Михаил САПОНОВ Вероисповедный замысел мессы h-moll И.С. Баха: гипотезы и документы (35.42 Kb)

Повод и творческая цель Иоганна Себастьяна Баха при создании им Мессы h-moll достоверно неведомы никому, но изыскания в данном направлении выстроились почти в двухвековую традицию. Древо этой традиции отягощено ветвями безнадёжно переплетёнными и сросшимися. Завершённая, как полагают, в последние годы или даже в последние месяцы жизни композитора, Месса стала для него творческим итогом, феномен которого - в отборе материала из образцов разных лет и приведении его к высшему единству. На первом плане в этом отборе у Баха, конечно, его же прежняя музыка на текст ординария мессы.

Напомню, Бах постоянно исполнял и сочинял музыку на латинские тексты[1]. Для Баха, как и для Лютера, звучание богослужебной латыни (и греческого) само по себе не противоречило духу немецкой реформации. В отличие от Каспара Канца, Томаса Мюнцера, и других реформаторов-радикалов, изгнавших иноязычие из своих “Немецких месс”[2], Мартин Лютер крайностей избегал, ценил красоту древних языков не меньше, чем красоту церковной музыки. То же отношение к латыни заметно и у Баха. Только Sanctus на музыку разных авторов он исполнял за свою жизнь более 500 раз[3]. Сохранилось около 30 партитур чужих латиноязычных произведений переписанных, либо переработанных Бахом. Достаточно вспомнить, что к Мессе Палестрины (Missa sine nomine) он присочинил basso continuo и добавил инструментовку: 2 цинка и 4 тромбона. Одним словом постоянно работал с мессами католических композиторов, аранжировал и исполнял их в лютеранской службе. Но аранжировка его была не “лютеранизацией католических партитур”, а чисто композиторской переработкой.

До создания Мессы h-moll он и сам сочинил несколько композиций на текст ординария мессы. Из них сохранилось двенадцать – а именно, пять завершённых сочинений на текст Kyrie и Gloria[4], два на текст Credo in unum Dominum[5], три на текст Sanctus[6]; список дополняют Christe eleison (BWV 242; вставка в мессу Дуранте) и фа-мажорное Kyrie (BWV 233a -- BC E7; ранний вариант для мессы F-dur BWV 233). Бах остановил свой выбор на лучших из этой дюжины. А именно: из пяти Месс на краткий текст он выбрал первую; из двух Credo он выбрал соль мажорное; из трёх Sanctus выбрал Sanctus 1724 года.

Судя по всему, им овладела мысль об идеальном воплощении модели Missa solemnis. Результатом должен был стать, предположим, образец его мастерства вокально-хоровой композиции – своего рода “Искусство мессы”, Die Kunst der Messe (Die Kunst der Messenkomposition), как можно было бы назвать это произведение по аналогии с “Искусством фуги” -- Die Kunst der Fuge. Ведь “поздний Бах” 1740-х годов -- это автор итоговых, “собирательных” сочинений. Известны и другие его последние сборники-циклы, составленные по принципу “Суммы мастерства”. Это “Музыкальное приношение” BWV1079 (1747), “Несколько канонических вариаций на рождественскую песню” BWV769; BWV769a (ок. 1747) и т.д.

Вопрос о том, какой была Месса h-moll для её автора -- лютеранской, католической или “общечеловеческой” -- поднимался крупнейшими баховедами, начиная с Филиппа Шпитты. А этот исследователь отличался воинствующей протестантской позицией и преобразовывал литургический смысл Мессы h-moll в подобие романтической программы[7].

В русском музыковедении вероисповедные вопросы не ставились. Неудивительно: художественная сила самой музыки, проблемы источников и хронологии захватывали настолько, что требовать от великой Мессы ещё и точного конфессионального удостоверения не приходилось. Все и так помнят о неуязвимости “лютеранской презумпции” всей церковной музыки Баха, а именно -- приверженности её автора лютеранству (в его ортодоксальной форме) изначально: церковную музыку он сочинял и исполнял только в системе своей веры, и сегодня пока нет примеров, способных подтвердить иные варианты или исключения.

Правда, Бах дважды передавал свои церковные произведения высокопоставленным католикам. Первый раз это было в период 1725--1726 г., когда он одолжил голоса хора Sanctus (1724 г., шестиголосный хор с тремя сопрано) известному меценату графу Шпорку (католику), но сочинялась эта музыка не для графа. Второй случай широко известен: в 1733 году комплект голосов только что сочинённой первой Мессы был передан в дар курфюрсту Фридриху Августу II, а тот (по политическим соображениям) стал католиком. Здесь тоже ничего экстравагантного нет: любой музыкант-лютеранин мог подарить или одолжить меценату-католику любое своё произведение с латинским текстом (пусть даже и “лютеранское”, если таковое вообще чем-то отличалось от прочих), и ничего рискованного в этом не было бы, ведь и первая Месса написана Бахом явно не в честь крестин курфюрста. К тому же Бах выбрал для упомянутых подношений (по иронии судьбы?) формально (из-за неточного соответствия тексту римского миссала) “наиболее лютеранские” из своих произведений на латинские тексты. А ведь он мог, будь вопрос так уж принципиален, поступить обходительнее в конфессиональном отношении: использовать текст, не противоречащий римскому ординарию, например, преподнести уже готовый к тому времени Magnificat Es dur (BWV 243a), не содержавший текстовых разночтений с католическим оффицием.

В саксонском церковном обиходе эпохи Баха использовалось много латинских текстов, в равной мере пригодных как для лютеранских, так и для католических обрядов, и поэтому произведения композиторов того времени на тексты Magnificat, Kyrie, Credo, Agnus Dei и т.д. словно возвращают нас в известной мере к некоему раннехристианскому единению в духе апостольского Православия. Но дело обстояло, по-видимому, ещё проще: любые латинские тексты ординария мессы (и большинство текстов оффиция) вообще были для единоверцев Баха таким же общим Христианским наследием, как и Псалтирь или канонические Евангелия. Бах уверенно использовал в своих богослужениях мессы Бассани, Палестрины и других католических композиторов, не гнушаясь вероисповедного происхождения такой музыки. Ведь сами партитуры в такой родословной “не виноваты”. Более того, нет исторических данных о том, что Бах и его современники вообще могли разделять партитуры любых месс как таковых на “сугубо католические”, неприемлемые для протестантов и, наоборот, “сугубо лютеранские”, неприемлемые для прочих конфессий, как не могли они, например, говорить о “католических версиях” посланий Св. апостола Петра или Откровения Иоанна Богослова. Целый корпус богослужебных латинских текстов составлял большую “область совпадения” для вероисповедных нужд всех западных конфессий, и в этот корпус полностью входил также текст ординария мессы. Как и канонические евангелия, он чисто текстологически не был сферой явных конфессиональных разногласий. В музыкантском деле тем более: источником раздора между Христианами, как известно, становятся грехи, а вовсе не церковная музыка. Органисты саксонских и тюрингских лютеранских храмов часто имели дополнительный приработок у католиков. Органисты-католики всех эпох, в свою очередь, с восхищением играли и играют музыку Баха.

Известно, что дрезденские композиторы Иоганн Давид Хайнихен и Иоганн Адольф Хассе, поставляя свою музыку разным церквам, вряд ли что-либо приноравливали в своих партитурах композиционно или в тексте с оглядкой на католический или протестантский заказ.

Правда, в лейпцигском обиходе той эпохи использовались региональные варианты текста ординария мессы из старых лютеранских служебников с известными разночтениями. Именно такие тексты из “протестантской глубинки”, хотя и не всегда, но представлены у Баха: Месса h-moll и все три его произведения на текст Славословия серафимов (Sanctus D-dur 1724 года BWV 232/III[a], Sanctus C-dur BWV 237, Sanctus D-dur BWV 238) с римским миссалом полностью не совпадают. В частности, в ранних вариантах отдельных частей Мессы h-moll такие разночтения встречаются в четырёх номерах (№ 8, 10, 18, 22). Приведу все случаи:

Добавление Баха в тексте арии № 10 в партитуре Missa 1733 г. и в дрезденских голосах (ad dextram Dei Patris) сегодня объясняют как описку под влиянием текста Символа Веры (там: et ascendit in coelum, sedet ad dexteram Dei Patris). Бах восстановил правильный текст при подготовке полной Мессы (ad dextram Patris) в 1748-1749 гг. Но другое разночтение с Миссалом в этой же фразе осталось: dextram (вместо dext e ram, как в Миссале). То же dextram у Баха преобладает и в тексте хора № 18 (Et resurrexit), лишь в партии 1 сопрано в т. 53, 64 и у 2 сопрано в т. 65 поётся dexteram.

Вместе с тем, “пугаться” этой разницы в подробностях текста не следует. Ведь фанатизма в следовании “своим” вариантам ординария ни у Баха, ни у его коллег-единоверцев заметно не было. Другие произведения Баха (помимо названных) на латинские тексты, включая четыре мессы BWV 233-236 и Магнификат Ре мажор BWV 243 никаких разночтений с римским ординарием мессы или с оффицием не содержат. Даже сами лютеранские служебники не отличались фундаментализмом. Так, несовпадение латинского текста ординария в них с римским миссалом имеется лишь в первом издании лейпцигского церковного песенника Готфрида Вопелиуса (1681)[8], а во втором издании (1682) таких расхождений уже нет[9], как нет их и в служебнике “Лейпцигские церковные молитвы”[10]. Эти разночтения не носят принципиально догматического характера, а, видимо, вызваны орфографической вариантностью в работе барочных переписчиков.

Неясно также, много ли нашлось бы при дворе герцога католиков, готовых вчитываться в партитуру Баха на предмет её догматической неуязвимости. Ведь даже официальной придворной церковью Саксонского курфюршества была протестантская церковь Св. Софии (Sophienkirche), где с июля 1733 служил органистом старший сын Баха, да и большинство челяди Фридриха Августа II, как и большинство его саксонских подданных, оставались лютеранами.

Предмет разногласий вокруг Мессы h-moll, однако, выстраивался в ином направлении, а история вопроса сводится к следующему. Доводом в спорах стала известная фраза в каталоге о посмертной распродаже в 1790 г. нотной и книжной библиотеки Карла Филиппа Эмануэля Баха[11]: в списке рукописей его отца в этом перечне партитура Мессы h-moll обозначена неизвестным составителем как “большая католическая Месса” -- die grosse catholische Messe. Автор такого категорического обозначения не установлен. Но эпоха уже была другая. К тому времени (конец XVIII в.) признаки “католического” в церковном обиходе понимались и трактовались иначе. Текст каталога готовил, скорее всего, какой-то аукционщик (Auctionator) -- один из гамбургских аукционных маклеров того времени (вроде Кёстера), либо его клерк. Аукционные распродажи унаследованных библиотек, в том числе собраний рукописных и печатных нот, проводились в Гамбурге регулярно с 1689 года[12] и ко времени выхода упомянутого каталога (1790) давно стали налаженным бизнесом. Каталоги печатались спешно к сроку (на титульном листе указывалось время и место аукциона), и писавший его клерк не обязан был утруждать себя источниковедческими изысканиями. При взгляде на латинскую “большую мессу” без общего заголовка любой аукционный писарь, срочно составлявший перечень ценностей для продажи, мог назвать её (ведь как-то назвать было необходимо) католической, поскольку в ней “много латыни”, а это в его время уже само по себе ассоциировалось лишь с католическим обрядом.

Вильгельма Фридемана и Карла Филиппа Эмануэля -- старших сыновей Баха и знатоков его творчества – к моменту подготовки каталога и его распродажи (1790) не было в живых. Более того, данное определение не встречается больше нигде при упоминании Мессы – ни в автографах сыновей композитора, ни в воспоминаниях их современников, ни в документах и прессе того времени, ни, тем более, у самого Иоганна Себастьяна. Вспомним: К.Ф.Э. Бах исполнил музыку “Никейского символа” из Мессы своего отца в 1786 году, объявив об этом в афише[13]. Если бы сам Карл Филипп Эмануэль был автором столь обязывающего названия всего произведения, он бы как-то отразил своё понимание этой музыки и в программе своего концерта (там написано лишь “Credo, никейский Символ Веры”, даже без упоминания Мессы). Однако на этот счёт он не обмолвился никак и нигде, в том числе и в письменных ответах на вопросы И.Н. Форкеля, первого биографа И.С. Баха.

Одним словом, все аутентичные, семейные и прочие источники ничем не подтверждают это случайное “католическое” обозначение, да оно и промелькнуло лишь однажды, через много лет после смерти композитора, к тому же в далёкой от искусства и от религии специфической коммерческой среде. Впрочем, даже если подобное обозначение как-то сохранялось в устном семейном предании, в него вкладывался иной смысл. На это специалисты тоже обратили внимание[14].

Так, эпитет “большая” (die groЯe) вполне мог бы исходить от Анны Магдалены Бах, предпославшей тот же эпитет “Страстям по Матфею”, дабы выделить их значимость: сделала это она, правда, не на титульном листе, а на партии continuo, снабдив оборотную сторону нотного листа (St 100, Bl. 6v) сверху надписью: zur GroЯ Bassion [=Passion][15], т.е. “континуо для Большого Пассиона”.

Ходовое противопоставление “католический / евангелический” укоренилось лишь в речи XIX-ХХ веков, а в упомянутом аукционном перечне, как заметил Кристоф Вольф, слово catholische скорее использовалось в том же смысле, что и в тексте Никейского Символа: una catholica ecclesia, т.е. буквально “Вселенская, Соборная Церковь”[16]. Перевести такую надпись, исходя из менталитета 18 в., можно было бы и так: “Большая Месса Соборной Церкви”.

Но в этой вероисповедной полемике всплывал и собственно литургический довод. Некоторые баховеды полагали, что ещё Лютер исключил из богослужения возможность использования полного текста ординария мессы, -- Missa tota, -- оставив лишь усечённый вариант, так называемую Missa, или Kyrie-Gloria-Messe, то есть мессу на тексты Kyrie и Gloria, да к тому же Sanctus переместил только на дни больших праздников. Поэтому и Месса Баха на полный текст ординария представлялась немыслимой для лютеранства и сугубо католической. Такое утверждение, однако, не могло не удивить историков литургии: ведь если великий инициатор реформации что-либо изымал, так это только офферторий из проприя мессы, ординария же не тронул вовсе. Лютер, как известно, даже текст Символа Веры воспринял от католицизма в неприкосновенности, включая экстравагантную папскую вставку filioque. Более того, два главных литургических документа Лютера, касавшиеся мессы, резко противоречили друг другу. Если в его латинской мессе, Formula missae (1523) сохраняется весь римский ординарий[17], то в его же “Немецкой мессе” (1526) отсутствуют не только Osanna и Benedictus, но даже Gloria: её нет ни в оригинале, ни в немецком варианте. Однако в других протестантских служебниках того же времени купюр именно такого плана нет, как нет и идеологического тоталитаризма, исходящего лично от Лютера: распорядок служб не был единым. Латинская и немецкая мессы Лютера были двумя крайними формами, двумя полюсами, между которыми образовывалось множество усреднённых местных вариантов чина протестантской службы[18].

Что касается композиторского оформления такого чина, то здесь нас может поразить универсальность и отсутствие конфессиональных отличий.

Сподвижник Лютера, знаменитый нотопечатник Георг Рау (Rhau) не без одобрения главного реформатора и для нужд его церкви издавал с 1538 по 1545 сборники полных латинских многоголосных месс, сочинённых композиторами-католиками[19].

В русле этой традиции исполнял латинские мессы и И.С. Бах. В моём Послесловии к новому изданию Мессы H-moll Баха в серии “Беренрайтер-Уртекст” (Русское Музыкальное Издательство, 2007) приводятся примеры из разных лютеранских служебников от XVII до XX в.: там повсюду ординарий без купюр, хотя и чаще в немецких переводах.

В истории лютеранских богослужений последовательно сокращался не канонический текст ординария как таковой, а доля латыни в литургии. Так что, как ни передавалось последователям Лютера его восхищение звучанием древних языков, от подобных красот приходилось по многим причинам постепенно отказываться, если дело касалось еженедельных богослужений.

Во времена Баха латынь всё ещё украшала лютеранский обряд, и его Месса либо любая из её частей могла бы прозвучать на большом торжестве. Разновидности Мессы по функции и масштабности описаны в литературе. Наиболее полно оформлялась месса, отправлявшаяся епископом, а также “торжественная месса” (missa sollemnis / solemnis; немецкий синоним: Hohe Messe, Hochmesse), отправление этой службы мог возглавлять священник. Близка этому праздничная месса (Ferialmesse). Проще обустраивалась missa cantata. Наконец, самый краткий вариант это “тихая месса” (stille Messe), которая не пелась, а проговаривалась. Торжественная месса (Hohe Messe) приурочивалась к особому событию – коронации, освящению нового церковного здания (собора), празднованию военной победы, заключения мира и т.д. Именно такая месса в условиях лютеранства свободна от “календарных” ограничений по своей продолжительности. Используя подобающую в таких случаях общеевропейскую традицию во всём её блеске, композиторы-лютеране могли сочинять большие мессы на слова полного латинского ординария. Конечно же, полная латинская месса в лютеранской традиции встречалась много реже “текстуально сокращённых” месс, но вовсе не потому, что она полная. Ведь для лютеран полная латинская месса – это чаще всего Торжественная месса, а такой вариант мессы был в равной мере редкостью, как у них, так и у католиков.

В полном греко-латинском варианте ординария Бах мог выступить с универсальным художественным посланием ко всему Христианскому миру.

Поводы были. Все крупные вокальные сочинения Баха приурочены к большим праздникам или к особому событию. Обратимся к датам.

25.12.1723. Первое для Баха празднование Рождества в Лейпциге. Он сочинил и приурочил к этому событию произведение на текст евангельской Песни Марии: Magnificat Es-dur (BWV 243a)[20], пятиголосие здесь (редкость у Баха) предвосхищает замысел Мессы.

К следующему Рождеству 25.12.1724 он создаёт нечто ещё более грандиозное -- самую яркую композицию в своей жизни на текст Славословия серафимов, Sanctus D-dur (BWV 232/III [a] -- BC E12).

Наконец, на 21 апреля 1733 г. в Лейпциге назначено празднование восшествия на престол наследника -- курфюрста Фридриха Августа II, и Бах в преддверии этого события создаёт свою лучшую музыку на текст Kyrie и Gloria – а именно, Missa [in h-moll].

Церемонии присяги в ратуше предшествовала торжественная служба в церкви Св. Николая, где Бах всегда обязан был возглавлять участие оркестра и певчих в больших церемониях. Мы не знаем, что именно Бах тогда исполнял, но нам точно известно, что тогда же (накануне?) им сочинена грандиозная Missa и было бы странным исключать возможность её исполнения на коронации. Другого повода не было.

Теперь обратимся к другой большой лейпцигской церемонии – к торжественному празднованию в Рождество 1745 г. окончания второй силезской войны и подписания дрезденского мира[21]. Ведь именно в это время (между 1743 и 1746 г.) Бах вернулся к музыке Missa и скомпоновал из ряда её эпизодов латинскую рождественскую кантату Gloria in excelsis Deo (BWV 191). Данные этого автографа позволили Грегори Батлеру открыть факт исполнения этой кантаты на данном празднестве (25.12.1745), да ещё вместе с очередным повторением музыки Sanctus 1724 года[22]. Для нас, однако, важно, что такое сочетание (впервые Missa вместе с Sanctus) могло стать серьёзным посылом для Баха к замыслу большой Мессы. В ряду сходных предполагаемых причин – возможный план преподнесения Мессы Фридриху II. Хотя его войска и оккупировали Лейпциг в 1745 г., Бах на прусского короля зла не держал, более того, весьма “непатриотично” обессмертил его в 1747 г., посвятив ему “Музыкальное приношение” (BWV 1079).

Наконец, напомним ещё об одном событии и о предварявшей его партитуре. В конце 1740-х годов, уже в период работы над Мессой h-moll Бах, как и все музыкально-церковные деятели Саксонии, не мог не знать о предстоявшем в столице блистательном торжестве -- освящении строившегося тогда зодчим Гаэтано Кьявери нового здания дрезденской Придворной (протестантской) церкви. Невольно возникают предположения об этой церемонии, как о возможном поводе для обращения Баха к идее Missa tota (полной мессы). Увы, Hofkirche была освящена лишь 29 июня 1751 г., через 11 месяцев после кончины композитора[23]. Месса при этом исполнялась, но иная, сочинённая уже упоминавшимся Иоганном Адольфом Хассе. Вместе с тем, трудно отказаться от мысли, что и Месса h-moll могла создаваться Бахом не без расчёта на ту же самую церемонию.

Какой бы ни был повод – большое торжество или творческое завещание – в Мессе осознанно собрано лучшее. Ценнейшие композиторские озарения, ранее “прозябавшие” в сфере скромного “провинциального” немецкого проприя (а это лейпцигские церковные концерты, называемые сегодня кантатами), здесь отныне возвышены Бахом до уровня ординария: композитор “латинизировал” свои высочайшие образцы кантатного проприя. После их переработки и перетекстовки они внесены в полную Мессу, дабы прозвучать на международном языке Христианской веры.

Опубл.: AD MUSICUM. К 75-летию со дня рождения Юрия Николаевича Холопова. Статьи и воспоминания. М.: Научно-издательский центр «Московская консерватория», 2008. С. 105—117.

размещено 15.08.2009

[1] См. обстоятельные труды о музыке Баха на латинские тексты: Симакова Н.А. И.С. Бах и традиции музыкального искусства XV-XVII веков // Классическое наследие. Проблемы музыкального стиля И.С. Баха и Г.Ф.Генделя (к 300-летию со дня рождения великих немецких композиторов) / Сб. научных трудов под ред. Т.Э. Цытович, Т.Ф. Мюллера и М.А. Сапонова. – М.: Московская государственная консерватория, 1985. - С. 80-100; Wolff Chr. Der stile antico in der Musik Johann Sebastian Bachs. Studien zu Bachs Spдtwerk. -- Wiesbaden, 1968 (Beihefte zum Archiv fьr Musikwissenschaft, hrsg. von H.H. Eggebrecht. Bd. VI).

[2] Виднейший лютеранский богослов Каспар Канц (ок. 1483--1544) ещё в 1522 г. обнародовал свою “Немецкую мессу”. Одновременно к немецкоязычной литургии полностью перешёл активный сторонник реформации Иоганн Швебель (1490--1540). В 1523 г свой чин немецкого богослужения (месса, вечерня и т.д.) опубликовал и вдохновенный проповедник Томас Мюнцер (1468-1525). Народный язык тогда независимо от мнения и решений самого Лютера быстро становился главным и часто единственным языком богослужений в немецких городах.

[3] По данным У. Ляйзингера, см. Ulrich Leisinger. Vorwort // Johann Sebastian Bach, Sanctus in D. BWV 232 III. Einzelsatz des MeЯordinariums fьr Chor (SSSATB), 3 Trompeten, Pauken, 3 Oboen, 2 Violinen, Viola und Basso continuo, herausgegeben von Ulrich Leisinger. Partitur. Stuttgarter Bach-Ausgaben in Zusammenarbeit mit dem Bach-Archiv Leipzig. [Stuttgart]: Carus, 1999. S. 2.

[4] Имеются в виду Мессы BWV 232/I[a] (Missa 1733 года) и BWV 233--236. Последние четыре мессы явно скромнее по замыслу и по масштабам, предназначены не для роли Missa solemnis, а в качестве просто праздничной музыки, Ferialmesse. Ведь в Торжественной мессе непременно красовались бы трубы и литавры, а здесь духовые представлены либо только в виде двух флейт (месса A-dur BWV 234), либо только двух гобоев (мессы G-dur BWV 236; g-moll BWV 235). Лишь в мессе F-dur (BWV 233) состав разнообразнее: две валторны, две флейты, фагот (фаготы? – в партитуре P 15: Bassoni), см. Schulze H.-J. und Chr. Wolff. Bach-Compendium / Analytisch-bibliographisches Repertorium der Werke Johann Sebastian Bachs(BC)-- Bd. 1. Vokalwerke. -- Teil I-IV. -- Leipzig: Peters, 1989. (Далее: BC). S. 1192-1211.

[5] Имеются в виду две композиции 1740-х годов – написанное ок. 1747-48 г. Credo для мессы Бассани (BWV 1081) и Credo G-dur (ок. 1742-1745), переработанное затем для “Никейского символа” в Мессе (BWV 232, № 13).

[6] Имеются в виду Sanctus C-dur BWV 237; Sanctus D-dur BWV 238; Sanctus D-dur (1724 г.) BWV 232/III [a].

[7] Шпитта раскрывал в канонических имитациях дуэта Et in unum Dominum с подчёркнуто разнящимися штрихами аллегорию двойственной природы Христа. Он же распознаёт в Мессе путь Христианского мира от греха (Kyrie) через искупление с помощью Христа (Gloria) к Его Церкви (Credo) и к высшей точке Его учения – к Тайной Вечере (от хора Sanctus до конца Мессы). См.: Philipp Spitta. Johann Sebastian Bach. Bd. II. Leipzig, 1880, S. 518--544, 828--830. Джон Батт верно усматривает здесь продолжение вагнерианской методики современников Шпитты, истолковывавших всякую крупную музыкальную форму в виде драмы. См.: John Butt. Bach: Mass in B minor. Cambridge, 1991, p. 32.

[8] Neu Leipziger Gesangbuch Von den schцnsten und besten Liedern verfasset … Mit FleiЯ verfertiget und herausgegeben von Gottfried VOPELIO, Leipzig, 1681. NB: S. 422.

[9] Gottfried Vopelius. Neu Leipziger Gesangbuch … Leipzig, 1682.

[10] Leipziger Kirchen-Andachten, Darinnen der Erste Theil Das Gebetbuch, Oder die Ordnung des gantzen oeffentlichen Gottes-Dienstes … begreifet, Der Ander Theil Das Gesangbuch, In welchem Alle Lieder, nebst einem Anhang der Lateinischen Hymnorum … Leipzig, verlegts Caspar Wuerdig … im Jahr 1694.

[11] VerzeichniЯ des musikalischen Nachlasses des verstorbenen Capellmeisters Carl Philipp Emanuel Bach … Hamburg, 1790; то же в изд.: Heinrich Miesner. Philipp Emanuel Bachs musikalischer NachlaЯ. Vollstдndiger, dem Original entsprechender Neudruck des NachlaЯverzeichnisses von 1790 // Bach-Jahrbuch 1938, S. 106-136; 1939, S. 81-112; 1940/1948, S. 161-181. Распродажа 1790 г была не первой: 11 августа 1789, восемь месяцев спустя после кончины К.Ф.Э Баха, существенная часть его печатных и рукописных нот (без произведений его отца), уже выставлялась в Гамбурге на продажу. Факсимиле каталога нот этого аукциона опубликовал Ульрих Ляйзингер. Вот заголовок издания: VerzeichniЯ auserlesener theologischer, juristischer, medicinischer, historischer, moralischer, цkonomischer, und in die schцnen Wissenschaften einschlagender mehrentheils neuer gebundener Bьcher, in allerley Sprachen, nebst einigen Musikalien und Kupferstichen, welche am 11 August und folgende Tage, Morgens um 10 Uhr und Nachmittags um 3 Uhr, durch den Auctionator Hrn. Kцster auf dem Eimbeckischen Hause цffentlich verkauft werden sollen. – Hamburg, gedruckt bey Nicolaus Conrad Wцrmer. 1789 (“Каталог отменных, снабжённых обложкой и большей частью заново переплетённых книг по богословию, праву, медицине, истории, морали, экономике и по изящным искусствам на всевозможных языках, а также некоторых нот и гравюр на меди, кои будут выставлены на открытую продажу держателем аукциона г-ном Кёстером в доме Аймбека 11 августа и на следующий день с 10 часов утра и с 3 часов. – Гамбург, печатано Николаем Конрадом Вёрмером, 1789”), см.: Ulrich Leisinger. Die Bachsche Auction von 1789 // Bach-Jahrbuch. 1991 S. 97-126.

[12] См.: Ulrich Leisinger. Die Bachsche Auction von 1789 // Bach-Jahrbuch. 1991 S. 100.

[13] В газетном сообщении об этом концерте говорилось только о “пятиголосном Credo бессмертного Себастьяна Баха, … которое принадлежит к превосходнейшим музыкальным пьесам, когда-либо услышанным” (См. Bach-Dokumente, Bd. 3, S. 420-421).

[14] См. Christoph Wolff. Kommentar // Johann Sebastian Bach. Messe in H-Moll. BWV 232 mit Sanctus in D-dur (1724) BWV 232/III. Autograph Staatsbibliothek zu Berlin Preussischer Kulturbesitz. Kommentar von Christoph Wolff. Bдrenreiter Facsimile. Kassel (u.a.), 2007. S. XI--XIX (в дальнейшем: Facsimile-2007).

[15] См. BC, Bd. 1. Teil III, S. 1030.

[16] Christoph Wolff. Kommentar // Facsimile-2007. S. XI.

[17] Подробно о латинской мессе Лютера см.: Blume F. Die evangelische Kirchenmusik. Potsdam, 1931 (Handbuch der Musikwissenschaft hrsg von Ernst Bьcken). S. 28--29.

[18] Blume F. Die evangelische Kirchenmusik. Potsdam, 1931. S. 30--32.

[19] Например, в 1541 г. Г. Рау издаёт для лютеран сборник Opus decem Missarum с полными латинскими мессами Людвига Зенфля, Генриха Изаака и других католических мастеров полифонии. Другие примеры приводит Вилли Шульце: Schulze W. Die mehrstimmige Messe im frьhprotestantischen Gottesdienst. Wolfenbьttel, 1940; см. также Blankenburg W. Bachs h-moll-Messe, eine groЯe catholische Messe ”? // Festschrift Arno Forchert zum 60. Geburtstag am 29. Dezember 1985, hrsg. von Gerhard Allrogen und Detlef Altenburg. Kassel, 1986. S. 108-113; NB: S. 109.

[20] Новые, неожиданные подробности об этом см. в статье Андреаса Глёкнера: Glцckner A. Bachs Es-Dur-Magnificat BWV 243a -- eine genuine Weihnachtsmusik? // Bach-Jahrbuch 2003, S. 37--45.

[21] В ходе войны за австрийское наследство прусская армия 15.12.1745 одержала победу над австро-саксонскими войсками у Кессельдорфа близ Дрездена и вскоре захватила Лейпциг, но под давлением русской императрицы Елизаветы Петровны Фридрих II был вынужден заключить дрезденский мир.

[22] Butler G. Johann Sebastian Bachs Gloria in excelsis Deo BWV 191: Musik fьr ein Leipziger Dankfest // Bach-Jahrbuch 1992, S. 65-71. К его мнению присоединился (прочитав рукопись статьи) Джон Батт: Butt J. Bach: Mass in B minor. Cambridge University Press, 1991, p. 13.

[23] Первый камень церкви был торжественно заложен ещё в 1739 г., но строительство затянулось, см.: Osthoff W. Das Credo der H-Moll Messe: Italienische Vorbilder und Anregungen // Bach und die italienische Musik. Bach e la musica italiana; hrsg. von Wolfgang Osthoff und Reinhard Wiesend. Venezia, 1987. S. 110-111, 133-134.

Поиск по сайту: