Человек и государство

Корнель был глубоко уязвлен; впрочем, он едва ли ждал другой оценки от придворных критиков, которых презирал. Все же воевать с ними он был не намерен: в то время государственная доктрина Ришелье была для него священной. Создать могучее французское государство, сплотить его вокруг престола, объединить всех французов общим преклонением перед авторитетом непогрешимого разума и его носителя, короля, - эти идеи вдохновляли умнейших людей страны, от первого министра до первого поэта. Корнель уехал в свой Руан и через три года, в 1640 году, вернулся в Париж с двумя трагедиями - "Гораций" и "Цинна". В руанском уединении он многое продумал. Нет, он ничем не пожертвовал и в новых произведениях развил идеи, заложенные в "Сиде".

Конечно, многое стало иным, и прежде всего изменилось место действия: не Испания, а древний Рим. Корнелю было нетрудно уступить оппонентам, недовольным испанским колоритом "Сида": его интересовал не национальный характер героев, а нравственная и политическая проблема. Рим для него - страна идеальных героев, могучих и цельных воинов. В остальном же действие разыгрывается вне пространства и времени, вне географии и истории. Лабрюйер однажды заметил, что "римляне более величавы и более римляне в его стихах, чем в истории". Для Корнеля Рим был символическим краем доблести, гражданского героизма, душевного величия. Этот условный Рим пройдет через многие его пьесы: "Гораций", "Софонисба", "Никомед", "Цинна", "Тит и Береника", "Полиевкт", "Ираклий", "Аттила"... Во всех этих трагедиях царит высокая политика. В "Горации" война между Римом и Альбой Лонгой решается поединком героев, римлянин Гораций убивает жениха своей сестры Камиллы, Куриация. Камилла проклинает убийцу, проклинает Рим, во имя которого осуществлено преступление, и тогда Гораций убивает сестру.

Это второе, совершенное Горацием убийство оправдано в глазах суда, то есть римского царя Тулла, государственной целесообразностью. Но поэт видит трагический разлад между требованиями государства и человека: они непримиримы. Трон требует человеческих жертв. Корнель воспевает героя, способного пожертвовать ради государства собственной жизнью или жизнью любимого человека. Таково дальнейшее развитие идеи о государственном долге. В "Сиде" трагически бесчеловечным был феодально-сословный долг кровной мести, а долг государственный был прекрасен и светел. В "Горации" именно государственный долг обернулся страшным ликом: он требует от человека отказа от себя, от своей любви и своей крови, он выше долга братского, отцовского, супружеского, вообще человеческого. Но Корнель отнюдь не восхищен государственным порядком, укрепляющимся кровью героев.

Вторая трагедия, написанная одновременно с "Горацием", посвящена другой стороне вопроса. "Цинна, или Милосердие Августа" - так называется эта пьеса. Против римского императора затеян заговор, но преступники - Эмилия, Цинна и Максим - разоблачены, и для укрепления государственной власти их следует казнить: ведь они, как и Камилла в "Горации", предпочли свои личные интересы интересам Рима, они даже сами сознаются в этом. Но Август побеждает чувство гнева, император поднимается выше человека:

Начнем мы спор иной. Пусть каждый в нем узнает,

Кто лучше: кто дает иль тот, кто получает.

Ты милости презрел - я их удвою сам.

Ты много их имел - тебе их больше дам.

(Перевод Вс. Рождественского)

В "Горации" прекрасен подвиг героя, но страшен лик кровожадного государства. "В "Цинне" воспето благое государство - разумный монарх, побеждающий в себе человека.

"Как мир покорен мне, я сам себе покорен" - вот формула этой трагедии, возвышающей справедливого и милосердного правителя.

Особый интерес в "Цикне" представляют политические диспуты героев, обсуждающих сравнительные достоинства республики и империи. Республиканец Максим приводит доводы против самодержавия: величайшее благо, утверждает он, - свобода; долг подлинно великого монарха - отказаться от завоеванной им власти; монарх, предающийся властолюбию - раб. Его опровергает последовательный монархист Цинна, презирающий народовластье, при котором, как он убежден, процветают бесчестие, испорченные нравы, всех захватывает борьба низких честолюбий: "Всех хуже государств то, где народ - владыка". По сюжету пьесы Цинна все это говорит императору Августу для того, чтобы тот не отказался от престола и его можно было бы убить - только в таком случае Цинна получит руку и любовь Эмилии, жаждущей отмстить Августу за гибель на плахе ее отца, старого республиканца. И все же Цинна выражает мнение автора - Корнель тоже за твердую монархическую власть, за милосердного и мудрого самодержца. Республиканские же свободы Корнель отождествляет с лихим своеволием французских феодалов, тех самых, которые через несколько лет поднимут открытое восстание против королевской власти, - Фронду. Однако в "Цинне" очевидна внутренняя слабость поэта: он все сделал, чтобы осудить бунтарей, показал их коварными эгоистами, хотел лишить трагического ореола, а все-таки именно Цинна, новоявленный Брут, глава заговора против Августа, - трагический герой пьесы, которая и названа его именем.

Такова римская утопия Корнеля. Впоследствии утопию разумного монарха-философа выдвинет Вольтер. Но иллюзии о высоконравственном властелине очень скоро рухнули. "Милосердие Августа" оказалось возможным только на театре. В трагедиях, последовавших за "Цинной", государственная власть все больше являет свой тиранический оскал. "Смерть Помпея" (1643) и в особенности "Родогуна" (1644) говорят об этом крушении абсолютной нравственности.

Поиск по сайту: