обломался на своей паршивой вере в людскую честность. Но это, знаешь ли, даже не вопрос морали, а вопрос меньшего зла, когда нужно выбрать не слишком ценную фигуру и пожертвовать ей ради общего блага. Естественно, пешки не любят, когда ими жертвуют, да только кто их спрашивает?

Толик молчал. Отвернулся от тяжелого, пронизывающего взгляда Аллигатора.

- Так что брось это и не губи себя, - заключил Аллигатор, отвернувшись и снова шагая вперед. – Ты же и так все отлично знаешь, я же вижу.

- Что значит брось?! Вот просто так – взять и бросить?

- Конечно. Дойдешь со мной до Припяти… Ну, если захочешь – дойдешь до этого корабля, встретишься со своим Соколовым, тихонько скажешь ему, что смысла нет доставать эту штуку со дна, такую же телеграмму дашь начальству и вернешься домой. А проект жизни, венец карьеры у тебя еще будет. Молодой ты слишком, чтобы такие венцы себе придумывать… Кстати, что это за штука хоть? «Щупальца» твои?

- Я же сказал: для проникновения в Зону…

- Конкретней! Как именно она туда проникает?

- Создается кварцевый импульс высочайшей частоты, который пускает в ход волновые колебания резонатора…

- Блин, ты мне физикой мозги не парь, у меня семь классов церковно-приходской школы за плечами и единица по устному счету… Ты лучше объясни, как это живьем выглядит? Допустим, нажимаешь ты на кнопку. Что ты видишь дальше?

- Для начала ее надо установить в правильном месте и обеспечить постоянную подачу энергии, - буркнул Толик. – Потом… Она как-то вступает в резонанс с энергией Зоны. Происходит этакий… мини-выброс. Кажется, в основе ее принципа лежит устройство некоторых крайне редких артефактов. В-общем, она направляет энергетические волны прямо к наиболее сильному источнику энергии, а именно – к ЧАЭС…

- Ну, и? Дальше что?

- Пока неизвестно. – Толик тяжко вздохнул.

- Вы ж ее испытывали. Она работает?

- Работает до определенного момента, этакой точки, когда она должна поймать источник энергии и начать ускоряться, работать по принципу perpetuum mobile. В ангаре этого достигнуть нельзя, но все остальные испытания она прошла, и мы знали, что стоит лишь включить ее возле ЧАЭС – и все пойдет как по маслу. В смысле, она войдет в резонанс.

- А дальше?

- А дальше – неизвестно, как она себя поведет…

- Вы вообще соображаете, какой это риск? Сами ведь ничего не знаете о том, что изобрели!

- Представляем, - твердо сказал Толик. – Отлично представляем. Но ради науки можно пожертвовать многим!

- Дурак ты, - Аллигатор покачал головой.

- Сам дурак! Не понимаешь ты ничего!

- Отлично! Не понимаю! Потому что мне на хрен не нужно знать, отчего образовалась Зона, у меня и без того забот полно. И вам не советую в это лезть, потому что ведь назад можно и не вылезти. Это такие страшные антинаучные дебри, в которых можно просто с ума сойти, крыша съедет, потому что не человеческого ума это дело… И тебе не советую, парень. Может, профессия слесаря или даже сталкера не столь интересная, зато более конкретная. Ходи себе и делай дело. А думать – бывает чревато перенапряжением…

Толик замолчал и надулся. Аллигатор тоже молчал и все сильнее мрачнел.

Солнце клонилось к горизонту, запад порыжел, с той стороны лучи, пробивающиеся сквозь облака, красили стволы и кроны деревьев, на их фоне резко чернели силуэты елей на опушке леса. Под ногами захлюпало, они топали вперед по лужицам, отмахиваясь от бренчащих в воздухе комаров и молчали – Аллигатор следил за дорогой, аккуратно бросал и подбирал гайки, Толик глазел по сторонам, наблюдая за Зоной, постепенно погружающейся в ночную темноту. На востоке небо сперва стало сиреневым, потом приобрело сочный, густой темно-синий цвет, будто намалеванный гуашью на сером холсте слоистых облаков, потом в него будто подмешали серого, очертания деревьев мигом потеряли контрастность и слились в одной темной массе с небом. Все вокруг словно съежилось, смялось и погрузилось в холодный, загадочный, тяжелый полумрак…

Где-то там, в глубине Полигона, выли собаки. Толик однажды уже слышал этот страшный вой – в Баре, той ночью, когда он впервые приехал сюда на военном грузовике, и они, миновав блокпост на Свалке, долго тряслись по ухабам в кромешной темноте, а вокруг мелькали ветви деревьев, лучи фар выхватывали из мрака трупы слепых псов и изредка – людей... Это было страшно – те десять минут, в течение которых они пересекали рощу между Свалкой и Баром. И тогда собаки выли далеко, где-то на холмах поблизости от Янтаря, но их вой, пронизывающий, страстный, влетал в самую душу, и Толик съежился на своем теплом пассажирском сиденье, стиснув автомат руками, по которым катился холодный пот…

Теперь не было уютного, пропахшего дизелем грузовика, было лишь огромное, почти укрытое мраком поле, стена леса по левую руку и вой псевдособак, вспоминающих, видно, о своих волчьих предках… Так далеко. Слишком близко.

Последние лучи солнца вспыхивали и гасли где-то там, на западе, за деревьями все еще виднелись лоскуты огненного неба. Толик замерз – над Полигоном подул ветер, а он был мокрый от пота и долгой ходьбы. Где-то во мраке неба раздался далекий стрекот вертолета, вспыхнули несколько прожекторов. Аллигатор достал автомат и аккуратно его перезарядил.

- Далеко отсюда до реки? – не выдержал Толик.

- Уже близко. Но ночевать мы будем где-нибудь здесь. В лесу побезопаснее. Я не знаю, что можно встретить на берегу, кроме того, в небе слишком много глаз…

- В лесу тебе не так страшно ночевать? – с иронией поинтересовался Толик.

- А тебе страшно?

- Здесь, рядом с этим местом… Брр. Было дело, мы ночевали в палатках в Крыму, на Кавказе, но там спишь себе и не беспокоишься о том, что в темноте могут подкрасться снорки, кровососы, зомби и тому подобные твари… А здесь – честное слово, я не усну.

- Тогда будешь сторожить. – Аллигатор закряхтел, поправил свой баул и резко свернул с тропы, что вилась вдоль опушки, в лес. Толик застонал – ноги опять ныли после многочасового марш-броска – и поспешил за ним:

- Не-е-е-ет!.. Не хочу. Лучше постараюсь уснуть.

- А толку, если тебе страшно? – Нет, он словно издевался! – Все равно не уснешь, а как только почувствуешь, что засыпаешь, разбуди меня. Я покараулю.

- Нет уж. Извини, но я не согласен.

Они вошли в темноту, царящую под кронами деревьев, некоторое время шли, топча груды листьев, хвои и мха, переступая через гнилые бревна, обходя заросли борщевика и можжевельника, пока Аллигатор не добрался до нужного места. Толик огляделся – это была небольшая возвышенность, окруженная стволами сосен, скрытая в глубине чащи. Вой собак был здесь почти не слышен, громче хрустели ветки под ногами. Аллигатор опустил рюкзак, достал фонарик – бледный луч пробежался по стволам деревьев, по сухой траве.

- Расчисти место и вырой ямку для костра, а я пока схожу за хворостом, - буркнул он после паузы, тщательно осмотрев место ночлега. – И доставай свои сухари, или что там у тебя в сухом пайке?

Когда он вернулся с грудой сухих веток – Толик успел порядочно натерпеться страху, сидя в одиночестве, в темноте и прижимая к груди автомат – мир полностью погрузился во мрак. Небо было чернильным, с мутным, чуть светящимся рогом ущербного месяца, изредка выплывающего из-за туч над головой. Зона молчала и хмурилась. Кровососы чудились за каждым кустом.

Пара щелчков зажигалки – и хворост занялся и затрещал, пожираемый огнем, который мигом взметнулся ввысь и озарил всю стоянку. Аллигатор уселся напротив, снял сапоги и принялся их сушить, вертя так и эдак перед костром. Толик грыз сухари, запивая водой и медленно приходил в себя. Аллигатор был здесь, прямо напротив него, за колеблющимся и танцующим пламенем, за прозрачным теплым дымом. Почему-то пока он был рядом, спокойно и уверенно занимался своими делами, будто они были не в нескольких километрах от Припяти а на пикнике в роще под Харьковом, Толику не было страшно. Несмотря на отталкивающую, вечно кислую и хмурую физиономию сталкера, несмотря на тот факт, что за его плечами было не меньше полсотни убийств, Толик ему всецело доверял.

- Ложись спать. – Аллигатор поймал его взгляд, когда он, опустошив мешок с дневной нормой сухого пайка, улегся на ковер из хвои и лениво наблюдал за тем, как съеживались и догорали, обращаясь в пепел, тонкие ветки.

- Нет, я лучше посторожу.

- Быстро же ты меняешь свое решение…

- Я его не менял, но что-то мне подсказывает, что ты сторожить не собираешься. А если мы оба будем дрыхнуть как сурки… не нравится мне, в общем, такой расклад.

- Не бойся. У меня дел куча. Я спать пока не собираюсь.

- А что будешь делать?

Аллигатор вынул из рюкзака ПДА.

- Ловить переговоры. Может, настроюсь на волну Бара, переговорю с ними, как дошли. У меня ведь самые опасные маршруты, а я человек полезный…

Поиск по сайту: