ПОЛНОЕ ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО ИАКОВА ПОСТНИКА, КАРМИЛЬСКОГО (ПАЛЕСТИНСКОГО)

ЖИТИЕ

КРАТКОЕ ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО ИАКОВА ПОСТНИКА, КАРМИЛЬСКОГО (ПАЛЕСТИНСКОГО)

Пре­по­доб­ный Иа­ков пост­ник под­ви­зал­ся неда­ле­ко от Фини­кий­ско­го го­ро­да Пор­фи­ри­о­на. Пят­на­дцать лет он жил в пе­ще­ре, пре­да­ва­ясь ино­че­ским по­дви­гам, и по­лу­чил от Гос­по­да дар чу­до­тво­ре­ния. Под его вли­я­ни­ем мно­гие мест­ные жи­те­ли об­ра­ти­лись в хри­сти­ан­скую ве­ру. Сла­ва о по­движ­ни­ке все ши­ри­лась. То­гда, чтобы не впасть в со­блазн, пре­по­доб­ный ушел в дру­гое ме­сто. Най­дя но­вую пе­ще­ру, он про­жил в ней трид­цать лет. Страш­ные се­ти уго­то­вал диа­вол по­движ­ни­ку. Иа­ков ис­це­лил от­ро­ко­ви­цу от бес­но­ва­ния, но впал с нею в грех. Устра­шив­шись это­го гре­ха, он при­шел в от­ча­я­ние от со­вер­шен­но­го, дол­го ски­тал­ся по пу­стыне, не на­хо­дя се­бе ни при­ста­ни­ща, ни по­коя, му­чи­мый угры­зе­ни­я­ми со­ве­сти, и со­всем уже бы­ло ре­шил оста­вить ино­че­скую жизнь и уй­ти в мир. Но без­мер­ная ми­лость Бо­жия, ко­то­рую не мо­гут пре­одо­леть гре­хи все­го ми­ра и ко­то­рая хо­чет всем че­ло­ве­кам спа­се­ния, не до­пу­сти­ла по­ги­бе­ли и этой ду­ши, столь­ко лет ис­крен­но ра­бо­тав­шей сво­е­му Вла­ды­ке. Гос­подь раз­ру­шил диа­воль­ское на­ме­ре­ние по­гу­бить по­движ­ни­ка и воз­вра­тил его через по­ка­я­ние на путь спа­се­ния. Блуж­дая в пу­стыне, Иа­ков уви­дел мо­на­стырь и, вой­дя в него, ис­по­ве­дал пе­ред игу­ме­ном и бра­ти­ей свой грех. Игу­мен убеж­дал его остать­ся с ни­ми, бо­ясь, чтобы он окон­ча­тель­но не впал в от­ча­я­ние. Но Иа­ков ушел и опять дол­гое вре­мя стран­ство­вал по пу­стыне. На­ко­нец Все­бла­гой Про­мысл Бо­жий по­ста­вил на его пу­ти пу­стын­ни­ка, ис­пол­нен­но­го бла­го­да­ти и муд­ро­сти. При­няв от него по­ка­я­ние, пу­стын­ник пред­ло­жил Иа­ко­ву остать­ся у него. Од­на­ко Иа­ков не остал­ся у стар­ца, а, укреп­лен­ный и об­на­де­жен­ный бе­се­да­ми с ним, за­тво­рил­ся в пе­ще­ре и де­сять лет при­но­сил Бо­гу по­ка­я­ние, пла­ча и ры­дая, про­ся про­ще­ния за со­де­ян­ный грех. Гос­подь внял мо­лит­вам рас­ка­яв­ше­го­ся ино­ка и воз­вра­тил ему Свою ми­лость: Иа­ков сно­ва об­рел дар чу­до­тво­ре­ния. До са­мой смер­ти он оста­вал­ся в сво­ей пе­ще­ре, где и был по­хо­ро­нен.

ПОЛНОЕ ЖИТИЕ ПРЕПОДОБНОГО ИАКОВА ПОСТНИКА, КАРМИЛЬСКОГО (ПАЛЕСТИНСКОГО)

В стране фини­кий­ской^[1], близ го­ро­да Пор­фи­ри­о­на^[2], жил от­шель­ник, по име­ни Иа­ков, ко­то­рый, оста­вив су­е­ту сей вре­мен­ной жиз­ни и при­няв ино­че­ский об­раз, пре­бы­вал в пе­ще­ре в те­че­ние пят­на­дца­ти лет. Иа­ков весь­ма пре­успел в пост­ни­че­ских по­дви­гах и сде­лал­ся столь ве­ли­ким в доб­ро­де­те­лях и угод­ным Бо­гу, что спо­до­бил­ся от Него вла­сти над бе­са­ми и име­нем Спа­си­те­ля на­ше­го Иису­са Хри­ста со­вер­шал мно­гие ис­це­ле­ния. Все лю­ди ди­ви­лись та­ко­вой его доб­ро­де­тель­ной жиз­ни, и сте­ка­лись к нему не толь­ко ве­ру­ю­щие, но и неве­ру­ю­щие. Про­зор­ли­во узна­вая, кто бе­се­ду­ет с ним, бо­го­вдох­но­вен­ной муж по­учал их от Бо­же­ствен­ных Пи­са­ний и об­ра­щал к ис­тин­ной хри­сти­ан­ской ве­ре. Но ис­кон­ной враг че­ло­ве­че­ско­го ро­да диа­вол, осо­бен­но враж­ду­ю­щий про­тив усерд­ных слу­жи­те­лей Хри­ста, ви­дя, что он по­срам­ля­ет­ся мно­ги­ми доб­ро­де­те­ля­ми и со­вер­шен­ною жиз­нью се­го свя­то­го му­жа, вос­стал про­тив него сво­и­ми коз­ня­ми, же­лая из­гнать свя­то­го му­жа из тех мест. С этой це­лью он во­шел в од­но­го из неве­ру­ю­щих са­ма­рян, жи­ву­щих в го­ро­де Пор­фи­ри­оне, как неко­гда в Иу­ду, и на­учил его хло­по­тать об из­гна­нии Иа­ко­ва. Этот са­ма­ря­нин со­брал мно­гих еди­но­мыш­лен­ни­ков, род­ствен­ни­ков, дру­зей, зна­ко­мых, со­се­дей и ра­бов, и при­шел с ни­ми в дом их нече­сти­во­го жре­ца. Там они устро­и­ли со­вет, как бы из­гнать из пре­де­лов их стра­ны Иа­ко­ва, ко­то­рой об­ра­ща­ет от их ве­ры мно­гих ко Хри­сту. По­сле дол­го­го со­ве­ща­ния, они при­ду­ма­ли ко­вар­ное сред­ство. При­звав к се­бе од­ну блуд­ни­цу, они да­ли ей два­дцать зо­ло­тых монет и обе­ща­ли дать еще столь­ко же, ес­ли она пой­дет и скло­нит ко гре­ху Иа­ко­ва от­шель­ни­ка. То­гда бы они об­ви­ни­ли его и с бес­че­сти­ем про­гна­ли из сво­ей стра­ны, как блуд­ни­ка. На­ня­тая ими жен­щи­на по­шла к Иа­ко­ву и сту­ча в его две­ри, про­си­ла от­во­рить ей и пу­стить ее внутрь. Ко­гда же бла­жен­ной не от­во­рил ей, она еще усерд­нее сту­ча­лась, до­са­ждая ему мно­ги­ми моль­ба­ми. На­ко­нец свя­той от­во­рил дверь и, уви­дав сто­я­щую жен­щи­ну, по­ду­мал, что это при­ви­де­ние, а по­се­му, огра­див­шись крест­ным зна­ме­ни­ем, тот­час тща­тель­но за­пер дверь и, воз­вра­тив­шись в кел­лию, стал ли­цом к во­сто­ку и с усер­ди­ем мо­лил­ся Бо­гу, чтобы Он от­вел от него бе­сов­ское ис­ку­ше­ние. Меж­ду тем на­сту­пи­ла пол­ночь, а жен­щи­на не пе­ре­ста­ва­ла сту­чать­ся; на­ко­нец она гром­ко за­кри­ча­ла свя­то­му:

— По­ми­луй ме­ня, ис­тин­ный раб жи­во­го Бо­га! От­во­ри мне дверь, дабы я не бы­ла пред тво­ей кел­ли­ею съе­де­на зве­ря­ми.

Пре­по­доб­ной Иа­ков, по­ду­мав, что уже пол­ночь, а кру­гом мно­же­ство зве­рей, хо­тя и неохот­но, от­во­рил ей дверь и ска­зал:

— От­ку­да ты при­шла и че­го здесь ищешь?

Жен­щи­на от­ве­ча­ла:

— Я из мо­на­сты­ря и по де­лу по­сла­на игу­ме­ньею в го­род, но вот, ко­гда я воз­вра­ща­лась, ме­ня на­стиг­ла тём­ная ночь, и я за­блу­ди­лась и при­шла сю­да. Мо­лю те­бя, Бо­жий че­ло­век, сми­луй­ся на­до мной и не до­пу­сти быть рас­тер­зан­ной зве­ря­ми око­ло тво­их две­рей, но раз­ре­ши мне сию ночь остать­ся у те­бя, по­ка не на­сту­пит день и я пой­ду сво­ей до­ро­гой.

Пре­по­доб­ной Иа­ков ми­ло­сер­до­вал о ней, ввел ее к се­бе и, пред­ло­жив ей хлеб и во­ду, сам за­тво­рил­ся во внут­рен­ней кел­лии, а ее оста­вил во внеш­ней. Она, вку­сив­ши хле­ба, немно­го усну­ла. По­том, при­тво­рив­шись боль­ною, на­ча­ла горь­ко пла­кать и сто­нать и, при­пав к две­ри внут­рен­ней кел­лии, мо­ли­ла пре­по­доб­но­го по­мочь ей. Свя­той, по­смот­рев чрез окош­ко и уви­дев, что она за­бо­ле­ла, недо­уме­вал, что ска­зать ей или что сде­лать. Жен­щи­на же мо­ли­ла его:

— Умо­ляю те­бя от­че, — го­во­ри­ла она, — сни­зой­ди к мо­ей немо­щи и огра­ди ме­ня крест­ным зна­ме­ни­ем, по­ели­ку у ме­ня силь­но бо­лит серд­це.

Свя­той, по­слу­шав ее моль­бы, вы­шел к ней и тот­час, за­жег­ши огонь и при­не­ся свя­той елей, ка­кой имел у се­бя, сел око­ло нее. Дер­жа свою ле­вую ру­ку на огне, свя­той, об­мак­нул пра­вую ру­ку в свя­той елей и при­кос­нул­ся те­лу жен­щи­ны, то тво­ря крест­ное зна­ме­ние, то по­ма­зуя и со­гре­вая ру­кою ее серд­це, ибо она жа­ло­ва­лась на силь­ную боль в серд­це. Дви­жи­мая нечи­сты­ми по­же­ла­ни­я­ми, жен­щи­на хо­те­ла и в свя­том воз­бу­дить по­хоть и скло­нить его ко гре­ху, и по­то­му го­во­ри­ла ему:

— Умо­ляю те­бя, отец, еще по­мажь ме­ня еле­ем и со­грей ру­кой мое серд­це, дабы со­всем пре­кра­ти­лись мои стра­да­ния.

Бла­жен­ный Иа­ков, бу­дучи прост серд­цем и незло­бив, по­ве­рил сло­вам жен­щи­ны и ис­пол­нил, что она про­си­ла. Но зная бе­сов­ское пре­льще­ние, воз­дви­га­ю­щее брань про­тив пло­ти, и, бо­ясь как бы от из­лиш­не­го ми­ло­сер­дия и со­бо­лез­но­ва­ния к жен­щине не при­ве­сти свою ду­шу к веч­ной по­ги­бе­ли, в те­че­ние двух или трех ча­сов дер­жал свою ле­вую ру­ку на огне с твер­до­стью пре­тер­пе­вая боль, до тех пор, по­ка не от­ва­ли­лись су­ста­вы паль­цев. Так бла­жен­ный бо­рол­ся с диа­воль­ским ис­ку­ше­ни­ем, чтобы от нестер­пи­мой бо­ли ни один нечи­стой по­мысл не при­шел ему на ум. Уви­дав, что сде­лал свя­той, жен­щи­на при­шла в ужас. Она уми­ли­лась серд­цем и, тот­час встав, при­па­ла со сле­за­ми к но­гам свя­то­го, бия се­бя в грудь и вос­кли­цая:

— Го­ре мне ока­ян­ной и ослеп­лён­ной! го­ре мне, что я сде­ла­лась жи­ли­щем диа­во­ла.

Свя­той, ви­дя, что она пла­чет, и слы­ша сло­ва её, силь­но уди­вил­ся и ска­зал ей:

— Встань, жен­щи­на!

По­спеш­но под­няв ее с зем­ли и со­тво­рив усерд­ную мо­лит­ву к Бо­гу, он спро­сил:

— По­ве­дай мне, что это зна­чит? За­чем ты при­шла ко мне?

Жен­щи­на, ед­ва при­дя в се­бя, по­дроб­но рас­ска­за­ла свя­то­му всё, как нече­сти­вые са­ма­ряне на­учи­ли ее со­блаз­нить свя­то­го, го­во­ри­ла, что сам диа­вол устро­ил это ис­ку­ше­ние, дабы уло­вить в плот­ской грех пра­вед­но­го му­жа, под­ра­жа­ю­ще­го сво­ею жиз­нью бес­плот­ным. Вы­слу­шав жен­щи­ну, пре­по­доб­ной вздох­нул и, про­лив мно­гие слё­зы, воз­дал бла­го­да­ре­ние Бо­гу; за­тем, по­учив и бла­го­сло­вив жен­щи­ну, ото­слал ее к епи­ско­пу Алек­сан­дру. Жен­щи­на, при­дя к церк­ви, ис­по­ве­да­ла все свои гре­хи пред епи­ско­пом. Свя­ти­тель, до­воль­но по­учив ее и ви­дя, что она ис­тин­но по­ка­я­лась, про­све­тил ее свя­тым кре­ще­ни­ем и ото­слал ее в жен­ский мо­на­стырь. Так блуд­ни­ца сде­ла­лась неве­стою Хри­сто­вою.

По­том, со­брав всех хри­сти­ан и свой клир, епи­скоп из­гнал из го­ро­да всех са­ма­рян. По­сле се­го, при­дя к бла­жен­но­му Иа­ко­ву, епи­скоп оте­че­ски­ми на­став­ле­ни­я­ми еще бо­лее укре­пил се­го в его бла­жен­ной жиз­ни. А жен­щи­на, быв­шая рань­ше греш­ни­цей, сво­ею жиз­нью уго­ди­ла Бо­гу и спо­до­би­лась по­лу­чить власть над бе­са­ми.

Спу­стя немно­го вре­ме­ни дочь од­но­го знат­но­го и бо­га­то­го че­ло­ве­ка, му­чи­мая нечи­стым ду­хом, ста­ла при­зы­вать по име­ни свя­то­го Иа­ко­ва. Ро­ди­те­ли её при­ве­ли её к свя­то­му и мо­ли­ли его, чтобы он, ми­ло­сер­до­вав о юной де­ви­це, из­гнал из неё нечи­сто­го ду­ха. Свя­той, по­мо­лив­шись Бо­гу о ней и воз­ло­жив на нее ру­ку, тот­час си­лою Бо­жи­ей из­гнал из неё бе­са, и де­ви­ца ста­ла здо­ро­вою. Ви­дя сие чу­до, ро­ди­те­ли де­ви­цы воз­бла­го­да­ри­ли Бо­га и, же­лая при­не­сти бла­го­дар­ность Бо­жию че­ло­ве­ку, при­нес­ли ему три­ста зо­ло­тых. Но пра­вед­ный муж не толь­ко не по­же­лал взять зо­ло­то, а и не по­смот­рел на него, ска­зав:

— Не по­до­ба­ет ни по­ку­пать, ни про­да­вать бо­же­ствен­ных да­ров, как и го­во­рит Св. Пи­са­ние: «боль­ных ис­це­ляй­те, про­ка­жен­ных очи­щай­те, мерт­вых вос­кре­шай­те, бе­сов из­го­няй­те; да­ром по­лу­чи­ли, да­ром да­вай­те» (Мф. 10:8). Зо­ло­то сле­ду­ет раз­да­вать ни­щим, ибо, жи­вя в пу­стыне, я не нуж­да­юсь в нем.

Ска­зав так, свя­той ото­слал об­рат­но при­слан­ных с зо­ло­том лю­дей. В той же стране был один юно­ша, рас­слаб­лен­ный, по дей­ству диа­во­ла, обо­и­ми но­га­ми; ро­ди­те­ли при­нес­ли се­го юно­шу к свя­то­му Иа­ко­ву и про­си­ли его по­мо­лить­ся о нем Бо­гу. Пре­по­доб­ный по­стил­ся и мо­лил­ся три дня и ис­це­лил рас­слаб­лен­но­го; по­том, бла­го­сло­вив его, по­ве­лел ему на сво­их но­гах воз­вра­тить­ся в свой дом. Мно­го и дру­гих, одер­жи­мых раз­лич­ны­ми неду­га­ми, при­хо­ди­ло к се­му чу­до­твор­цу и все, по мо­лит­вам его, ис­це­ля­лись и воз­вра­ща­лись от него здо­ро­вы­ми. Угод­ник Бо­жий, ви­дя, что все его по­чи­та­ют, убо­ял­ся, дабы не впасть в тще­сла­вие, и по­се­му оста­вил пе­ще­ру и бе­жал, уда­ля­ясь от сла­вы че­ло­ве­че­ской. Отой­дя на со­рок по­прищ от го­ро­да, он на­шел при ре­ке боль­шую пе­ще­ру в ска­ле и по­се­лил­ся там. Здесь он про­жил трид­цать лет, про­во­дя в мо­лит­вах и сле­зах все дни и но­чи. Пи­тал­ся он дол­гое вре­мя во­до­рос­ля­ми, рас­ту­щи­ми при ре­ке, а по­том устро­ил се­бе неболь­шой ого­род, где и ра­бо­тал часть дня, и пи­тал­ся от по­се­ян­ных и воз­ра­щен­ных пло­дов. По­движ­ни­че­ская жизнь свя­то­го Иа­ко­ва так про­сла­ви­ла его, что ра­ди поль­зы ду­шев­ной к нему при­хо­ди­ли из два­дца­ти или трид­ца­ти мо­на­сты­рей ино­ки и кли­ри­ки. И не толь­ко ду­хов­ные, но и мно­же­ство мир­ских лю­дей ста­ли при­хо­дить к нему, по­лу­ча­ли на­став­ле­ние в доб­ро­де­тель­ной жиз­ни, и, спо­до­бив­шись бла­го­сло­ве­ния и мо­литв его, воз­вра­ща­лись со мно­гою поль­зой для ду­ши сво­ей.

Та­кой ве­ли­кий муж, спо­до­бив­ший­ся бла­го­да­ти Бо­жи­ей, впал, од­на­ко, в тяж­кое пре­гре­ше­ние. Это про­изо­шло, ве­ро­ят­но, по­то­му, что он стал мно­го ду­мать о сво­ей свя­то­сти и бо­го­угод­ной жиз­ни и счи­тать се­бя ве­ли­ким по­движ­ни­ком. На­ча­ло его па­де­ния бы­ло та­ко­во. Ис­кон­ной враг ро­да че­ло­ве­че­ско­го, диа­вол, за­ви­ду­ю­щий про­во­дя­щим жизнь бо­го­угод­но и непре­стан­но ко­па­ю­щий для них ров по­ги­бе­ли, во­шел в от­ро­ко­ви­цу, дочь од­но­го бо­га­ча, и стал му­чить ее, при­зы­вая её уста­ми имя Иа­ко­ва и го­во­ря:

— He вой­ду из неё, ес­ли не от­ве­де­те ме­ня к Иа­ко­ву пу­стын­ни­ку.

Ро­ди­те­ли от­ро­ко­ви­цы, взяв­ши ее, хо­ди­ли с нею по мо­на­сты­рям и пу­сты­ням дол­гое вре­мя, отыс­ки­вая свя­то­го от­ца Иа­ко­ва. Най­дя, на­ко­нец, его, они па­ли к но­гам его и ста­ли умо­лять его:

— По­ми­луй на­шу дочь, ибо она силь­но стра­да­ет от нечи­сто­го ду­ха; вот уже два­дца­тый день, как она не при­ни­ма­ет ни пи­щи, ни пи­тья, но, ис­пус­кая вопли, тер­за­ет се­бя и при­зы­ва­ет твое имя.

Свя­той, став на мо­лит­ву, столь усерд­но по­мо­лил­ся о ней Бо­гу, что да­же са­мое ме­сто, где он сто­ял, по­тряс­лось. По окон­ча­нии мо­лит­вы Иа­ков ду­нул на от­ро­ко­ви­цу и ска­зал нечи­сто­му ду­ху:

— Име­нем Гос­по­да на­ше­го Иису­са Хри­ста по­веле­ваю те­бе: вый­ди из сей от­ро­ко­ви­цы.

И тот­час диа­вол, как бы опа­лён­ной ог­нём, вы­шел из де­ви­цы. Она же упа­ла на зем­лю и дол­гое вре­мя оста­ва­лась без­глас­ною. Но свя­той Иа­ков сно­ва по­мо­лил­ся Бо­гу, взял ее за ру­ку и, под­няв с зем­ли, от­дал её ро­ди­те­лям. Те, ви­дя та­кое чу­до, про­сла­ви­ли Бо­га. Но опа­са­ясь, как бы опять не воз­вра­тил­ся к ней нечи­стой дух, они умо­ля­ли свя­то­го, дабы он поз­во­лил до­че­ри их остать­ся у него на три дня, по­ка со­вер­шен­но не вы­здо­ро­ве­ет. И оста­лась от­ро­ко­ви­ца у стар­ца, а ро­ди­те­ли её ушли до­мой.

Ко­гда оста­лась от­ро­ко­ви­ца у свя­то­го Иа­ко­ва, диа­вол, ви­дя, что свя­той на­хо­дит­ся в пу­стын­ном уеди­нен­ном ме­сте вдво­ем с от­ро­ко­ви­цей, и на­хо­дя, что на­ста­ло са­мое удоб­ное вре­мя для его коз­ней, воз­двиг на по­движ­ни­ка бу­рю нечи­стых по­мыс­лов и сквер­но­го плот­ско­го во­жде­ле­ния и так раз­жёг его по­хоть, что свя­той муж, — тот са­мой, ко­то­рой рань­ше не мог быть улов­лен пре­льще­ни­ем по­слан­ной к нему са­ма­ря­на­ми блуд­ни­цы, тот, ко­то­рой ра­ди со­хра­не­ния це­ло­муд­рия и чи­сто­ты жёг на огне свою ру­ку, тот, кто со­тво­рил мно­гие чу­де­са и из­го­нял бе­сов, — тот силь­но был разо­жжён блуд­ною по­хо­тью, что, за­быв страх Бо­жий и свои мно­го­лет­ние пост­ни­че­ские по­дви­ги и по­слан­ную ему от Бо­га бла­го­дать и си­лу ис­це­ле­ний, бу­дучи уже в ма­сти­той ста­ро­сти, был по­беж­дён диа­во­лом и пал. Он из­на­си­ло­вал де­ви­цу, рас­тлил её и свое дев­ство и, осквер­нив те­ло и ду­шу, по­гу­бил все свои преж­ние пост­ни­че­ские тру­ды. Не до­воль­но бы­ло для него сде­лать один грех, и он при­ба­вил к нему еще бо­лее тяж­кий. По­доб­но то­му как по­скольз­нув­ший­ся с го­ры ле­тит вниз, па­дая с кам­ня на ка­мень и раз­би­ва­ясь, так слу­чи­лось и с свя­тым Иа­ко­вом: — со­вер­шив один ве­ли­кий грех, он впал и в дру­гой боль­ший и лю­тей­ший, усу­губ­ляя без­за­ко­ние без­за­ко­ни­ем. Враг воз­бу­дил в нем страх, и он стал раз­мыш­лять: де­ви­ца те­перь ска­жет сво­им ро­ди­те­лям, что я на­си­ло­вал ее и бу­дет мне стыд и по­но­ше­ние, и я бу­ду в боль­шой бе­де из-за неё. Под­дав­шись на­у­ще­нию бе­сов­ско­му, он убил непо­вин­ную де­ви­цу, ду­мая скрыть от лю­дей свой грех и из­бег­нуть по­зо­ра. Но и на сем не оста­но­вил­ся, а еще бо­лее пре­дал­ся гре­ху: ибо те­ло де­ви­цы, ко­то­рое он осквер­нил и без ми­ло­сер­дия убил сво­ей ру­кой, не пре­дал обыч­но­му по­гре­бе­нию в зем­ле, а бро­сил в ре­ку. Та­ков плод гор­де­ли­во­го са­мо­мне­ния, ибо ес­ли бы сей инок не счи­тал се­бя свя­тым и ве­ли­ким в доб­ро­де­те­ли, то не впал бы в та­кие лю­тей­шие гре­хи и не по­ру­гал­ся бы враг над ста­ро­стью то­го, кто в юно­сти неко­гда по­бе­дил его ухищ­ре­ния.

По­сле се­го диа­вол стал низ­во­дить Иа­ко­ва как свя­зан­но­го плен­ни­ка в по­след­ний ров по­ги­бе­ли, в са­мой тяж­кий из всех гре­хов, в Ка­и­но­во и Иуди­но от­ча­я­ние. Ста­рец, си­дя в кел­лии, не знал, что оста­ет­ся ему сде­лать. Силь­но об­ли­ча­е­мый со­ве­стью, воз­ды­хая и пре­да­ва­ясь от­ча­я­нию, не смел он уже ни от­крыть уст для мо­лит­вы, ни об­ра­тить свой ум к Бо­гу. Он за­ду­мал бе­жать в дру­гую ка­кую-ни­будь от­да­лен­ную стра­ну и, оста­вив ино­че­ство, по­се­лить­ся в ми­ру, и на ста­ро­сти слу­жить ми­ру и диа­во­лу. Вый­дя из пе­ще­ры, он быст­ро от­пра­вил­ся в путь, го­ни­мый и вол­ну­е­мый от­ча­я­ни­ем, как силь­ною мор­скою бу­рею, Но пре­ве­ли­кая, без­мер­ная и че­ло­ве­ко­лю­би­вая бла­гость Хри­сто­ва, ко­ей не мо­гут пре­одо­леть гре­хи все­го ми­ра, хо­тя­щая, чтобы спас­лись все лю­ди и ни один из них не по­гиб, не оста­ви­ла и се­го стар­ца по­гиб­ше­го, не до­пу­сти­ла бе­сам до кон­ца воз­ра­до­вать­ся его по­ги­бе­ли, но по неиз­гла­го­лан­ным сво­им судь­бам, устро­и­ла ему вос­ста­ние от па­де­ния и об­нов­ле­ния. Ибо ко­гда он от­пра­вил­ся в путь, то на до­ро­ге уви­дал мо­на­стырь, вой­дя в ко­то­рой при­вет­ство­вал игу­ме­на с бра­ти­ею. Те пред­ло­жи­ли ему вку­сить хле­ба, но он не хо­тел и слы­шать о сем, и толь­ко ча­сто и тя­же­ло взды­хал. Ко­гда же бра­тия умо­ля­ли его под­кре­пить­ся пи­щею, он ска­зал им:

— Го­ре мне ока­ян­но­му! как я осме­люсь под­нять свои гла­за к небу? как дерз­ну при­зы­вать имя Хри­ста, Ко­е­го я оскор­бил? и как при­кос­нусь к Его да­рам, бу­дучи блуд­ни­ком и убий­цей?

Вслед за­тем он ис­по­ве­дал пред все­ми по по­ряд­ку всё, что слу­чи­лось с ним. Игу­мен и бра­тия, услы­хав его ис­по­ведь, сму­ти­лись и, со­чув­ствуя ему, ста­ли уте­шать, дабы он не пре­да­вал­ся от­ча­я­нию, но, по­ка­яв­шись, при­нял епи­ти­мию за свои гре­хи. Дол­го они про­си­ли Иа­ко­ва остать­ся у них, но он не по­слу­шал их и ушел в мир. Дол­го он стран­ство­вал по пу­стыне. На­ко­нец, по про­из­во­ле­нию Бо­жию, встре­тил­ся ему некий бо­го­вдох­но­вен­ный муж и про­сил стар­ца свер­нуть с пу­ти и вой­ти к нему в его кел­лию. Убе­див Иа­ко­ва, он при­вел его к се­бе, омыл его но­ги и пред­ло­жил ему пи­щу, ка­кая у него бы­ла, про­ся вку­сить ее. Но Иа­ков, об­ли­ча­е­мый и му­чи­мый сво­ею со­ве­стью, ча­сто взды­хал из глу­би­ны серд­ца и бил се­бя в грудь, не же­лая да­же при­кос­нуть­ся к пи­ще. То­гда муж тот пал к но­гам Иа­ко­ва, уте­шал его и с клят­вою ска­зал, что до тех пор не встанет с зем­ли, по­ка ста­рец не со­гла­сит­ся вку­сить пред­ло­жен­ной пи­щи. Ко­гда Иа­ков со­гла­сил­ся, инок под­нял­ся с зем­ли, и они оба вку­си­ли от тра­пезы, ка­кая воз­мож­на в пу­стыне. По вку­ше­нии пи­щи оба вста­ли, воз­бла­го­да­ри­ли Бо­га и сно­ва се­ли. То­гда пу­стын­но­жи­тель ска­зал Иа­ко­ву:

— Отец, дай мне на­став­ле­ние на поль­зу ду­ши, по­учи ме­ня, как сы­на тво­е­го о Хри­сте, и укре­пи мое серд­це, по­то­му что ме­ня ча­сто и силь­но сму­ща­ют раз­лич­ные по­мыс­лы.

Иа­ков силь­но за­ры­дал и, пла­ча неутеш­ны­ми сле­за­ми и бия се­бя в грудь, ска­зал:

— Оставь ме­ня, брат, пла­кать о сво­их тяж­ких гре­хах, ко­и­ми я про­гне­вал Бо­га; ибо я как бы сла­бый от­рок, пре­льщён­ный диа­во­лом, впал в по­ги­бель в сей мо­ей су­ет­ной и бес­чест­ной ста­ро­сти, и те­перь по­гиб со­вер­шен­но. Я в ста­ро­сти по­беж­дён те­ми стра­стя­ми, кои по­бе­дил во дни сво­ей юно­сти: я впал в нечи­стое блу­до­де­я­ние и бо­лее тяж­кие гре­хи дерз­нул со­тво­рить.

Вы­слу­шав Иа­ко­ва, пу­стын­ник ис­пол­нил­ся силь­ной скор­би и пе­ча­ли и стал про­сить стар­ца, чтобы он по­дроб­но рас­ска­зал ему всё диа­воль­ское ис­ку­ше­ние. Про­сил он сде­лать это по двум при­чи­нам: во-пер­вых, дабы ста­рец, ис­по­ве­дуя свои гре­хи, по­двиг­нул­ся к по­ка­я­нию, во-вто­рых, дабы он сам, вы­слу­шав ис­то­рию па­де­ния стар­ца, был на­учен осто­рож­но­сти и не впал в та­ко­вое же ис­ку­ше­ние. То­гда Иа­ков на­чал свое по­вест­во­ва­ние.

— Я, — го­во­рил он, — слу­жил Гос­по­ду в пост­ни­че­стве и в пу­стын­ном жи­тии бо­лее пя­ти­де­ся­ти лет, упор­но со­про­тив­ля­ясь стра­стям, зна­ме­ния че­го имею да­же на сво­ем те­ле, ибо я сжег на огне ра­ди це­ло­муд­рия свою ру­ку. И я, недо­стой­ный, спо­до­бил­ся по­лу­чить ве­ли­кую бла­го­дать от бла­го­го Бо­га, ибо чрез ме­ня греш­но­го Бог со­тво­рил мно­гие чу­де­са. На­ко­нец, са­та­на во­шел в од­ну де­ви­цу, ро­ди­те­ли ко­то­рой, услы­хав о быв­шей во мне бла­го­да­ти Хри­сто­вой, при­ве­ли ее ко мне, чтобы я по­мо­лил­ся о ней. При по­мо­щи Бо­жий, я из­гнал из неё бе­са. Они про­си­ли, чтобы их дочь оста­лась у ме­ня в те­че­ние трех дней, до со­вер­шен­но­го вы­здо­ров­ле­ния, и, оста­вив ее у ме­ня, ушли. Я же, разо­жжен­ный плот­ским во­жде­ле­ни­ем, по­мра­чив­шим мой ум, за­быв в то вре­мя о Бо­ге, не убо­яв­шись ге­ен­ны, не по­ща­див сво­их мно­го­лет­них тру­дов, на­си­ло­вал де­ви­цу и рас­тлил её дев­ство. И не до­воль­но для ме­ня бы­ло со­тво­рить один грех, но, по на­у­ще­нию бе­са, дерз­нул со­вер­шить и дру­гой бо­лее тяж­кий, чем пер­вый, ибо я убил ту де­ви­цу и бро­сил в ре­ку её те­ло. От­ча­яв­шись в сво­ем спа­се­нии, я бе­жал с то­го ме­ста и те­перь иду в мир, ибо как я мо­гу воз­ве­сти свои гла­за к вы­со­те небес­ной? ес­ли дерз­ну я при­звать имя Хри­сто­во, огонь небес­ный ис­тре­бит ме­ня.

Ко­гда Иа­ков, про­ли­вая обиль­ные слё­зы и горь­ко ры­дая, окон­чил свою ис­по­ведь, то пу­стын­ник уми­лил­ся серд­цем, и, пад­ши на шею стар­цу, ло­бы­зал его и го­во­рил:

— Умо­ляю те­бя, отец, не из­не­мо­гай ду­шев­но, не от­ча­и­вай­ся в сво­ем спа­се­нии, но с ве­рою, что Бог внем­лет по­ка­я­нию, ис­по­ве­дуй Ему твои со­гре­ше­ния, ибо мно­го­мило­стив Гос­подь и ми­ло­сер­дие Его к нам неиз­ре­чен­но. Ес­ли бы Бог не при­ни­мал по­ка­я­ния, то как Да­вид, уже спо­до­бив­ший­ся да­ра про­ро­че­ства и впав­ший в грех пре­лю­бо­де­я­ния и убий­ства, мог бы по­лу­чить про­ще­ние та­ко­вым гре­хам? Как свя­той Петр, пер­во­вер­хов­ный Апо­стол, ко­е­му Гос­подь вру­чил клю­чи небес­но­го Цар­ства, трое­крат­но от­рек­ший­ся от Гос­по­да во вре­мя Его воль­но­го стра­да­ния, горь­ким пла­чем рас­ка­я­ния мог не толь­ко по­лу­чить про­ще­ние гре­хов, но и спо­до­бить­ся ве­ли­кой че­сти, быть пас­ты­рем сло­вес­ных овец Хри­сто­вых? По­ка­ем­ся же, по­ка еще име­ем для се­го вре­мя.

Укреп­ляя си­ми сло­ва­ми ду­шу Иа­ко­ва, пу­стын­ник мо­лил его, дабы он остал­ся жить вме­сте с ним. Но Иа­ков не со­гла­шал­ся. То­гда пу­стын­ник, при­пав­ши к но­гам стар­ца и ло­бы­зая их, силь­нее мо­лил его, чтобы он не ухо­дил от него, ибо опа­сал­ся, как бы ста­рец не по­гу­бил со­вер­шен­но сво­ей ду­ши, впав в от­ча­я­ние. Не бу­дучи в со­сто­я­нии умо­лить Иа­ко­ва, пу­стын­ник силь­но скор­бел и пла­кал. На­ко­нец, со­тво­рив усерд­ную мо­лит­ву о нем к Бо­гу, от­пу­стил его, снаб­див по­треб­ною в пу­ти пи­щею и про­во­жал его пят­на­дцать ста­дий, всё вре­мя убеж­дая по­ка­ять­ся. За­тем, об­няв Иа­ко­ва и со сле­за­ми об­ло­бы­зав его, пу­стын­ник воз­вра­тил­ся в свою кел­лию, Иа­ков, прой­дя зна­чи­тель­ное рас­сто­я­ние по до­ро­ге в мир, свер­нул немно­го в сто­ро­ну и уви­дал ста­рин­ную по­гре­баль­ную пе­ще­ру, где бы­ло мно­же­ство ко­стей, от вре­ме­ни уже пре­вра­тив­ших­ся в прах. Вой­дя в ту пе­ще­ру, Иа­ков со­брал все ко­сти, по­ло­жил их в од­ном из уг­лов и по­се­лил­ся в пе­ще­ре^[3]. Пре­кло­нив ко­ле­на, Иа­ков с ве­ли­ким пла­чем и ры­да­ни­ем, бия се­бя в грудь, стал пла­мен­но мо­лить­ся Бо­гу, вос­кли­цая:

— Как я по­смею об­ра­тить­ся к Те­бе, Бо­же мой? ка­кое на­ча­ло по­ло­жу мо­е­му спа­се­нию? как дерз­ну про­из­но­сить мо­лит­ву мо­им нечи­стым язы­ком и осквер­нен­ны­ми уста­ми? ка­ко­му гре­ху нач­ну сна­ча­ла про­сить про­ще­ние? блу­ду или убий­ству? Пре­бла­гой Вла­ды­ка, про­сти мои тяж­кие гре­хи; будь ми­ло­стив ко мне недо­стой­но­му, пре­ми­ло­серд­ный Гос­по­ди, и не по­гу­би ме­ня с мо­и­ми нече­сти­вы­ми де­ла­ми, ибо ве­ли­ки мои без­за­ко­ния: я впал в блуд, стал убий­цею, про­лив непо­вин­ную кровь, пре­дав те­ло во­де, зве­рям и пти­цам на съе­де­ние; ныне, Гос­по­ди, я ис­по­ве­дую все гре­хи мои Те­бе все­ве­ду­ще­му, про­ся про­ще­ния. Не пре­зри ме­ня, Вла­ды­ка, но по неиз­гла­го­лан­но­му че­ло­ве­ко­лю­бию Тво­е­му по­ми­луй ме­ня нече­сти­во­го и сквер­но­го, яви мне пре­ве­ли­кую бла­гость Твою и очи­сти все мои без­за­ко­ния, дабы не по­то­пил враг ме­ня, уже по­гру­жен­но­го в без­дну гре­ха, и змий пре­ис­под­ний не по­жрал ме­ня.

В та­ком ис­по­ве­да­нии сво­их гре­хов и по­ка­я­нии бла­жен­ный Иа­ков пре­бы­вал в те­че­ние де­ся­ти лет, всё вре­мя про­жи­вая в той по­гре­баль­ной пе­ще­ре. И стал он как жи­вой мерт­вец, жи­вя сре­ди мёрт­вых и ни­ко­гда не по­яв­ля­ясь в сре­де жи­вых. Ес­ли и слу­ча­лось ко­му-ни­будь при­хо­дить в то ме­сто, Иа­ков ни с кем не всту­пал в бе­се­ду, ес­ли кто спра­ши­вал его о чем, не от­ве­чал ни од­но­го сло­ва, от­вер­зая свои уста толь­ко для мо­лит­вы к Бо­гу и по­ка­я­ния в сво­их гре­хах. Пи­щею ему слу­жи­ли тра­вы, ка­кие про­из­рас­та­ли в тех пу­стын­ных ме­стах, да и те вку­шал он очень ред­ко и немно­го, толь­ко чтобы не уме­реть с го­ло­ду. Так Иа­ков про­вел це­лых де­сять лет в непре­стан­ных сле­зах, воз­ды­ха­ни­ях и мо­лит­вах, днём и но­чью взы­вая с пла­чем к Бо­гу, ис­по­ве­дуя свои гре­хи и без по­ща­ды бия се­бя в грудь.

Все­щед­рый и мно­го­мило­сти­вый Гос­подь, не же­ла­ю­щий по­ги­бе­ли греш­ни­ка и ожи­да­ю­щий об­ра­ще­ния его, не пре­зрел столь дол­го­го по­ка­я­ния бла­жен­но­го Иа­ко­ва; услы­шав вопли его и ис­по­ве­да­ние гре­хов, про­стил ему со­гре­ше­ния и сно­ва да­ро­вал бла­го­дать чу­до­тво­ре­ния.

Слу­чи­лось в той стране без­до­ж­дие и силь­ная за­су­ха. Все на­ло­жи­ли на се­бя пост и мо­ли­лись, про­ся Бо­га по­слать на зем­лю дождь. И бы­ло от­кро­ве­ние епи­ско­пу то­го го­ро­да, доб­ро­де­тель­но­му и свя­то­му. В сем от­кро­ве­нии ему бы­ло ска­за­но:

— Ес­ли свя­той ста­рец, жи­ву­щий в по­гре­баль­ной пе­ще­ре, по­мо­лит­ся за вас Бо­гу, то пре­кра­тят­ся все бед­ствия ва­ши и про­льёт­ся пло­до­нос­ный дождь.

Епи­скоп на дру­гой день со­брал клир и весь на­род и по­ве­дал быв­шее ему от­кро­ве­ние. С крест­ным хо­дом и мо­леб­ным пе­ни­ем тро­ну­лись все к той пе­ще­ре. При­дя к ней, епи­скоп и весь на­род ста­ли сту­чать­ся в за­тво­рен­ные две­ри и мо­лить Бо­жия угод­ни­ка, дабы он, ми­ло­сер­до­вав об их стране, по­мо­лил­ся Бо­гу, чтобы Он от­вра­тил от них Свой пра­вед­ной гнев и пре­ще­ние и пре­кра­тил за­су­ху, нис­по­слав на зем­лю дождь. Но бла­жен­ный ни­че­го не от­ве­чал им из пе­ще­ры, не смея воз­ве­сти свои гла­за к небу; он толь­ко бил се­бя в грудь и го­во­рил мыс­лен­но:

— Будь ми­ло­стив, Хри­сте, ко мно­гим и тяж­ким мо­им со­гре­ше­ни­ям!

Епи­скоп же дол­гое вре­мя усерд­но сту­чал­ся и мо­лил Иа­ко­ва; но, не по­лу­чив­ши ни­ка­ко­го от­ве­та от него, воз­вра­тил­ся со все­ми при­шед­ши­ми с ним, скор­бя и пла­ча. Вой­дя в цер­ковь, все сно­ва со­вер­ши­ли мо­леб­ное пе­ние, про­ли­вая сле­зы. Меж­ду тем бу­ря еще силь­нее ста­ла сви­реп­ство­вать, а вме­сте с нею и силь­ная за­су­ха и го­лод; по­се­му лю­ди еще усерд­нее ста­ли мо­лить­ся Бо­гу, усу­гу­бив свой пост и мо­лит­вы. То­гда епи­ско­пу сно­ва бы­ло от­кро­ве­ние, во вре­мя ко­е­го он яс­но слы­шал го­лос, го­во­ря­щий так:

— Пой­ди к ра­бу Мо­е­му Иа­ко­ву, о ко­то­ром Я преж­де воз­ве­стил те­бе, и, ес­ли он по­мо­лит­ся Мне о вас, вы тот­час из­ба­ви­тесь от об­ру­шив­ших­ся на ва­шу стра­ну бед­ствий.

По­сле се­го от­кро­ве­ния епи­скоп опять со всем кли­ром и на­ро­дом по­шел к пе­ще­ре и усерд­но умо­лял ра­ба Бо­жия, да­же до­ку­чая ему, чтобы он со­тво­рил мо­лит­ву о них; за­тем на­силь­ствен­но от­крыл дверь и вы­вел от­ту­да свя­то­го. Бла­жен­ный Иа­ков, хо­тя и не же­лал, воз­ве­дя свои гла­за к небу и под­няв квер­ху ру­ки, дол­гое вре­мя мо­лил­ся о сих лю­дях. И мо­лит­ва еще бы­ла на устах его, как вдруг на зем­лю про­лил­ся обиль­ный дождь, а бу­ря пре­кра­ти­лась. Ибо Гос­подь ис­пол­нил мо­ле­ние бо­я­ще­го­ся Его и услы­шал его прось­бу, са­мым де­лом яв­ляя то, о чем пи­шет­ся в про­ро­че­стве: «То­гда ты воз­зо­вешь, и Гос­подь услы­шит; возо­пи­ешь, и Он ска­жет: „вот Я!“» (Ис. 58:9).

Епи­скоп и весь на­род, удив­лен­ные и вме­сте об­ра­до­ван­ные сим пре­слав­ным чу­дом, вос­пе­ва­ли Бо­гу бла­годар­ствен­ную песнь в ве­се­лии и с тор­же­ством, и мно­го по­чти­ли Его свя­то­го угод­ни­ка Иа­ко­ва. А тот день, в ко­то­рой, по мо­лит­вам свя­то­го Иа­ко­ва, они бы­ли из­бав­ле­ны от бед­ствий и по­лу­чи­ли ми­лость Гос­под­ню, уста­но­ви­ли празд­но­вать во все го­ды.

Пре­по­доб­ной Иа­ков по­сле се­го по­лу­чил от­кро­ве­ние, что Бог при­нял его по­ка­я­ние и про­стил его гре­хи. По­се­му он сно­ва на­чал, по бла­го­да­ти Хри­сто­вой, со­вер­шать мно­гие чу­де­са, ибо все при­во­ди­мые и при­но­си­мые из всей той стра­ны боль­ные, одер­жи­мые ка­ким-ли­бо неду­гом, тот­час по­лу­ча­ли ис­це­ле­ние, a бе­сы бы­ли про­го­ня­е­мы сло­вом свя­то­го. Спу­стя немно­го вре­ме­ни Иа­ков со­тво­рил еще боль­шие чу­де­са, неже­ли ка­кие тво­рил до со­гре­ше­ния.

В тот же год, ко­гда он ис­про­сил у Бо­га дождь, Иа­ко­ву бы­ла воз­ве­ще­на и кон­чи­на его. При­звав епи­ско­па, свя­той за­ве­щал ему, дабы по смер­ти его те­ло его бы­ло по­гре­бе­но в той пе­ще­ре, где он жил. По­сле се­го спу­стя несколь­ко дней бла­жен­ный Иа­ков по­чил о Гос­по­де и во­дво­ри­лась его свя­тая ду­ша во бла­гих Гос­по­да сво­е­го вме­сте со свя­ты­ми, уго­див­ши­ми Бо­гу по­ка­я­ни­ем. Про­жил Иа­ков от рож­де­ния сво­е­го семь­де­сят пять лет. О кон­чине свя­то­го тот­час ста­ло из­вест­но во всей стране и на по­гре­бе­ние его стек­лось ото­всю­ду ве­ли­кое мно­же­ство на­ро­да, со све­ча­ми, ка­диль­ни­ца­ми, ку­ре­ни­я­ми и аро­ма­та­ми; при­был и епи­скоп со всем кли­ром, и с пе­ни­ем по­до­ба­ю­щих пес­но­пе­ний, по­ма­зав мно­го­цен­ны­ми аро­ма­та­ми свя­тое те­ло Иа­ко­ва, с че­стью по­греб­ли его в той пе­ще­ре, как и за­ве­щал сам свя­той Иа­ков пред сво­ей кон­чи­ной епи­ско­пу. Спу­стя немно­го вре­ме­ни епи­скоп по­стро­ил цер­ковь во имя се­го свя­то­го Иа­ко­ва неда­ле­ко от пе­ще­ры, где он жил, и, взяв чест­ные мо­щи его из пе­ще­ры, пе­ре­нес их в цер­ковь и уста­но­вил празд­но­вать во все го­ды свя­тую па­мять чест­но­го угод­ни­ка Бо­жье­го пре­по­доб­но­го от­ца на­ше­го Иа­ко­ва, во сла­ву Хри­ста Бо­га, со От­цом и Свя­тым Ду­хом сла­ви­мо­го во ве­ки. Аминь.

При­ме­ча­ния

^[1] Фини­кия — стра­на, ле­жав­шая по по­бе­ре­жье Сре­ди­зем­но­го мо­ря. Глав­ны­ми го­ро­дом её бы­ли Тир и Си­дон.

^[2] Пор­фи­ри­он — го­род в Фини­кии око­ло Кар­ми­ла. Соб­ствен­но это был по­сад или боль­шое се­ло.

^[3] Пе­ще­ра эта на­хо­ди­лась в Па­ле­стине, близ го­ры Кар­миль­ской

Поиск по сайту: