Оргьенпа. Цитата из «Махамудры определяющего смысла»

Мои учителя описывали этот ясный свет ума как самоосвещающий — подобно пламени свечи, которое одновременно является и источником освещения, и самим освещением.

Ясность, или естественное осознавание, — это изначальная часть ума. Вы не можете развивать её так, как, например, развиваете мышцы с помощью физических упражнений. Всё, что от вас требуется, — это признавать её, просто замечать факт своего осознавания. Конечно, проблема здесь состоит в том, что ясность, или естественное осознавание, настолько неотделима от повседневного опыта, что её трудно заметить. Это всё равно что пытаться увидеть свои ресницы.

Так как же нам распознать её?

Будда утверждал, что для этого вам нужно медитировать, но не совсем так, как это понимают большинство людей.

Медитация, о которой здесь идёт речь, это разновидность «не-медитации». Здесь нет нужды сосредоточиваться или визуализировать что-либо. Некоторые из моих учеников называют её «органической медитацией — медитацией без добавок».

Как и в других упражнениях, которые мне объяснял мой отец, мы начинаем с того, что садимся прямо, дышим нормально и постепенно позволяем своему уму расслабиться.

Как он учил тех из нас, кто был в его маленькой комнате в Непале: «Успокоив свой ум, просто позвольте себе осознавать все проходящие через него мысли, чувства и ощущения. И наблюдая их, просто спрашивайте себя: «Есть ли разница между умом и проходящими через него мыслями? Есть ли разница между тем, кто думает, и мыслями, воспринимаемыми думающим субъектом?» Держа в уме эти вопросы, продолжайте наблюдать свои мысли в течение примерно трёх минут, а затем остановитесь».

Так мы там и сидели — некоторые волновались, некоторые были напряжены, но все сосредоточенно наблюдали за своим умом и спрашивали себя, есть ли разница между мыслями и умом, который их обдумывает.

Поскольку я был ещё ребёнком, а большинство других учеников были уже взрослыми людьми, мне, естественно, казалось, что они выполняют упражнение гораздо лучше меня. Но когда я наблюдал за этими мыслями о собственной неадекватности, проплывающими через мой ум, я вспомнил наставления, и произошла забавная вещь.

Всего на мгновение я осознал, что мысли о том, что я не так хорош, как другие ученики, были всего лишь мыслями, а мысли в действительности были не постоянными реалиями, а просто движениями ума, который их мыслит. Конечно, как только меня осенило это прозрение, осознание прошло, и я вернулся к сравнению себя с другими учениками. Но тот краткий момент ясности был весьма глубоким переживанием.

Как объяснял мой отец после окончания упражнения, главной целью было осознать, что на самом деле нет никакой разницы между мыслящим умом и мыслями, которые в нём приходят и уходят. Сам ум и мысли, эмоции и ощущения, которые возникают, пребывают и исчезают в уме, — это равные выражения пустотности, то есть открытой возможности возникновения чего угодно. Поскольку ум — не «вещь», а событие, то все мысли, чувства и ощущения, возникающие в том, что мы считаем умом, точно так же являются событиями. Мысли, чувства, ощущения и тому подобное — это просто события, образующие более широкую ткань разворачивающегося процесса, который мы называем умом. Начиная переживать ум и мысли как нераздельные, подобные двум сторонам одной монеты, вы начинаете постигать истинный смысл ясности как безгранично широкого состояния осознавания.

Многие люди думают, что медитация подразумевает достижение какого-то необыкновенно яркого состояния, полностью отличающегося от всего, что они переживали до этого. Они мысленно принуждают себя, думая: «Я должен достичь более высокого уровня сознания... Я должен увидеть что-нибудь чудесное, вроде радужного света или образов чистых миров... Я должен светиться в темноте».

Это называется усердствовать сверх меры, и, поверьте мне, я сам это делал, равно как и многие другие люди, с которыми я познакомился на протяжении многих лет.

Не так давно я встретил одного человека, который создавал себе проблемы, слишком сильно стараясь. Я сидел в аэропорту Дели и ждал посадки на самолёт в Европу, и тут ко мне подошёл человек, спросивший, не монах ли я. Я ответил, что монах.

Тогда он спросил меня, не знаю ли я, как медитировать, а когда я сказал, что знаю, он поинтересовался: «И какие у вас переживания?»

«Хорошие», — ответил я. «А не кажется ли вам, что это трудно?» «Нет, — сказал я, — совсем нет».

Он покачал головой и вздохнул. «Мне медитация даётся очень тяжело, — объяснил он. — Через пятнадцать или двадцать минут у меня начинает кружиться голова. А если я пытаюсь медитировать ещё дольше, то иногда меня может и стошнить».

Я сказал ему, что, по-моему, он слишком сильно напрягается, и что ему, возможно, следует попробовать больше расслабляться во время практики.

«Да нет, — ответил он. — Когда я пытаюсь расслабиться, голова кружится ещё больше».

Его проблема показалась мне странной, и, поскольку у меня было впечатление, что он по-настоящему заинтересован в её разрешении, я предложил ему сесть напротив меня и медитировать, в то время как я буду за ним наблюдать. После того как он сел в кресло, напротив меня, его руки, ноги и грудь чрезвычайно напряглись. Он вытаращил глаза, на лице появилась ужасная гримаса, брови изогнулись дугой, и даже уши, казалось, оттопырились в разные стороны. Тело его стало таким напряжённым, что его начало трясти.

Наблюдая за ним, я подумал, что так и у меня может закружиться голова, и потому сказал ему: «Хорошо, остановитесь, пожалуйста».

Он расслабил мышцы, гримаса исчезла с его лица, а глаза, уши и брови вернулись на свои места. Он с нетерпением ждал моего совета.

«Хорошо, — сказал я. — Теперь медитировать буду я, а вы следите за мной так же, как я наблюдал за вами».

Я просто сидел в своём кресле как обычно, держа спину прямо, расслабив мышцы, спокойно сложив руки под животом и глядя вперёд без какого-либо особого напряжения, в то время как мой ум пребывал в чистом внимании к моменту настоящего. Я видел, как мужчина осмотрел меня с головы до пят, а потом снова с ног до головы. Затем я просто вышел из медитации и сказал ему, что я медитирую именно таким образом. Через секунду он медленно кивнул и сказал: «Мне кажется, я понял».

В этот момент объявили посадку на наш самолёт. Поскольку мы сидели в разных салонах, мы поднимались на борт по отдельности и я вообще не видел его во время полёта. Однако после посадки я увидел его среди пассажиров, выходящих из самолёта. Он помахал мне и, приблизившись, сказал: «Знаете, я пытался практиковать так, как вы мне показали, и за весь полёт у меня ни разу не закружилась голова. Думаю, я наконец понял, что значит расслабляться в медитации. Огромное спасибо!».

Безусловно, стараясь слишком сильно, можно получать яркие переживания, но более типичные результаты подобной медитации можно подразделить на три основные группы.

Во-первых, ваш ум может утомиться или притупиться в результате попыток осознавать все проносящиеся через него мысли, чувства и ощущения.

Во-вторых, попытки наблюдать за каждой мыслью, эмоцией и ощущением могут породить чувство беспокойства или перевозбуждения.

В-третьих, вы можете обнаружить, что ум совершенно опустошился: каждые мысль, эмоция, чувство или восприятие, которые вы наблюдаете, проходят так быстро, что просто ускользают от вашего осознания. В любом из этих случаев вы могли бы сделать резонный вывод, что медитация — вовсе не такое замечательное переживание, как вы себе представляли.

На самом деле суть медитативной практики состоит в том, чтобы отказаться от всех своих ожиданий в отношении медитации.

Все качества естественного ума — покой, открытость, раскрепощённость и ясность — уже присутствуют в вашем уме. Вам нет нужды делать что-либо ещё. Вам не нужно переключать или изменять своё осознавание. При наблюдении ума вам нужно всего лишь осознавать те качества, которые в нём уже присутствуют.

ОСВЕЩЕНИЕ ТЬМЫ

Вы не сможете провести чёткую грань, отделив освещенное место от затенённого, — настолько они близки.

Поиск по сайту: