АвтоАвтоматизацияАрхитектураАстрономияАудитБиологияБухгалтерияВоенное делоГенетикаГеографияГеологияГосударствоДомДругоеЖурналистика и СМИИзобретательствоИностранные языкиИнформатикаИскусствоИсторияКомпьютерыКулинарияКультураЛексикологияЛитератураЛогикаМаркетингМатематикаМашиностроениеМедицинаМенеджментМеталлы и СваркаМеханикаМузыкаНаселениеОбразованиеОхрана безопасности жизниОхрана ТрудаПедагогикаПолитикаПравоПриборостроениеПрограммированиеПроизводствоПромышленностьПсихологияРадиоРегилияСвязьСоциологияСпортСтандартизацияСтроительствоТехнологииТорговляТуризмФизикаФизиологияФилософияФинансыХимияХозяйствоЦеннообразованиеЧерчениеЭкологияЭконометрикаЭкономикаЭлектроникаЮриспунденкция

БЕССМЫСЛЕННЫЕ” СНОВИДЕНИЯ

Читайте также:
  1. Работа сновидения.
  2. Цензура сновидения.

1.Положения З.Фрейда о сновидениях.

Фрейд старается создать и пустить в действие точные, эффективные и универсальные методы, благодаря которым интерпретация снов станет ясным предметом рационального, практиче­ского изучения.

Основные фрейдовские положения о сновидении.

"Сон — это ребус", он представляет собой последовательность образов или картин, на первый взгляд не связанных между собой. Главный принцип исследования сновидений Фрейда — видеть за очевидной бессмысленностью "скрытый смысл". “Сновидения- это психическое явление в полном значении этого термина,”... создающая его интеллектуальная деятельность является деятельностью возвышенной и слож­ной".[6]

Фрейд возрождает некую давнюю и стойкую тради­цию толкования древних текстов, которая призвана, порой в сочетании с тонкой интуицией, интерпретиро­вать сны и подчинять их смыслу, главному смыслу, диктуемому действующими культурными, религиозными, мифологическими традициями. Сон как явление внутреннее, ночное, субъективное и "иррацио­нальное", то есть решительно не поддающееся рацио­нальному толкованию, становится типичным примером отторжения западной рациональной культурой. Операция Фрейда заключается в том, что ему удалось вновь вернуть эти сновидения в нашу культуру с помощью рационалистических методов, которые служили и до сих пор служат для обесценивания и принижения роли снов.

Сновидение, подчеркивает Фрейд, это "ребус", нало­жение друг на друга форм без начала и конца, и большой ошибкой является "желание интерпретировать его как рисунок", то есть структуру очевидную и говорящую саму за себя. Фрейд использует другую аналогию: собранные при пробуждении картины сна представляют собой как бы "иероглифы" для которых нужно найти перевод на адекватный язык. "Два различных языка" сновидения Фрейд называет "содержанием явным" и "содержанием скрытым”. Интерпретация предполагает трансформирова­ние явного содержания, то есть сна, каким он видится спавшему после пробуждения,, представить в виде рассказа до всякой попытки интерпретации, в содержание скрытое, а точнее обнаружить "скрытые мысли", своим течением породившие сновидение, механизмов и материалов, которые предстоит наметить и выявить. "Мы противопоставляем, содержанию явному содержание скрытое". Первое обычно "кратко, бедно, лаконично по сравнению с широтой и богатством мыслей, содержащих­ся во сне”.[7]

"Сновидение охраняет сон". Прежде чем двигаться дальше в анализе желания, нужно вспомнить, что у спящего человека существует по крайней мере одно твердое и главное желание — желание спать. Первая функция сновидения, согласно Фрейду, — помешать внешним и внутренним факторам прервать сон и вызвать пробуждение: в каком-то смысле все сновидения служат комфорту, позволяя нам продолжать спать. ”Сновидение охраняет сон, а не нарушает его"[8]. Многочисленные примеры показывают, как сновидения захватывают все нарушающие факторы, нейтрализуют их и включают в систему образов сна.

Представляя защиту сна конечной целью сновидения, Фрейд подчиняет его процессу сна; сон представляется жизненной и благород­ной функцией, а сновидение — всего лишь его неизбежным следствием; подобная иерархия, удовлетворя­ющая общественному мнению, действительно похожа на "общее место". Однако можно заметить, что эта сторона для Фрейда играет лишь второстепенную роль и призвана в основном отразить многообразие взаимоотно­шений сновидений с внутренним и внешним миром.

Если считать сновидение специфической и автономной жизненной функцией, на чем настаивают многочислен­ные современные научные исследования, его невозможно ставить в зависимость от процесса сна. В сне и сновидении можно видеть скорее две взаимосвязанные функции, работающие при поддержке одна другой; процесс сна служит для защиты сновидения, как и сновидение — для сна. Сновидение выполняет значительно более определенную и сложную психологи­ческую работу, чем простая восстановительная функция, выпадающая на долю сна.

Часть сновидения самым тесным образом связана с сексуальностью и с детством. "Чем больше мы занимаемся интерпретацией сновидений, — пишет Фрейд, — тем больше убеждаемся в том, что большинство сновидений взрослых несут следы сексуаль­ных факторов и выражают эротические желания".[9] Сновидение порой с поразительной отчетливостью высту­пает в виде исполнения сексуального желания. Посколь­ку сексуальность чаще всего в обыденной жизни сталкивается с самыми серьезными запретами, сексуаль­ные желания, подавленные и заторможенные, оказывают наибольшее воздействие на образы сновидений и испытывают при этом самые удивительные деформации и нелепые превращения. В "Толкования сновидений" Фрейд уточняет, что желание, представленное в сновидении, обязательно восходит к детству. Следова­тельно, детская сексуальность дает наиболее подходящий материал для сновидений; это подтверждает Фрейд, уже в "Толковании сновидений", обращая внимание на важность эдиповых мотиваций и отмечая, насколько "для объяснения сексуальных снов" важно "углубляться в пока еще неясные вопросы извращений и бисексуальности"; для многих сновидений, — добавляет он, — внимательный анализ показывает, что они могут быть поняты только с точки зрения бисексуальности". [10]

Если не существует сновидения, хотя бы некоторые аспекты которого не имели бы эротического содержания в широком смысле, как оно понимается в общем контексте развития либидо, это не значит, что всякий сон должен подвергаться исключительно сексуаль­ной интерпретации. Фрейд резко восстает против сведения к чистой сексуальности его исследования.

Рассматривая проблемы, которые ставит выявление сексуальных характеристик в образах сновиде­ний, задаешься вопросом, стоит ли воспринимать выражение "исполнение желания" в его простом и прямом смысле; можно сказать, что в сновидении желание исполняется, обретая форму, в полном смысле этого слова. Функция сновидения заключается не в удовлетворении конкретного желания — мести, справед­ливости, соединения с предметом любви или ненависти и т.д., а в осуществлении работы, трудной и продолжи­тельной, по удовлетворению желания в общем виде как ведущей структуры и специфического пути проявления энергии либидо. Главная цель сновидения — стремление постоянно и неутомимо моделировать желание, совершать работу по созданию и переделке либидо. Желание в своем поиске поддержки задерживается на ранних опытах, оригинальных объектах, которые наибо­лее благоприятны для него, питают его и подсказывают­ся реалиями жизни периода бодрствования. Сновидение в общем случае является исполне­нием одного желания, сновидением об удовольствии и удовлетворении, в то время как его главной ролью остается воссоздание, регенерация определенного желания.

“Средоточие”. Фрейд выдвигает мысль о средото­чии сновидения, которую он излагает в следующих словах:

"Сны... часто сохраняют неясный участок; здесь обнаруживается узел образов, который не удается распутать, но который ничего не дает содержанию сновидения. Это — "пуп" сновидения, точка, через которую оно связан с Неизвестным. Мысли сновидения, выявленные при интерпретации, как правило, не имеют завершения, они разветвляются, вплетаясь в общую запутанную сеть наших мыслей. Желание в сновидении выступает в виде более плотного участка из этой ткани, подобно грибу, выходящему из мицелия".[11] Функция “средоточия” заключается в остановке процесс интерпретации, оставив его откры­тым; Неизвестное намечает опорную линию для анализа, но одновременно постоянно уклоняется от процесса узнавания, который иначе не имел бы границ.

Помимо практического аспекта, гипотеза о средоточии имеет теоретическое и идеологическое приложение. Если развить образ сети, легко видеть, что разветвления сновидения могут затеряться лишь в разветвлениях другого сновидения, и так до бесконечности; все сны распространяются одни в другие, всякий сон функциони­рует как начало следующего. Теория сновидения, не оставляя кропотливой работы по разложению единого образа на разные элементы, многочисленные разветвле­ния, должна также стараться выявлять переходы одного сна в другой и большее значение придавать концепции сновидений как единого, достаточно связного целого огромной системы. Фрейд указывает на это в предшествующих параграфу о "средоточии": "Сны одной ночи должны всегда интерпретироваться в единст­ве".[12] Весь комплекс образов сновидений жизни противостоит процессу интерпретации и обеспечивает одновременно неповторимость ткани сновидения каждого индивидуума.

Здесь проявляется и значительный идеологический, то есть этический, политический, метафизический эффект гипотезы о средоточии: каковы бы ни были знания о психической действительности, о субъекте вплоть до его самых интимных проявлений в сновидениях, всегда что-то остается скрытым, непознаваемым ядром.

 


1 | 2 | 3 | 4 | 5 | 6 | 7 | 8 | 9 |

Поиск по сайту:



Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав. Студалл.Орг (0.004 сек.)