В результате тщательного теоретико-методологического анализа нами выделены три блока проблем, связанных с изучением ценностей

Первый блок связан с содержательным наполнением списков ценностей:

1. Существует проблема полноты предлагаемых в методиках или получаемых в результате исследования списков ценностей.

2. Возникает вопрос о достоверности интерпретации получаемой информации из-за неточности теоретико-методологической позиции автора относительно того, носят ли ценности надындивидуальный характер или же в результате мы имеем лишь дело со статистическим распределением в группе индивидуальных ценностей. Это связано с недостатком информации о логике функционирования индивидуальных и общественных системных ценностей, а также трудностью ответа на вопрос: каким образом при исследовании ценностной ориентации отделить уникальное, сугубо личное, от того, что может разделяться многими.

3. Направленность ли списка ценностей на выяснение специфики культуры или на поиск того, что должно быть представлено во всех культурах.

4. Проблема отбора языковых форм для выражения ценностей.

Во второй блок вошли проблемы, связанные с использованием техники измерения. В социально-психологических работах, посвященных исследованию ценностных предпочтений, использовались следующие техники сбора и обработки информации:

1. Опросники с использованием готовых списков ценностей, которые ранжируются в порядке предпочтения либо оцениваются по шкале. При этом возникают проблемы, связанные с ипсативной шкалой: увеличение коэффициента корреляции, просчитанного между такими данными, трудности в вычислении иерархической структуры. Поэтому вводятся ограничения на количество заявленных ценностей, поскольку это делает процедуру утомительной и снижает достоверность (особенно при применении метода парных сравнений Ш. Шварца).

2. Для изучения и фиксации ценностей широко использовалась проективная техника: неоконченные предложения, сочинения и т.п. Все методы подобного рода объединяет то, что для выводов о разделяемых людьми ценностях исследователи проводили работу по восстановлению логической связи, утверждений, раскрывающих предпочтение той или иной ценности и самой ценности. При этом справедливость предполагаемой связи еще требует доказательств [247, с. 163].

3. Одно время применение адекватных приемов к исследованию ценностных ориентаций личности связывали с методами, созданными в соответствии со всеми психометрическими принципами. По сложившимся требованиям к психометрическим методам они должны соотноситься со схемой личности, в которой исчерпывающе описано место измеряемого качества, но универсальной схемы так и не было выработано. Традиционно в подходах к исследованию ценностной ориентации личности пользуются схемой, содержательно и структурно разработанной М. Рокичем, который подразделял ценности на терминальные и инструментальные и для каждого типа привел список, состоящий из 18 ценностей.

4. Когнитивная ориентация в изучении ценностей представлена работами
Г. Триандис. Его метод опирался на исследование «натуральной логики», которая исходит из следующего допущения: если есть «х», то есть и «у». Это уточнило содержательное наполнение слов, претендующих на выражение ценности и естественные связи между ними, возможности для исследования ценностной регуляции поведения, но сами авторы этим не занимались.

Ряд нерешенных проблем оказался общим для всех методов:

1. Списки ценности трудно было уравнять по степени абстрактности понятий.

2. Нет проверки полноты списка ценностей даже в рамках представленной культуры.

3. Авторы обращались в методиках к положительно сформулированным ценностям.

4. При проведении исследования возникают трудности с устранением действия фактора социальной желательности, а именно желания испытуемых преподать себя в благоприятном свете.

В третий блок мы бы отнесли проблемы, с одной стороны, связанные с интерпретацией полученных данных, обусловленные многообразием подходов к пониманию самой природы «рождения» ценностей в обществе и «появления» их в структуре мотивационной сферы личности (мы рассмотрели эти вопросы в начале главы). С другой стороны, интерпритативное соотнесение полученных данных влечет за собой необходимость содержательного определения понятия «личность».

В психологии существует достаточно прочная теоретическая традиция различия двух относимых к человеку понятий − индивида и личности. Наибольший вклад в разработку этого направления внесли Б.Г. Ананьев и Д.А. Леонтьев [10, 164]. Определяя отличия личности и индивида, А.Н. Леонтьев говорит о том, что личность как индивид есть продукт интеграции, процессов, осуществляющих жизненные отношения субъекта. Фундаментальное отличие того особого образования, которое мы называем личностью, определяется природой самих порождающих его отношений, в которые он вступает в своей предметной деятельности.

То, что Б.Г. Ананьев и Д.А. Леонтьев описывали как индивида, с точки зрения В.В. Столина, является «биологическим индивидом». «демаркационная линия» между индивидом и личностью проходит между человеческим организмом, с одной стороны, и человеком одновременно как социальным индивидом и человеком как личностью – с другой. Для того, чтобы разделить эти две последние ценности, необходим специальный анализ.

Личность оказывается индивиду все более необходимой, чем труднее ему регулировать свое деятельностное отношение к миру, себе путем прямого следования норме, правилу, образцу, обычаю. «Личность в самом общем виде может определить как психический орган позволяющий интегрировать свое «Я» и свою жизнедеятельность в системе множественных связей с миром…» [157, с. 10].

Человек представляет собой одновременно три целостных системы: он выступает как организм, как социальный индивид и как личность. С постепенным изменением парадигмы психологической науки [46, 53, 57, 90, 126, 136, 140, 152, 194, 287 и т.д.] происходит изменение и ее предмета [136]. В поле зрения ученых попадает целостный человек (А.Н. Леонтьев), обладающий личностью как «сверхчувственным качеством», как «сосредоточием совокупной активности человека» (В.А. Петровский), как «высшим уровнем системной организации человека» (В.Е. Клочко). Происходит теоретико-методологическое разделение понятий «человек» и «личность».

Б.С. Братусем была намечена новая линия дифференциация психологической терминологии [53]. По его мнению, существует неоправданная тенденция «подмены человека личностью, некий «персоноцентризм», «насаждаемый в психологии». Формирование и самостроительство в себе человека, сама способность и возможность такого самостроительства подразумевают наличие некоего психологического орудия, органа, полностью координирующего и направляющего этот невиданный, не имеющий аналогов процесс в живой природе. Этим органом и является личность человека.

Таким образом, личность как специфическая, не сводимая к другим измерениям конструкция не является самодостаточной, в себе самой несущей конечный смысл. Смысл этот обретается в зависимости от складывающихся отношений, связей с сущностными характеристиками человеческого бытия. Иначе говоря, сущность личности и сущность человека отличаются друг от друга тем, что первое есть способ, инструмент, средство организации достижения второго, а значит, первое получает смысл и оправдание во втором.

Центральной смыслообразующей характеристикой человека является его способ отношения к другому человеку [53, 246 и др.], который формируется в борьбе двух разнонаправленных векторов, один из которых ведет к пониманию и реализации человека как существа, способного к развитию «безотносительно к какому-либо заранее установленному масштабу», а другой, противостоящий ему, к пониманию и реализации человека как средства. Разрешение противоречия в пользу первого отношения ведет к утверждению сущности человека, тогда как в случае превалирования второго рода отношений человек выступает в обезличенной, вещной, т.е. в конечном итоге не человеческой форме своего существования» [52, с. 30].

Согласно этой позиции, личность как специфический инструмент обретения человеком собственной сущности оценивается (и этим задаются критерии «нормальности») в зависимости от того, как служит она своему назначению, т.е. способствует или нет приобщению человека к его сущности. В свою очередь необходимо разделять в человеке «психическое» и «личностное». Человек может быть «психически здоров, но личностно болен» [54, С.103].

Несводимость личностной регуляции деятельности к процессам сознательным заставляет искать иные психические реалии, позволяющие субъекту решать задачи выбора мотивов. Эти реалии должны лежать в пространстве надмотивационных процессов, так как построение иерархии все новых мотивов может превратиться в «дурную бесконечность» [5]. Введение личностного уровня регуляции деятельности позволяет разомкнуть круг мотивационной обусловленности [там же, с. 125]. Для С.Л. Рубенштейна личностный уровень реализуется через черту характера, формирующуюся на основе генерализации ситуационно обусловленных мотивов [238]. В концепции Д.Н. Узнадзе выбор мотива деятельности осуществляется в поле действия фиксированной установки как модуса личности [120]. А.Н. Леонтьев выделяет особую смысловую реальность, возникающую в ситуации соподчинения мотиву. Процессы осмысления ситуации не совпадают с рациональными рассуждениями и могут осуществляться как в осознанной, так и в неосознанной форме.

Для В.В. Столина человек выступает в единстве трех целостных систем: как организм, как социальный индивид и как личность. Взаимоотношения между этими системами подчинены принципу уровневой организации:

1) целостность организма является необходимым условием функционирования человека как социального индивида;

2) каждый из уровней активности человека имеет свою природу, т.е. образован существенно различными связями, отношениями, опосредованиями;

3) личностный уровень является вышележащим по отношению к двум другим. Индивидный – вышележащий по отношению к организмическому; нижележащий уровень управляется вышележащими;

4) имманентное развитие каждого уровня и свойственной ему формы активности не прекращается с развитием системы и активности вышележащего уровня.

Принятие точки зрения другого на себя, идентификация с родителями, усвоение стандартов выполнением действия и формирование самооценки, приобретение самоидентичности в рамках семейных отношений и отношений со сверстниками, формирование половой, а позднее профессиональной идентичности, становление самоконтроля характеризуют развитие самосознания социального индивида. Выявление своей социальной ценности и смысла своего бытия, формирование и изменение представления о своем будущем, настоящем и прошлом характеризуют самосознание личности.

Ценностная идентичность личности и общества играет важную роль в воспроизведении его социальной структуры [197, 207, 208, 217 и др.]. Большинство изученных нами авторов полагают, что в основе отклоняющегося девиантного поведения лежит социально-неприемлемая система ценностной ориентации, а в основе процесса лежит расхождение в системах ценностей как отдельной личности и группы, так и отдельных социальных групп и принятых в данной культуре ценностных стандартов [39]. Одним из механизмов поиска собственной социальной идентичности является сравнение личностью собственных ценностных ориентаций с ценностными ориентациями группы. Социальная идентичность определяет включенность личности в различные сферы жизнедеятельности социума, а также приоритетные сферы и способы ее самореализации [207].

Опыт эмпирических исследований показал, что ценностные ориентации имеют существенную дифференциацию в своей содержательной структуре в зависимости от того, какие социальные группы являются их носителями. При этом социально-типический набор ценностных ориентаций отличается стабильностью компонентов и относительной прочностью связей между ними. Зависимость ценностных ориентаций от половозрастных особенностей респондентов, места проживания, профиля обучения, принадлежности к социальной группе показана в работах алтайских социологов и психологов [87]. Ценностные ориентации в них содержательно раскрывали смысл жизни респондентов. Смысл жизни выступил здесь как интеграционный показатель ценностных ориентаций личности [87, с. 17]. Социально-классовая дифференциация общества ведет к дифференциации и конкретизации смысла жизни личности в соответствии с ее функциями и структурой социальных ролей [87, с. 15]. Рассмотрение мира как объекта мировоззренческой направленности, представленной в сознании в виде комплекса значимых для человека явлений, с которыми он связывает чувство долга и т.п., позволило типологизировать объекты направленности и выстроить девять концепций смысла жизни.

Существует несколько механизмов изменения ценностных ориентаций социальных групп и слоев [208]:

1. Изменение структуры потребностей. С ростом материального благосостояния ранее сложившиеся потребности личности удовлетворяются полнее, вызывая появление новых. Этот процесс подчинен закону возвышения потребностей. Зависимость изменения ценностных ориентаций от структуры потребностей находит свое подтверждение в диспозиционной концепции В.А. Ядова [302]. Определяя ценностные ориентации функционально, как высший диспозиционный уровень регуляции поведения, В.А. Ядов считал, что ценностные ориентации образуются в результате столкновения потребностей с ситуацией. Преобразование потребностей в результате такого столкновения ведет к преобразованию диспозиционной структуры личности.

2. Одним из самых действенных механизмов изменения ценностных ориентаций являются межличностные влияния, которые обеспечивают, во-первых, межпоколенную передачу культуры, а во-вторых, интеграционные процессы сближения социальных групп.

В отечественной и зарубежной литературе активно обсуждается вопрос об изменении приоритетов ценностей в современном обществе [240, 172]. Трудно обозначить генеральную тенденцию в изменении приоритетов ценностей. Кроме того, возникает вопрос о существовании такого изменения вообще. Приведем в сжатом виде некоторые точки зрения.

Р. Иглехарт [311] постулирует изменение ценностей в рамках гипотезы первой необходимости и приходит к выводу об увеличении роли пост-материальных ценностей (таких, как утверждение прав человека, свободы, дружелюбия, стремления к идеалу, а не к деньгам) [299, с. 55]. X. Клагес изменение приоритетов ценностей связывает с усилением ценностей, выражающих самого индивида [там же]. С.Г. Климова [134, с. 46] приходит к выводу, что меняется набор ценностей или механизм их навязывания. Олдмеер придерживался мнения, что существует стабильное для значительного промежутка времени ядро ценностной ориентации. Наряду с этим существуют более ди­намичные системы ценностей, реализуемые в конкретных субгруппах общества и ситуативно изменяемые [299, с. 56]. Переоценка затрагивает те ценности, которые выходят за рамки минимального канона.

Анализируя работы зарубежных авторов, Б. Шлейдер приходит к выводу о том, что "процессы признания ценностей, отказа от них протекают независимо друг от друга и, следовательно, могут породить совершенно различные комбинации ценностей" [299, с. 57]. Принятие новых ценностей не требует отказа от противоположных альтернатив. Поэтому трудно оценить динамику ценностей: имеет ли место сдвиг по шкале приоритета, налицо ли качественный скачок или же ничего не происходит, а мы имеем дело со сменой идеологии.

Путь к разрешению этой проблемы видится следующим образом: построение опросника и соотношение его результатов с единой схе­мой ценностей, которая определит рамочные условия для разных эпох. Наиболее эвристичной, методологически обоснованной из всех, описанных нами выше, представляется структурная схема, разработанная С.Н. Розовым [234].

В нашей работе мы будем опираться на понятие «личностные ценности» (Г.Л. Будинайте, Т.В. Корнилова). Личностные ценности выступают как определенный уровень развития смысловых образований личности. Становление личностных ценностей связано с динамикой процесса осознания, включающего различные виды вербализации и смещения познавательно-личностных усилий на собственную смысловую сферу. Это становление включает в себя два этапа: 1) образование личностных смыслов; 2) образование самих личностных ценностей, специфической характеристикой которых выступает осознанность посредством процесса осмысления, взвешивания разных смысловых содержаний и ценностном сопоставлении их близости к собственному «Я». Личностными ценностями становятся те смыслы, по отношению к которым субъект самоопределился. Становление системы личностных ценностей характеризует процесс самоопределения личности.

Смысловой подход к категории «ценность» позволяет, прежде всего, связать ценностное измерение с характером жизнедеятельности индивидов. Отнесение ценностей к смысловым образованиям включает их в теоретический ряд понятий, относимых к личностной сфере (мотивы, потребности, черты характера и др.), давая возможность определить специфику собственно ценностного измерения. Первым основанием является параметр «нормативности», разделяющий ценностную и мотивационно-потребностную сферу. Вторым основанием, составляющим исходную область эмпирических фактов, описываемых понятием «субъективные ценности», является параметр осознанности образований. Ценностные ориентации личности представляют собой многомерную нелинейную систему, в которой ценности взаимосвязаны и находятся в динамическом равновесии, зависящем от личностной ситуации субъекта; они соотносятся между собой по принципу личностной значимости. В структуре ценностной ориентации мы, вслед за С.Н. Розовым, выделяем кардинальные ценности, нарушение которых прямо ущемляет права индивидов и сообществ: жить, мыслить и действовать в соответствии со своими ориентирами.

Поиск по сайту: