СЛУЦКАЯ БРАМА

Своеобразным и единственным в своем роде памятником архитектуры белорусского барокко являются Слуцкие ворота, находящиеся восточнее ратуши.

Это единственные сохранившиеся до нашего времени из четырех ворот, через которые можно было проехать в город, окруженный тогда валами и широким рвом.

Нынешние Слуцкие ворота были возведены в 1760 году на месте сгоревшей во время Северной войны деревянной брамы, построенной в 1590 году. Она перекрыла догору-дамбу, ведущую вдоль озера в Несвиж со стороны Слуцка. Попасть в город, минуя ворота, было практически невозможно. На первом их этаже сохранилась каморка для стражи и чиновника. Каждый, въезжающий или идущий в Несвиж основательно проверялся, должен был платить пошлину. Об этом сказано на сохранившейся до наших дней мемориальной доске: "Тут святой сбор, тут таможный дай для Марии, так как каждый должен Богу, а за это получишь вознаграждение на земле, а затем на небе". На втором этаже находилась небольшая капличка.

В 70-е годы нашего столетия была проведена реставрация этого уникального памятника ХVIII века. Были восстановлены тяжелые дубовые двери, боковая лестница, ведущая на второй этаж, кованный балкон со стороны Ратуши и многоцветные витражи. Для крыши была завезена из Латвии красная черепица. Слуцкие ворота--небольшое сооружение, но оно, как и костел, оставляем своеобразные впечатления.

БЫВШАЯ ТИПОГРАФИЯ.

Здание типографии, в которой печатались книги Будного, располагается на углу площади. До сих пор на типографии нет памятной доски. Она бы не помешала.

Главную задачу свою Будный видел в искоренении и распространении просвещения. На его пути стояла религия, и он упорно и страстно боролся с ней. Будный отрицал божественную природу Христа и необходимость поклонения ему. Резко критиковал пороки католической и православной церкви. Поэтому церковники старались уничтожить все, что писал Будный, сохранились лишь отдельные экземпляры его книг. Одна из них - "Катехизис" находится в Белорусском государственном музее в Минске. А несвикская библия Сымона Будного сохранилась лишь в одном экземпляре в Парижской библиотеке.

За свои смелые взгляды, за бескомпромиссность в их отстаивании С.Будный, как неисправимый еретик был отлучен от церкви, лишен духовного сана и свою скитальческую жизнь полную невзгод и материальных трудностей, закончил в имении Вишнево, недалеко от Воложина. Перед смертью он отказался от церковного причастия и за три дня до кончины отрёкся от бога.

Вглядываясь сегодня в бронзового героя мы не найдем в нем портретных черт Будного. Время не сохранило на нем ни одного его изображения, если не считать карикатуры, подготовлеленной иезуитами и сопровожденной злорадной записью "Будный в пекле".

У Будного был широкий кругозор. Он изучал астрономию, логику, риторику, поэзию, философию, естествознание, искусство. С.Будный высоко ценил культуру белорусского народа, называя его язык славным и далеко распространенным. Тяжело найти отрасль человеческой деятельности того времени, в которую не внес бы своих соображений, не высказался о ней Сымон Будный. Его взгляды были известны, в России, Англии, Германий и других странах. В память о нём Несвижской типографии присвоено имя Симона Будного. А 6 мая 1982 года в городе состоялось открытие бронзового памятника С.Будному, ведающемуся просветителе /скульптор Горбунова, архитектор А.Казаков/.

Памятник органично вписан в природное и архитектурное окружение города. Расположенный среди зданий ХIV-Х1Х веков, он воcпринимается исторически правдиво и необычайно современно. В образном строе памятника соединены художественная условность и естественность, воплощены время и его характерные приметы. Облик Будного наделен чертами подлинной монументальности.

Вот такой, поистине монументальной фигурой воскресает Сымон Будный перед мысленным взоров нашего современника.

ФАРНЫЙ КОСТЕЛ.

Мы проходим к другому, не менее интересному архитектурному памятнику всесоюзного значения - фарному костёлу.

Перед вами костёл бывшего иезуитского монастыря. Строился вместе с коллегиумом -- средним учебным заведением иезуитов с 1584 по 1593 год. После упразднения ордена иезуитов в 1773 году коллегиум был закрыт, использовался не по назначению, обветшал и был снесен. А монастырский костел превращен в приходской или по-польски – фарный. Так называется он и сегодня.

Это первое здание на территории Восточной Европы, открывшее собой целую серию памятников в стиле барокко. Барокко родилось в Италии, но имя у него португальское, и означает оно «причудливый», «вычурный». Туристы часто задают вопрос, почему костел называется фарным? И что обозначает надпись на его фасаде? Легче ответить на второе, Латинскую надпись можно перевести так: «Поклонись святому храму твоему в страхе своем». Это означает, что в храме «обитали боги», человек должен ощущать себя пылинкой, пигмеем, подавленным величием церкви. Подавить сознание верующих, поразить из воображение масштабами и великолепием храма, внушить им представление о могуществе и богатстве церкви – вот цели, которые ставили перед собой архитектор и заказчики – Сиротка и приглашенные им иезуиты.

Название «фарный» в переводе с польского языка означает «приходской». Одни историки утверждают, что название фарный костел он получил от фара – фонарь и одновременно купол. Другие утверждают, что оно восходит к острову фарос, на котором был построен Александрийский маяк, одно из семи чудес света. Маяк указывал путь кораблям, а вера, подобно ему, по мнению приверженцев католицизма, указывала истинный путь католикам. По-видимому, она верна. Так как сами проповедники католицизма объяснили «фарный» – главный, главенствующий. Фарный костел – это усыпальница Радзивилов, поэтому он был предназначен только для них и для шляхты, а не для прихожан.

Легенда гласит: что по завершению строительства костела /оно длилось 9 лет/ в 1593 году князь Николай Христофор Радзивил_- Сиротка из боязни, что архитектор выстроит подобное чудо и его соседям ослепил архитектора. Но это всего лишь легенда. На самом деле все было иначе.

В 1584 году когда сгорел деревянный костел Сиротка пригласил итальянского зодчего Анна Марии Бернардони и заказал ему костел, красивее которого нет в мире. Творения Яна Марии Бернардони относятся к лучшему, что создано барокко на севере Европы. Его не исправляли, не достраивали, не восстанавливали, так как костёл не перенёс существенных разрушений за четыре столетия существования. Возможно, что несвижский костёл был в Белоруссии одним из первых зданий, фасады которого были отштукатурены и побелены. Впервые в крае были использованы также статуи святых.

Строили специально для иезуитов по их требованию. Это не сразу удаётся заметить. Костёл большой, с куполом, органом и галереей для хора, с многочисленными скульптурами весь расписан внутри прекрасными фресками, словом, такой, как большинство костёлов. Но два боковых алтаря из пёстрого и белого мрамора с педельной ясностью раскрывают и задачи этого нового по тому времени воинствующего монашеского ордена. Даже при беглом осмотре в глаза бросаются декоративные античные портики с наклонившимися и как бы падающими колоннами. Колонны не падают потому, что их поддерживают ангелы. Орден иезуитов, основанный в 1540 году Игнатием Лойолой имел тогда единственную задачу – любыми средствами воспрепятствовать падению римско-католической церкви, действительно пошатнувшейся под ударами победоносной реформации. Ангелами изобразили себя отцы-иезуиты. Фасад украшен нишами: со статуями святых, верхний ярус соединяется с нижними криволинейными откосами, делящими фасад на два яруса. Выступления, которые вы видите на нижним ярусе, не выполняют роли перекрытия.

Освещается костел через окна и через световой фонарь купола, играющего важную роль во внутреннем облике здания.

Костел посвящен католическому празднику Божьего тела. И эта тема разрабатывается как в алтарной картине, так и в цикле фресковых композиций.

Алтарная картина изображает «Тайная вечеря», где по легенде Христос открыл апостолам тайну своей жертвы и претворения тела в хлеб и крови в вино. Купол и стены костела расписаны фресками на библейские темы. Первоначальная роспись интерьеров не сохранилась. После пожара, случившегося в XVII веке их реставрировал в 1752-1754 годах придворный живописец Радзивилов – Ксаверий Герсей. В работах принимали участие сын Геского и другие художники. Гескому было обещано вознаграждение в 2 тыс. золотых, из которых им была получена только половина.

Живопись, и насчитывающая более 40 композиций, хорошо сохранилась. В куполе и простенках светового барабана размещены фигуры 20 святых. На сводках купола – 8 образов учителей западной и восточной церквей, именами которых были названы Радзивиллы: Николай, Христофор, Михаил, Казимир, и другие.

Росписи несвижского костёла знаменуют собой важный в истории монументально – декоративного искусства Белоруссии периода перехода от Барокко к эпохе просвещения.

В интерьере костёла заслуживают внимания и памятники мемориальной пластинки, сгруппированные у бокового левого алтаря во имя Иисуса… Примечателен сам факт появления в храме светской мемориальной скульптуры, что свидетельствует о распространении в Белоруссии нового, гуманистического мировоззрения.

На первой стороне костёла два памятника. Один из них – изображение плачущей женщины из белого мрамора, сидящей на крышке гроба.

Он был поставлен в XIX веке супругом некой ничем не примечательной Констанции. Там же справа, в стороне от алтарей, рядом с деревянными камерами-исповедальнями на стене помещена скромная мраморная стела с портретом известного итальянского поэта Людвига Кондратовича, писавшего под псевдонимом Владислав Сырокомля.

Памятник Сырокомле, воспитанному в Несвиже, был поставлен его почитателями не на центральной площади города, а в костёле, по той причине, что царское правительство не разрешало этого. Ну, а в костёле другое дело. Здесь прихожане были относительными хозяевами.

Сырокомля – автор слов широко известной русской песни «Когда я на почте служил ямщиком». В основу её положена грустная история услышанная молодым поэтом в Мире, в придорожной корчме. Рассказывал её со слезами на глазах бывший ямщик, которого жестокие господа прогнали в зимнюю стужу, чтобы отвезти срочную почту. Окоченев от холода, он даже проехал мимо своей любимой девушки, которая умирала в сугробе недалеко от дороги… Услышанная история так взволновала поэта, что на ее основе он написал стихотворение «Почтальон» и послал его в Вильно, в польский журнал «Аренеум», где оно и было опубликовано в 1844 году. Это было первое печатное произведение поэта. Ни редактор журнала Ю. Крашевский, ни сам автор не предполагали тогда, что «Почтальону» будет суждена долгая и славная жизнь. Переведенный на русский язык поэтом-демократом Леонидом Трефоловым и положенный на музыку неизвестным композитором он стал популярным «Ямщиком».

Внутри храма Н. Сиротка поставил несколько памятников. Один из них - мраморный бюст 17-летнего сына Сиротки, умершего в Болонье. Памятник в виде барельефа из песчаника изображает второго сына, умершего в младенчестве. Между двумя скульптурами помещен еще один барельеф из розового камня. Это сам Сиротка в одежде пилигрима с посохом и широкополой шляпой за плечами. Комплект рыцарского вооружения и знаки достоинства лежат, будто отброшенные сзади. Под барельефом длинная латинская эпиграфия, якобы составленная самим Сироткой, в которой сказано, что перед лицом смерти никто не рыцарь, а только странник – пилигрим. Все эти скульптуры занимают левую сторону храма, там же под боковым алтарем, находится вход в подземную усыпальницу Радзивиллов.

Усыпальница Радзивиллов находится в подвале, куда ведут несколько крутых ступенек. За низенькой дубовой дверью еще несколько ступенек, а там просторная камера. Сразу у входа, в стенной нише, крошечный алтарик. Прежде на этом месте стояла икона, теперь же здесь только отбивки какой-то другой иконы и два покрытых ржой подсвечника. Свет в камеру еле проникает сквозь маленькие окошечки с решетками. Проведено сюда и электричество. По обе стороны в два ряда стоят совершенно одинаковые гробы из березовых досок, окрашенных в темно-коричневый цвет. Каждый перевязан железной проволокой. На узлах, где сходятся проволочные концы, находятся свинцовые пломбы с оттиском радзивиловского герба.

Никаких надписей на гробах нет. Только на белой штукатурке стен у изголовья каждого гроба обычно клеевой краской выписаны чаще на латинском имена и титулы покойных, даты их рождения и смерти. Прочесть некоторые из них очень трудно ибо краска частично осыпалась. У нескольких гробов вовсе нет опознавательных знаков. Конечно, определить, кто в них похоронен, совсем не просто.

Наиболее древние захоронения расположены ближе к входу. Здесь покоятся родоначальники Несвижских Радзивилов. Чем дальше по галерее, тем реже знаменитые имена. Конечные тупиковые помещения заняты цинковыми гробами конца XIX-начала XX века. В последней, самой дальней камере стоят цинковые гробы Станислава Радзивилла, убитого красноармейцами в боях под Киевом, в 1920 году и Альберта Радзивилла, предпоследнего хозяина Несвижского майората, умершего в 1935 году в Варшаве. В 1936 году он был похоронен в усыпальне.

Отдельную почётную камеру в усыпальнице занимает семья Екатерины Собесской, сёстры польского короля Яна Собесского, принесшей дому Радзивиллов не только своё приданное, но и большую часть имущества брата- короля. Рядом с захоронением Екатерины шесть небольших гробов её детей, умерших в младенчестве.

Радзивиллы обычно хоронили умерших в скромной одежде, без украшений и драгоценностей. Радзивиллы не хранили драгоценностей в гробах, предпочитали их показывать в фамильной “скарбнице”, своеобразном музее. Но не смотря на это. В усыпальницу несколько раз проникали кладоискатели. Одним из первых варварски похозяйничали шведы в 1706 году. Они перерыли все захоронения, разграбили несвижский костёл и монастыри.

Последний раз усыпальницу приводили в порядок в 1905 году. В костёле тогда работала комиссия из духовенства и врачей. Были изготовлены стандартные из берёзового дерева саркофаги, куда положили обветшалые гробы с мумиями, сделаны перевязи из железной проволоки и поставлены пломбы. Были уточнены и поправлены надписи. В таком виде находятся захоронения и в наши дни.

В 1935 году новая комиссия повела исследования в усыпальнице. Чтобы выяснить не опасны ли радзивиловские мумии в гигиеническом отношении. Под руководством профессора В. Ф. Червакова комиссия осмотрела несвижскую усыпальницу, исследовала несколько захоронений и составила заключение. Позже об итогах работы комиссии был сделан специальный доклад на очередной конференции научного общества объединений судебных медиков и криминалистов в Ленинграде.

Что же обнаружили исследователи в усыпальнице? Там оказалось 78 саркофагов.

О.Б. Бурак и С.А. Прилуцкий в статье «Радзивилловские мумии»./ «Нёман»,1971 №7/ подробно описаны несколько захоронений. Первым был осмотрен саркофаг основателя усыпальницы Николая Радзивилла Сиротки. Над его гробом сделана надпись:» Пришелец я и странник перед тобой, как и все мои предки». Сиротка завещал его похоронить в одежде пилигрима нищего. И даже гроб его несли нищие от замка до костёла. В первом, внешне не отличавшемся от других тёмно-коричневом саркофаге комиссия обнаружила другой, очень изящной работы дубовый лакированный горб. В нём, в соответствии с завещанием, ожидали найти мумию Сиротки в одежде пилигрима. Но, вскрыв гроб, комиссия не обнаружила соответствующего платья. Хорошо сохранившаяся мумия была покрыта куском малинового атласа, на голове была красная шапка-ермолка, на теле – белая шёлковая рубашка, а на ногах – белые чулки машинной вязки. Под головой лежала холстинная подушка, набитая ещё не истлевшим сеном, а «под ней…скомканный медицинский халат»и белая лайковая перчатка с пружиной кнопкой затяжкой, на которой значилась фабричная марка. Авторы статьи делают вывод, что эти предметы – позабытый медицинский халат, белая лайковая перчатка, современные чулки -–появились, конечно, в итоге работы комиссии 1905 года. Её представители вынуждены были переодеть Сиротку, т.к. его плащ-пилигримма и шляпа были изъедены молью. В 1953 году на дне гроба было обнаружено много сухой мелкой моли и мелких чёрных шерстинок. Уничтожив шерстяные части одежды, моль не пощадила и мумию. От неё остался почти обнажённый скелет и немного высохших тканей…

Много таинственного рассказывают о «горбатом» саркофаге, находящемся в усыпальнице. В нём, по преданию, похоронена девушка из семьи Радзивиллов, замёрзшая в парке. Она, якобы, полюбила простолюдина и задумала с ним убежать. В назначенное время, ночью девушка выпорхнула с бала в лёгком наряде, долго в парке ожидала любимого на лютом морозе и замёрзла. Она, согласно легенде, и была похоронена в сидячем положении в «горбатом» саркофаге. Но предание научно не подтвердилось. Рядом с саркофагом лежат венки с надписью на французском языке:»Для нашей доброй мамы». А надпись на листе свидетельствует, что здесь покоится прах княгини Адели из рода Карницких, скончавшейся в 1883 г. в возрасте 74 года. Когда комиссия в 1953 г., вскрыла крышку деревянного гроба горбатого саркофага, там оказалась металлическая урна, привинченная болтом к середине обыкновенного цинкового гроба.

Отдельную камеру занимает Констанция. При вскрытии ее гроба она лежала в белом платье и белых туфлях. Недалеко от гроба стоит небольшой медный бочонок, Ксендз вспоминает, что при вскрытии его увидели внутренности -- легкие, сердце, почки Констанции, они хорошо сохранились в неизвестном до сих пор нам растворе.

Врачи Радзивиллов смазывали тела покойных «бальзаминоми» —смолистым и душистыми веществами, не удаляя при этом внутренних органов. Пропитавшиеся «бальзаминами» ткани высыхали, часть тела, находящаяся под ними сохранилась. Небальзамированная часть – нижняя – распадалась. Со временем засохшиеткани подвергались воздействию насекомых, разрушивших их в той или иной степени в зависимости от того, какие вещества содержались в «бальзаминах» и как быстро они улетучивались. Моль, занесённая с шерстяными одеждами, значительно испортила Сиротке мумию. Но если вспомнить, что Сиротка умер в 1616 году, т.е. мумии больше 300 лет, то эффект несвижского бальзамирования все же следует считать немалым.

Таким же способом был бальзамирован и умерший в 1790 году знаменитый Пане Коханку. Комиссия 1953 года нашла в новом, перевязанном проволокой саркофаге гроб, покрытый лаком. Под слоем пыли лежала известного Радзивила, одетая в хорошо сохранившийся ярко-красный кунтуш с узорным поясом. Через плечо шла голубая муаровая орденская лента. На ногах виднелись останки сапог, но не брюк. На голове нашли несколько лоскутов тонкой розовой и белой ткани. Исследователи пока не нашли сведений, в чем был похоронен Кароль Станислав Радзивилл. Но члены комиссии предположили, что покойник был одет в меховую может быть, соболью шапку и в шерстяные штаны, с которыми так беспощадно расправилась моль. Остатки шелка сохранились прекрасно -- цвет, прочность, чистота.

Пане Коханку хотел чем-то выделиться и поэтому проделывал такие чудеса, то и по сей день не укладывается в голове. Для встречи своей любовницы авантюристки Кингстон, сгонял к русской границе тысячи холопов, которые сопровождали её до Несвижа факельным шествием. Изрядно набравшись, приказывал слугам запрягать в сани медведей /четверо, по двое в упряжке/ и катил на тех, по высыпанной солью дороге, в свою резиденцию Альба.

Дворец построен в 1758 году /дачный городок из 180 домиков/. Там на каналах был построен военный флот, который в день приезда польского короля Станислава Августа, демонстрировал «бой» --«взятие Гибралтара». В день приезда короля вся Альба сияла огнями. Тысячи крестьян из окружающих сел зажигали около миллиона светильников. Местный мастер, готовивший фейерверк, сделал его так умело, что он напоминал извержение Везувия. В воздухе вертелись всевозможные гербы, вензеля, цифры.

Еще более грандиозным зрелищем было «взятие Гибралтара». Каждый корабль флот имел свое название: «Тикай», «Саламандра», самый же большой «Навуходоносор». Над башней крепости, символизировавшей Гибралтар, развевался флаг, изображающий дракона с горящей пастью. Когда всё: и скала, и замок, и батареи, и флот, осветились сотнями тысяч ламп, факелов, лампад в железных площадках, вид стал фантастическим. Батареи вели огонь с кораблей на крепость, с крепости на штурмующий флот. Поднялся страшный грохот, дым. Несколько кораблей были разбиты, сожжены. Многие «матросы» обгорели, были ранены. Но это не волновало ни короля ни несвижского магната, устроивших после зрелища большой пир.

Пане Коханку с авантюристкой Али-Эменте Владимирской, известной под именем княгини Таракановой, запланировал дворцовый переворот в России с тем, чтобы свергнуть Екатерину и посадить на трон законную внучку Петра Великого. Но после окончания русско-турецкой войны, турецкий султан не пожелал принять Радзивилла и Тараканову в Стамбуле. Они возвратились в Италию. Здесь заманили Тараканову на русский корабль, похитили её вместе с Радзивиллом, приближенными и доставили их в Петербург. По приказу Екатерины Тараканова была заточена в Петербургскую крепость, и умерла от чахотки в 1776 году. Легенда, что она погибла в тюремной камере во время наводнения, не верна.

Пане Коханку опять добился у Екатерины амнистии и возвращения в поместье. В Слуцке он открыл златоткачную мануфактуру, которая изготовляла драгоценные пояса.

Членов семьи Радивилов, похороненных в конце XIX – начале XX веков уже не бальзамировали. Умерших запаивали в герметические цинковые гробы. Находясь в таком гробу, мёртвое тело продолжает гнить до тех пор пока выделяющиеся газы не создают высокого давления, что жизнедеятельность становится невозможной. Распад белковых веществ постоянно приостанавливается, и даже через много лет, глядя сквозь вделанное в крышку гроба окошечко из толстого корабельного стекла, можно увидеть очертания давно похороненного человека. Но достаточно ничтожного, точечного повреждения пайки, незначительного нарушения герметичности, чтобы процессы разрушения немедленно возобновились. Тела в разгерметизированных гробах распадаются буквально на глазах.

В костёле сохранился старинный орган, расположенный на галерее. Во время Великой Отечественной войны фашисты приказали сдать все изделия из цветных металлов, это касалось и многочисленных медных труб органа. Но самоотверженность несвижан, спрятавших эти детали и предоставивших врагам ложную справку, будто трубы сданы, спасла уникальную реликвию от гибели.

Во время войны, когда отступающие немцы жгли и обстреливали Несвиж, в костёл попал единственный артиллерийский снаряд. Упала и разбилась многотонная бронзовая люстра, загорелись деревянные конструкции куполов и крыш. Пожар потушили, но верхний край фрески центрального купола покрылся копотью. Лишь за несколько лет упорного труда удалось отчистить фреску, не повредив при этом её поверхности. На нижних участках стен, где нет живописи, остались царапины от осколков. Кроме того, бюст младшего Сиротки лишился кончика носа. Если не считать, что несколько икон, в том числе «Тайная вечеря» оказались с пробоинами, больше в костёле ничего не было повреждено.

В конце 70-х годов нынешнего столетия икону «Тайная вечеря», пострадавшую во время пожара, реставрировали московские художники.

И мы видим костёл таким, каким он предстал перед людьми без малого 400 лет. И не отцов-иезуитов он славит, а труд белорусских каменщиков, его строивших, мастерство архитектора Бернардони и талант живописцев геских.

… Как песня, храм струится в высоту

Он рвётся ввысь, торжественен и строен

Певучей силой камень окрылён,-

Для бога он иль не для бога строен,

Но человеком был воздвигнут он …

Приходят и уходят боги,

Но человек бессмертен навсегда.

/ В. Шефнер/

Стоит сказать несколько слов ещё об одном памятнике, несколько курьёзном. Рядом с фарным костёлом белеет невзрачная приземистая часовня с одним единственным окном по фронтону. Многие исследователи упоминают её как «каплицу Булгарина», или «башню убийцы». Поставлена она была в начале ХУIII века Булгарины.

Поссорившись однажды на меже с соседом, помощником Узловским, Булгарин убил его выстрелом из ружья. Угнетаемый совестью, Булгарин начал строить себе «вежу» /часовню с подвалом/, куда, согласно законодательству того времени, помещали невольных убийц. Трудно сказать, почему Радзивиллы позволили строить это неказистое сооружение на территории храма, рядом со своей фамильной усыпальницей. Убийца пожелал, чтобы в костёле ежегодно служили молебен по убиенному, и за это уплатил служителям храма вперёд на 350 лет.

Подобно о «каплице Булгарина» рассказано у польского писателя Генриха Ржевусского. «В одно светлое Христово воскресение князь пану Коханку, едучи к заутрене, услышал, как кучер крикнул форейтору: «Не бери вправо, поезжай прямо на Булгаринскую часовню!» Возвратившись в замок с многочисленной свитой, дворян и отметив пасху венгерским вином Пане Коханку разгневался: «Не хочу, чтобы убийцы лежали возле Радзивиллов». /В действительности в часовне был похоронен лишь один Булгарин/. «Выбросить немедленно Булгарина в поле!» Священник замковой часовни объяснил, что духовные законы запрещают вырывать тела из могил. «Так послать пушки и разбить ядрами часовню!» – воскликнул князь. Ему ответили, что при этом можно сжечь весь город. «Если так, то я сам поеду и управлюсь с этим Булгариным. Запрячь лошадей!» Приехав на место, князь попросил Боровского вызвать Булгарина на дуэль. «Господин Булгарин! Его сиятельство вызывает вас на поединок!» – закричал Боровский, войдя в часовню. «А что?» – спросил князь из коляски. «Молчит», - ответил Боровский. «Следовательно трус, - промолвил князь, - скажи ему это». «его сиятельство считает вас трусом!» – прокричал Боровский. «А что?» – снова спрашивает князь. «Молчит», - произносит Боровский. “Скажи ему дурак“, - Боровский повторил слово и, чтобы окончить фарс, который ему надоел, ответил, что кажется, сам Булгарин идет сюда, ибо в склепе что-то шевелится. ”Если так, то поворачивай лошадей. Не храбр, он, если на первый зов, а я не хочу иметь дело с людьми, которых надо по три раза вызывать на дуэль“.

Тем, заключает Ржевусский, дело и кончилось. Часовня же Булгарина осталась невредимой и стоит до нашего времени.

Костел строился на границе города и замка, у городской замковой брамы. И башня замковой брамы, оказавшись в углу ограды, стала его колокольней.

Поиск по сайту: