Мэнли Палмер Холл : ФИЛОСОФИЯ

Философия есть наука о природе ценностей. Главенство одного вещества или субстанции над другими определяется философией. Приписывая важность тому, что остается по устранению всего второстепенного, философия становится истинным показателем значимости в сфере спекулятивной мысли. Априорная миссия философии состоит в установлении соотношения явления вещей и их невидимой причины или природы.

«Философия, – пишет сэр Уильям Гамильтон, – определялась различными людьми по‑разному: Цицероном – как наука о вещах божественных и человеческих и об их причинах; Гоббсом – как наука о действиях причин; Лейбницем – как наука о достаточном основании; Вольфом – как наука о вещах возможных, насколько они возможны; Декартом – как наука о вещах, выводимых из первых принципов; Кондильяком – как наука о вещах чувственных и абстрактных; Тенеманном – как наука о применении рассудка к обоснованным им вещам; Кантом – как наука об отношении всего познания к необходимым целям человеческого разума; Крюгом – как наука об исходной форме “эго” или умственного “я”; Фихте – как наука наук; Шеллингом – как наука об абсолютном; или же как наука об абсолютном отсутствии различия идеального и реального, и Гегелем или тождество тождественности и нетождественности» (см. «Лекции по метафизике и логике»).

Шесть традиционных философских дисциплин таковы: метафизика, имеющая дело с такими абстрактными предметами, как космология, теология и природа вещей; логика, имеющая дело с законами человеческой мысли, или, как часто ее называют, «учение об ошибках»; этика – наука о морали, индивидуальной ответственности, или учение о природе блага; психология – наука, посвященная исследованию и классификации тех феноменов, которые имеют умственное происхождение: эпистемология – наука, имеющая дело главным образом с природой самого познания и вопросами о том, может ли оно существовать в абсолютной форме; и эстетика – наука о природе и осознании прекрасного, гармонии, изящества и благородства.

Платон рассматривал философию как величайшее благо, ниспосланное божеством человеку. В XX веке, однако, она стала тяжеловесной и запутанной структурой произвольных и несогласованных понятий, каждое из которых тем не менее поддерживается неоспоримой логикой. Возвышенные теоремы старой Академии, которые Ямвлих уподобил нектару и амброзии богов, были столь искажены сомнением – которое Гераклит считал болезнью ума, – что божественный напиток вряд ли был бы понятен сейчас этому великому неоплатонику. Убедительное свидетельство все большей поверхностности современной науки и философии состоит в их постоянном дрейфе в сторону материализма. Когда Наполеон спросил великого французского астронома Лапласа, почему тот не упомянул Бога в своем «Трактате о небесной механике», математик наивно ответил: «Сир, я не нуждался в этой гипотезе!»

В своем трактате «Об атеизме» Фрэнсис Бэкон выразительно резюмирует ситуацию таким образом: «Мелкая философия сподвигает ум человеческий к атеизму, а глубокая философия приводит его к религии». Аристотель открывает свою «Метафизику» такими словами: «Все люди естественно хотят познавать». Чтобы удовлетворить эту общую потребность, раскованный человеческий интеллект исследует крайние пределы воображаемого пространства и воображаемого «я» в поисках отношений между единым и множественным, причиной и следствием, Природой и ее основаниями, разумом и его источником, духом и его субстанцией, иллюзией и реальностью.

Один древний философ сказал однажды: «Тот, кто не имеет знания даже обычных вещей – животное среди людей. Тот, чье познание ограничено лишь человеческими условиями существования, является человеком среди животных. Но тот, кто знает все, чего можно достичь через силу ума, – тот Бог среди людей». Статус человека в естественном мире определяется, следовательно, качеством его мышления. Тот, чей ум порабощен звериными инстинктами, с философской точки зрения не превосходит животное; тот, чьи умственные способности обращены на дела человеческие, является человеком; и тот, чей интеллект поднимается до рассмотрения божественной реальности, уже полубог, поскольку существо его соприкасается с великолепием, к которому его подвел его разум. В своем панегирике «науке наук» Цицерон восклицал: «О философия, путеводитель по жизни! О, открывающая добродетели и изгоняющая пороки! Кем бы мы и люди любых времен были без тебя? Ты сотворила города и призвала людей, по земле рассеянных, к радостям общественной жизни».

В нашем веке слово философия, если оно не сопровождается каким‑нибудь дополнительным термином, малозначимо. Философия раскололась на многочисленные «измы», более или менее антагонистичные по отношению друг к другу, и столь озабоченные опровергнуть своих противников и указать на их ошибки, что подлинные проблемы божественного порядка и предназначения человека остаются в прискорбном небрежении. Идеальная функция философии заключается в том, чтобы служить равновесию человеческого разума, который по своей внутренней природе должен предохранять человека от следования неразумным жизненным установкам. Однако сами философы делают тщетными цели философии, запутывая неискушенные умы тех, кого нужно вести по прямой и узкой дороге рационального мышления. Перечисление и классификация даже наиболее важных и признанных школ философии нашего времени, находятся за пределами возможностей данной книги. Огромное число спекуляций, охватываемых философией, лучше всего оценивать после краткого ознакомления с выдающимися философскими системами, господствовавшими в мире последние двадцать пять веков.

Греческая школа философии начиналась с семи бессмертных мыслителей, первыми заслуживших звание мудрецов. Согласно Диогену Лаэртскому, ими были Фалес, Солон, Хилон, Питтак, Биант, Клеобул и Периандр. Вода, по Фалесу, является первичным принципом или элементом, и на ней плавает Земля подобно кораблю, и землетрясения происходят из‑за волнений этого вселенского моря. Поскольку Фалес жил в Ионии, школа его была названа ионийской. Он умер в 546 г. до н. э., и ему наследовал Анаксимандр, а вслед за ним шли Анаксимен, Анаксагор, Архелай, на ком ионийская школа и закончилась. Анаксимандр, в отличие от своего учителя Фалеса, провозгласил неизмеримую и неопределяемую бесконечность принципом, из которого порождаются все вещи. Анаксимен главным элементом объявил воздух, из которого состоят души и даже само божество.

Анаксагор, чьи доктрины имели привкус атомизма, рассматривал Бога как «бесконечный самодвижущийся ум, и этот ум, который находится в любом теле, и есть действенная причина всех вещей; из бесконечного количества частичек материи божественным умом может быть сотворено все; этот ум привел в порядок все вещи, которые были сперва смешаны вместе». Архелай провозгласил принцип всех вещей двуединым: ум, являющийся бестелесным, и воздух, являющийся телесным, разрежение и сгущение которого приводит соответственно к огню и воде. Звезды рассматривались Архелаем как горящие железные диски. Гераклит, который жил в 536–470 гг. до н. э., некоторыми исследователями включается в ионийскую школу. В своей доктрине потока и вечного изменения он говорил об огне как о первом элементе, как о стихии, которая в конечном счете поглотит мир. Душа мира рассматривалась как испарение его влажных частей, а приливы и отливы объяснялись влиянием солнца.

Эмпедокл, Эпихарм, Архит, Алкмеон, Гиппас, Филолай и Эвдокс были выдающимися представителями италийской, или пифагорейской, школы, берущей свое название от Пифагора из Самоса. Пифагор (580–500 гг. до н. э.) рассматривал математику как священную и точнейшую из всех наук и требовал от всех, кто к нему приходил учиться, знания арифметики, музыки, астрономии и геометрии. Он делал особый упор на философскую жизнь как обязательное условие мудрости. Пифагор был одним из первых учителей, кто учредил секту, все члены которой оказывали друг другу взаимную помощь в постижении высших наук. Он также ввел дисциплину размышления о прошлом как необходимую для развития духовного разума. Пифагореизм может рассматриваться как система метафизических спекуляций, касающихся соотношений между числами и причинными силами сущего. Эта школа впервые разработала теорию небесной гармонии, или «музыку сфер». Джон Рехлин говорит, что Пифагор не начинал учить своих учеников ничему до тех пор, пока они не освоят дисциплину молчания, поскольку оно необходимое условие размышления. В своем «Софисте» Платон приписывает Эмпедоклу открытие риторики. Оба, Пифагор и Эмпедокл, принимали теорию переселения душ. Эмпедокл говорил: «Сначала я был мальчиком, потом девушкой, затем растением, птицей, рыбой, и плавал в безбрежном море». Архиту приписывают изобретение винта и подъемного крана. Удовольствие он объявлял чумой, потому что оно является противоположностью умеренности ума; он считает, что человек без обмана так же редок, как рыба без костей.

Школа элеатов была основана Ксенофаном, жившим в 570–480 гг. до н. э., который вызывал подозрения своими нападками на теогонические и космологические представления Гомера и Гесиода. Ксенофан говорил, что Бог субстанционально един и бестелесен, и по форме кругл, и никоим образом не напоминает человека; что Он все видит и слышит, но не дышит, что Он воплощает в себе все вещи, ум и мудрость, что Он не порожден, но вечен, что мир не имеет ни начала ни конца, а все, что порождено, обречено на уничтожение. Ксенофан дожил до преклонного возраста и, говорят, похоронил своих сыновей собственными руками. Парменид учился у Ксенофана, но никогда не принимал его доктрин. Парменид объявил чувства неопределенными, а разум единственным критерием истины. Он первый сказал, что земля круглая, и разделил ее поверхность на зоны тепла и холода.

Мелисс, который включался в элейскую школу, имел много общего во взглядах с Парменидом. Он говорил, что вселенная неподвижна, занимает все пространство, и поэтому ей некуда двигаться. Далее, он отверг теорию пустого пространства. Зенон Элейский также говорил, что пустого пространства не существует. Отвергая движение, он утверждал существование одного Бога, который вечен и является несотворенным Бытием. Подобно Ксенофану, он воображал божество сферическим по форме. Левкипп полагал, что вселенная состоит из двух частей: одна заполненная, а вторая пустая. Из бесконечности сонм фрагментарных тел опускается в пустоту, где через постоянное возбуждение они сами организуются в сферические субстанции.

Великий Демокрит расширил атомистическую теорию Левкиппа. Демокрит провозгласил двоякий принцип существования всех вещей: атомы и пустота. Они бесконечны – атомы в числе, а пустота по величине. Таким образом, все тела должны состоять из атомов и пустоты. Атомы обладают двумя свойствами – формой и размером, которые бесконечно варьируются.

По Демокриту, душа также состоит из атомов и подлежит распаду вместе с телом. Он полагал, что ум составлен из духовных атомов. Аристотель считал, что Демокрит пришел к атомистической теории через пифагорейскую доктрину Монад. К элеатам также принадлежали Протагор и Анаксарх.

Сократ, живший в 469–399 гг. до н. э., основатель собственной школы, по сути своей был скептиком, но не вынуждал других принимать свою точку зрения, а специально поставленными вопросами подводил каждого человека к осознанию своей собственной позиции. Согласно Плутарху, Сократ рассматривал подходящим для учения любое место, поскольку весь мир является школой добродетели. Он учил, что душа существует до тела и перед погружением в тело наделяется всем знанием. Когда душа входит в материальную форму, она притупляется, но последующими рассуждениями о чувственных объектах она пробуждается и восстанавливает свое исходное знание. На этих посылках основана его попытка стимулировать мощь души через иронию и индуктивное размышление. О Сократе говорили, что единственным предметом его философии был человек. Он сам провозглашал философию дорогой к истинному счастью, а цель философии – двойною: размышление и постижение Бога и освобождение души от материального плена.

Он полагал тремя принципами всех вещей Бога, материю и идеи. О Боге он говорил так: «Что Он есть, я не знаю; я знаю, чем Он не является». Материю он определял как субстанцию, возникающую и уничтожающуюся: идеи – как неразложимую субстанцию – мысли Бога. Мудрость он рассматривал как сумму добродетелей. Среди видных членов школы Сократа были Ксенофонт, Эсхин, Критон, Симон, Симмий, Кебет. Профессор Целлер, великий специалист по античной философии, недавно заявил, что сочинения Ксенофонта о Сократе являются подделкой. Когда «Облака» Аристофана – комедия, высмеивающая теории Сократа, – была впервые поставлена на сцене, великий скептик сам присутствовал на представлении. Во время действия, когда он был карикатурно изображен сидящим в корзине, подвешенной в воздухе, и изучающим солнце, Сократ спокойно поднялся с сиденья, чтобы афинские зрители лучше увидели, насколько маска изображающего его актера не похожа на его собственные черты.

Элидская школа была основана Федоном из Элиды, отпрыском знатной фамилии, выкупленным из рабства по инициативе Сократа и ставшим его преданным учеником. Платон так восхищался умственными способностями Федона, что назвал в его честь один из своих диалогов. Федону наследовал Плистин, а затем Менедем. О доктринах этой школы мало что известно. Говорят, что Менедем был привержен больше учению Стильпона из мегарской школы. Когда Менедема спрашивали о его взглядах, он говорил, что свободен, подразумевая, что человек обычно является рабом своих мнений. Менедем был буйного нрава и часто возвращался после своих лекций не в лучшем состоянии. Наиболее знаменитое его утверждение таково: «Если одно отлично от другого, значит, одно не есть другое». Допустив это, он продолжал: «Выгода не есть благо, стало быть, и благо не есть выгода». После Менедема эта школа стала известна под названием эретрийской. Ее приверженцы выступали против всех отрицательных утверждений, всех сложных утверждений и говорили, что только утвердительные и простые доктрины являются истинными.

Мегарская школа была основана Евклидом из Мегар (не путать со знаменитым математиком), огромным почитателем Сократа. Афиняне постановили предавать смерти любого гражданина из Мегар, который окажется в Афинах. Ничуть не испугавшись, Евклид переоделся женщиной и пошел на встречу с Сократом. После жестокой смерти своего учителя ученики Сократа, опасаясь для себя такого же исхода, бежали в Мегары, где они с огромными почестями были приняты Евклидом. Мегарская школа приняла сократовскую доктрину, что благо есть мудрость, добавив к этому доктрину элеатов, что божество есть абсолютное единое и изменение есть иллюзия чувств. Евклид утверждал, что добро не имеет противоположности, и поэтому зло не существует. Когда его спрашивали о природе богов, он говорил, что не знает о них ничего, за исключением того, что они ненавидят любопытных.

Мегарцев иногда рассматривали как диалектических философов. Евклид умер около 377 г. до н. э., уступив место Эвбулиду, учениками которого были Алексин и Аполлоний из Кронуса. Эвфант, доживший до глубокой старости и написавший много трагедий, был среди самых преданных учеников Эвбулида. В мегарскую школу обычно включался Диодор, поскольку он слушал лекции Эвбулида. Существует легенда о том, что Диодор умер от огорчения, вызванного тем, что он не смог немедленно ответить на вопрос, заданный ему Стильионом, бывшим одно время главой мегарской школы. Диодор считал, что ничто не может двигаться, потому что при этом вещь должна перейти с места, где она была, на место, на котором ее не было, что невозможно, потому что вещи должны быть там, где они есть.

Школа киников была основана Антисфеном из Афин, жившим в 444–347 гг. до н. э. Он был учеником Сократа. Доктрины киников могут быть описаны как крайний индивидуализм, по которому человек живет лишь для себя. Окружение человека рассматривалось ими как причина дисгармонии, страдания, что и заставляло человека все больше уединяться и сосредоточиваться на внутренней своей природе. Киники отрицали все земные приобретения, жили в самых грубых жилищах и питались только самой простой пищей. Предполагая, что богам ничего не нужно, киники утверждали, что жаждущие благ в меньшей степени ближе к божественности. Когда его спросили о том, что ему дает жизнь философа, Антисфен ответил, что он понял, как изменить себя.

Диоген из Синопа знаменит главным образом из‑за бочки, которая долгое время служила ему домом. Афиняне любили философа‑нищего, и когда бочка прохудилась, город предоставил Диогену новую и наказал мальчишек, провертевших дырки в старой. Диоген утверждал, что все в мире принадлежит мудрости, и доказывал это с помощью такой логики: «Все вещи принадлежат богам, а боги – друзья мудрецов, все вещи являются общими среди друзей, следовательно, все вещи принадлежат мудрым». Среди киников числились Онесикрит, Кратет, Метрокл, Менипп, Менедем.

Школа киренаиков, основанная Аристиппом из Кирены (435–356 гг. до н. э.), проповедовала доктрину гедонизма. Услышав о славе Сократа, Аристипп пришел в Афины и заявил тому, что хочет учиться у него. Сократ, удрученный чувственными и корыстными устремлениями Аристиппа, тщетно пытался изменить молодого человека. У Аристиппа теория и практика совпадали, потому что жил он в полной гармонии с собственной философией, которая главной целью жизни считала поиск удовольствия. Доктрина киренаиков может быть изложена следующими словами. Все, что действительно известно по поводу некоторого объекта, представляет собой чувства, пробуждаемые собственно человеческой природой. В сфере этики то, что пробуждает наиболее приятные чувства, расценивается как величайшее благо. Эмоциональные реакции расцениваются как приятные или мягкие, грубые и средние. Крайность в приятных эмоциях – наслаждение, в грубых – несчастье, в средних – ничто.

Из‑за умственных отклонений люди иногда не желают наслаждений. В реальности, однако, чувственные наслаждения (особенно физической природы) являются истинным смыслом существования и во всем превосходят умственные и духовные наслаждения. Наслаждение ограничено одним моментом, оно есть только сейчас. Прошлое не может рассматриваться без сожаления, а будущее не может ожидаться без опасений; следовательно, ни одно из них не ведет к наслаждению. Ни один человек не должен горевать, поскольку горе есть худшее из несчастий. Природа позволяет человеку делать все, что он пожелает, и ограничен он только собственными законами и привычками. Философ свободен от зависти, любви, суеверий и целые дни проводит в наслаждениях. Потворство своим желаниям было вознесено Аристиппом до высшей из добродетелей. Он говорил далее, что философы отличны от остальных людей в том, что они одни не изменили бы своим законам, если бы все законы людские были отменены. Среди видных философов, на которых повлияли доктрины киренаиков, можно указать Гегесия, Анникерида, Феодора и Биона.

Школа академических философов, основанная Платоном (427–347 гг. до н. э.), разделялась на три части – Древнюю, Среднюю и Новую Академии. Среди «древних» академиков числились Спевсипп, Ксенократ, Полемон, Кратес и Крантор. Аркесилай основал Среднюю Академию, а Карнеад – Новую. Главным среди учителей Платона был Сократ. Платон много путешествовал и был инициирован египтянами в тайнства герметической философии. Много он также позаимствовал из учения Пифагора. Цицерон рассматривает философию Платона как триединство этики, физики и диалектики. Платон определял благо трояким образом: благо в душе, выраженное через добродетели, благо в теле, выраженное через симметрию частей, и благо во внешнем мире, выраженное через социальное положение в обществе. В книге Спевсиппа «О платонистских определениях» этот великий философ так определяет Бога: «Существо, бессмертие которого заключается в Нем самом, само по себе благословенно, является вечной сущностью и причиной своего собственного блага». Согласно Платону, Единое есть наиболее подходящий термин для определения абсолютного, так как целое превосходит части, и разнообразие зависит от единства, а не наоборот. Единое, больше того, существует до бытия, потому что бытие состоит в приписывании свойств Единому.

Философия Платона основана на разделении бытия на три порядка: то, что движет неподвижное, самодвижущееся и движимое. Последние вещи, которые нужно двигать, уступают по рангу самодвижущимся, а эти, в свою очередь, уступают тем, которые движут. Те, которым движение внутренне присуще, не могут быть отделены от движущих сил, и они, следовательно, не могут распасться. Такую природу имеет все бессмертное. Те, которые получают свое движение извне, могут быть отделены от источника движения и поэтому могут распасться. Таковой природы существа смертные. Но превосходят и смертных, и бессмертных те, которые сами движут, но остаются неподвижными. Сила, в них пребывающая, внутренне им присуща; это и есть божественная непрерывность, на которой и зиждятся все вещи. Будучи более благородным, чем самодвижение, неподвижный движитель стоит первым по достоинству. Платоновская доктрина была основана на теории, что учение есть на самом деле воспоминание, или же извлечение знания, которое приобрела душа во время своего предшествующего существования. При входе в платоновскую Академию были написаны слова: «Да не войдет сюда несведущий в геометрии».

После смерти Платона его ученики разделились на две группы. Одна, называемая академиками, продолжала встречаться в Академии, где он когда‑то председательствовал, а другая, называемая перипатетиками, двинулась в Ликей под руководством Аристотеля (384–322). Платон считал Аристотеля своим лучшим учеником и говорил о нем как об «уме школы». Если Аристотель отсутствовал на лекциях, Платон говорил, что разум сейчас отсутствует. О поразительном гении Аристотеля Томас Тэйлор так писал в своем предисловии к «Метафизике»: «Когда мы понимаем, что он не только был знаком со всеми науками, о чем свидетельствуют в изобилии его труды, но и написал труды почти по всем разделам человеческого знания, несравненные поточности и умению, мы не знаем, чем восхищаться больше – его громадными знаниями или же проникновением в суть вещей». О философии Аристотеля тот же автор говорит: «Цель моральной аристотелевской философии – это совершенство через добродетель, а цель его философии размышления – это союз с принципами или основаниями всех вещей».

Аристотель рассматривал философию как двойственное занятие: практическое и теоретическое. Практическая философия объемлет этику и политику, а теоретическая – логику и физику. Метафизика рассматривается как наука о субстанции, которая имеет внутренне присущие ей принципы покоя и движения. Душой Аристотель считал то, благодаря чему человек живет, чувствует и понимает. Отсюда душе приписываются принципы и способности питательные, чувствительные и интеллектуальные. Далее, он полагал душу двойственной – рациональной и иррациональной, в некоторых людях поднимающей чувства над разумом. Аристотель определял мудрость как науку о первопричинах. Четырьмя главными разделами его философии были диалектика, физика, этика и метафизика. Бог определялся им как Первый Движитель, лучшая из сущностей, неподвижная субстанция, отделенная от чувственных вещей, лишенная телесных количеств, неделимая и не имеющая частей. Платонизм основан на априорном мышлении, а аристотелианизм – на апостериорном размышлении. Аристотель учил своего ученика, Александра Македонского, что если тот не сделал доброе дело, день пропал для него. Среди учеников Аристотеля были Теофраст, Стратон, Ликон, Аристон, Критолай и Диодор.

О скептицизме, которому учили Пиррон из Элизы (365–275 гг. до н. э.) и Тимон, Секст Эмпирик говорил, что те, кто ищет, должны либо найти, либо признаться, что не могут найти, либо продолжить поиски. Те, кто предполагает, что они нашли истину, называются догматиками; те, кто думает, что истина непостижима, называются академиками; а те, кто еще ищет ее, называются скептиками. Позиция скептиков по отношению к познаваемому выражена Секстом Эмпириком следующими словами: «Но главное основание скептицизма заключается в том, что для всякого резона есть резон противоположный, ему равноценный, что не позволяет нам впасть в догматизм». Скептики были сильнейшим образом настроены против догматизма и были агностиками, поскольку полагали теории относительно Божества противоречивыми и недоказательными. «Как, – говорит скептик, – мы можем не сомневаться в познании Бога, не зная ни Его субстанции, ни формы, ни места: в то время как философы непримиримо расходятся в точках зрения по этому поводу, разве их заключения могут рассматриваться как безусловно истинные?» Поскольку абсолютное познание считалось недостижимым, скептики провозгласили такую цель их дисциплины: «В мнениях – невозмутимость, в страстях – умеренность, в тревогах – ожидание».

Школа стоиков была основана Зеноном (340–265 гг. до н. э.), обучавшимся у Кратеса из школы киников, от которой стоики и взяли свое начало. За Зеноном следовал Клеанф, за ним Хрисипп, Зенон из Тарса, Диоген, Антипатр, Панэтий и Посидоний. Наиболее знаменитыми из римских стоиков были Эпиктет и Марк Аврелий. Стоики были в основном пантеистами, так как они утверждали, что нет ничего лучше, чем мир, а мир есть Бог. Зенон считал, что мировая мысль рассеяна повсюду, как семя. Стоицизм является материалистической философией, так как проповедует добровольное подчинение естественному закону. Хрисипп утверждал, что добро и зло, будучи противоположными по отношению друг к другу, являются необходимыми, так как поддерживают друг друга. Считалось, что душа имеет физическую форму и распадается вместе с телом. Хотя некоторые из стоиков полагали, что мудрость продлевает существование души, настоящее бессмертие не было частью их доктрины. Душа, по их представлениям, состояла из восьми частей: пяти чувств, порождающей силы, силы голоса и восьмой, главенствующей части. Природа определялась как Бог, смешанный с субстанцией мира. Все вещи рассматривались либо как телесные, либо как бестелесные.

Кротость была отличительной чертой философов‑стоиков. Однажды Диоген держал речь о том, что не следует гневаться, и один из его последователей презрительно плюнул ему в лицо. Униженно приняв оскорбление, великий стоик нашел остроумный ответ: «Я не гневаюсь, но я сомневаюсь, следует мне делать это или нет!»

Эпикур с Самоса (341–270 гг. до н. э.) был основателем эпикурейской школы, которая во многих отношениях напоминала школу киренаиков, но была выше в своих этических стандартах. Эпикурейцы полагали удовольствие наиболее желательным состоянием, но оно, по их мнению, достигается через отречение от тех умственных и эмоциональных противоречий, которые производят боль и печаль, и является серьезнейшим и благороднейшим состоянием. С точки зрения Эпикура, боль ума и души более серьезна, чем боль и печаль тела, поэтому радость ума и души превышает радость тела. Киренаики полагали, что удовольствие зависит от действия или движения: эпикурейцы провозглашали, что покой или отсутствие действия равно продуктивны для удовольствия. Эпикур принял философию Демокрита относительно природы атомов и основывал свою физику на этой теории. Философия Эпикура может быть изложена кратко так:«(1) Чувства никогда не обманывают, и, следовательно, каждое ощущение и каждое восприятие является истинным. (2) Мнения, следующие из ощущений, способны быть истинными или ложными. (3) Подтвержденные мнения, не противоречащие свидетельствам чувств, являются истинными. (4) Противоречивое мнение, не подтвержденное свидетельством чувств, ложно». Среди видных эпикурейцев можно назвать Метродора из Лампака, Зенона из Сидона и Федра.

Эклектика может быть определена как практика конструирования сложной философской системы из несовместимых меж собой доктрин антагонистических школ. Эклектика вряд ли может рассматриваться как философски или логически значимая практика, потому что различные школы приходят к своим заключениям различными методами размышления, и поэтому философский результат, основанный на отрывках из разных философских школ, необходимо должен быть построен на шатком фундаменте конфликтующих посылок. Эклектика, соответственно, являлась уделом неспециалистов. В Римской империи философской мысли уделялось мало внимания, и поэтому большинство ее мыслителей были эклектиками. Цицерон был великолепным примером раннего эклектизма, и его произведения – воистину попурри из бесценных фрагментов ранних школ. Эклектизм появляется как раз тогда, когда человек сомневается в возможности достижения окончательной истины. Рассматривая все так называемое знание в лучшем случае как мнение, менее усердные приходят к заключению, что самым мудрым курсом является принять то, что кажется разумным в учении любой школы или индивида. Из такой практики, однако, возникает псевдокругозор, при котором исчезает точность, присущая истинной логике и философии.

Неопифагореиская школа процветала в Александрии в течение I века христианской эры. Только два имени следует упомянуть здесь в этой связи: Аполлоний из Тианы и Модерат из Гадеса. Неопифагореизм является соединительным звеном между старыми языческими философиями и неоплатонизмом. Из первых он заимствовал много точных элементов мысли, особенно у Пифагора и Платона. Из второго – метафизические спекуляции и аскетические привычки. Поразительное сходство обнаруживается некоторыми авторами между неопифагореизмом и доктринами ессеев. Характерным для обеих школ является упор на таинство чисел, и вполне возможно, что неопифагорейцы знали об истинном учении Пифагора гораздо больше, чем мы сейчас. Даже в I веке Пифагор считался скорее богом, нежели человеком, и возрождение его философии осуществлялось в надежде, что его имя будет стимулировать интерес к глубоким системам мысли. Но греческая философия прошла зенит своей славы, и человечество сделало упор на важность физической жизни и физических феноменов. Упор на делах земных, несмотря на вмешательство неоплатонизма, доминирует с тех пор, достигнув максимума в материализме и коммерциализме XX века.

Хотя основателем неоплатонизма долгое время считался Аммоний Саккас, по‑настоящему школа началась с Плотина (204–269 гг. н. э.). Центрами неоплатонизма были Александрия, Сирия, Рим и Афины, а достойными упоминания именами были Порфирий, Ямвлих, Саллюстий, император Юлиан, Плутарх, Прокл. Неоплатонистские произведения представляли собой наивысшее усилие уходящего язычества в сохранении для потомства своих секретных (или неписаных) доктрин. В этом учении древний идеализм нашел самое совершенное выражение. Неоплатонизм касался исключительно проблем высокой метафизики. Он осознавал существование секретных и важнейших доктрин, которые со времен самых ранних цивилизаций были скрыты ритуалами, символами, аллегориями религий и философий. Уму человека, незнакомого с основаниями неоплатонизма, он может показаться массой спекуляций, смешанных с экстравагантными полетами фантазии. Эта точка зрения, однако, игнорирует институт мистерий – тех секретных школ, которые инспирировали глубинный идеализм первых философских школ.

Когда прекратило физическое существование материальное воплощение языческой философии, была сделана попытка воскресить ее форму, влив в нее новую жизнь, раскрыв ее мистические истины. Эти попытки были бесплодными. Вопреки антагонизму между примитивным христианством и неоплатонизмом многие из доктрин последнего были приняты христианами, что и легло в основу философии патристики. Неоплатонизм, в двух словах, есть философский код, с помощью которого любое физическое или конкретное тело доктрины, простая оболочка духовной истины, может открыть через размышление и медитацию свою мистическую природу. В сравнении с эзотерическими духовными истинами, которые они содержали, материальное воплощение религии и философии рассматривалось как весьма малозначащее. Подобным же образом не обращалось никакого внимания на практические науки.

Термин «патристика» использовался для обозначения философии отцов ранней христианской церкви; эта философия разделялась на два этапа: доникейский и посленикейский. Доникейский период был посвящен главным образом атакам на язычество, защите и апологии христианства. Вся структура языческой философии была поставлена под вопрос, и вера возобладала над разумом. В некоторых случаях были сделаны попытки примирить очевидные истины язычества с христианским откровением. Среди отцов доникейской эпохи можно назвать св. Иринея, Климента Александрийского и Юстина Мученика. В постникейский период упор был сделан на разработку христианской философии в платонистском и неоплатонистском направлениях, в результате чего появилось большое число длинных, несвязных и неясных сочинений, философская значимость большинства из которых была невелика. Среди посленикейских философов надо отметить Афанасия, Григория из Нисс и Кирилла Александрийского. Школа патристики известна приматом человека над вселенной. Человек рассматривался в ней как отдельное и божественное создание – венчающее достижение божества, неподвластное естественному закону. Для патристики представлялось невероятным, чтобы могло существовать другое создание, столь благородное, столь удачное и столь способное, как человек; ради него и только ради него были созданы все царства природы.

Философия патристики имела кульминацию в августинианстве, которое может быть определено как христианский платонизм. В противоположность пелагианству, доктрине, по которой человек есть сам творец своего спасения, августинианство поднимало церковь и ее догмы до положения абсолютной непогрешимости, успешно защищавшегося вплоть до Реформации. Гностицизм, появившийся во второй половине I в. христианской эры, интерпретировал христианство в терминах греческой, египетской и персидской метафизики. Почти вся информация относительно гностиков и их доктрин, пригвожденных как ересь доникейской церковью, получена от тех, кто обвинял гностиков, в частности от св. Иринея. В III в. появилось манихейство, дуалистическая система персидского происхождения, которая учила, что добро и зло находятся в непрерывной борьбе за господство над вселенной. В манихействе Христос рассматривался как принцип искупления добра в противоположность человеку Иисусу, который рассматривался как злая личность.

Смерть Боэция в VI в. ознаменовала конец греческой школы философии. Девятый век увидел подъем новой школы философии – схоластики, которая примиряла философию с теологией. Схоластическими школами были эклектика Иоанна Салисберийского, мистицизм Бернара Клервоского и св. Бонавентуры, рационализм Абеляра и пантеистический мистицизм Майстера Экхарта. Среди арабских аристотелианцев были Авиценна и Аверроэс. Схоластика достигла зенита в лице Альберта Великого и его блестящего ученика Фомы Аквинского. Томизм (философия Фомы Аквинского, часто называвшегося христианским Аристотелем) искал примирение различных школ схоластики. Томизм был в основном аристотелевской философией с добавлением концепции веры как проекции истины.

Доктрина волюнтаризма распространялась Иоанном Дунсом Скоттом, францисканским схоластом, делавшим упор на силу и действенность индивидуальной воли в противоположность томизму. Характернейшей чертой схоластики было ее стремление переписать всю европейскую философию под Аристотеля. Как следствие, схоласты опустились до уровня фразеров, которые затерли слова Аристотеля до такой степени, что от них остались только кости без всякой плоти. Это была декадентская школа бессмысленного жонглирования словами, против которой сэр Фрэнсис Бэкон направил свою иронию, и которую он характеризовал как бесполезную возню с отброшенными за ненадобностью понятиями.

Система индуктивной мысли Бэкона (где к фактам приходят через процесс наблюдения и проверки экспериментом) расчистила путь для школ современной науки. Бэкону наследовал Томас Гоббс (некоторое время – его секретарь), который считал математику единственной точной наукой, а мысль – существенно математической процедурой. Гоббс объявил материю единственной реальностью, а научное исследование – ограниченным лишь материальными телами, явления рассматривал в связи с их причинами и следствия из причин обусловливал разнообразием обстоятельств. Гоббс делал особый упор на значение слов, объявив понимание способностью восприятия соотношения между словами и объектами.

Порвав со схоластическими и теологическими школами, философия после Реформации, или новая философия, развивалась в различных направлениях. Гуманизм провозгласил человека мерой всех вещей; рационализм делает способность к размышлению основой всего познания; политическая философия полагает, что человек должен осознавать свои естественные, социальные и национальные привилегии; эмпиризм объявляет единственной истиной эксперимент; морализм утверждает важность правильного поведения как фундаментальной философской доктрины; идеализм утверждает, что реальность вселенной является сверхфизической – либо умственной, либо психической. Реализм, наоборот, говорит о том, что реальность является только физической. Феноменализм ограничивает познание фактами и событиями, которые имеют научное обоснование. Новейшими школами в философской мысли являются бихевиоризм и неореализм. Первый рассматривает внутренние характеристики человека через поведение; последний может считаться результатом полного вымирания идеализма.

Барух де Спиноза, знаменитый голландский философ, рассматривал Бога как субстанцию абсолютно самодостаточную и не нуждающуюся в других концепциях, за исключением себя самой. Природа этого существа постижима, согласно Спинозе, только через его атрибуты: протяженность и мышление. Они комбинируются и образуют бесконечное разнообразие аспектов или модусов. Ум человека есть один из модусов бесконечной мысли; тело человека есть один из модусов бесконечной протяженности. Через размышление человек может подняться над иллюзорным миром чувств и найти покой в совершенном союзе с божественной сущностью. Говорят, что Спиноза лишил Бога всякой личностной характеристики, сделал божество синонимом вселенной.

Германская философия началась с Готфрида Вильгельма Лейбница, чьи теории были пронизаны оптимизмом и идеализмом. Лейбницевский критерий достаточного основания открыл недостаточность теории протяженности Декарта, и Лейбниц сделал вывод, что сама субстанция содержит внутренне присущую ей силу в форме бесчисленных отдельных и вседостаточных единиц. Материя, сведенная к окончательным единицам, перестает существовать как субстанциональное тело и становится массой нематериальных идей, которые Лейбниц назвал монадами. Таким образом, вселенная состоит из бесконечного числа отдельных монадических сущностей, спонтанно развертывающихся через объективацию внутренне активных качеств. Все вещи рассматриваются как состоящие только из монад, которые варьируются в зависимости от величины этих тел и могут существовать как физические, эмоциональные, умственные или духовные субстанции. Бог есть первая и величайшая из монад; дух человека является пробужденной монадой в противоположность низшим царствам, чьи монады находятся в дремлющем состоянии.

Хотя Кант вышел из школы Лейбница – Вольфа, он, подобно Локку, посвятил себя исследованию мощи и пределов человеческого понимания. Результатом явилась его критическая философия, включающая критику чистого разума, критику практического разума и критику суждения. Д‑р У. Дюрант выразил суть философии Канта в точном утверждении, что тот освободил ум от материи. Кант считал ум селектором и координатором всех восприятий, которые, в свою очередь, являются результатом ощущений, группирующихся вокруг некоторого внешнего объекта. В классификации ощущений и идей ум использует определенные категории: ощущения времени и пространства, понимания, качества, отношения, модальности, причинности и единства апперцепции. Будучи подвержены математическим законам, время и пространство рассматриваются как абсолютный и достаточный базис для точного мышления. Кантовский практический разум провозгласил, что в то время как природа ноумена никогда не может быть достигнута разумом, факт существования морали доказывает существование трех необходимых постулатов: свободной воли, бессмертия и Бога. В критике суждения Кант демонстрирует союз ноумена и феномена в искусстве и биологической эволюции. Немецкий суперинтеллектуализм вырос из чрезмерного упора на деспотичный примат ума над ощущением и мыслью. Философия Иоганна Готлиба Фихте была проекцией философии Канта, где он пытался соединить кантовский практический разум с его чистым разумом. Фихте полагал, что известное есть просто содержание сознания познающего, и ничто не может существовать для познающего до тех пор, пока оно не станет частью этого содержания. Ничто, следовательно, не является реальным за исключением фактов нашего собственного умственного опыта.

Распознав необходимость определенной объективной реальности, Фридрих Вильгельм Йозеф фон Шеллинг, унаследовавший кафедру Фихте в Иене, первым использовал доктрину тождества как основу для полной системы философии. В то время как Фихте считал «я» абсолютом, фон Шеллинг рассматривал бесконечный и вечный ум как всепроникающую причину. Реализация абсолюта делается возможной благодаря интеллектуальной интуиции, которая, будучи высшим или духовным смыслом, способна отделить себя как от субъекта, так и от объекта. Кантовские категории пространства и времени фон Шеллинг воспринимал как положительное и отрицательное, и соответственно материальное существование понималось как результат взаимного действия этих двух выражений. Фон Шеллинг также считал, что абсолют в процессе саморазвития находится под действием ритма или закона, состоящего из трех движений. Первое – это рефлективное движение, и оно представляет попытку бесконечного включить себя в конечное. Второе есть попытка абсолютного вернуться к бесконечному после включения в конечное. Третье представляет нейтральную точку, где осуществляется сплав первых двух движений.

Георг Вильгельм Фридрих Гегель рассматривал интеллектуальную интуицию фон Шеллинга как философски необоснованную, и поэтому сосредоточил внимание на системе философии, основанной на чистой логике. О Гегеле говорят, что он начинает с ничего и показывает с логической необходимостью, как из ничего в логическом порядке получается все. Гегель поднял логику до невероятных высот, до высоты самого абсолюта. Бога он рассматривал как процесс развертывания, который никогда не приходит к состоянию завершения. Подобным же образом мысль не имеет ни начала, ни конца. Гегель верил, что все вещи обязаны существованием своим противоположностям, и что все противоположности в действительности тождественны. Таким образом, единственно существующим является отношение противоположностей друг к другу, посредством которого возникают новые вещи. Поскольку божественный ум есть вечный процесс никогда не завершающейся мысли, Гегель оставил основания теизма и его философские пределы бессмертия только лишь всеобъемлющему божеству. Развитие есть последовательный, никогда не кончающийся поток божественного сознания из самого себя; все творение, хотя непрерывно совершенствующееся, никогда не прибывает к какому‑то определенному состоянию, отличному от состояния вечного потока.

Философия Иоганна Фридриха Гербарта является реалистической реакцией на идеализм Фихте и фон Шеллинга. Для Гербарта истинный базис в философии есть огромная масса феноменов, непрерывно проходящих через человеческий ум. Тщательное рассмотрение этих феноменов, однако, показывает, что большая часть их нереальна, по крайней мере, не способна обеспечить ум истиной. Для исправления ложных впечатлений, данных феноменами, и для получения истины, по мысли Гербарта, необходимо разъять феномены на отдельные элементы, потому что реальность существует в элементах, а не в целом. Он утверждал, что объекты распадаются на три класса: вещь, материя и ум. Первая есть единство некоторых свойств. Вторая представляет существующий объект. Третий есть самосознающее существо. Все три понятия, однако, приводят к определенным противоречиям, разрешением которых и занят Гербарт. Например, рассмотрим материю. Способная заполнить любое пространство, она сама состоит из непостижимо крошечных единиц божественной энергии, не занимающих вообще никакого физического пространства.

Истинным предметом философии Артура Шопенгауэра является воля. Цель его философии состоит в том, чтобы поднять ум до такого состояния, когда он сможет контролировать волю. Шопенгауэр уподобляет волю сильному слепому человеку, несущему на своих плечах интеллект в виде хромого зрячего. Воля есть неутомимая причина проявления всего, и каждая часть природы есть продукт воли. Мозг есть продукт воли к познанию. Рука есть продукт воли к хватанию. Вся интеллектуальная и эмоциональная конституция человека подчинена воле и по большей части связана с усилиями в оправдании диктата воли. Таким образом, ум создает разработанную систему мысли просто для того только, чтобы доказать необходимость диктуемых волей вещей. Гений, однако, представляет такое состояние, в котором достигается господство интеллекта над волей и жизнь управляется разумом, а не импульсами. Сила христианства заключается в его пессимизме, говорит Шопенгауэр, и в подчинении индивидуальной воли. Собственно его религиозная точка зрения напоминает скорее буддийскую. Для него нирвана представляет подчинение воли. Жизнь – это проявление слепой воли к жизни, и он рассматривал это как несчастье, говоря, что истинным философом является тот, кто, осознав мудрость смерти, сопротивляется настойчивым попыткам воспроизвести себя.

О Фридрихе Вильгельме Ницше говорят, что его вклад в человеческую надежду заключается в принесенной им радостной новости о том, что Бог умер от жалости. Выдающейся особенностью философии Ницше является доктрина вечного возвращения, а также огромный упор на волю к власти – проекция воли к жизни Шопенгауэра. Ницше полагал целью существования воспроизведение определенного типа всемогущего индивида, названного им сверхчеловеком. Этот сверхчеловек будет продуктом тщательного отбора, потому что, если он не будет отделен от масс и не посвятит свою жизнь стремлению обладать властью, индивид утонет в море смертельной посредственности. Любовью, говорит Ницше, надо пожертвовать для выведения сверхчеловека, и только те должны жениться, кто способен воспроизвести этот выдающийся тип. Ницше также верил в господство аристократии, поскольку для выведения сверхчеловека важным является как кровь, так и племенные соображения. Доктрины Ницше не служат освобождению масс: они, скорее, ставят над ними сверхчеловека, для которого смерть его низших братьев и сестер вполне приемлема. Этически и политически сверхчеловек есть закон для самого себя. Для тех, кто понимает истинное значение силы, добродетели самообладания и преследования истины, идеальность ницшеанской теории становится сомнительной. Для утонченных, однако, это есть философия бессердечия и расчётливости, оправдывающая только лишь выживание приспособленных.

Из других немецких школ философии из‑за недостатка места можно указать лишь некоторые, да и то лишь назвав их. Недавними школами являются фрейдизм и релятивизм (часто называемый теорией Эйнштейна). Первая есть система психоанализа психопатических и неврологических явлений; вторая рассматривает точность механических принципов в зависимости от скорости движущихся тел.

Рене Декарт стоит у основания французской школы философии и разделяет вместе с сэром Фрэнсисом Бэконом честь основания систем современной науки и философии. Если Бэкон основывал свои заключения на наблюдении внешних вещей, то Декарт основывал свою метафизическую философию на наблюдении внутренних вещей. Картезианство (философия Декарта) сначала элиминировало все вещи и заменило их предпосылками, без которых существование невозможно. Декарт определил идею как то, что является содержанием ума, когда мы размышляем о вещи. Истинность идеи должна определяться критерием ясности и отчетливости. Отсюда Декарт заключает, что ясная и отчетливая идея должна быть истинной. Подход Декарта отличался также и тем, что в нем не было места апелляции к авторитету. Следовательно, его заключения строятся из простейших посылок и становятся все более сложными.

Позитивная философия Огюста Конта основана на теории, согласно которой человеческий интеллект развивается через три стадии мысли: первая и низшая стадия – это теология, вторая – метафизика и третья, высшая, – позитивизм. Таким образом, теология и метафизика являются слабыми интеллектуальными усилиями детского ума человечества. А позитивизм представляет собой взрослый интеллект. В своем «Курсе позитивной философии» Конт пишет: «В финальной стадии, позитивной, ум оставляет погоню за абсолютными понятиями, целью и назначением вселенной, причиной явлений и применяет себя к изучению их законов, то есть их неизменяемых отношений следования и сходства. Размышление и наблюдение, должным образом соединенные, являются средством этого познания». Теория Конта часто описывается как «чудовищная система материализма». Согласно Конту, раньше говорили, что небеса поют славу Богу, а теперь они поют славу Ньютону и Лапласу.

Среди французских философских школ следует назвать традиционализм (часто прилагаемый к христианству), где чтимые традиции являются достаточным основанием философии; социологическую школу, которая рассматривает все человечество как гигантский социальный организм; энциклопедистов, чьи усилия по классификации знания по системе Бэкона революционизировали европейскую мысль; вольтерианство, которое поставило перед божественной верой христианства много трудных вопросов и заняло чрезвычайно скептическую позицию по отношению к теологическим проблемам; и неокритицизм – французскую версию доктрин Канта.

Анри Бергсон, интуитивист, безусловно является величайшим из современных французских философов. Его теория является мистическим антиинтеллектуализмом, основанным на понятии творческой эволюции. Быстрый подъем его популярности обязан тому, что философ апеллировал к утонченным чувствам человека, которые восстают против безнадежности и беспомощности материалистической науки и реалистической философии. Бергсон рассматривает Бога как жизнь, постоянно борющуюся с ограничениями материи. Он даже предвидит возможную победу жизни над материей и, в свое время, уничтожение смерти.

Применяя метод Бэкона к уму, Джон Локк, величайший английский философ, провозгласил, что все проходящее через ум является допустимым объектом ментальной философии, и что эти ментальные феномены столь же реальны и значимы, как и объекты любой другой науки. В своих исследованиях происхождения феноменов Локк отошел от требования Бэкона, согласно которому предварительно надо написать естественную историю фактов. Ум считается Локком чистой доской, на которую опыт наносит письмена. Таким образом, ум построен из воспринятых ощущений плюс размышление. По Локку, душа не способна к постижению божества, и осознание человеком Бога есть просто вывод в рамках размышления. Давид Юм был самым последовательным и способным из учеников Локка.

Атакуя сенсуализм Локка, епископ Джордж Беркли заменил его философией, основанной на локковских фундаментальных посылках, но развитой в виде идеалистической системы. Беркли полагал, что идеи являются реальными объектами познания. Он говорил, что невозможно привести доказательство того, что ощущения вызываются материальными объектами; он также пытался доказать несуществование материи.

Берклианство есть учение о том, что вселенная пронизана и управляется умом. Таким образом, вера в существование материальных тел есть просто некоторое умственное состояние, а сами объекты являются фабрикацией ума. В то же время Беркли считал, что сомнение в точности чувств хуже сумасшествия, потому что если будут поставлены под сомнение воспринимающие способности человека, то человек будет низведен до создания, неспособного к познанию, оценке или пониманию чего‑либо вообще.

Ассоцианизм Хартли и Юма есть теория, по которой ассоциации идей являются фундаментальным принципом психологии и объяснением всех ментальных феноменов. Хартли полагал, что если ощущение повторяется несколько раз, то имеется тенденция к его спонтанному повторению, которое может быть разбужено ассоциацией с некоторой другой идеей, даже в отсутствие объекта, вызвавшего исходную реакцию. Утилитаризм Иеремии Бентама, архидиакона Пэли, и Джона Стюарта Милля утверждает, что благо заключается в наибольшей полезности для наибольшего числа людей. Милль полагал, что если возможно через ощущение прийти к знанию свойств вещей, то возможно через высшее состояние ума – интуицию или разум – получить знание и об истинной сути вещей.

Дарвинизм есть доктрина о естественном отборе и физической эволюции. О Чарльзе Роберте Дарвине говорят, что он решил убрать дух из вселенной вообще и сделать бесконечный и вездесущий ум синонимом вездесущих сил безличной природы. Агностицизм и неогегельянствота также достойны упоминания как продукты философской мысли этого периода. Первое есть вера в то, что природа вселенной непознаваема: второе есть английское и американское возрождение гегельянства.

Д‑р Дюрант свидетельствует, что величайшая работа Герберта Спенсера «Первые принципы» сразу сделала его самым знаменитым философом своего времени. Спенсерианство есть философский позитивизм, который описывает эволюцию как возрастание сложности и наступление равновесия в качестве высшего состояния. По Спенсеру, жизнь есть непрерывный процесс перехода от однородного состояния к гетерогенному и обратно от гетерогенного к однородному. Жизнь есть непрерывное приспособление внутренних соотношений к внешним. Наиболее знаменитым из всех афоризмов Спенсера является его определение божества: «Бог есть бесконечный разум, бесконечно разнообразный в бесконечном времени и бесконечном пространстве, проявляющий себя через бесконечное число возникающих индивидуальностей». Спенсер утверждал универсальность законов эволюции, которые были применимы не только к формам, но и разуму, стоящему за формами. В каждом проявлении бытия он распознавал фундаментальные тенденции развертывания от простого к сложному, утверждая при этом, что после достижения точки равновесия всегда следует процесс распада. Однако, согласно Спенсеру, за распадом последует вновь интеграция на более высоком уровне бытия.

Первое место в итальянской философии должно быть отдано Джордано Бруно, с энтузиазмом встретившего теорию Коперника, по которой Солнце является центром солнечной системы, провозгласил Солнце звездой, а все звезды солнцами. Во времена Бруно Земля считалась центром всего творения. Следовательно, после того как он поместил мир и человека в забытый уголок пространства, эффект был подобен катаклизму. За ересь, заключавшуюся в том, что он утверждал множественность миров и считал космос столь большим, что никакое кредо не может охватить его, Бруно поплатился жизнью.

Викоизм есть философия Джамбатисты Вико, который полагал, что Бог управляет миром не через чудеса, а через естественный закон. Законы, по которым люди правят, говорит Вико, обязаны духовному источнику человечества, и соответствуют они Божественному закону. Отсюда материальные законы являются божественными по происхождению и отражают волю Духовного Отца. Философия онтологизма, развитая Винченцо Джоберти, которого считают больше теологом, нежели философом, полагает Бога единственным бытием и источником всего познания, при этом познание тождественно самому Богу. Бог, следовательно, есть Бытие; все другие проявления есть просто существование. Истина постигается в размышлении об этой тайне.

Наиболее известным из современных итальянских философов является Бенедетто Кроче, гегельянский идеалист. Кроче полагает идеи единственной реальностью. В своих воззрениях он настроен против теологии, не верит в бессмертие души и пытается заменить религию этикой и эстетикой. Среди других ветвей итальянской философии следует упомянуть сенсизм (сенсуализм), который рассматривает чувственные ощущения как единственный способ передачи знания; критицизм, или философию точного суждения; и неосхоластику, возрождение томизма, поощряемое римской католической церковью.

Двумя выдающимися школами американской философии являются трансцендентализм и прагматизм. Первый представлен трудами Ральфа Уолдо Эмерсона и утверждает власть трансцендентального над физическим. Многие сочинения Эмерсона несут видимый отпечаток восточного влияния, в частности его эссе о сверхдуше и законе компенсации. Теория прагматизма, хотя она и не возникла лишь трудами профессора Уильяма Джемса, обязана огромной популярностью в качестве философской доктрины именно его усилиям. Прагматизм может быть определен как доктрина о том, что смысл и природа вещей раскрываются через их последствия. Истина, согласно Джемсу, «есть только целесообразный способ нашего размышления, точно так же, как “правильно” есть целесообразный способ нашего поведения» (см. его «Прагматизм»), Джон Дьюи, инструменталист, который применял экспериментальный философский подход ко всем жизненным целям, должен рассматриваться как комментатор Джемса. Для Дьюи рост и изменение являются безграничными, и не может быть постулировано никакого окончательного состояния. Долгое пребывание в Америке Джорджа Сантаяны ставит этого великого испанца в ряд американских философов. Защищая себя панцирем скептицизма, отмежевываясь от иллюзий чувств и накопившихся за века ошибок, Сантаяна ищет такой путь для человечества, где доминировало бы состояние жизни разума.

После того как сделан более или менее последовательный обзор развития философских спекуляций от Фалеса до Джемса и Бергсона, самое время обратить внимание читателя на обстоятельства возникновения философского мышления. Хотя эллины показали себя весьма способными в науке философии, все‑таки не им принадлежит изобретение этой науки наук. «Хотя некоторые из греков, – пишет Томас Стэнли, – и считали себя создателями философии, более просвещенные из них признавали, что она пришла с Востока». Великолепные институты мудрости Индии, Халдеи и Египта должны рассматриваться как подлинный источник греческой мудрости. Последняя вторила тем священнодействам Эллора, Ура и Мемфиса, которые оказали столь большое влияние на формирование мысли примитивных народов. Фалес, Пифагор и Платон в своих путешествиях много узнали о далеких культах и принесли с собой мудрость Египта и непостижимого Востока.

Из приведенных выше неоспоримых фактов становится ясно, что философия возникла из религиозных мистерий античности и не была отделена от религии до тех пор, пока не угасли мистерии. Поэтому тот, кто хочет проникнуть в глубины философской мысли, должен ознакомиться с учениями тех инициированных жрецов, которые были первыми хранителями божественного откровения. Мистерии были хранителями трансцендентального знания, непостижимого для всех, кроме наиболее возвышенных интеллектов, столь глубокого и столь мощного, что открывать его можно было только тем, чьи личные амбиции были мертвы и кто посвятил свою жизнь бескорыстному служению человечеству. Благородство этих священных институтов и обоснованность их утверждений об обладании универсальной мудростью присущи наиболее прославленным философам античности, которые сами были посвящены в глубины тайных учений и были свидетелями их действенности.

Возникает вполне законный вопрос: если эти древние мистические институты были «великой сути и важности», то почему сейчас мы так мало знаем о них самих и о той мудрости, которой они, по их словам, обладали? Ответ достаточно прост: мистерии были секретными обществами, обязывавшими своих членов к неукоснительному молчанию, и обрекавшими на смерть за разглашение священных секретов. Хотя эти школы были истинными вдохновителями различных доктрин, распространяемых древними философами, источник их никогда не открывался профанам. Далее, с течением времени эти учения стали неразрывно связаны с именами их распространителей, так что их подлинный, но скрытый источник – мистерии – стал полностью игнорироваться.

Символы – язык мистерий. На самом деле это язык не только мистицизма, но и всей Природы, потому что каждый закон и сила, действующие во вселенной, проявляются и становятся доступными ограниченным чувственным восприятиям человека посредством символов. Каждая форма, существующая в разнообразных сферах бытия, – это символ божественной активности, продуктом которой она является. С помощью символов люди искали способы сообщить друг другу нечто такое, что превосходит пределы и возможности языка. Отвергнув постижимый человеком диалект как неадекватный и недостойный передачи божественных идей, мистерии, таким образом, выбрали символизм как гораздо 60лее изобретательный и идеальный метод сохранения своего трансцендентального знания. В одной и той же фигуре символ может быть и скрытым, и явным, потому что для мудрого предмет символа ясен, в то время как для профана фигура остается непостижимой. Отсюда те, кто желает постичь тайные доктрины античности, должны искать их не на страницах книг, которые могли попасть в руки недостойных, а в тех местах, где они были скрыты.

Далеко вперед смотрели посвященные древности. Они понимали, что народы приходят и уходят, что империи возникают и погибают, что золотой век науки, искусства и идеализма сменится темными веками суеверий. Имея это в виду, мудрецы старых времен пошли на крайние меры для того, чтобы быть уверенными в сохранности своих знаний. Они выписали их на горных склонах и замаскировали колоссальными размерами изображений, каждое из которых было геометрическим чудом. Знания в химии и математике они скрыли в мифах, которые профаны будут хранить вечно, или в арках и переходах своих храмов, которые пожалело время. Они писали такими буквами, которые ни вандализм людей, ни безжалостность стихий не могли стереть полностью. Сегодня люди с изумлением и почтением смотрят на колоссов Мемнона в песках Египта или на странные террасы пирамид в Паланке. Эти монументы являются молчаливыми свидетелями утерянных искусств и наук античности, и мудрость их будет скрыта до тех пор, пока нынешняя раса не научится читать на универсальном языке символизма.

Книга, введение к которой вы сейчас читаете, посвящена обсуждению скрытого эмблемами, аллегориями, ритуалами тайного знания древних. Это знание сохранялось небольшой группой посвященных умов, начиная с момента сотворения мира. Уходя, эти просвещенные философы оставляли свои формулы другим, чтобы те могли достичь понимания. Но даже если эти секреты попадали в руки невежд, великая тайна оставалась скрытой в символах или аллегориях. И тот, кто сможет сегодня найти утерянные ключи к ней, откроет сокровищницу философских, научных и религиозных истин.

(с) Мэнли Палмер Холл. Энциклопедическое изложение масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцерской символической философии.

Поиск по сайту: